12. Технологические опасности и выходы
12.1. Общий взгляд
12.2. О некоторых опасностях технологий четвертой волны.
12.3. Снова депопуляционная перспектива
12.4. Другие опасности. Проблемы свободы и непроизводящая техника.
12.5. Глобально-либералистские угрозы и их преодоление
Примечания
12.1. Общий взгляд
Природоподобные и естественные («конвергентные») технологии, к которым подводит четвертый этап НТР и которые объективно диктуют переход к произведенческой практике, включающей в себя событийную мораль, — весьма могущественны. Причем, как в плане количества (широты, охвата), так и в плане качества (возможностей преобразующего влияния). Эффект их воздействия на жизнь, людей, конечно же, не может выступать, расцениваться исключительно позитивно. Как и все в мире человека, эти технологии несут, вернее, могут нести весьма серьезные негативы при неподобающем обхождении с ними. И, как знать, не опасней ли они в данном отношении разрушительной работы технологий третьей волны.
Собственно, потому-то их опасно вверять в руки, не способного нормально совладать с ними, неподобающе образованного человека. В ряде мест из вышесказанного мы видели: уже технологии третьей волны весьма пагубно сказываются в плане отчуждения человека, разверзания перед ним смертельных пропастей. От людей здесь требуется очень серьезная подготовка, как в плане компетентности, так и духовно-практической зрелости, дабы совладать с манипулятивно-нивелирующим, «вещно»-утилизующим натиском информации коммуникативного типа, информационной техники (роботов, гаджетов, средств коммуникации, виртуальных систем и т.п.). Крайне, до неимоверности трудно выиграть, навязываемый всем этим, «смертный бой»! Но с приходом технологий четвертой волны, биогенной инженерии, тотальной цифровизации, виртуализации жизни негативные нагрузки, кои человек призван вынести, в том числе в виду влекомых новейшей техникой опасностей, не менее весомы. Больше. Нормальное совладание с данными технологиями в рамках производящего способа существования, буржуазного строя и мироориентации вообще, принципиально не доступно. Потому, «работать» с ними приходится как бы «с чистого листа», без обретенного при управлении прежними технологиями, опыта.
Да, от человека ожидаются не обычные для буржуазности, осваивающе-продуктивное умения и знания, с соответствующей ценностной ориентацией. На повестке дня, как бы кому ни хотелось, принципиально иные, точнее, событийные духовно-практические качества, способности, зрелость. От человека очень многое требуется. Особенно в плане мировоззренчески-ценностной ориентации, моральности, ответственности, компетентности для совладания с новейшей, очень «тонкой» (особенно несомыми опасностями) и уже непроизводящей, техникой. Удовлетворить же эти требования присваивающее мироотношение, «вещно»-потребительское сознание и практика (в том числе этика) буржуазности никак не способны.
В качестве «лучшего случая», тогда, может и впрямь, получив доступ к конвергентным, биогенным, искусственно-интеллектуальным технологиям, отказаться от них, «засунуть под сукно», «спрятать подальше»? Ведь обычно так и поступает монопольный капитал в конкурентной борьбе, видя, что открывшаяся перспектива технического обновления «не выгодна», «не по зубам», а конкуренты — «обойдутся!». Не наблюдается ли подобное сегодня в отношение многих новейших технологий и направлений научно-технического прогресса? Сказанное на этот счет выше, хорошо подкрепляется наблюдениями автора, на которого мы ссылались в предыдущих разделах [642].
Есть и другой путь. Это попытка (коль скоро доступна реализации) воспользоваться новой техникой «на старый манер», по потреблятскому принципу: «пусть будет всем худо, лишь бы мне хорошо!». И, тем самым, — множить опасности, навлечь на мир катастрофически невосполнимые разрушения. Повторимся, именно из-за отсутствия в буржуазном человеке сил, опыта, готовности, воли, его мировоззренчески-ценностной, моральной несостоятельности, больше, пагубности для современной действительности, исключительно возрастают деструктивные опасности от использования новейших технологий во втором варианте. В частности, — от возможности целенаправленно-разрушительного вмешательства посредством техники четвертой волны в жизнь. Причем, — не только природы, живого, но, что еще опасней, — самого человека. От неподобающего (несобытийного) вмешательства человека, вооруженного такой, пусть и непроизводящей, технологией возникает реальная угроза разбалансировки естественного экобаланса, планетарной эволюции во всех направлениях. Надо не забывать, к тому же, что деструктивную работу техники второй и третьей волны никто не отменял. А отчужденное буржуазное сознание так и не находит спасительные «ключи», дабы выбраться из нагнетаемых пагуб.
Самое главное здесь, любая техника, — независимо от волны, принадлежности, даже не очень мощная, или «продвинутая», — страшна, опасна не сама по себе, но в руках злокозненности, используемая разрушительно, неподобающе, некомпетентно. Поскольку, например, даже без ведома преследуются противоестественные, бесчеловечные, шкурные интересы.
Что верно, правда, эти «бесчеловечности» и «неестественности» внушаются, внедряются в сердце и душу производящего человека именно этой самой техникой. Вернее, «техно-лого-центризмом» (Ж. Деррида). Причем, будь она (техника) даже не очень-то мощной, энерго-и материало-затратной, ресурсоемкой, экологически вредной.
Но, рано или поздно, техника (например, третьей волны, тем более, волны четвертой) разрастается, обретает неслыханную мощь. В дополнение к негативам, идущим от обыкновенной производящей техники, опасности и негативы теперь стократ множатся. Функционирование, особенно результаты применения таких технологий имеют необратимый и невосстановимый, главное, выпадающий из-под контроля, характер. Природа (и человек), не справляясь с наносимыми ударами, буквально рушится. Тогда эта мощная и неконтролируемая техника, уже независимо от «рук», в коих пребывает, далеко не «нейтральна» в смысле своего качества, устройства, применения. Иную такую технику, технологию в целях экологической, гуманитарной, социальной безопасности просто недопустимо использовать, запускать. Ибо, мало того, что изничтожает, опустошает природу, она также, не ограничиваясь извращением и отчуждением человека (как было всегда до сих пор), обрекает его на смерть.
Не забудем и то, в конечном счете, что не так уж и нейтральна техника в социально-политическом смысле. Это даже признает идеолог устройства нового мирового порядка через так называемое «великое обнуление», Клаус Шваб. «Любая технология, пишет он, — несет в себе отражение ценностей, целей и убеждений ее создателей. И чем мощнее технология, тем важнее понимать то, что в нее заложено» [643].
