Истории Евсея. Часть 3. Глава 15

       – Брат Акталь, доверяю тебе, открыта к взаимодействию с тобой, позволяю тебе присутствовать в моем поле, – обратилась Анжи к Тростнику, расположившись в кресле с высокой спинкой. Улыбнулась, закрыла глаза, сохраняя улыбку. Ровное дыхание в течение двух-трёх минут… Состояние сна. По её телу пробежала лёгкая дрожь…             
       Акталь расположился на полу, скрестив ноги и закрыв глаза. Ровное дыхание, как во сне. По его телу прошла вибрация...
       Зрачки под веками Анжи сделали несколько движений… Анжи глубоко вздохнула, оставаясь в состоянии сна, и, спустя секунды после глубокого вдоха, произнесла своим глубоким, красиво окрашенным голосом: «Готов к общению, братья».             
       – Акталь, это ты? – зачем-то спросил я. Замечу, что это было моё первое присутствие при таком событии.             
       – Важный вопрос. А это ты, Евсей? – последовал ответ. – Воспринимаю вас, не испытываю сложностей, – продолжал Акталь голосом Анжи. – Её доверие, умение управлять своим состоянием… не встречал раньше такого среди женщин.             
       – Ты можешь оценивать её состояние, усталость или какие-то другие трудности? – спросил Иоанн.             
       – Да, – прозвучал ответ. – И она сама продолжает иметь взаимодействие со мной, я хорошо понимаю её.               
       – Акталь, а если я начну петь, ты сможешь транслировать это проконсулу? – поинтересовался Арджуна.             
       – Повторить не смогу, смогу только передать содержание. Если Анжи будет в своём естественном состоянии, то у неё это получится – транслировать твою песню проконсулу – точно лучше, чем у меня сейчас. Поэтому, если ты собираешься петь на встрече с правителем, нам не стоит идти таким сложным путём.               
       Когда Анжи и Акталь вернулись к обычному состоянию – Иоанн попросил остановить этот эксперимент, – Анжи, улыбаясь, спросила, глядя на меня:               
       – Что скажете, братья? У нас получилось? Какие впечатления? Как я выглядела? Как будто бы неплохо, правда ведь?             
       – Всё получилось, как мы и хотели. Ты выглядишь прекрасно в любом состоянии… И в этом необычном сне светилась улыбкой. Разве что тембр твоего голоса слишком хорош для Акталя, – ответил я.               
       – И какое ваше решение? – спросила Анжи.             
       Я посмотрел на Иоанна:               
       – Говори, Деда.             
       – Благорасположенная к нам Анжи, дочка. Да, получилось хорошо. И такой подход будто даёт нам возможность сказать больше и точнее проконсулу… Но, дочка, если учесть всё – твои чувства и его отношение к тебе… мы не будем в этот раз пользоваться твоим доверием. Мы лучше скажем ему поменьше, а ты просто улыбайся, как обычно, своими красивыми глазами. Что услышишь от нас, то и передавай. А мы уж постараемся не путать тебя.               
       На этом решении и остановились. Аргументированное мнение одного, тем более Иоанна, – это мнение всех, есть у Братства такое негласное правило.               
       На следующий день Анжи отбывала в Пергам, там находилась центральная резиденция проконсула провинции.               
       Она увлекательно рассказала Граниану историю встречи и со мной, и с полным составом Братства, содержание нашего общения, раскрыла цель предполагаемого общения проконсула с Братством. И конечно, вызвала у него интерес этим рассказом. Своими необычными способностями, в сочетании с яркой внешностью и мягкой женственностью, Анжи производила на организованного, ответственного, здравомыслящего воина-сенатора Сильвания Граниана магическое, завораживающее действие. Он несомненно любил её. И не надо быть членом Братства, чтобы видеть эту энергию, соединяющую двух влюблённых.
       Анжи попросила Граниана назначить день и место встречи с Братством при её посредничестве. И уже на следующий день после их общения позвала нас в Пергам, в резиденцию проконсула.             
       Большой зал с мраморным полом светлого тона, колонны такого же цвета. Детали обстановки описывать не стану – всё моё внимание было обращено на Аджи, Граниана и Братьев, их состояние, течение эмоций, темы общения. Граниан – немного выше среднего роста, широкоплечий, физически крепкий, движения не резкие, уравновешенный темперамент. Глаза карие, волосы русые, нос широкий, прямой, лицо с симметричными чертами, что необычно для политика. Нижняя губа крупнее верхней, подбородок чуть выступает вперёд. Выглядел проконсул на тридцать пять-сорок лет. Он умел владеть своей силой, своими эмоциями, они не бежали впереди высказываемых мыслей. Достойного человека выбрал император своим легатом в Азии.
