Кошачий магнетизм

     Елена Сергеевна была обычным бухгалтерским планктоном.
     Работала она на каком–то заводе экономистом и целыми днями сидела в своем уголке, за таким же серым как и она компьютером. Пришла она сюда еще Леночкой, потом потихоньку превратилась в Лену, и не заметила, как зрение испортилось и она стала Еленой Сергеевной, в основном из–за роговых очков. Впрочем, не смотря на серьезный внешний вид, она так и оставалась безотказной мягкой Леночкой, особенно когда ее просили остаться поработать вечером над каким–нибудь отчетом, что бывало довольно часто.
     Спешить ей было не куда, потому как, жила она одна, в маленьком одноэтажном домике, доставшимся ей от тети, и единственным увлечением в ее жизни было чтение любовных романов.
     Елена Сергеевна все вечера проводила в старом кресле под торшером и буквально проглатывала одну за одной книги в ярких обложках, на которых нарисованные, жуть какие красивые мужчины, обнимали и целовали таких же нарисованных и, жуть каких красивых девушек и женщин, всех мастей и расцветок.
     В книжках этих, они жили ровно такой же нарисованной красивой жизнью. Мужчины совершали подвиг за подвигом во имя любимых, а женщины, в перерывах между балами и карнавалами, позволяли себе быть невинными жертвами, и после очередного спасения бросались на шею спасшим их возлюбленным, истерически вздыхая “я твоя навеки”.
     Конечно, были в романах и нехорошие личности которые пытались отравить нарисованную жизнь влюбленным и сделать невинных женщин и девушек жертвами их дурных наклонностей. Но мужественные Аполлоны избранниц своих в обиду не давали, и век нехороших персонажей был в этих книжках не долог и легко предсказуем.
     Однажды, Елена Сергеевна на какое–то время переключилась на телевизионные сериалы аналогичного содержания, но они были слишком реалистичны и не давали возможности уноситься в грезах в объятия сказочного принца из призрачной страны. Поэтому сериалы быстро надоели и Елена Сергеевна вернулась в свое кресло под торшером, с очередным любовным романом в руках.
     Однажды, теплым летним вечером, когда Елена Сергеевна по обыкновению сидела в любимом кресле с книжкой, вдруг раздалось громкое “мяу”. На подоконник открытого окна взобрался здоровенный, серый в черных пятнах кот и уселся между горшками с геранью.
     Животных у Елены Сергеевны никогда не было. Не то, чтобы она их не любила, просто не хотела обременять себя лишними обязанностями. Животные отвечали ей взаимностью и почти некогда не попадались на глаза.
Но в этот раз, что–то ей помешало крикнуть обычное “брысь, пошел отсюда”.
     – Ну? Что пришел? Есть хочешь?
     Кот ответил “Мурр мяу” и спрыгнул с подоконника в комнату. Елена Сергеевна поднялась с кресла.
     – Ладно уж, заходи. Пойдем на кухню, нальем тебе молока. Надеюсь, ты гадить по углам не будешь?
     Она нагнулась и потрепала кота по голове. Кот с готовностью подставил голову и опять сказал. “Мурр мяу”.
     Налив коту целое блюдце молока, она отправилась в ванную, чтобы помыться и переодеться в вечерний халат. Хотя время было не позднее и спать ложиться было рано, Елена Сергеевна как пришла с работы в сером костюме, так все еще и была в нем – роман попался исключительно интересный. Про соперничество графа и виконта в борьбе за сердце юной куртизанки.