А с другой стороны, даже коль скоро люди будут руководствоваться «добрыми намерениями», начнут активно воплощать результаты своих технологий (в том числе непроизводящих), — разве исключена ситуация, когда никак не предугадать последствия (не дай, Бог, негативные), скажем, выхода искусственно создаваемых самоорганизующихся, тем более, живых (претендующих на «сингулярность») систем в окружающую среду? Да, трудно предугадать, — к тому же, держась примитивных, производяще-присваивающих позиций, влечений, — как они повлияют на эволюционный процесс, на живое, другие сферы жизни, самого человека. Напротив, легко предугадать, и уже воочию видеть, во что все это обернется...
Повторимся, человек в этом смысле призван быть не просто высвободившимся из-под явно деструктивных воздействий техники (например, третьей волны). Ему предстоит быть весьма бдительным, осторожным, вооруженным истинно справедливыми, ответствующими бытию и подлинной человечности, осваивающе-поступающими разумом и волей. Системно (многопланово и озабоченно) поступая и мысля, человек призван не нарушать сложившийся баланс природы, быть осмотрительным, проникновенным, проникающимся ходом процессов, явлений поприща, куда вмешивается. Точно также, само вмешательство должно совершаться принципиально иначе (в частности, в означенном выше, осваивающем смысле), нежели самонадеянная производящая утилитарно-потребительская фабрикация...
Здесь, действительно, предстоит быть весьма тонким и глубоким диалектиком осваивающе-произведенческой рациональности, событийной моральности и свободы. Но, спрашивается, где их взять, как сформировать? Ответ однозначен, к тому же, не раз звучал. Без марксизма, вне его мировоззренчески-методологической платформы, вне, органично вписанного сюда, осваивающего подхода, соответственно, событийной этики, — нигде и никак!
Как же тогда быть, что делать? Собственно, делать что есть. Слава Богу, марксизм, хоть и внесен многими (даже из бывших приверженцев) в «красную книгу», все же, в теории и на практике существует, здравствует. Будет желание, добрая ищущая воля, готовность, — найти его нет особого труда. Благо, просторы интернет, СМИ, печать сегодня предоставляют невиданные прежде возможности, перспективы образования в самых разных формах. Особенно на отечественном культурном поприще. Да и в делах, мыслях, поступках людей диалектико-материалистическое мироотношение не так-то просто изжить. Стихийно, пусть прошло не мало времени с контрреволюционным отвержением его в стране, мироотношение данное и поныне сохраняется разного рода сторонами. Беда, правда, что оно само (и не только в последнее время) изрядно исклочковалось, подвергшись весьма серьезным превращениям, злоключениям. Довольно непросто потому «неискушенному» сознанию здесь (особенно в наличных кризисных «сумерках») разобраться с «плевелами» и «зерном» подлинности...
12.2. О некоторых опасностях технологий четвертой волны.
Но вернемся к опасностям от новейших (четвертой волны) технологий, памятуя полученный опыт придавленности человека и возникающих проблем от «натиска» технологий предшествующих волн. Причем, как оговорились, касаясь лишь некоторых, общеизвестных, опасностей, будем пытаться наметить произведенческие выходы в общем плане. Верно, разумеется, это не самый лучший путь, но... Хоть какой-то!
На современном этапе технического освоения природоподобности и «возвращения» человека в естественный ход дел можно выделить ряд направлений подстерегающих угроз.
Несомненно, серьезные опасности связаны с освоением, далеко не изученных сполна, технологий в биогенетической, наносферной, «микромирной», квантовой, информационно-цифровой областях. Так, касательно первых двух, речь, как сказано, может идти о доступности вызова к жизни (создавать) искусственные живые системы с заданными свойствами. В том числе не существующими в самой природе. «Например, — говорит М.В. Ковальчук, — создается искусственная клетка. Она, с одной стороны, возможно, очень важна в лечебно-медицинском плане, — скажем, для диагностики, для доставки лекарств в заданное место организма и т.д. Но, с другой стороны, она может быть (причем, одновременно и в разных отношениях) также вредоносной. И в таком случае, одна клетка, которая имеет свой генетический код и самоорганизуется, вполне способна стать оружием массового поражения. При этом, благодаря достижениям современной генетики, эту клетку можно создавать этногенетически ориентированной. Другими словами, она может быть опасна для одного этноса, но для других — безвредна» [644]. А ведь речь может идти не только о клетках, но также организмах, куда сложных: многоклеточных, насекомых, крупноразмерных, в конце концов, человекообразных. Причем, — заведомо деструктивно настроенных, запрограммированных.
Больше того. Охватившая планету, коронабесия, в буквальном смысле повергшая в шок народы и страны, не из этой ли, искусственной (того хуже, злокозненной) «обоймы»? Довольно хитро сложенный и описываемый вирус COVID-19, раскрученная вокруг него афера прошлись «асфальтовым катком» практически по всем жителям Земли, буквально каждого обеднив, а у кого-то унеся родственников или знакомых. К концу 2021 г. заражена оказалась почти треть населения Земли, ушли из жизни свыше 7 миллионов людей. Из них два с половиной миллиона из РФ. Нельзя не видеть, это просто разительный показатель!.. Таких страшных потерь «наше Отечество не знало со времён окончания Великой Отечественной войны».
Явно неестественная природа, равно происхождение данного вируса, связанный с ним и нагнетаемой общепланетарный психоз с принудительной вакцинацией, — не совсем важно, что речь пока идет только об «эксперименте-демонстрации», «пробе сил», подготовке (или как еще там) перед развернутым наступлением устроителей нового мирового порядка, — не может не толкать на вывод, что все это специально организовано для культурной и генетической перекодировки человечества ради «тотального обнуления» и утверждения безоговорочной власти депопуляторского альянса транснациональных финансово-медийных корпораций. Об этом, кстати, прямо и откровенно пишет Клаус Шваб, — идеолог и организатор захвата власти этими самыми структурами, — в своей нашумевшей книге-манифесте [645]. О назначении и происхождении ковида из спец. Лабораторий США говорит также крупный американский ученый и общественный деятель, Джефри Сакс.
