Экс - ры IX 10 гл Сокрытие убийства

Глава 10

С визитом в Тарасково — перестрелка  в урочище Большие Каменюги — трактирщик дядька Гаганя — взрыв в урочище Большие Каменюги — сокрытие убийства — отмороженный на всю голову — шли мы как-то по болоту

Сокрытие убийства

Обойдя все армейские заслоны, оболтусы  пробрались по реке Иов сначала к дороге Карпинск – Кытлым, а потом по лэпке отмахали почти двадцать километров в сторону реки Каква. Пока шли по тайге два раза поднимали медведей недовольных вторжением на их территорию и те начинали злобно урчать, показывая кто здесь настоящий хозяин. Но щёлканье затворов быстро приводило их в чувство, ибо недвусмысленный лязг наводил на них такой ужас, что звери ретировались прочь уже без оглядки на чужаков. Тут или снимай шкуру или беги без оглядки.

Добравшись до реки, они минут десять побултыхались   в прохладной реке и прополоскав потную одежду так в ней мокрой и пошли. Алексей уверял Виталия, что в бывшем пионерском лагере они непременно раздобудут лодку, чтобы им не ходить пешком по тайге. Виталий и сам знал про тот пионерский лагерь и что это будет им хорошим подспорьем всё же не по тайге блудить пешком.
— Да тут всего-то пять километров, — болтал без умолку Алексей. — До ночи как раз дойдём!

Легко сказать до ночи. Они после расставания с эксами шли по тайге уже двое суток, а тут ещё до лагеря нужно дойти с убитыми вдребезги ногами. 
Где-то позади на большом удалении что-то грохнуло, но путники не придали этому особого значения, решив, что это вояки что-то взрывают на своём полигоне. Скоро они стали всё чаще присаживаться на отдых по мере своего приближения к бывшему пионерскому лагерю.
— Ещё километр и я уже никуда не пойду, лягу у костра и буду спать, — сказал Виталий.

До лагеря они дотащились сильно измождёнными, ввалившись в какой-то стоящий на отшибе сарай. Первым делом, забравшись на чердак, они стали наблюдать в чердачное окно за территорией, но никого не увидели, как и подозрительных звуков. Бывший пионерский лагерь как вымер.

До ночи оболтусы спали как убитые, а потом их разбудил волчий вой и тявканье. Побоявшись идти в туалет, они мочились прямо на чердаке.
— Хорошо они за нами в тайге не увязались, — сказал Виталий,  прислушиваясь к волчьему вою.
— Ну, сюда они не сунутся, тут, наверное, и собаки свои имеются, — сказал Алексей.
— Если бы имелись, давно бы нас учуяли.
Алексей сказал, что да волки в лагерь не сунутся, может, знают, чем это для них кончится, а вот лодку им нужно уже сейчас поискать, а то утром будет поздно. Если здесь есть рыбаки, то они с самого ранья пойдут на рыбалку и поиски лодки будут бесполезны.

Надувная лодка нашлась в прихожей первого корпуса от дороги, тут же стояли в углу вёсла, а дальше по коридору доносились пьяные разговоры – народ громко и весело выпивал. Прихватив чехлы со спиннингами, оболтусы неслышно пропали в ночи удирая на полусогнутых в сторону дороги. Спустив лодку на воду, оболтусы заняли места и отчалили от берега, серебристое освещение Луны указывало, куда им плыть и они без аварийно проплыли несколько километров пока не уткнулись в первый завал.

Перебравшись на другую сторону они до того как стало светать успели преодолеть ещё четыре таких завала после чего забрались под огромный кедр и запалив костёр произвели несколько выстрелов чтобы напомнить местным тварям кто тут настоящий хозяин. После чего успокоив свои страхи перед глухой тайгой, наконец-то блаженно уснули.

— Ах, же вы суки! — услышал Виталий сквозь сон крик Алексея.
— Что случилось, — поднял он голову и уставился на причитающего товарища.
— А сам смотри, пока мы спали, какая-то мохнатая сволота изгрызла всю лодку и как нам теперь плыть!
Лодка действительно была сильно погрызана, а с лодочную аптечку они с собой не захватили, да и где её было искать в кромешной темноте, где и спичку было зажечь опасно, и взяли то, что подвернулось им под руки. Погоревав, путники решили лодку спрятать, чтобы она не стала уликой против них и не указала возможным преследователям их путь по реке.
— Ладно, делать нечего пока пойдём пешком, а там видно будет, может, удастся украсть лодку, тут туристов полно плавает, — сказал Алексей.