       Граниан расположился в кресле в центре зала, ближе к его дальней стене, Анжи – вполоборота к высокому арочному оконному проёму, чтобы видеть и Граниана, и пространство зала.               
       Анжи увидела нас, поднялась и поклонилась нам:               
       – Мудрые и великодушные братья–ангелы, рассказала о вас высокопочтенному и добродетельному проконсулу великого Рима Квинту Лицинию Сильвану Граниану Квадронию Прокулу и о цели вашего присутствия – заступничество за новое вероучение и общины христиан, с жизнью которых проконсул знаком по двум судам. Я буду говорить от имени того, кто захочет высказаться, вначале представляя этого мужа, которого буду видеть только я. Граниан согласился доверить мне это общение, как своему оракулу.             
       Если я начну уставать и путанно передавать ваши слова, попрошу вас дать мне небольшой отдых. Хорошо уже то, что мне не требуется пересказывать вам то, что захочет сказать проконсул, – улыбнулась она и поклонилась Граниану.               
       Граниан кивнул с улыбкой на поклон Анжи:               
       – Мир вам, необычные небесные гости, которых не имею возможности видеть. Да, я согласился на такое общение по причине доверия моему оракулу. И меня заинтересовали те темы – пересечение, фатальность судеб, движение души после смерти, которых вы коснулись в общении с Анжи. И как я понял, вы есть те, кто в разное время претерпели смерть здесь, на земле, и продолжаете жить в невидимом мире.             
       Мне повезло, – Граниан улыбнулся, – в моей провинции общин христиан больше, чем в любой другой провинции империи. Немного знаком с христианами, с их необычным поведением и готовностью некоторых из них пожертвовать жизнью во имя веры, во имя Христа, которого они считают, как понимаю, божеством…               
       Как построим наш разговор? Я обрисую обстоятельства, в которых нахожусь и действую, хотя вы, вероятно, знаете это, а вы выскажете свои мысли и предложения?             
       Граниан взял паузу, посмотрел на Анжи. Она подняла руку, обозначая, что кто-то из Братства хочет высказаться:               
       – Будет говорить Акталь, маг из далёкой страны за большим морем, где ещё не бывали корабли Рима.             
       – Мудрый правитель, Дух, пронизывающий миры, да будет в сердце твоём. Видим затруднение, пришедшее к тебе вместе с нами. Подтвердим своё присутствие, – Анжи говорила от первого лица, от имени Акталя. – На куполе храма, там, через арку, по левую руку Анжи, – белый голубь. Оставьте мне немного тишины – птица прилетит в этот зал, на этот столик, между тобой и Анжи. Поставь, правитель, мыслями птице задачу, она выполнит её. С духом птицы буду я, Акталь, и мои братья. Она станет нашим проявлением.             
       Проконсул несколько растерянно кивнул, улыбка задержалась на его лице. Минуты две тишины… Голубь взмахнул крыльями, сделал круг над куполом и влетел через арку в зал. Сел на назначенный столик и посмотрел одним глазом на проконсула, повернув голову  набок, как делает это обычно, когда обращает внимание на что-то. Граниан с улыбкой задержал внимание на птице, мысленно проговорив задание. Голубь слетел со столика, процокал по мраморному полу до проконсула. Проконсул склонился к нему, разжал ладонь. Птица зацепила клювом кольцо с камнем цвета моря, доцокала до Анжи и раскрыла клюв перед её открытой ладонью… Анжи ловко надела кольцо на безымянный палец правой руки – оно почему-то пришлось ей впору – и захлопала в ладоши. К аплодисментам присоединился проконсул. Птица в эти мгновения вздрогнула от неожиданного шума, отлетела в сторону, остановилась, коротко посмотрела одним глазом на проконсула, покружилась вокруг себя, поднялась в воздух и… вернулась на купол храма, сопровождаемая взглядами Граниана и Анжи.
       Проконсул выдержал в задумчивости и с лёгкой улыбкой оговорённую паузу.               
       – Если вам так просто управлять птицей, – обратился Граниан к Братству, глядя на Анжи, – то почему бы вам и меня не направить в нужную вам сторону?             