То же, что означенные магнаты уже завладели всем миром и упорно насаждают народам и странам «новые порядки», причем, пользуясь также фактом ковид-эпидении, недвусмысленно говорят многочисленные отечественные и зарубежные исследования, к тому же, хорошо известных и именитых авторов. Это академик РАН Виталий Зверев, профессора: Павел воробьев, Денис Иванов, Хайко Шёнинг (Германия), нанопатолог Стефано Монтанари (Италия). Здесь же Доктор медицины и кандидат философии Игорь Гундаров, доктор медицины Владислав Шафалинов, Соня Пекова (чешский молекулярный генетик и вирусолог), Филипп Эмар (Франция) и др. И конечно же, в круг данных авторов входят также, неоднократно упоминавшиеся нами: Сергей Кургинян, Ольга Четверикова, Владимир Буданов, Валентин Катасонов, Ирина Мухина, Игорь Шнуренко, Владимир Лепехин, Николай Малинецкий и т.д. Дабы не обтяживать и без того объемистый список литературы, не станем давать ссылки на означенных авторов. Заметим лишь, во многом их правота подтверждается неопровержимым и убедительным фактом, что борьба с covid-19 приобрела, по крайней мере, с некоторых пор, не только конъюнктурный, но довольно прибыльный характер. Здесь многим функционирующим рукам удается наряду со, скажем так, «стратегическими целями» устройства нового мирового порядка зашибать неплохое бабло. Достаточно в подтверждение указать, хотя бы, на разного рода тяжбы, доходящие до конспирологии, на уровне фармацевтики, такая же «конспирология» в делах создания и использования вакцин, препаратов, масок, и т.д., вообще, проводимой внутри и за пределами стран ковид-эпидемической политики правительств [646].
А, с другой стороны, за стенами лабораторий ведущих стран разрабатываются и пускаются в мир все новые штаммы коронавируса, на порядки эффективных в плане летальности, соответственно, реализации целей содержателей данных заведений. Так, совсем недавно (октябрь-2022) заявлено, что искусственный возбудитель коронавируса был создан в стенах Бостонского (США) университета с 80-процентной смертностью. При взаимодействии с данным патогеном защитные свойства антител снижаются в 11 раз. Имеющиеся же вакцины против него неэффективны. Что характерно, сам факт проведения подобного эксперимента указывает на отсутствие в США системы госнадзора за научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими работами (НИОКР) в сфере генетической инженерии и синтетической биологии. Причем, «в распоряжении Пентагона есть система, которая способна контролировать местонахождение и использование опасных патогенов в лабораториях, размещенных по всему миру, а также мониторить результаты различных экспериментов» [647].
Тем временем, в отечественном Национальном исследовательском центре «Курчатовский институт» допустили появление коронавируса с девяносто процентной смертностью. М.В. Ковальчук, являющийся президентом данного центра, справедливо считает биологическую опасность (в том числе ковид эпидемии) главной угрозой современного мира. Она оставляет позади ядерную и кибернетическую опасности, избежать которые как-то еще можно. Защититься же от биоопасности располагаемыми средствами у человечества пока нет чем. Выступая на форуме Finopolis 2022, академик заявил: «Атомная эра прошла, и зонтик атомный, который спасает нас сегодня, ветшает. Потому что убьют нас с вами другим путем. Придет ковид со смертностью в 90%, где из 10 заболевших 9 умрут, и на этом закончится все» [648].
Биоопасность для народов РФ тем более реальна, поскольку США уже окружили нашу страну со всех сторон биолабораториями. Им даже нет особой нужды нацеливать новые и новые рукотворные патогены прямо на человека. Достаточно, например, «сначала создать эндемичные вирусы», которые делают среду обитания непригодной для жизни, губят скот, подрывают сельское хозяйство и т.д. Ведь африканская чума свиней, по словам Михаила Валентиновича, — это «рукотворный результат»...
Снова-таки, если даже допустить, что создаваемые препараты, клетки, вирусы, бактерии, вообще, организмы, био-и нано технологии не создавались из негативных, антигуманных побуждений, — что, если они попадут в руки явных злоумышленников, террористов?.. Что, наконец, если сами данные технологии, — например, обретши состояние «продвинутого искусственного агента», — сами начнут заправлять жизнью не только людей, но и всей планеты в целом?.. О подобных и некоторых других проблемах встречи современного производящего человека с новейшими технологиями, «цифровым левиафаном», пронизаных духом злокозненности, мы говорили выше, а также в другом месте [649].
И опять, нам придется повториться. Единственно, быть может, на что надеяться в плане спасения от нависшей угрозы, — так это коренные перемены в самом человеке, в производящем мироотношении. Благодаря данным переменам, по переходе человека на осваивающе-произведенческий способ существования, несомненно, будут упразднены многие факторы злокозненности, кои преимущественно от, впавшей в тупик, производящей практики. Мы видели, человек, как на индивидуальном, так и родовом уровнях, идет здесь буквально на самоубийство. И не всеми ли доступными средствами?..
Заканчивая разговор о ковиде, заметим также, заслуживающий признания взгляд кой-кого из обозначенных выше авторов, что военные события вокруг Украины, среди прочего, развязаны с целью как-либо отвлечь внимание общественности, затмить пакость коронавирусной аферы другой, не менее отвратительной.
Как бы там ни было, проблемы биобезопасности, действительно, крайне актуальны сегодня. Тем более — касательно искусственно создаваемых живых систем. В дополнение к сказанному, надо иметь в виду, что вполне возможно, когда сгенерированные субстанциально иные организмы окажутся и самим создателям безвестными. Во всяком случае, о них «творцам» будет почти ничего не известно, поскольку, что бы ни планировалось, синтезируя генно-инженерный базис нового организма (кстати, и человеческого), невозможно предвидеть, во что и как он вырастет, с какими способностями и опасностями для самого автора чреват. Ученые до сих пор весьма мало что знают о работе ДНК. «Даже если мы умеем выстраивать последовательность синтетического ДНК, — говорит известный специалист по генной инженерии, Вендер, — мы не можем предсказать, как эта последовательность будет в реальности действовать, как будут взаимодействовать ее компоненты. Это значит, что ДНК коммуницирует с клеткой, побуждая ее создавать протеины. А мы еще далеки от понимания взаимоотношений между данной ДНК- последовательностью, протеинами, которые она производит и конечными свойствами организма» [650].