Позавтракав последними продуктами, что они забрали у эксов оболтусы двинулись пешком по набитой береговой тропе и неожиданно вышли к прибрежным скальным обнажениям, на что потратили от дороги Карпинск - Кытлым более двадцати километров с хвостиком. Не выспавшись как следует, от длительного перехода путники, найдя подходящее место, тут же завалились спать.

Ближе к вечеру они проснулись от звуковой какофонии, доносившейся из лагеря туристов водников на длинном острове в русле реки.
— Не мешало бы подхарчиться, — предложил Алексей.
— Вот как только они уснут, пойдём и ограбим их, разве мы не разбойники, — ответил, шутя Виталий.

Решив, что лучше загодя устроить разведку, чем бодаться по ночному лесу оболтусы отправились посмотреть на туристов.
Спустившись к реке, они увидели высокую каменную стену, а напротив длинный остров с галечниковым пляжем и палатками туристов. Виталий обозвал их идиотами, из-за возможно неожиданного поднятия уровня воды и тогда паника, и возможные утопленники.

— Я знаю это место, бывал когда-то здесь, — сказал Алексей.
— Так я тебя сюда возил, забыл что ли.
— О так это так давно было, что и не помню, с кем был! — захихикал тихонько Алексей. — Вон там пещера Сокола она же Каквинская Первая, а ниже Каквинская Вторая. Ещё там есть Каквинская Четвёртая, а вот где Третья я не знаю. Когда много сосулек всё там смотрится очень красиво, если бы не придурки сбивающие их. Помню, как мимо меня пролетела летучая мышка, я чуть от страха не обделался!
— А чего так.
— Так говорят что летучие мыши вампиры.
— Так это крупные из тропиков, а эти сами боятся, как бы их кто не укусил, — сказал шёпотом Виталий.

Переждав до ночи, оболтусы прокрались вплавь до острова  и пока у костра участники сплава орали матерные песни, под гитару спёрли у них надувную лодку.  А чтобы за ними не увязалась погоня, у других лодок были вырезаны огромные куски резины из баллонов без попыток хоть какого-нибудь ремонта.
— Надо быть круглыми идиотами чтобы привязывать лодки у берега вместо того чтобы вынести их поближе к палаткам, — сказал тихо Виталий.
— На то они и туристы, — ответил Алексей.

К счастью оболтусов других сплавщиков на тот момент на правом берегу не оказалось, и оболтусы благополучно обошли остров берегом. Пройдя по тропе вдоль реки на пару километров ниже по течению, оболтусы  сошли с тропы и забурились в густую чащу леса. Перекантовавшись, ночь в лесу у небольшого костерка воры, как только стало светать, уселись в лодку и отправились вниз по реке, посмеиваясь над туристами и их  будущему похмельному удивлению, что сделалось с их флотом.
— Таких идиотов, учить уже поздно, — повторял своё Виталий.
— Ага, — поддакивал ему Алексей.

Каква оказалась очень вёрткой с резкими поворотами и быстрым течением с хаотичными в эту пору завалами. Виталий вдруг обратил внимание, что уровень воды в реке как будто бы стал подниматься, а скоро оболтусы и вовсе увидели, что плывут по коричневой реке.   
— Это не армейский полигон грохотал, а наоборот грозовой гром, — сказал Алексей, предугадывая мысли Виталия.
— Надо куда-то нам уткнуться, без палатки под проливным дождём будет как-то неприятно, — сказал Виталий, поёжившись от одной мысли, что придётся кантоваться под ливнем.
— Лодкой прикроемся, а бока прикроем лапником, — тут же придумал укрытие Алексей.
— Да это дело, — кивнул ему Виталий.
Обогнув длинный мыс левого берега, они остановились перед перегородившим реку большим завалом.

Не мешкая, они выбрались на эту кучу из брёвен они прошли по нему на левый берег. Там они забрались под огромную ель и выломали под ней нижние сучья, чтобы поднять лодку вверх дном на верёвках. Затем обложили обломанными сучьями бока будущего убежища и занялись укрывать их лапником, который срывали тут же с более молодых елей. Не забыли и про подстилку, навалив под себя толстую перину.
— Ну, всё теперь нас ни один ураган не продует, — радостно сказал Алексей.

Виталий предложил запалить костёр и поджарить сосиски пока они в конец не протухли. Алексей быстро насобирал сучьев и занялся костром. А на Виталия упала честь найти чистую воду для чая и вообще грязь из реки как-то особо не котировалась, но на крайняк сгодилась бы и такая, если её процедить через ткань рубашки и дать отстоятся.
— Бывало в походах и не такую пили, — сказал Алексей.
— Конечно не такую, а родниковую, — усмехнулся Виталий и отправился вниз по берегу в поисках хоть какого-то ручья.