       – Воля человека может управлять птицей и зверем, действиями другого человека управлять затруднительно и запрещено без его согласия. Ты организован, у тебя тренированная воля, не имеет смысла так вторгаться в тебя, – сказала Анжи словами Акталя.             
       – Мои вопросы к вам добавляются. Но прежде готов выслушать вас по теме нашей встречи. Буду слушать вас и любоваться Анжи, как источником ваших речей… Коротко коснусь правовых рамок, которые, как проконсул, должен учитывать в отношении христиан.             
       Императорский указ запрещает гетерии – закрытые, тайные общества частного характера. Сенаторы и проконсулы не имеют знания о том, что происходит в таких обществах, а значит, они опасны для Рима. Согласитесь, трудно не отнести к гетериям христианские общины, как, впрочем, и иудейские. К тому же эдикт императора Траяна определяет, что исповедующий христианство уже подлежит казни. То есть, если человек заявляет в суде прямо: «Я христианин» (лучше, конечно, в судах такое не делать), – этого достаточно для того, чтобы он мог быть казнён.             
       Ещё недавно было достаточно для рассмотрения вопроса в суде и наказания христианина подать донос на него без указания личности доносчика. Траян устранил своим распоряжением такие безличностные доносы, часто основанные на сведении личных счётов. Но это изменило не многое. Попавший под донос, если хочет остаться в живых, должен, как и прежде, отказаться от исповедания христианства или сделать это лишь на словах и провозгласить воззвание римским богам.             
       И, как проконсул, я вправе требовать от находящихся под судом поклонения изображению императора.             
       И это не прихоть, это культ кесаря. Богиня Рома покровительствует империи, а римский император, как принято считать, – воплощение Ромы. Моё личное отношение к христианам – нейтральное, не увидел, не нашёл среди них, возможно пока, врагов Рима, встречал людей мудрых, с высокой этикой.             
       Проконсул имеет право меча – наказывать по своему усмотрению, но я не имею права, как никто другой, нарушать законы, принципы, на которых стоит великое государство.             
       Есть ещё вопрос, который беспокоит Рим последние годы – восстания иудеев и подготовка новых восстаний. Иудеи и христиане близки, верят в одного Бога, чтят одних пророков и не чтят греко-римских богов. Есть сведения, что в восстании иудейском в Александрии участвовали христиане…             
       Наверное, достаточно. Готов выслушать ваши мысли.             
       То, что происходило в зале далее, выглядело так: когда кто-то из Братства был готов высказаться, Анжи поднимала руку, одновременно это означало, что кто-то из нас завершил выражать свои соображения. И конечно, мы учитывали нагрузку, которая ложилась на Анжи при такой необычной форме общения, выражали то, что видели наиболее важным, и старались делать это коротко.             
       – Мир тебе, правитель. Говорит Эльдад, я – иудей, законоучитель. В Братстве давно, за века до того, как появилась эта империя. Иудеи и тогда ждали Машиаха, и ждут большинством своим до сих пор. Христиане – это те, кто дождались Помазанника, Христа. И им не надо спасаться от римлян, они обрели спасение в том Пути, который принёс Помазанник. Путь этот – не восстание против Рима, а восстание против греха внутри себя, в себе самом. И восстанавливать стены храма христианам нет нужды – храм везде, где люди собираются во имя Бога, во имя исполнения заповеданного Им, храм внутри тебя, когда ты устремлён исполнять Божье.               
       Христиан не требуется собирать в одном месте, в одном царстве на земле, как один народ, о чём мечтают иудеи. Христианам требуется идти во все уголки мира с вестью о Христе, о Пути в Царствие Божие и создавать общины устремлённых исполнять Слово Бога, явленное Христом от Пославшего Его.             
       Верующий в Христа не может участвовать в восстании против власти кесаря, ибо знает, что власть от Бога и надлежит учиться любить врагов и гонителей. Если называющий себя христианином берёт в руки оружие, чтобы убивать поклоняющихся другим богам, он не христианин.             
       О сказанном мной знают во всех христианских церквях. И мы в Братстве знаем, как напомнить об этом по общинам империи.             
       Дазда был представлен Анджи как жрец-астролог, Хранитель Огня древнего персидского рода.             
       – Сильваний Граниан, обременённый тяжёлой ношей принятия ответственных решений, от которых зависит жизнь человека, – обратился к проконсулу Дазда, – труден путь твой, много решений, и чем ответственней предстоящий выбор, тем большее влияние он окажет на зарму твоих воплощений – и этого, и последующего. И решения, предстоящие в личной жизни, не менее ответственны пред Владыкой судеб, чем решения на службе, доверенной тебе императором.             
