Калейдоскоп великих имён 37 гл

КРИСТАЛЛ ОРИОНА ВИРТУАЛЬНАЯ ИГРА В КРЫМУ

ОТ АВТОРА.
 
– Господа-товарищи из недавно такой любимой в нашей стране Украины! Вы называете Крым своим – что же вы по нему дронами лупите? Не боитесь разрушить «ваши» дворцы, российскими аристократами построенные; «ваши» уникальные парки, российской знатью заложенные; «вашу» Крымскую историю, созданную великими людьми России?

Но если бьёте по всему российскому, может, лупонёте по "своим" городам, что  Россией созданы? Одесса, кстати, входит в их число, как и многие другие. А сколько у вас построено заводов от России! Днепропетровск был одним из крупнейших металлургических центров в XIX веке, а Сталин превратил его в негласную столицу советского ракетостроения!

По информации Вл. Дроздинского(интернет), 5 гигантских заводов, построенных для вас забытой советской Россией разрушены в годы "незалежности": «Южмаш» – ракетостроение; «Антонов» – самолётостроение; Николаевский судостроительный завод; сталелитейный завод в Кременчуге; «Азовмаш» – машиностроение…

Да что там стесняться – давайте залпом и по Киеву! Там ведь на каждом шагу застывшая в камне советская архитектура. Сегодня в этих зданиях ваши люди заседают. А среди них как бы сошедшие со страниц мировой истории - ещё со времён античности там всегда были шуты при королях!
.............................

Робот Гоша методично крутил свой калейдоскоп. Это в детской игрушке картинки составляются из цветных стёклышек такие маленькие, что их рассматривают одним глазом. Здесь, в виртуальной игре, картины занимали всё пространство. Робот нажимал кнопку – и одно виртуальное пространство заменялось другим.

Из ниоткуда возник крымский дворец Дюльбер великого князя Петра Николаевича, дяди императора Николая II – белоснежный с серебристыми куполами, арочными окнами и зубчатыми стенами.
Его сменил Александрийский дворец князя Александра Николаевича Голицина, министра просвещения России. Во дворце есть  комната-музей классика мировой литературы Льва Николаевича Толстого.

А этот роскошный особняк в Форосе принадлежит чайному и фарфоровому королю русскому графу Александру Кузнецову. Дворец в наше время называют Домом Шаляпина. Здесь в 1916 году Максим Горький и великий певец полтора месяца работали над книгой о Шаляпине «Страницы из моей жизни».

Гоша снова нажал на кнопку  – и перед мальчиками возник средневековый квадратный замок с открытым внутренним двором и башнями по углам. У входа расположены ещё две декоративные башенки.
Робот помолчал мгновение, потом заговорил:

– Это поместье Новый Свет, дом-музей князя Льва Сергеевича Голицина, представителя одного из древнейших русских родов. Благодаря Льву Сергеевичу сто лет назад началась новая история этого уголка Крыма.
– Тот легендарный Голицын, который создал в Российской империи своё шампанское? – уточнил Мишка.

– И по качеству оно не уступало французскому, – подтвердил робот. – 37 лет прожил в Новом Свете Лев Сергеевич. За это время вырастил более 600 сортов винограда, построил завод шампанских вин и собрал огромную коллекцию лучших вин из разных стран мира. Он хранил её в гроте горы Коба-Кая.

– У него и коллекция предметов искусства была большая, и библиотека, – вспомнил Павлик.
– Большая часть этого утрачена, – сверкнул лампочками робот. – Кстати, сам князь в замке не жил – он построил его для рабочих. Княжеская семья проживала в более скромном доме.

Средневековый замок мгновенно сменился на красивейший средиземноморский дворец удивительной цветовой гаммы – зеленоватый с дымчатым.
– Гоша, ты нас не в Италию закинул? – удивился Павлик.

– Это имение графа Николая Семёновича Мордвинова, морского министра России. Правда, сам граф дворец не видел. Его уже внуки построили через сотню лет, – рассказывал робот. – А дело было так: за большие заслуги перед Отечеством Екатерина II в 1794 году презентовала графу должность министра и кусок земли под Ялтой. Земля была неприглядной – пустырь. Деловой граф тут же назвал её «Хорошая пустошь» и стал разводить на ней виноградники, сажать деревья. Строить ему было некогда, а парк получился прекрасный. И к концу XIX потомки графа открыли его для прогулок жителям Ялты.