     Елена Сергеевна вышла из ванной и остановилась, замерев в дверях спальни.
Посереди кровати сидел, обалдеть какой красивый, атлетически сложенный мужчина с длинными черными волосами и высоко задрав ногу вылизывал свое мужское достоинство.
     – Заходи, хозяйка, не тушуйся. – Произнес он томным бархатистым баритоном, оторвавшись от своего странного занятия. – У тебя молоко еще есть?
     – Вы кто? – взвизгнула Елена Сергеевна, пытаясь потуже натянуть на себя полотенце.
     – Кто, кто? – не узнаешь, что ли? Кого ты давеча молоком на кухне поила?
     – Ой. – Только и сказала Елена Сергеевна и сползла на пол у двери, поджав под себя ноги.
     – Ну да, – сказал мужчина, опустив ногу и облизав плечо языком. – Оборотень я. Из кошачьих… Да ты не боись, я мирный. Хороший и ласковый. Кот же. Не крыса какая–нибудь. Молоко–то есть? Или рыба. Есть охота.
     Мужчина говорил короткими фразами нараспев, судя по всему, длинные предложения ему давались с трудом.
     – Ну, давай. Поднимайся. Сама же говорила. “Заходи, котик. Только по углам не гадь.” Ну, вот я и зашел. Обещаю – по углам гадить не буду.
     – Ээ–ээ–ааэаа… Вы кто? – повторила Елена Сергеевна.
     – Вот заладила. Кто, да кто… Говорю же, кот я. Днем кот, ночью человек. Оборотень. Прокляла меня одна старуха на болотах, Кот ейный меня искусал, а я ее хибару замшелую за то сжег. Ведьма, видать была. Вот и маюсь, который век. Девять жизней мне небось отказала. А я еще и одной–то не протратил.
     – А как Вас зовут? Пушок, или может быть Мурзик?
     Мужчина заржал так, что упал на подушки.
     – Да не… – Он подложил под голову руку и томным голосом произнес. – Жизнебуд я. Костяной.
     – Какое странное имя.
     – Каким родичи прозвали. А тебя как кличут?
     – Елена Сергеевна.
     – Лена, значит… Ну так что, Лена? Молоко–то есть?
     Елена Сергеевна уже немного отошла от шока и рассматривала мужчину, лежащего на ее постели. Он был молод, лет тридцати, весь в буграх мышц без капли жира, с правильными чертами лица. Короче, он был до умопомрачения красив. И главное, Жизнебуд полностью соответствовал представлению Елены Сергеевны о принце–любовнике ее несбывшегося романа. Ну, а то, что он превратился в человека из кота… Что же, бывают случаи и похуже, например царевна–лягушка.
     Она поднялась с полу, поправила на себе полотенце и подошла к плотяному шкафу. Достав из него махровый халат Елена Сергеевна, стараясь не обращать внимания на наготу лежащего на кровати мужчины, отправилась на кухню одеться и налить молока.

     – Вот это другое дело! – Жизнебуд вытер губы локтем и поставил кружку на стоящий возле кровати стул. – Ты ложись, спи. А я телевизор посмотрю.
     Он встал с постели и передвинув кресло уселся перед телевизором.
     – Вам бы одеться надо. Что же вы, так голым ходить и будете?
     – А что? Сейчас тепло. Я так посижу.
     – А спать Вы где будете.
     – Как где? На постели. У тебя в ногах. Мы привычные.
     Жизнебуд пощелкал каналами и остановился на “Энимал планет”.

     Ночью Елена Сергеевна проснулась от того, что Жизнебуд перевернул ее на живот и, попросту говоря, стал насиловать. Сначала она пыталась сопротивляться, но Жизнебуд был силен и не обращал на ее вялые попытки скинуть его с себя никакого внимания, а только прикусил за загривок зубами.
     Ощутив такое странное проявление страсти, Елена Сергеевна испытала первый в своей жизни оргазм.

