Крепостной философ
Ахмед был философом, почти как Сократ, и его рассуждения о смысле жизни удивляли оригинальностью и одновременно, простотой.
"Вот ты учишься в институте, будешь инженером, станешь работать, женишься, родишь детей и потом умрешь. И в чем смысл твоего пребывания на земле, кому нужна такая жизнь? Вон какой отмахал, уже бреешься, а с женщиной был когда-нибудь? Ладно, не отвечай, мужчине не подобает этим хвалиться.
Видишь дерево? От него пользы больше, чем от тебя, оно хотя бы тень дает. Но если подумать, то и оно бессмысленное творение божье, поскольку плодов не приносит, а осенью засыпает дорогу мертвыми листьми!"
И так он меня разбирает по косточкам, а я сажусь на порог ворот двора, потому что сидеть так, как он, часами на корточках, я не умею, для этого нужна большая практика.
Ахмед свою речь густо пересыпает матом, причем на русском языке, он три года отслужил где-то на Дальнем Востоке, а потом еще и отсидел два года за потребление наркотиков, так что русским матом владеет в совершенстве.
Мимо проходит парочка под руку, Ахмед посылает меня позвать парня.
"Эй, уважаемый, в Чемберекенде не принято так ходить, у нас здесь жены, матери, сестры, вон дойдешь до медучилища, там иди под ручку или как вздумаешь. У нас здесь нельзя, народ не так поймет, на девушку будет коситься!"
"Это моя невеста!"
"Тем более, ты должен беречь ее честь, народ знаешь какой, всякое может подумать. Ладно, иди, неудобно, девушка ждет"
"А ты, студент, учись, а то будешь похож на этих лоботрясов, жизнь которых заключается в том,чтобы покурить дурь, подраться и потом отсидеть несколько лет. Нет, есть конечно достойные люди, вон Санька-зверь, каким авторитетом пользовался, на похороны со всего Союза авторитетные люди приезжали"
Подошел сосед, Муртуз, присел рядом с Ахмедом: " Ночью Алиагу взяли, совсем обнаглел, смешивал товар с туфтой, теперь будут искать нового барыгу".
"Милиция дала, милиция забрала, жизнь - она такая, один день на коне, сабля твоя косит и направо и налево, а на следующий день - лежишь повязанный и уже ты - никто".
Муртуз покивал голой, поддерживая Ахмеда, потом вытащил папиросу и стал забивать косяк. Пару раз глубоко затянувшись передал Ахмеду, тот также затянулся, закатив глаза, потом обратился ко мне: "Что студент, попробуешь?"
Я отказался, курил однажды, не понравилось, не прихватило, но потом во рту пересохло и веки будто-бы закруглились.
"Правильно поступаешь, что не куришь, хотя какой вред от нее? Другое дело, когда на иглу садишься, вон Фазиль, приличный парень был, а сейчас иссох и сдохнет ни сегодня-завтра".
"Вот ты о чести и достоинстве говоришь, а какими глазами на проходящих женщин смотришь?" - поддеваю его я.ё
"А ты заходил когда-нибудь в сад, где цветут розы? Цветами надо любоваться, но не сметь трогать их и рвать! Не готов ты к взрослой жизни, женщинам нравится, когда ими любуются!"
Он протягивает мне пять рублей, и говорит:"Зулейха отличный бозбаш приготовила, сходи в магазин и купи две Столичные и бутылку водки, пойдем перекусим!"
"Гядеш, "Столичная" стоит больше трех рублей, как мне купить две и на остаток еще одну водку?"
"Ты, что совсем заучился? Две пачки сигарет и водку и давай быстрей"
Однажды, выпив достаточно, он ночью поехал выполнять какую-то халтуру, заснул за рулем и съехал в обрыв. Ахмед был единственным кормильцем, после него остались жена, мать и двое несовершеннолетних девочек...
Свидетельство о публикации №223090701046