Эти опасности укрепляются также отсутствием какого-либо общественного контроля над тем, что происходит в генной инженерии, биоэтике. Именно потому, вне всякого демократического нелоббистского надзора за всем этим, депопуляторствующие и наживающиеся промышленники, особенно военные, фармацевтические, «колдуют над элементарными составляющими нашей жизни» [651].
В таком ключе очень даже не просто любопытно, какие опасности скрываются за дверьми так называемых «биолабораторий», которые США понастроили по всему миру! На одной Украине, не говоря уже о других бывших республиках СССР, их свыше тридцати, размещенных по всем регионам. Не надо особо напрягаться, дабы заметить: в американских «центрах», расположенных по периметру РФ, с 1991 года активно развернулась так называемая «исследовательская деятельность» военных биологов на постсоветском пространстве. На сегодняшний день функционирует целая система лабораторий и полигонов, где осуществляется обмен биологических материалов, координация совместной деятельности в решении секретных задач.
К тому же, совершенствуя и разрабатывая новые штаммы на данных объектах, Америка обходит нормы Конвенции 1972 года о запрещении разработки биологического оружия и контрабанды биоматериалов. Между прочим, протоколы к данной конвенции Вашингтон так и не подписал. Потому, развязал себе руки для разработки новых видов боеприпасов. «Проблема состоит еще в том, что данные лаборатории якобы являются учреждениями министерств науки, здравоохранения или сельского хозяйства стран размещения. Но правительства не только не обладают сведениями о том, какие там проводятся эксперименты, но и порой не имеют к ним доступа» [652].
Отсюда не мудрено понять, — и процитированный только что автор на это указывает, — откуда, вдруг, на Кубани, Кавказском округе РФ и в других постсоветских регионах объявились эпидемии инфекционных болезней, невиданные прежде полчища насекомых-вредителей. Недавние скандальные публикации о деятельности секретных биолабораторий в Грузии, Казахстане, Украине, опять же, недвусмысленно указывают источник всего этого [653].
Разве, разразившиеся в последнее время на Украине, эпидемии кори, свиного и птичьего гриппа, ботулизма, дезинтерии, дифтерии, других вирусных заболеваний, не результат активности данных лабораторий? Ведь «утечки» из них могут быть не только умышленными! Если нет, то зачем проводить засекреченные эксперименты, зачем, вообще, разрабатывать, к тому же, на чужой территории международно запрещенное биологическое оружие?
«Французская Agoravox пишет, что после эпидемии свиного и птичьего гриппа в январе 2017 года на Украине, специалисты бьют тревогу. “Это не миф — пишут они, — «утечка вирусов из лабораторий возможна” И тогда Европе грозит искусственная эпидемия. И поскольку украинцы недавно получили безвизовый режим с Евросоюзом, то “неизвестно, какие вирусы они могут нам принести!”, пишет издание [654].
С ним перекликаются другие. Они, среди прочего, указывают, что вряд ли эпидемии редких заболеваний, потрясших недавно Украину, есть результат «утечек». Надо ведь учесть квалификацию и уровень подготовки, работающих в лабораториях, американских специалистов. «Скорее всего, заражения были преднамеренными и являлись частью испытания модификаций боевых вирусов с целью их апробирования и совершенствования. Правительство Украины, наплевав на международную Конвенцию о запрещении биологического оружия, фактически добровольно отказалось от контроля над опасными исследованиями. Судя по всему, это уже привело к утрате страной суверенитета в области биобезопасности. Таким образом, власти при содействии Вашингтона превращают страну в полигон для испытания смертоносного оружия, ставя под угрозу выживание всей нации, а также наших европейских соседей» [655].
Эпидемия ботулизма, разразившаяся летом 2017 г. — явно результат намеренного заражения американцами водоемов. «По неофициальным данным, заболевших ботулизмом было до 13 тысяч человек — эта статистика настоящей эпидемии» [656]. Так что, не случайно, в последнее время в СМИ по всему миру наблюдается буквальный вал публикаций «на тему “биологической бомбы”, которую США фактически заложили под Европу, используя нестабильность и критическое состояние Украины» [657].
И все же, захватившая весь мир, эпидемия ковид-19 не идет ни в какое сравнение по масштабности и глубине, перевершивая несомыми переменами означенные опасности, беды. Причем, раскручивается она во многом управляемым психозом, какой-то целенаправленно нагнетаемой, субъективно организуемой, но скрывающейся силой. Не случайно же ковид-эпидемию называют «ковидной аферой».
Весьма показательно в этом отношении, каких «высоких достижений» добилось наше отечество с «оптимизированным» здравоохранением в борьбе с ней, тупо следуя указаниям ВОЗ или иных закулисных центров, блюдущих порядки в современном мире. Выше указывались потери, понесенные страной за один 2021 год. От ковида-19 на 100000 человек у нас умирает на порядки больше, нежели в других странах. Тем не менее, «борьба» с ним разно обставляется победоносными самовосхвалениями, уверениями в успешности осуществляемых мер, «безупречной работы» системы здравоохранения и т.п.
К принципиально новому, крайне опасному орудию массового поражения можно отнести и другое. В предыдущих разделах (7.7., 7.8., 8.2.1.2., 10.2.1.) мы касались вопросов, как это происходит под воздействием злокозненно используемой информации и техники. Как понятно, речь шла о них, не поднимающихся на уровень четвертой волны НТП. Хотя, как сказать. Ведь тип, характер информации, особенно технологий, — как, именно они работают, используется, с какой целью, — зависит не в малой, если не главной мере, от того, кто стоит за данной техникой и информацией, как он относится к ним и тому, что создает. «Создает», — фабрикуя («вещефицируя», манипулируя, утилизуя), или созидает (продуцирует, творит осваивающе). В этом смысле, между прочим, одна и та же техника, технология в зависимости от человека, ею орудующего, может расцениваться в качестве произведенческой. И, наоборот. Вроде, природоподобная техника, — поскольку служит, ее использует человек-присваиватель, производственник, — теряет качество произведенческой технологии, техники. Это же самое относится к информации...
Как бы там ни было, сегодня стал очевидным факт: благодаря достижениям современной техники, формирующейся на природоподобной основе [658], в силах людей оказывается возможным непосредственно влиять на работу человеческого мозга как бы прямо, биотехническими инструментами. Причем, — не только в плане социально-политическом, идейно-духовном и т.п., но также на остальных срезах (главное, направлениях) человеческой деятельности. Следовательно, сознания.
