Вопросы самому себе

                ЕВГЕНИЙ КАЛАЧЁВ
                ВОПРОСЫ САМОМУ СЕБЕ
                или
                ДВА ВАСИЛИЯ ИВАНОВИЧА И Я
                эссе
   Месяц назад вышла моя новая книга «Таёжный Китеж». Но время сейчас такое, что не до презентаций «мирных» книжек, и для широкой литературной и около литературной общественности мое имя неизвестно – всё-таки любую, в том числе и литературную карьеру, надо начинать в молодые годы. А к моим годам ты либо известный уже и, обросший связями в литературной среде, либо ты уже живой классик, либо ты никто и звать тебя никак. Да, и если честно, мне «слава», заработанная на различных пиар акциях, включая презентации, выступления перед своими коллегами-литераторами, читателями, уже не интересна: то ли в силу достигшего возраста, то ли в силу чрезмерной застенчивости, обусловленной отчасти неуверенностью в своих литературных талантах.
   Но не буду кокетничать. Тем более, я себя и писателем не считаю. Ведь писатель – это тот человек, который любит писать – «графоман», в хорошем смысле слова, который живет литературой, и который живет в литературе. Я же большую часть жизни просто жил: бегал с рогаткой по ферме – крыс стрелял, бренчал в городской подворотне на гитаре, дрался в кровавых подростковых битвах, пил водку, играл в футбол и карты, охотился в тувинской тайге, рыбачил на Великой реке, ловил жуликов, женился, разводился, опять влюблялся и женился, рожал детей, строил дома, сажал деревья… Да много чего делал, и жизнь у меня была насыщенной и разной – как будто, это и не одна была жизнь, а несколько. И это отчасти правда – два раза я уходил из этого земного мира. Две клинические смерти пережил… И событий, и впечатлений, и встреч было столько…, что жалко, если они навсегда исчезнут из памяти человеческой вместе с моим окончательным уходом. И вот, не умея и не желая писать, я вынужден это делать.
   Большинство, конечно, посмеется, если прочитает эти строки, и скажет: «Не хочешь – ну и не пиши! Не велика потеря!» Но, во-первых, надеюсь, что эти строки никто и не прочитает, за исключением, самых близких и заинтересованных людей, а во-вторых, если хоть одного читателя в мире мои записки поостерегут от недоброго дела, или поддержат в трудную минуту, или хотя бы развлекут в длинный зимний вечер, то заставлял себя корпеть за письменным столом, ломая глаза, карандаши и исписывая шариковые ручки, не зря.
   Но, возвращаясь к заданной теме, какие вопросы я задал бы сам себе? И на первое место я поставил вопрос из Питера от моего друга детства. Вопрос, который в последствии я стал себе задавать сам на каждый свой день рождения.Друг спросил:
   - «А ты рад, что дожил до этого юбилея?»
   Я сначала даже и не понял философской глубины вопроса, отшутился типа: «старость не радость!» или «жизнь пронеслась, как один только миг!», или «не хочу стареть – хочу быть вечно молодым!» Но потом вдумался, вспомнил тех, с кем мы начинали этот трудный путь под названием «жизнь»: многие и очень многие остались вечно молодыми и даже совсем юными, не успев ничего: ни пожить, ни полюбить, ни дом построить, ни дерево посадить.
   - Конечно, я рад! И как я дожил до шестидесятилетнего юбилея? Только благодаря Богу, наверное! – это мой ответ на вопрос друга.
На второе место я бы поставил вопрос, который как-то, однажды, задала мне дочь:
   - «А ты счастливый человек, папа?»
   - Что будет дальше – я не знаю, но на сегодняшний день я, конечно, счастлив и жизнь у меня была счастливой, несмотря ни на что. Ведь ощущение счастья – это не то, что происходит вокруг, а то, что внутри каждого человека. Счастлив – ли каждый человек в мире? Наверное, нет. Но это чувство дано Богом каждому или почти каждому, родившемуся на Белый свет человеку. И грех этим не воспользоваться!
О чем бы я хотел сам себя еще спросить?
Пока не знаю. Возможно, что жизнь уже задала мне все свои вопросы – успею ли я в своих записках ответить хотя бы на некоторые из них? Не знаю.
   - А кто знает?
   - Только Господь!
   - Ты человек верующий?
   - Хотелось бы быть таким человеком.
   - А чего бы ты еще хотел от жизни?
   - Да просто – «Быть!»…

Есть такое стихотворение у Василия Ивановича Казанцева:
          «Высоченны лесные палаты.
          Гул и солнце в древесном строю.
          - Что ж ты, милая пташечка, плачешь?
          - Я не плачу – я песню пою.

          А лесинка шумливая рядом
          Всё лопочет про радость свою.
          - И чему же ты, глупая рада?
          - Я не рада. Я песню пою.