Спустя минут десять двадцать он вернулся весь красный и потный от быстрого бега, отчего Алексей схватился за карабин.
— Кто там,  медведь? — спросил он Виталия.
— Нет, целая баба голая в палатке лежит. Я как раз иду и чую, дымком потягивает хоть и от меня, но всё равно запах бегает туда-сюда. Я дальше вдруг смотрю палатка с открытым входом и девка голая. Лежит ноги расшиперила и книжку читает, ну я затаился и смотрю, как она ногами качает туда-сюда, туда-сюда. И главное она одна там и лодка одноместная у палатки, я шуранулся по округе посмотреть может, где её приятель трётся, да нету его одна она, щас таких дур пруд пруди и все блин путешественницы.

Алексей тут же встрепенулся, после Малаши его возбудимость была такая, что он после своих ночных поллюций каждое утро простирывал свои труселя.
— Какая баба молодая старая, — стал допытываться он у Виталия.
— Обыкновенная только морда вся искусанная мошкой, а под левым глазом фонарь. Видно знатно её мошка тяпнула, такая стала красавица, что как два пальца описать и то лучше не станет.
— Пошли, покажешь, — загорелся Алексей, схватившись за дымящийся член.
— Только давай без грязи даст хорошо, а нет, так и срок не намотают, — осторожничал Виталий. —  Там у неё должно быть карта имеется вот что нам нужно, а сиськи её по боку.
— Ну не скажи, — пылал сексуальным пламенем Алексей.
— Боже как тебя штырит-то, — сказал Виталий, наблюдая, как Алексей начинает на ходу дрочить свой вскочивший прыщик.
— Да не могу я без бабы, в Тарасково хоть жена давала регулярно, а тут только твою жопу и вижу во сне, да и то закованную в танк.
Алексей засмеялся и тут же получил плюху по уху.
— Закрой рот дурак услышит! — зашипел на него Виталий.

Они прокрались берегом до того места где Виталий видел голую женщину но в открытой настежь палатке её не оказалось.
— Может пописать отошла, — прошептал Алексей, додрачивая свой запотевший стручок.
Они подождали минут десять, но женщина как сквозь землю провалилась, и тогда Алексей решил подобраться к палатке поближе. Когда он заглянул в палатку, то услышал позади себя возмущённый женский голос.
— Что вам там нужно!
Алексей сначала кинулся от палатки в сторону, потом, запнувшись за лежащее у кострища толстое бревно, упал и, поднимаясь, ухватился за ручку воткнутого в него маленького топорика.
— Стойте, куда это мой топор Саша держи его! — закричала женщина, и Алексей, испугавшись её пронзительного крика, бросил от досады в неё топорик и побежал, не оглядываясь в ельник.

— Вот идиот, — простонал Виталий, видя как женщина, схватившись за угодивший в неё топорик, качнулась вперёд и, обливаясь стекающей по ногам кровью, упала лицом вперёд.
Он увидел, как лежащая женщина несколько раз дёрнулась и застыла на месте. И он сразу понял, что Алексей её убил наповал. Вот только он не видел, куда попал топорик.
— Вот чёрт, а где же Саша, — подумал Виталий, посматривая из своего укрытия в разные стороны, но никого не видел. Прошло минут пятнадцать, но Саша так и не показался на поляне.
— Наверное, она просто блефовала, — подумал Виталий и отправился за карабином.

Алексея он нашёл сидящим у костра, он ел сосиску.
— Ну и что делать будем? — спросил Виталий у него.
— А ничего переждём грозу и дальше поплывём.
— Никуда мы не поплывём, ты её убил.
Алексей перестал жевать и уставился на Виталия.
— Я не шучу, ты попал ей, не знаю пока куда, но она упала, не издав ни звука. Но прежде с неё потекла кровь. А никакого Саши там не было, обычный шухер при защите.

Алексей не поверил Виталию на слово, взяв карабин, отправился к палатке убитой, где её и нашёл в той же позе.
Женщина была одета в красное бикини и лежала, уткнувшись лицом в траву. Алексей взял её ещё тёплое плечо и перевернул на спину. Брошенный им топорик раскроил женщине череп, в основании лба угодив в него лезвием, отчего смерть была почти мгновенной.