       Добавлю свой оттенок к уже сказанному Братством. В Риме существует культ Митры, он появился на землях империи со времён Александра Великого. Это не римский по происхождению культ и не греческий, его родина – вековой враг Рима Персия. Приверженцев этого культа не казнят в Риме, и они есть сегодня и среди сенаторов. И статус бога Митра получил в Риме. В Персии поклоняются одному Богу, Творцу мира, Владыке Мудрости, Митра – одно из проявлений Всевышнего, говоря языком Торы – один из ангелов. И Зевс, Творец миров, богов и людей, тоже один в Элладе. Как един Всевышний и у иудеев, и у христиан. А Христос – это проявление в человеческом теле того, что единственный для всех народов Бог хочет сказать нам в определённую эпоху в понятном человеку виде.               
       Сегодня проконсулы империи судят людей за разные названия, которые в сути определяют проявления одного Явления. Это ошибочный подход. Он опасен для существования империи, населённой разными народами, определяющими богов разными названиями. Однажды это может привести к распаду империи, принципами государственности которой ты, Граниан, дорожишь.             
       Нет ничего ценнее, чем идеология, соответствующая времени. К зарождению такой идеологии уже надо прилагать усилия в плотном мире. Скажу ещё раз, каково качество выбора, таковы и последствия этого выбора, такова и судьба. Храни внимание к своей интуиции, Граниан.             
       В мгновения общения Граниан делал пометки на листах пергамента…               
       Анжи подняла руку, улыбнулась и представила меня большим числом слов, чем сказал о себе я:               
       – Будет говорить Евсей, мой друг, он обнаружил меня и познакомил с Братством. Женат до сих пор, благодаря удивительной земной женщине, которая любит его и без его тела.               
       Дальше последовала достаточно точная трансляция моих слов:               
       – Я грек, христианин, был во плоти, когда Учителя уже не было среди нас, принял веру в него от Иоанна, его прямого ученика. В земные годы был с вестью об Учении в Парфии. Аша Дазда – мой друг со времён пребывания в земном теле. В храме, где он был Хранителем, я впервые увидел алтарный Огонь, как символ Творца Мира, излучающего Свет, которым Творит Миры. В греческой философии Зевс представляется огненной сферой, от которой происходит творение Миров беспредельного Космоса. Когда мы придаём изображение Тому, Кто его не имеет, – а создаём мы обычно то, с чем знакомы, что можем представить, – мы наделяем такое изображение качествами, присущими этому изображению. И когда Зевсу придаём человеческий образ, то и жертвовать Ему будем то, в чём нуждаемся сами. Но зачем Творцу, излучающему Свет, плоть и кровь?! Для чего предлагать Ему то, в чём Он не нуждается? Свету Творца поклонение выражается светом молитвы, обращённой к Нему.               
       Мы сами создаём ограничения на формы поклонения Богу, когда придаём Ему человеческие черты. Бог не нуждается ни в изображении, ни в названии, в том, чего Он не имеет. Если в храме Бога не будет изображений, изменятся формы поклонения и подношений. Под своды такого храма могут войти со своими молитвами и римляне, и христиане.             
       Анжи поднимает руку:               
       – Говорит Стефан, ученик Иешуа, которого называют Христом. Каковым Его и принимаю. Я оставил тело, претерпел земную смерть решением иерусалимского совета: синедрион осудил на казнь побитием камнями. На всё Воля Вышняя. Благодарение Господу за дарованный Путь. Я был осуждён по доносу в том, чего не совершал. У доносчиков были лжесвидетели. Очевидцев правды в тот день Волей Вышней явлено не было.               
       Суд человеческий призван отображать суд Всевышнего по установленным Им законам. Лжесвидетельство – один из тяжёлых грехов. В римских судах доносчик и те, кто с ним, не несут ответственность за правдивость своих слов; не рассматривается достоверность доноса, даже если у обвиняемой стороны есть свидетели, показывающие ложность этого доноса. Будет справедливо, что тот, кто принесёт клевету, получит наказание, соизмеримое с тем, которое получил бы обвиняемый в случае, если бы донос был правдив. Такое правило следует ввести в судах, чтобы не умножалась ложь. Способствование лжи – это способствование нарушению Законов Бога.               