Развивающиеся в последнее время NBIC исследования по изучению мозга и сознания, позволяют очень легко и просто воздействовать (причем, на большие расстояния) на психофизиологическую сферу человека. Мы видели выше (7, 8), имеются серьезные заделы в данном направлении. Фактически, современная медицина уже дошла до создания биопротезов, для парализованных людей строить систему управления глазами, другими органами.
Но, с другой стороны, «существует обратная связь мозго-машинных или мозго-мозговых интерфейсов (связей), когда можно создавать ложную картину действительности изнутри конкретного человека (скажем, солдата, оператора и т.п.). То есть, перед нами очень тонкая и сложная вещь: управление индивидуальным и массовым сознанием» [659].
И мы уже сегодня видим, что происходит на уровне массового сознания, скажем, с помощью электронно-волнового излучения, интернет, информационных и «гибридных», генно-инженерных средств, втянувших современный мир в состояние войны. А многосторонне отчуждаемого человека — сплошь растливших, деградировав, разложив, лишив духа.
Так что, возможности и результаты массового гипноза, массового психоза, «промывки мозгов», «переформатирования сознания», манкуртизации, дебилизации различными психотропными препаратами, рекламами, средствами интернет, образовательной примитивизацией, культом потреблятства и проч. становятся не мифом, не плодом воспаленной фантазии, а вполне себе доступной реальностью. Причем, если до недавно все это довольно недешево обходилось, то сегодня вполне по карману. В том числе заведомо преступным структурам. Человек, таким образом, вконец отчуждается.
Собственно, отсюда всевозможные симулякры, аватары, дивидуумы, «офисный планктон», мутанты, те же штифтики, свидетельствующие многостороннюю (необратимую ли?) отчужденность человека. И об этом сегодня довольно много говорят... Точно также, о сверхчеловеческих заменителях («трансгуманами», «киборгами», «андроидами») человека, а также о существах «низшего сорта» («рабах», «мутантах» и проч.), заведомо генномодифицируемых, планируемых и контролируемых. Ведь, как празднуют «триумф» ученые, они способны легко редактировать геном человека. Внедрение же кибернетических достижений в тело последнего сегодня практически стало нормой.
Кстати, о киборгах и трансгуманах. Возможность их прихода совершенно не фантастическая. Так, Р. Курцвейл полагает, лет через двадцать, люди и киборги с трансгуманами будут составлять единое целое. И окажется трудным разобрать, «кто есть кто». И, вообще, в чем состоит человеческая природа. С приходом же вскорости продвинутых, даже претендующих на сингулярность, супер ИИ, нейро систем, «цифровых левиафанов» человек как таковой, вообще, будет преодолен. Обо всем этом и кое-чем другом говорено в ряде мест выше, а также в восьмом и девятом разделах книги «Любовь, смерть, бессмертие и осваивающий человек».
Проблема усугубляется еще тем, что наводняющие мир постхуманные мутанты, киборги вместе с сохранившимися еще людьми, точно также связи, отношения между ними, остальные звенья общества в целом окажутся доступны полнейшему управлению, контролю из некоего «техноцентра» (левиафана). Не значит ли это впрямь, что, поскольку воссоздание искусственной жизни (или продление ее) является достижением современности, понимая при этом, что сама современная история, жизнь есть нечто от, так сказать, «законченного проекта», нужно поставить предел «раскрытию» жизненного и даже исторического потенциала. Другими словами, не следует ли на этом провозгласить «конец истории»? Больше, самого человека (трансгуманизм, депопуляторы). Ряд влиятельных Западных авторов (Ю. Хабермас, Ф. Фукуяма) именно так ставят вопрос. Ине торопятся давать согласие на него. Причем, — вопреки, вроде, очевидным фактам и возможностям современной науки, техники, расхожим депопуляторским видениям. Что примечательно, именно Фукуяма совсем недавно, в конце восьмидесятых, провозгласил во всеуслышание этот самый «конец истории!». Как же быстро и согласно его поддержали тогда!..
Но сегодня подобного рода «заявочки» как-то уж очень неубедительны. Хотя, как знать, поговорим об этом чуть ниже. Пока же, вслед за С. Жижеком, укажем: есть, благодаря открывающимся технологическим возможностям, не менее значимые, к тому же, приближенные к конкретным человеческим судьбам, жизням, вопросы для обсуждения. Например, «вопросы, касающиеся самого предела нашего желания (и готовности) знать: что сделают будущие родители, когда узнают, что их ребенок получит гены болезни Альцгеймера? Недавно возникшее модное словечко «previvor» (человек, который не имеет рака, но обладает генетической предрасположенностью к развитию данного заболевания, от «pre-survivor» («пред-уцелевший»)) дает прекрасное представление о страхе такого упреждающего знания» [660].
Аналогично тревожные проблемы возникают в связи с цифровизацией жизни. Мы не будем углубляться в них, поскольку выше на эту тему кое-что уже было сказано. Приведем лишь несколько емкий кусок из уже процитированного автора. «Приближается время, когда нам придется поменять стандартную жалобу на то, насколько наши взаимоотношения с другими все более и более опосредуются цифровой аппаратурой, что между нами всегда существует также интерфейс: в перспективе недалекого будущего — взрыв в развитии прямых связей между самими компьютерами (и другими средствами связи); они будут общаться, принимать решения и т.д., представляя нам лишь конечный результат этого взаимодействия. Скажем, когда мы снимаем деньги в банкомате, машина информирует наш банк, чей компьютер посылает информацию нашему персональному компьютеру посредством электронной почты. Уже сегодня существует больше связей между самими компьютерами, чем между ними и их человеческими пользователями... Что если, из подобного взаимодействия, возникнет самоорганизация, которая может навязать свою собственную программу, так что люди-пользователи больше не смогут контролировать и управлять цифровой сетью, но сами будут ею использоваться» [661]? Нужно сказать, приведенные слова Славоя Жижека написаны где-то в 2009 году. С тех пор в мире оцифровки человека и всех сторон жизни настолько продвинулись, что оставили далеко позади его прогноз. Мы выше установили, депопуляторствующие силы уже прямо объявили миру: власть над планетой в их руках. И вершат они свою волю не только высоко продвинутыми цифровыми технологиями, цифровым левиафаном, но также генно-инженерными, био-техническими средствами.