Увидев обезображенное лицо убитой его, тут же вывернуло и он, зайдясь кашлем в собственной блевотине, побрёл отмываться к реке.
Когда пришёл Виталий, Алексей всё ещё рыгал и полоскался у реки. Первое что сделал Виталий, стал  заметать следы. Он быстро выложил из палатки все вещи и сложил аккуратно на отдельные стопки. Палатку он сложил ещё быстрее. Её двухцветная жёлто-оранжевая раскраска могла быть запросто увидена с пролетающего вертолёта, а это уже наводка на случай её поиска.

Виталий понял, что оставлять вот так женщину нельзя и нужно прятать.
— Вот идиот, ещё этого убийства нам не хватало, это же пятнадцать лет лишения… — проклинал Виталий, на чём свет своего напарника. Он поначалу хотел даже убежать он него, но куда он один в тайге нет, лучше держаться вместе, а потом при случае он с ним разберётся как надо.

— А сейчас уже нисколько и всё из-за этого неуравновешенного психованного Буратинки, — так Виталий про себя окрестил своего напарника только не говорившего об этом вслух. А то, зная психозный характер Алексея, легко можно было попасть под нож, и Виталий как мог, смягчал их отношения.
— Надо с ним кончать, — ежедневно думал Виталий, опасаясь говорить об этом во сне.  — Как выйдем из тайги в город, так и суну ему нож в печень, пусть сдохнет где-нибудь в подворотне.
Виталий убрал с лица женщины залипшие волосы и долго смотрел на неё, не веря своим глазам. Потом порывшись в её вещах, нашёл документы на имя Ларисик Дубровской-Гарфункель.

— Боже мой, ты хоть знаешь, кого ты убил? Это же Ларисик Дубровская-Гарфункель, — сказал Виталий.
— Ну и что, это мне ни о чём не говорит, — ответил равнодушно Алексей.
— Идиот её будут искать, она наверняка давала заявку на маршрут с выходом телеграммы в контрольный срок.
Алексей многих знал женщин путешественниц, интересовался, потому что сам был туристом. Он повторил про себя имя погибшей и вспомнил её.
— Мне кажется, я помню такую, — сказал он.
— Ещё бы ты не помнил, я тебе давал кассету с её путешествиями, забыл дурная ты голова.

— Ждал я выход её очередной серии не дождался, целый год монтировала! Всего замариновала. За год - Спилберг отдыхает, можно смонтировать по третьему разу - украинский боевик "Закат солнца в ручную" со второй его серией "Подводная лодка в степях Украины". А про этот экшн Добровольской как было напечатано в одной журнальной заметке типа пока остаётся в лидирующей тройке фильмов: "15 дней из жизни, ползущей по шпалам на гору Понпельиз", "По финским кантонам" Маруси Галкиной и "Мастурбация одинокого плаванья" Фёдора Конюхова.
— Как ты сказал про Конюхова? — спросил Виталий.
— "Мастурбация одинокого плаванья", а что.
— Ничего название у него идиотское.
— Так дрочил в лодке на ручного пеликана. Бабы нет, сиди на вёслах да дрочи, — засмеялся Алексей.
— Вот ты идиот!
— Сам идиот! — вдруг обиделся Алексей и заявил, что он собирает манатки и сваливает.
— Вот же псих недоделанный! — подумал Виталий.

Но Алексей как всегда пофыркал, пофыркал и успокоился.
Виталий зная, про себя, что он иногда выражает непроизвольно какие-то мысли вслух в отношении Алексея, больше всего опасался, что у него может проявиться то же у сонного на языке и поэтому он решил контролировать каждое своё действие.
Алексей, остыв, пришёл и уселся напротив убитой.
— Надо её похоронить.
— А по какому обряду ты хоть знаешь? — спросил Виталий.
— Ну как обычно три горсти и крестик в воздухе.
— Она еврейка, а у них всё по-другому кажется.
— Да какая разница все они там христиане.

Могилу копали молча ножом и лопаткой убитой женщины. Сильно углубляться не стали посчитав, что полтора метра достаточно, но Алексею и этого было мало, он предложил все вещи сжечь в яме и убитую тоже.
— Меньше шансов, что придёт медведь и всё раскопает. Он же всё достанет и значит, что зря закапывали, — сказал он.
Виталий согласился, что этот вариант самый безопасный для них. Он забрал из вещей т навигатор, пауэрбанки, зарядник, солнечную батарею и карту всё остальное определил к сожжению.
— Палатку надо оставить, я зелёный тент нашёл от неё, она его сушила вон там за кустом, где полянка, а то мы сгорим от мошки.
— Ладно, палатку можно оставить и лодку её.