       Анжи представила Арджуну:               
       – Весёлый ангел из Индии Арджуна, он поёт волшебные мантры, которые делают твоё поле чистым и поднимают настроение, а ещё он видит, кто и что о тебе думает, только не говорит об этом.             
       – Я преданный Вишну, Хранителя человечества, одной из форм Безличностного Духа, – продолжила Анжи транслировать слова Арджуны. – Моё поклонение Богу – безграничная преданность Ему, Его Воле, проявление Любви ко всему окружающему, поступки во благо живущих без стремления к удовлетворению своих желаний, песни – восхваления проявлений Господа, мантры. Мои подношения Ему – удивительные запахи благовоний, как отображение благоухания Любви, исходящей от Него.
       Уважаемый правитель, преданный своему делу и беспокоящийся о справедливости, верю, что сказанное мной найдёт отображение в твоих мыслях. В моей традиции принято считать: Господь принимает земные воплощения в преддверии катастроф, ожидающих наш Мир. Я принимаю того, кого называют Христом, земным воплощением Господа, проявлением Господа в определённые мгновения человеческой истории. По отношению к человеку такое проявление Господа в человеческом теле определяется в Индии божеством. В нашем пантеоне, как и у вас, много божеств, все они – разные проявления единой духовной Сущности, Абсолюта, Творца Миров. Я уже естественно включил Христа в пантеон богов моей родины, как проявленное через тело человека Слово Господа. Что мешает вам, римлянам, ввести Христа в свой пантеон, как вы уже делали с греческими, египетскими, персидскими божествами? Это будет разумным шагом, это ослабит конфликтность между народами, поклоняющимися разным божествам. Тем более что число общин, исповедующих Христа, растёт в империи, а гонения будут лишь помогать появлению новых общин в отдалённых провинциях. Подвиг самопожертвования во имя веры – ведь Христос претерпел на римском столбе – будет умножать огонь веры.               
       Согласись, мудрый правитель, если в распространении веры в Христа Божья Воля – могу заверить тебя, что это именно так, ведь с Небес, где я сейчас, виднее, – то зачем этой Воле препятствовать, правильно будет её учитывать.             
       Завершал Иоанн:               
       – Благодарение Отцу за сегодняшнюю встречу! Слава Ему, предопределяющему пути наши. Любви сердцу твоему, правитель Граниан. Я Иоанн, старец, в земных дорогах был рядом с Учителем, Посланником Бога, Словом Его. Он никогда не называл себя богом, нёс в себе чистый Свет Отца. Подобного я не видел ни в ком из человеков. О чём и свидетельствую, как свидетельствуют это и братья мои Небесные, которые бесплотно поддерживали Свершение и видели, как никто другой, божественный Свет, исходящий от Посланника.             
       Будем завершать сегодняшний разговор. Многое сказано. Анжи с редкой точностью исполнила предначертанное, надо дать ей отдохнуть. От тебя, Граниан, ждём послания императору в том виде, каком сам посчитаешь нужным. Да пребудет с тобой Свет Бога, Отца рода человеков!             
       Граниан в задумчивости поднялся из кресла:               
       – Благодарен провидению и Анжи за сегодняшний день… Преклоняюсь перед мудростью Братства. Мне нужно какое-то время для осмысления ваших слов и написания послания императору… Хотел бы сохранить возможность общения с вами. А сохранить такую возможность – это сохранить рядом с собой Анжи… Вы видите, как я привязан к этой женщине её непостижимой магией...    
       У меня сегодня один вопрос к вам, наверное к хранителю Огня, обычный человеческий вопрос… Как долго продлится моя жизнь и оставит ли судьба Анжи рядом со мной? Анжи говорит, что я проживу долго и счастливо, если буду любить её, – улыбнулся Граниан.
       – Анжи на редкость правдивая женщина, – она с улыбкой передавала слова Дазды, – не использует неправду для достижения своих целей. Ваши судьбы переплетены, от ваших решений зависит ваша жизнь, особенно жизнь Анжи. Общие слова, но многого сказать не должен… Тебя, Граниан, ждёт скорое испытание через известие издалека. А выбор решит твоё движение и в карьере, и в личной жизни. Ты можешь потерять это место и можешь сохранить Анжи. А долга ли твоя жизнь? Ты переживёшь императора… Достаточно, Граниан. Не забывай прислушиваться к своему сердцу – и пойдёшь по лучшему пути, пути очищения зармы!