     Когда утром Елена Сергеевна проснулась, Жизнебуда, ни в человечьем виде, ни в кошачьем, в доме не было. Покричав для порядку: “кис, кис, кис” и не получив ответа, она оделась и отправилась на работу.
     На работе произошло странное. Все ее коллеги вдруг стали обращать на Елену Сергеевну внимание. “Елена Сергеевна, то… Елена Сергеевна сё… А как Вы думаете? Вы сегодня прекрасно выглядите!”
     Как не рассматривала Елена Сергеевна себя в зеркало со всех сторон, выйдя в туалетную комнату, никаких перемен замечено не было. Однако, всплеск внезапного внимания и дружелюбия в бухгалтерском коллективе был налицо.
     Но если бы Елена Сергеевна заглянула в бухгалтерию во время своего отсутствия, она бы увидела, как главбух, выйдя из своего кабинета и встав посередине большой комнаты где сидели бухгалтера и экономисты, оглядела шушукающихся молодых девиц и опытных женщин, затем, подняв вверх указательный палец, изрекла:
     – Вы можете говорить тут, все что угодно, но у нее был СЕКС!
     Ответом на это заявление был коллективный выдох одобрения: “Ну, наконец–то”.
     Вечером никто не попросил Елену Сергеевну задержаться после работы…

     По дороге домой Елена Сергеевна зашла в спортивный магазин и купила самый большой спортивный костюм. Кроссовки она покупать не стала, так как не знала размер ног Жизнебуда, поэтому она просто купила в супермаркете, куда зашла за молоком и рыбой, шлепанцы.
     Подойдя к своему дому уже в сумерках, Елена Мергеевна увидела то, что давно забыла как выглядит – светящееся окно. Сердце радостно забилось, когда в окно она увидела Жизнебуда, сидящего как и вчера голышом перед телевизором.
     Когда Елена Сергеевна вошла в комнату, Жизнебуд не обратил на нее никакого внимания. Он был занят – на экране телевизора гепард мчался за антилопой.
     Жизнебуд сидел наклонившись вперед, хлопал себя по голым ляжкам и тихо шипел, сверкая глазами: “Давай ее… Давай… Ну же…”. Насладившись трагическим финалом погони, он откинулся на спинку кресла и не поворачиваясь спросил:
     – Молока принесла?
     – Конечно. Ты где днем был?
     – Как где? Бродил по округе. Крысу здоровую задрал. Пасюка. Часа два гонял по палисадникам. Я ж пока солнце не сядет, кот. Не забыла?
     – Как такое забудешь…
     – Вот и давай молока, а с глупостями после приставай.
     – Я тебе спортивный костюм купила.
     – Зачем это еще?
     – Ты что, так и будешь голым перед окнами расхаживать? Вдруг увидит кто?
     – И что? Голого мужика, что ли… У вас тут никто не видел?
     – Неприлично это. Одень пожалуйста. А я тебе рыбки сварю.
     – Рыбу не вари. Я ее сырую люблю.
     Елена Сергеевна достала из сумки пакет, аккуратно развязала и смотала веревку, (жизнь в одиночестве приучила ее к бережливости) и подойдя к Жизнебуду протянула ему костюм.
     – Синий. – сказал разочарованно он. – Лучше бы серый, в тон окрасу.
     – Какой был. На твой размер выбор маленький.
     Елена Сергеевна наклонилась и повинуясь внезапному импульсу, поцеловала Жизнебуда в плечо. Того аж передернуло, как от удара током.
     – Ты чего это? Ты того… Брось эти глупости!
     – Прости. Я случайно.
     – Не люблю я этого. Удумала тоже.

     Ночью Жизнебуд опять набросился на Елену Сергеевну, но на этот раз она не спала, а терпеливо ждала, пока он насмотрится телевизора и придет наконец к ней в постель.
     С тех пор так и повелось - днем Жизнебуд где–то болтался по округе в кошачьем облике, а как только солнце садилось, возвращался домой, ужинал сырой рыбой, запивая ее молоком, смотрел телевизор, а ночью ублажал Елену Сергеевну.
     Елена Сергеевна пыталась несколько раз увидеть момент превращения Жизнебуда в кота и наоборот, но это ей никак не удавалось. Получалось, что не было никакого жуткого превращения, как в фильмах про оборотней. Просто, вот сидит Жизнебуд на постели, потом раз, и вместо него уже сидит кот.
     Один раз он превратился в человека, прямо в том момент, когда в теле кота спрыгивал в комнату с подоконника. Раздался жуткий грохот и Жизнебуд упал плашмя на пол, громко ругаясь матом, вперемешку с незнакомыми, вероятно древнерусскими словами.