– И что удивительно, – через несколько минут добавил Гоша – в годы войны в подвалах замка немцы хранили боеприпасы – покидая город, они взорвали подвалы. А замок выстоял!
– Вот это строили! – восхитился Егор.
С Мордвиновским парком связано ещё одно значимое для России имя – художник Фёдор Васильев.

– Я и не слышал о таком, – удивился Павлик.
Мишка с Егором согласно закивали головами. Тогда Гоша стал искать в своём калейдоскопе картины Васильева. И нашёл.  «Возвращение стада». Картина  заняла первое место на конкурсной выставке Императорского Общества поощрения художников, а было в то время Фёдору 18 лет.

– Классно! – восхитился Павлик.
–  Васильев прожил всего 23 года, но  смог найти своё место в русской пейзажной живописи. Посланная в Лондон на Всемирную выставку картина "Оттепель" вызвала восторженную статью английского рецензента.  За картину «Мокрый луг» академия России присудила ему звание «Классного художника I степени.

"Ему суждено было внести в русский пейзаж то, что последнему недоставало и недостает: поэзию при натуральности исполнения", – писал его друг художник  Иван Крамской.
Смертельно больной, Васильев приезжает в Ялту. Глядя на его просветлённые крымские пейзажи, трудно поверить, что через 2 года художника не станет. 

В Ялте без друзей Фёдору Васильеву было одиноко. Он очень ценил душевное участие в своей судьбе управляющего имением Мордвиновых Платона Александровича Клеопина. Платон Александрович был большим любителем живописи и добрейшим человеком. Ему нравились работы молодого художника, и он не раз выручал его деньгами.

На посмертной выставке произведений Васильева в Петербурге всё было распродано еще до её открытия. Два альбома художника приобрела императрица Мария Александровна.
Гоша как-то грустно засверкал лампочками и снова стал крутить калейдоскоп. В виртуальном пространстве появлялись всё новые дворцы и усадьбы русской знати на южном побережье Крыма. Потом на набережной    Ялты вдруг возник красивый  молодой человек в обществе Антона Павловича Чехова.

– И кто это у нас такой красавец? – спросил Егор.
– Художник Левитан.
– А-а, «Грачи прилетели»? – усмехнулся Мишка.
– Не понял, при чём тут «Грачи»? – удивился Егор, – их же Саврасов нарисовал.

– И что с того? Вспомни: детский сад, лагерь, поликлиника, школа – везде на стенках: «Грачи прилетели» Саврасова, «Март» Левитана и «Мишки в сосновом бору» Шишкина. Репродукции, конечно, разной степени качества. Вот мы и звали этот набор – «грачи прилетели».

– У Левитана больше тысячи картин и этюдов, – отчеканил робот, – хотя и ему жизнь отпустила не так уж много времени – 40 лет. А он сумел найти свой стиль, заслужил звание академика живописи и стал преподавать в том училище, где когда-то ему не дали диплом. – Чехов очень ценил его работы. Он называл их «левитанистыми».

Гоша показал одну из последних работ художника «Весна в Крыму», всю пронизанную ярким солнцем.
– Сколько света и радости! – воскликнул Павлик.
– Да, – согласился Гоша, – северные пейзажи Левитана наполнены светлой грустью. А в Крыму – это уже совсем другой человек. В его крымских картинах – много солнца и воздуха!

И мальчики поняли, что если бы не эта игра, они, возможно, и не узнали бы никогда Левитана. Так бы он и остался у них в памяти автором одной картины – «Март».
У Гоши на экранчике появился мужчина с изящной бородкой – академик живописи Михаил Васильевич Нестеров.

– До появления крымских пейзажей Левитана никто из русских художников так не почувствовал южной природы с ее опаловым морем, задумчивыми кипарисами, цветущим миндалем и всей элегичностью древней Тавриды, –сказал он.

Крымские работы Левитана на выставке Москве были раскуплены в первые дни. А в год, когда его не стало, всё лето в русском отделе Всемирной выставки в Париже с успехом экспонировались его работы.
Художник Елена АБРАМЕНКО.
Продолжение следует.