Они накидали в яму сосновых сучьев и брёвен, которые напилили ножовкой погибшей. Подготовив погребальный костёр, они положили в яму убитую и её, не сгодившиеся им вещи. Завалив покойницу сучьями, они молча постояли, и Алексей стал сбрасывать сухую траву с двух сторон ямы.
Вдруг Виталий остановил его и сказал, что такой большой костёр палить лучше ближе к полуночи, а то его заметит пожарный вертолёт и тогда всё будет бесполезно.
— Значит, мы остаёмся? — спросил Алексей.
— Придётся, а пока запалим маленький костерок для отвода глаз и чтобы медведь не учуял покойницу, она ведь скоро запахнет.

Все забранные вещи они уложили в пакет и переправились по залому на другую сторону реки, где подняли на дерево на всякий пожарный. Там они услышали отдалённые удары громового набата.
— Это гроза надвигается, видишь и небо там тёмной полосой затянулось, так что забираем палатку и двигаем под нашу ель, — стал торопить Виталий.
Перебравшись обратно, Алексей предложил поджигать яму немедленно, мол, сейчас пожарникам будет не до полётов, гроза идёт, а она им лучший помощник.
— Ладно, давай, но в случае шухера каждый линяет сам по себе, встречаемся у дерева, где спрятанное барахло этой еврейки.

Алексей надрал пучки сухой травы и, запалив её, и стал сбрасывать по углам ямы для лучшего охвата пламенем. Виталий тоже не стоял столбом и подтаскивал сосновые сучья, понимая, чем больше будет гореть в яме сухары, тем меньше будет улик.

Гроза приближалась медленно побрызгивая по небу своими молниями с нарастанием громовых раскатов. Пламя в яме занялось и гудело как самолётная турбина, а оболтусы всё подбрасывали и подбрасывали найденный в округе сухостой.
— Надо бы тент как-то растянуть сверху, чтобы ливень не сразу залил яму, — сказал Виталий.
— Хорошо бы да верёвок нет, — ответил Алексей глядя на бушующее в яме пламя.
— Ну, всё мы сделали всё что смогли, пошли прятаться под ель да тент надо натянуть над лодкой хоть укроемся по-человечески, — поторопил Алексея Виталий, опасаясь больше всего, что их могут здесь увидеть лесники или туристы в общем чужие им люди, с кем им лучше не встречаться.

На счастье оболтусов грозовой фронт стал смещаться на северо-восток и по дуге обошёл их, оставив горящую яму в покое, отчего заставил поволноваться самих могильщиков. Нарезав за поляной пласты дёрна, оболтусы натаскали его даже больше чем нужно было для покрытия место сожжения.
— Лишнюю землю нужно унести и сбросить в реку, чтобы не осталось даже намёка, что здесь была чья-то могила, но сначала закопаем, — сказал Виталий.
Дождавшись пока огонь в яме утихнет, они длинными шестами раздробили человеческие останки на кусочки и перемешали их с золой. Потом ещё заложили на тлеющие угли сухие колоды и засыпали сосновым падежом. Огонь занялся снова, но уже в нижнем ярусе и горел ровным пламенем, не поднимаясь выше края ямы, что и было нужно. 

Спрятавшись на другой стороне реки, оболтусы наблюдали из своего укрытия за поляной и горящей ямой на случай появления чужих. Но до вечера там так никто и не появился и пожарная авиация в тот день не летала.

Прогоревшую яму засыпали и закрыли пластами дёрна, а всю оставшуюся землю выбили из травы и сбросили в реку. Покончив с этим, они помочились на дёрн, чтобы отвадить зверьё от могилы человеческим запахом.
— Ну, вот и ещё одна безголовая туристочка пропала без вести в своём автономном путешествии, — сказал Виталий.
А Алексей ничего не сказал, он собирал вещи, собираясь отчаливать. Теперь у них уже было две лодки, и каждый мог без тесноты управлять лодкой, так как он захочет.

— Алекс давай в следующий раз думать, чтобы не задерживаться попусту. Ведь мы сегодня потеряли целый день, а могла быть и хуже. Здесь и рыбаки шастают и туристы, а про лесников я и не говорю, нам просто удивительно повезло, а вот повезёт ли так в следующий раз я и боюсь думать.
Алексей ответил, что он уже об этом подумал, а с туристочкой он конечно неправ, просто сильно испугался и растерялся.
— Если испугался, то зачем кидаться топором в человека, тебя что схватили за яйца!
— Да понял я, понял, давай сваливать отсюда, а она сама виновата, что отправилась одна в поход, таких дур как она ещё вон целый морг в каждом городе и то если кого-то нашли.
               
* Фото: река Каква