     Постепенно, вероятно из–за новой жизни, с Еленой Сергеевной начали происходить некоторые перемены. Например увеличился бюст и ей пришлось купить новый бюстгальтер, на размер больше.
     Выйдя из магазина белья, Елена Сергеевна вдруг обмерла – окунувшись с головой в свою неуемную страсть, она совершенно забыла о контрацепции. Увидя через дорогу аптеку, Елена Сергеевна бросилась туда и накупив штук пять разных тестов на беременность, использовала их сразу же по приходу домой.
     Результаты всех тестов были отрицательные. Вероятнее всего, проклятие ведьмы и превращение человека в кота–оборотня затронуло репродуктивную функцию, решила Елена Сергеевна.
     Убедившись, что ничего страшно-внезапного не случилось, Елена Сергеевна отдалась своей страсти с новой силой. Впрочем, похоже, Жизнебуд этого не заметил, или скорее, попросту не оценил. Чувство и отношение к нему Елены Сергеевны не волновали его вовсе, что он демонстрировал довольно явственно.
     Как–то проснувшись посереди ночи, Елена Сергеевна не обнаружила Жизнебуда на привычном месте, у себя в ногах. Окно в комнате было открыто на распашку и Елена Сергеевна вышла во двор. Осмотревшись по сторонам, она услышала громкое шипение раздававшееся откуда–то сверху. Подняв голову, и немного отойдя от стены Елена Сергеевна смогла рассмотреть сидевшего на корточках у печной трубы Жизнебуда, оскалившегося и шипящего на какого–то бродячего кота, с выгнутой спиной.
“Хорошо хоть территорию не метит. - подумала Елена Сергеевна, возвращаясь в постель. - А может и метит, кто ж его разберет?”

     Развязка наступила примерно месяца через два этой странной, почти семейной жизни.
     Жизнебуд не пришел домой.
     – Ты где был? – спросила Елена Сергеевна.
     – Бродил.
     – Где?
     – Почем знаю? Зашел далеко - квартала за два. Я пути плохо запоминаю. Плутал. Не успел до обращения. Пришлось прятаться.
     – И где же ты прятался?
     – В доме каком–то. Через пару улиц от тебя. На чердаке… Слушай, а что это ты меня пытаешь? Ишь, чего удумала! Твое дело рыбу и молоко приносить. Ты, эта. Много–то про себя не мни. Я кот – сам по себе. Как пришел, так и уйду. Может, я в деревню к зиме решу податься. Там и молоко парное и рыба не мороженная.
От такого наплевательского к себе отношения, Елена Сергеевна чуть не заплакала, а Жизнебуд всю ночь просидел с сердитой физиономией в кресле перед телевизором.

     Вечером он заявился как ни в чем не бывало - напился, наелся и не включая телевизор, завалился с Еленой Сергеевной в постель.
     Однако через два дня не пришел ночевать снова…
     Потом снова…
     А вскоре и вовсе стал где-то пропадать через ночь.
     Елена Сергеевна сначала мучилась, крутилась до утра, одна в постели, но через несколько дней успокоилась и решила выяснить, где же пропадает ее сказочный принц. Как только наступил вечер, она вышла на улицу и вроде бы прогуливаясь, стала заглядывать через заборы, в окна соседних домов.
     Палисадники в их районе были небольшие и видно было неплохо, даже за занавесками. Буквально через домов десять, в соседнем квартале, Елена Сергеевна увидела сидящего на стуле перед телевизором Жизнебуда, хлопающего себя по голым ляжкам. Вокруг него суетилась в одной комбинации и тарелкой рыбы в руках, некая Виктория, которую Елена Серегеевна немного знала по заводу, где та работала нормировщицей.
     “Вот ведь кобель ненасытный”, - подумала Елена Сергеевна.
     - Рыбу давай! - донеслось из приоткрытого окна.
     - Сейчас, Жизнебудик!
     “Жизнебудик… Тьфу! Какая пошлость!” - все больше распалялась Елена Сергеевна.
     Жизнебуд тем временем хлопнул Вику по авторитетной филейной части. Та заржала как кобыла и побежала на кухню.
     “Ну, это уж слишком”, - решила Елена Сергеевна и отвернувшись от окна, быстрым шагом направилась к дому.