          Синий дым, белый день. И звучанье.
          Хвойно-лиственный шорох и плеск.
          Выше радости, выше печали
          Этот дым. Этот день. Этот лес.

          Эти песни – не плач и не гимны
          Это выше, чем плач или гимн.
          Мне навеки остаться таким бы.
          …Если можно остаться таким».

   Это про меня. И не только. Это про всех счастливых людей, которым повезло родиться на нашей хрупкой голубой планете, точкой, пылинкой несущейся в огромно-бесконечной, невообразимо вечной и всегда юной Вселенной.
Всё-таки, задам традиционный для писателей вопрос:
   - А сколько книг ты написал и о чём твои книги?
   Ответ: я написал и продолжаю писать лишь ОДНУ книгу. Одну книгу о себе, о своей жизни, о своих родных, о друзьях, о том, что видел, что узнал, что пережил…
   А названия изданных в разные годы моих книг: «Рок-концерт», «Первый день лейтенанта», «Клятва», «Про Лёху Усачёва, Манзая, Кочу и других», «Сыщик Орехов», «Биг фиш, или крупная рыба» и другие – это лишь эпизоды из моей жизни, отдельные главы ОДНОЙ книги.
   А как же тогда высказывание Василия Ивановича Белова о том, что плох тот писатель, из произведений которого торчат уши самого автора?
   Смешно… Ну, во-первых, читайте выше, - я жизнеописатель, а не писатель (кто не понял – это сарказм), а, во-вторых,в повести «Плотницкие рассказы» Белова главный герой хоть и начинает свою автобиографию со слов: «Я, Зорин Константин Платонович,..», но сразу понятно, что Василий Иванович пишет о себе, о родительском доме в своей Тимонихе, о своих земляках…  Великолепное произведение, замечательный ясный русский язык, а вот «свои уши» Василий Иванович прятать не захотел! Противоречие? Отнюдь, от частного, которое ты знаешь досконально и которое впитал с молоком матери, и которое ты описываешь скрупулёзно точно и правдиво, какова бы горькой, порой, эта правда ни была, до общего, общечеловеческого… В этом и суть гениальности произведения.
   Вот и я не хочу прятаться за своими героями или антигероями.
   Но, возможно, тогда и читателей у тебя не будет. Нет типажа, нет и читателя. А каждому читателю больше интересна своя собственная жизнь?!
   Это, правда. Но случается иногда так, что человек устаёт сам от себя… И тогда моя книга может развлечь и может помочь отдохнуть от самого себя.
   А потом, что такое или кто такое «Я»?
   Ученые-генетики посчитали, что у каждого живущего ныне человека в прошлом, на глубине в четыреста лет, должно было быть не менее четырех тысяч с лишним предков. И у меня было столько же, и у каждого. И, значит, описывая свою жизнь, я волей-неволей описываю и других людей, и их жизнь. И хоть они мои предки, это другие люди со своими судьбами, со своими радостями и печалями…
   И, возможно, мои предки являются предками и других наших современников. И их, может быть, великое множество. И, возможно, на генном уровне наши современники вспомнят те детали, которые я описываю, в душе у них проснуться ассоциации, и они поймут, что не о себе я вовсе пишу, а о них! О них, о людях с нашими общими корнями. И они в моей книге, в моих героях, узнают себя и почувствуют общее между мной и собой, между собой и своими родными, близкими, своими предками. И осознают, что мы одно целое, а, значит, что мы один народ. Русский народ.
   Красивые, высокопарные слова… Даже смешно это слышать в век стирания границ, унификации национальных культур, экономической и политической глобализации...Но,  задам ещё один,традиционный, вопрос:
   - Над чем сейчас работаешь, о чём пишешь?
   - Всё о том же – о своей жизни. О жизни в суровой сибирской тайге – пишу продолжение книг «Под покровом небес» и «Таёжный Китеж» (Издательство «Вече», 2021г., 2023 г.), пишу о тайге, которая в моем сердце навсегда. И параллельно о своих предках, которые оставили память в моих генах тоже навсегда. Рабочее название: «Краткая история моей семьи».
   - Думаешь, это будет интересно читателю? Темы, мягко сказать, не очень актуальны на сегодня.
   - Думаю, что эти темы сегодня не актуальны, но они вечны по своей сути… И, думаю, что несколько читателей у меня точно должны быть – это мои дети и внуки. Если, конечно, допишу.
   - А если, не допишешь?
   - Тогда пусть они дописывают – материал они, конечно, плохо знают, но… Но на всё воля Божия!
   - И последний вопрос:откуда ты, из какого рода?..