Как же быть в такой ситуации? Неужто остается обыкновенному человеку просто «стереться» в горе известную «атомарную пыль», полностью потерять себя в актах и перипетиях господствующих над ним, искусственно созданных стихий? Впрочем, он давно уже утоп в них. Разве что, сегодня «стихии» данные приобретают характер результатов третьего и даже четвертого этапов НТП. Они, отличаясь от прежних «изоляторов», не только полностью прерывает связь человека с естественностью, но реально покушаются на него, на человечность как таковую.
Как раз данный факт актуализует вопрос о «конце истории», а вместе с ней и человека. Неужто, спрашивается, приход на смену человека «постчеловека» или, что то же, «сверхчеловека» (трансгуманистов, депопуляторов) нечто неизбежное, неотвратимое? Может-таки, человеку по-настоящему дано стать сверхчеловеком, не утратив при этом себя? Во всяком случае, положительный ответ на последний вопрос, — держась реалий присваивающе-производящего существования, буржуазности вообще, — никак невозможен. Ницшеанско-трансгуманный пост-или сверхчеловек — из негодной «глины», лишь нигилизующей человека.
Верно, в связи с современными технологическими достижениями для буржуазного (и не только) человека не может не стать очевидным, что в разворачивающихся, к тому же, еще более усугубляющихся впредь, реалиях на первый план выдвигаются моральные вопросы, связанные с самоопределением, свободой, самостоятельностью человека. Сам ли он располагает своей судьбой, имеет ли право на определение (вернее, конструирование) чужих, зависящих от него, судеб? Насколько он правомощен, компетентен, суверенен, образован, ответственен для всего этого? «Потянет ли»?..
И тут должно быть понятно: одно дело, когда он распоряжается своими поступками, линией поведения, судьбой. Но, спрашивается, насколько мы сильны, правомерны, коль скоро намереваемся «модифицировать» (причем, на генно-инженерном, информационном, цифровом уровнях) других? Имеем ли мы право, например, так основательно преобразовывать, селектировать даже своих детей, эмбрионы, не говоря уже о чужих? Такие же вопросы сохраняются и в отношении людей других культур, народов, образов жизни. И возникающие трудности с ответами, далеко не просто этические, но такие этические трудности, которые возвышаются до мировоззренческих, онтологических, смысложизненных. Они предполагают неимоверную ответственность и свободу нашу.
А разве буржуазный индивид, даже личность способны совладать с мерами такой свободы и ответственности? Они ведь не ведают (даже не нуждаются в том) подлинной свободы и ответственности, подлинной заботы, которые предстоит явить человеку в означенных ситуациях. И никакие технологии с генами здесь не способны подменить, свести на нет бремя осуществляемых дел. На технику не переложить своей свободы, ответственности с добросовестностью, главное заботу. Ибо техника, — какая б ни была, — лишь техника, не более. Нет у нее свободы, этики, забот. Точно также бессердечны гены.
Но тогда за их «спиной» кто-то (и мы знаем его) стоит и, соответственно, морализует, озабочивает, направляет их работу. Больше. Этот владетельно-властный субъект стоит «за» и «над» социально-политическими, психологическими, этико-религиозными и иными отправлениями людей в обществе. Причем, довольно давно. По крайней мере, с приходом буржуазного мира он безоговорочно властвует, жестко держа в руках бразды правления всем и вся здесь. Причем, властвует все той же техникой, технически. Не забудем, техника — суть производства.
Так что, выходит, в наличном сегодня мире люди, равно их дела, связи, «вещи» уже давно управляемы, манипулируемы «сверху». Власть придержащие от господствующих классов довольно долго «втирают мозги» подчиненным «низам», угнетенным классам и народам. Навязывают весьма многое из того, что им хочется, нужно, выгодно, приносит ожидаемый эффект.
Поскольку жизнь в государстве и обществе в целом подвластна им, и власть их безоговорочна, безраздельна, классово ограничена, она не может не служить им, выражать интересы, быть их диктатурой. Вопрос, разве что, насколько она сильна, результативна и как далеко в делах манипуляции сознанием и активностью людей замахивается? Какова особенность той техники (техно-лого-центризма), посредством которой господствующие классы властвуют, и которая (техника) без того царит над умом и делами каждого производящего человека.
В этом смысле мы являемся свидетелями, как на наших глазах вершится такое усиление власти, — причем, в форме техники как результата третьего и четвертого этапов НТП, — когда она настолько далеко заходит, что, выпадая из рук своих носителей-собственников, неудержимо норовит сама заправлять делами и судьбами мира.
Понятно, и прежде она, — скажем, в лице Гоббсовского Левиафана, — царит над обществом. И примеры того, как власть, на путях отчуждения отрывается от своих носителей и начинает господствовать над ними, весьма часто встречается в производящих (и не только) обществах. Особенно на ступенях практически-духовного становления последних.
Тем не менее, ее царствование никак не сравнимо с той широтой, всемогуществом, проникновенностью, коими может располагать власть от современной техники, оцифрованного левиафана. Данная власть становится настолько самодостаточной, что в буквальном смысле уничтожает человека. «Уничтожает» — не по ходу дела, не случайно, как побочный результат своей активности и проч., но именно целенаправленно, если можно сказать, осмысленно. К тому же, многосторонне, в самых разных планах, нигде не оставляя людям места для именно человеческого жизнепрроявления.
Доходит до того, что власть современной техники уже подменяет само бытие. Она творит как бог, божественно: не признает за собой, тем, что творит, ничто другое. И, конечно же, ближайшим образом подминает под себя и своих создателей-хозяев, самоистребляется с миром.
Как бы там ни было, современная ли техника властвует над нами, либо техника прошлого (в форме того же техно-лого-центризма), мы уже давно подвержены манипулированию, а наши мозги— «промыванию». Поскольку мы подвергаемся утилизации со стороны вышестоящих сил, скажем, государства, других общественных или частных институтов, движений, даже людей, функционеров производства, как тут быть, дабы не исчезнуть? На самом деле. Если мы хотим оставаться людьми, не потеряться в бесчеловечности, мы должны уметь выдерживать утилизующее к нам отношение: отстоять свой выбор, свободу, собственный путь, заботы. Однако как, какими средствами? Где путь, ведущий к спасению, подлинности, сохраняющий в нас человека и человечность? Хватит ли наших индивидуальных сил самообретения и самозащиты?