     Решение пришло к Елене Сергеевне  практически сразу, пока она шла домой.
     Зайдя на следующий день по пути с работы в  зоомагазин “Хвосты и лапы”, Елена Сергеевна купила самую большую переноску для котов и придя домой, спрятала ее в кладовку, под старым ватником. Затем убедившись, что Жизнебуда поблизости нет, занялась обзвонкой ветеринарных клиник.
     Наконец она нашла подходящую, по ее мнению клинику и записала адрес.
     Теперь оставалось ждать прихода Жизнебуда.
     Он заявился только через три дня.
     - Рыба есть? - безо всяких околичностей, спросил Жизнебуд, приземлившись на корточки в комнату в человечьем обличии.
     - Хоть бы поздоровался, что ли, - огрызнулась Елена Сергеевна.
     - Не рычи. - ответил тот. - Может я соскучился.
     - Оно и видно. - Елена Сергеевна бросила в Жизнебуда спортивными штанами. - оденься.
     Он натянул штаны.
     - Ну, так как? Рыба будет?
     - Будет. - Елена Серегевна на секунду задумалась. - Будет тебе и рыба, будет и молоко.
     - Ну так неси. - И Жизнебуд плюхнулся в кресло перед телевизором.

     Когда Жизнебуд уснул, по привычке свернувшись калачиком в конце кровати, Елена Сергеевна встала и стараясь не скрипеть обошла весь дом. Она тщательно закрыла все двери и окна на замки и задвижки.
     “Попался, Жизнебудик…” - Елена Сергеевна улыбнулась, удовлетворенно потянувшись, легла в кровать и тут же уснула.
     По утру она проснулась от диких воплей Жизнебуда, который шатался по дому как неприкаянный, царапал двери и оглашал всю округу своим басовитым “мяу”.
     - Ну, киска, кто хочет молочка? - Ехидно улыбаясь, спросила Елена Сергеевна. - Кто наш хороший котик?
     Жизнебуд сверкнул зелеными глазами и отвернулся.
     - Как хочешь.
     Елена Сергеевна достала из кладовки переноску и поставила блюдце с молоком внутрь.
     - Ну, иди сюда. - позвала она кота. - Молочко вкусное… А может сметанки хочешь? Тогда залезай, а я принесу.
     Кот побродил еще с полчаса по дому, сбросил со стола синюю вазу, но к счастью не разбил. Наконец, голод взял свое и он полез за молоком в переноску. Елена Сергеевна тут же захлопнула дверцу и обвязала переноску несколько раз веревкой, оставшейся после покупки спортивного костюма.
     Она достала из сумки телефон и набрала номер.
     - Але, такси? Мне бы машину… Да… Прямо сейчас… Спасибо.

     - Здравствуйте. Я вам звонила недавно, по поводу кота. - сказала Елена Сергеевна ветеринару, входя внутрь ветеринарной клиники. Сзади за ней шел шофер такси, который помог ей занести переноску с Жизнебудом.
     - Напомните, что с ним, - спросила немолодая врач.
     - Надо его кастрировать. - ответила Елена Сергеевна.
     - Неужели так плохо себя ведет?
     - Гадит по углам.

     Когда врач вышла после операции в приемную, там никого не было. Только на столе лежала пятитысячная бумажка с приколотой запиской:
     “Отдайте, пожалуйста, этого кота в приют”…

——————————————————————
© Copyright: Юл Ниврадов, 2023

Иллюстрации выполнены с помощью нейросети