   - Этот вопрос должен задать себе каждый и чем раньше, тем лучше. Я себе этот вопрос задал слишком поздно – всё, как-то было, недосуг. И поэтому, правды знаю мало – но, спасибо моим двоюродным бабушкам, тётям, родителям, которые иногда говорили на эту тему при мне (фрагментарно и очень осторожно), которые возили меня в родовые места – запали с детства звучания: озёра – «Чёрное», «Золотое», «Круглое», тихая таёжная река Чая, вода в которой цвета чая, и, конечно же, величественная полноводная матушка Обь.Спасибо и моей памяти, из которой сейчас приходиться по крупицам, как золото из горной реки, вымывать те скудные знания о своём роде. Честный ответ на этот вопрос самому себе может перевернуть всю жизнь, поставить её с дурной головы на ноги. А от незнания своего начала, своего рода, можно сломать шею за чужие идеи и за чужие интересы.
   Так вот, кратко: родился 31 августа 1956 года в Новосибирске, на улице Льва Толстого, рос в Туве, высшее образование получил в Омске. Скитался по тайге с артелью охотников-промысловиков, служил оперуполномоченным в уголовном розыске, окончил Высшие литературные курсы Литературного института имени А. М. Горького (семинар Чернова Е. Е.), по итогам Совещания молодых литераторов (г. Владимир, 1996г.) и по рекомендациям М. П. Лобанова и С. И. Шуртакова был принят в Союз писателей России. Автор 16 книг. Секретарь Союза писателей России.
   Из какого рода? Из крестьянского. Если точнее, из нарымских крестьян, которым проще было на пароходе по Оби добраться до Новосибирска, чем до роддома в ближайшем райцентре. Почему так? Считаем, до райцентра – 21 километр это сейчас, а тогда все тридцать были по ухабистой дороге, а до дебаркадера на Оби – чуть больше десяти километров и часть дороги проходила через сосновый бор, была песчаной, а потому всегда ровной без луж и без непролазной колеи, потом двое суток по Оби на пароходе, царском еще, с огромными лопастями по бокам, - шлёпает лопастями по воде, чёрный  дым из трубы выпускает, иногда коротко ли долго взревёт, приветствуя или предупреждая, но идёт по глади речной ровнёхонько, не шелохнётся, не растрясёт роженицу, доставит в положенный срок на пристань городскую, а от неё совсем рядом - пару километров на пролетке или просто на телеге - до роддома уже в самом Новосибирске. Хотя большинство деревенских женщин рожали дома под присмотром повитух, но некоторые отправлялись и в роддома, и расстояния не пугали– часто ездили на зимние заработки в Новониколаевск – мужики работали на стройках, и излишки своей крестьянской продукции, да пушнины, да ореха кедрового, да белой рыбицы продавали на Барабинской ярмарке, крупнейшей в те годы в Западной Сибири. Моя бабушка, нарымская крестьянка, рожала в Новосибирске – мою маму там родила, а потом обратно, в свою деревню, в родной дом.
   Так что не один четырнадцатилетний Вася Белов совершал дальние передвижения, - правда, он шёл пешком семьдесят пять километров до злой тетки с бородавкой на жирной щеке – заведующей ЗАГСом, чтобы выправить метрики, и обратно столько же и тоже пешком.
   «Рассея – не счесть километров», - поётся в песне...
   Поэт, Василий Иванович Казанцев, тоже из нарымских крестьян – его деревня была в трех километрах от нашей…
   «Это кто же, кто таковский
   В толчее кружит московской.
   Любознательность сама?
   Жадно вывески читает,
   Взгляд смущенный подымает
   На высокие дома?
   Не пройдёт лоток, палатку,
   Всё осмотрит по порядку.
   «Ну, а это для чего?».
   С должным пониманьем крякнет.
   Мелочью в кармане звякнет.
   И не купит ничего.
   Издалека. Из Нарыма.
   Из тайги. С реки Чулыма.
   Крепок, кругл. Иваном звать.
   Хочет мир завоевать.
   Но в открытую не прется.
   Знает, как это не просто.
   «Не спешите, не горит.
   Оглядимся», - говорит.
   Толпы катятся зыбуче.
   Он один здесь, в этой буче.
   У него знакомых нет.
   Сам себе под нос бормочет,
   То внезапно захохочет
   Собственным словам в ответ.
   Тут, ребятки, с толком надо…
   Помаленьку, без надсады.
   Полегоньку. «А зачем?»
   Взгляд вдруг отрешенный бросит.
   Хмыкнет. Что-то переспросит.
   И уедет. Насовсем».

   Не знаю почему я вспомнил именно это стихотворение Василия Ивановича? Может потому, что я в Москве, а мои, когда-то многочисленные, родственники с Нарыма остались навсегда там, на варгатёрском деревенском погосте, городских кладбищах Новосибирска и Омска.
   По линии бабушки (Мария Игнатьевна Безносая) я из вольных ушкуйников, от которых, кстати, пошли казаки. Но, как говорят, это уже совсем другая история.
04.03.2023г.- 13.08.2023г.