Не лишний также вопрос: что в нас такого, что следует защищать? Опять же, в чем наша природа состоит, спросили бы скептически трансгуманисты? Не «исчезла» ли она сегодня, как и история?..
Между тем, коль скоро мы освобождаем человека от природы, как верно подмечает Фукуяма, возникает весьма сложная проблема. Например: оказывается, защитить равные юридические и политические права, свободы, коими располагают люди в «демократическом обществе», становится несовместимой «с принятием идеи усовершенствования (переформатирования) человека». Ведь права и свободы людей равны именно потому, что у них— одинаковая природа, суть. А если это не так, то о каком «равенстве» может идти речь, о каком объединении?..
Выход из данного противоречия, видимо, следует искать в том, как понимать саму природу человека? Может, понимание, — сформированное биологией, физиологией, химией, даже науками социального комплекса, базирующимися на производяще-метафизической, наконец, буржуазной основе, — просто, «прослужив свое», стало несостоятельным, переросло себя? Не это ли свидетельствуют разного рода факты и реалии из новейших наук? Может быть, эти факты и реалии вполне уместятся в понимание человеческой природы иного достоинства, базирующегося на другой «корневой основе», каковой, как мы знаем, является практика? Еще конкретней —осваивающая практика.
Не это ли хочет сказать и Фукуяма, когда, видя, что привычное видение человеческой природы не выдерживает никакой критики в свете современных данных, пытается осмысливать ее в категориях неопределенности, иррационального даже для производяще-метафизической рациональности. Он начинает трактовать человеческую природу как то, что досталось нам от матери-природы в наследство, как некий «дар», «непостижимое измерение нас самих», куда мы оказались просто «заброшены» и проч.
Напрашивается предположение. При таком подходе, как к самой матери-природе, так и природе человека, может, вся «закавыка» лишь в том, чтобы изменить наше видение первой и второй? Иначе, ведь возникает недоумение: как мать-природа сделала сама себе такой «дар» (в виде человека), который буквально занозой сидит в ней, все больше и больше противостоя, вредя ей до глобальности уже? Понятия «дар», «заброшенность», «непостижимое измерение» и т.п., используемые Фукуямой для выражения природы человека, — не от какого ли другого основания, куда глубокого и значимого, нежели то, где сформировались привычные до сих пор представления? Пусть Фукуяма не говорит об этом основании определенно, наделяет его какой-то мистикой, сверхъестественностью. Однако, это не означает, что его невозможно найти, осмысливать. Собственно, осваивающе-произведенческая практика, — разве не является она именно этим самым основанием!..
Кстати, и на науку следует смотреть диалектически. Даже в рамках Нововременной парадигмы она серьезно меняет свой облик. Постнеклассическая наука, о которой выше сказано кое-что (кстати, также авторами рассмотренного выше юбилейного доклада Римского клуба), не есть ли именно попытка по-новому подойти не только к миру вокруг нас, но и к нам самим, включая нашу природу? А ведь, с другой стороны, данный облик науки всего ближе подходит к осваивающе-произведенческому мироотношению из всего, что только возможно в рамках производящего видения вещей и человека!..
Благодаря, предоставляемым современным состоянием НТП, возможностям контроля и управления самими собой и другими (вплоть до «переделки на любой лад») в означенном выше смысле, мы, несомненно, освобождаемся «от естественных и прочих ограничений» с прогрессом науки и техники, раздвигаем горизонты своей свободы, возможностей, будущего. Выходим мы также из «рабства у генов», этих «атомов», жизнеустройства. «Но эта свобода, — верно замечает Жижек, — имеет высокую цену. Она предполагает, что отныне наше «господство над природой переходит в акт принятия-контроля-над-самим-собой» [662].
Оно, тем самым, в корне меняет нашу привычную, въевшуюся в плоть и кровь, этику. Поскольку же человек невозможен без этики, хочет-таки не исчезнуть, какова тогда, сменяющая и сохраняющая его, новая этика, коль скоро человек остается, не исчезает? И дать внятный (главное, достойный зовам бытия и подлинной человечности) ответ ни Фукуяма (один из лидеров неоконсервативного либерализма), ни Хабермас (столп современного социал-демократического движения), ни кто-либо другой, держащийся присваивающе-производящего (буржуазного) мироотношения, не способен.
А почему, спросим? Не потому ли, что, повторимся, то, за что они цепляются, — «свобода», «права», «равенство», «достоинство человека» и т.п., — все это, самое большее, лишь задевает существо главной проблемы, проходя мимо.
Мы ложно понимаем, теряем нашу свободу и подлинно человеческое достоинство не столько с приходом биогенетики, информатизации, цифровизации и т.п. «Скорее, мы ощущаем, что они никогда не были у нас на первом месте» [663].
Конечно, не были. Будучи производящими сущими, мы всегда довольствовались своим отчужденным статусом. Не подозревали, не желали видеть, отворачиваясь, что оторваны от бытия и самих себя производством, многократно отчужденные. И, тем не менее, чувствующие, уверенные, что «свободны», «самодостаточны», «всесильны» и проч...
Как нам представляется, даже процитированный только что автор разделяет эти видения. По сути, понимание свободы, прав человека, его достоинства в том виде, как они сложились в производяще-буржуазной действительности, отнюдь не истина в последней инстанции. Они не выражают на самом деле то, что пытаются. За ширмой благолепных формулировок, фраз скрывается все тот же либерализм, собственно, приведший мир на край гибельности. Потому, возможно совершенно другое их видение и реализация в свете иной, более развитой практической подоплеки. И, опять же, прав Жижек, разбирающий доводы биогенетических технологов, когда говорит: «Проблема такова: не меняет ли сам факт возможности биогенетических манипуляций ретроактивно наше самопонимание как «природных» существ, в том смысле, что теперь мы ощущаем уже сами наши «природные» предрасположенности как что-то «опосредованное, условное», а не просто непосредственно данное, как что-то, чем в принципе можно управлять (и что, таким образом, является просто случайным?). Ключевым моментом здесь выступает то, что нет возврата к предыдущей наивной непосредственности: раз мы знаем, что наши природные предрасположенности зависят от слепой генетической случайности, каждый упрямо цепляющийся за них так же фальшив, как цепляющийся за старые «органические» нравы в современном мире» [664]. Очень справедливо! Однако, не до конца, не полностью. Человеческую природу, суть, все же, выбрасывать нет нужды. Это — весьма значимые понятия для понимания человека, для решения соответствующих социально-практических задач, осуществления надлежащих преобразований в мире и обществе. Точно также — в матери-природе.
Надо лишь понять, что человеческая природа. Суть человека и другие основополагающие категории, выражающие онтологию человеческого бытия, тоже развиваются, сменяются в историческом становлении. И главной причиной, основой этих перемен была, есть и будет человеческая практика. Сегодня человеческую природу и суть уже не следует выводить из практики производящей, но только и только осваивающе-произведенческой. К тому же, — выступающей высшей формой, предельно всеобщим в диалектическом становлении самой практики.
Между тем, устами означенных столпов современной науки и общественности (Хабермаса и Фукуямы) провозглашается-предлагается довольно понятное и даже характерное. Так как достижения современной науки ставят под угрозу наши демократические завоевания, права, свободы, «следует свернуть науку». Этико-религиозное начало выше науки! «Я отлично знаю, что утверждает наука, но, тем не менее, чтобы сохранить видимость моей независимости, я предпочитаю игнорировать ее и поступать так, как будто я этого не знаю» [665].
Такой, более чем странный, подход, снова-таки, позволяет избежать насущную необходимость разобраться: верно лия понимаю эту независимость, свободу и другие понятия, выражающие меня, мою природу? Как их переосмыслить, коль скоро их реальность на существование подвергается сомнению? Как понимать, где найти основание, откуда удастся осуществить данное переосмысление, даже вновь изобрести понятия свободы, ответственности, заботы и др.?..
Заканчивая нашу «разборку», заметим, что означенные коллизии являются своего рода глобальными проблемами человеческого бытия, поскольку он (человек) существует буржуазно, производяще, присваивающе и т.д. Впрочем, все глобальные проблемы от производяще-буржуазного способа человеческого бытия. И все они свидетельствуют, что человеку пришло время выбраться за пределы всего, чем и как он до сих пор существует. А именно, в пределы осваивающе-произведенческого бытия.
12.3. Снова депопуляционная перспектива
Но пойдем дальше. А что, коль скоро возможности владения и использования новейшими технологическими системами, впрямь, окажутся доступными лишь отдельным странам, социальным кругам (той же самозваной мировой элите, тем же террористам, злоумышленникам)? Возможность монопольного владения данными технологиями, когда «владелец» не готов к этому, — вернее, готов, по обыкновению, присваивающе-хищнически, — способен ведь вызвать столько бед вокруг, что даже вообразить себе трудно!..
Выше указывалось: технологии четвертой волны не отменяют технику, наработанную прежде. Отсюда, вполне возможно, что деструктивные силы будут сочетать новое со старым в своих корыстных, злокозненных интересах. Тем самым, угрозы, несомые современными технологиями по части влияния (манипулирования, замены, утилизации) на сознание и поведение людей станут сверхмощными, неукротимыми. Куда до них деструктивным (хоть и весьма преуспевающим, как мы видели, в данном отношении) возможностям технологий третьей волны! Отсюда, в высшей степени вероятна крайняя опасность, что таким всесильным «инструментарием» с неимоверными способностями «переделки людей» захотят воспользоваться реакционные и злокозненные силы. Опять же, означенная элита, корпоратократия, цепляющиеся за власть ради сохранения порядков, где они безраздельно господствуют. Того хуже, форсировать свои элитарно-депопуляционные замыслы по фашистско-феодальному переустройству планеты.
Вполне ведь реально, как прогнозирует Максим Калашников: преобразования в современном глобально капитализированном мире под влиянием научно-технического прогресса, в частности, с внедрением непроизводящих технологий, не пойдут по линии демонтажа капитализма. Рассчитывать на, так сказать «автоматическую победу» социализма или коммунизма, когда, к тому же, «мозги и сердца» людей захватили либерастические устремления, вовсе не приходится [666]. Напротив. Хозяева сегодняшнего мира, сознавая невозможность сохранить капитализм в наличной данности, сами его депопуляторски упразднят и превратят в «новое кастово-рабовладельческое общество. «Те же самые технологии, что делают возможным коммунизм (Нейромир» по Калашникову), делают возможным и кастовое общество во главе с элитой долгожителей-”постлюдей”» [667].
Данная перспектива даже более реалистична, нежели все остальные. По крайней мере, судя по тому, что современный капитал уже успел наманипулировать примитивных потребителей, не нуждающихся и не способных ни на что, помимо «ловли кайфов», «экстримов» с покемонами да фриками. Капитал в лице своих закулисных управителей мира и либеральной идеологии, конечно же, не теряет надежду, что новейшая технология позволит ему стать еще более сильным: утвердить тотальную власть на планете, реализовать сокровенную цель: беспрепятственно и без оглядки растить свои «вещные» богатства. Достаточно для этого, разве что, прибрать к рукам высочайшую производительность с дешевизной пришедших технологий, избавляясь, вместе с тем, от необходимости искать новые ресурсы. Главное — «оглядываться на человеческий материал» в своих производственных заботах. «Новые технологии (в Ай-Ти) уже вызывают снижение заработков наемных работников и возвращают сверхэксплуатацию в духе 1840-х годов, они ломают профсоюзы. И они делают ненужными 80% населения, которое будет жить только по милости новых феодалов (рабовладельцев), от их подачек» [668]. Так что, господствующий сегодня мировой капитал, особенно в лице своего «закулисья» не без основания оптимистичен: уповает невероятно развернуться, в том числе воплотит давно составленные депопуляционные планы. Оставленное жить население низших каст, будет влачить участь переведенного в качество полулюдей, «бесправного быдла», «проклов» и проч. «Понятие “Золотой миллиард”, — говорит Максим Калашников, — исчезнет... Будет и первый, и второй, и третий мир, и родится “Платиновый миллион”» [669].
Поскольку создание и присвоение прибавочной стоимости уже в постиндустриализме обретает черты какой-то неотменимой объективности, она как таковая перестает особо интересовать власть предержащих, не волнует. Ведь, для обладания ею, достаточно располагать властью. Это прежде, последняя обеспечивалась прибавочной стоимостью. Но, с некоторых пор, особенно с появлением новейшей высокопроизводительной техники, главное, позволяющей легко господствовать, зомбируя и манипулируя людьми, массовым сознанием, вопросы о «стоимостях» вообще снимаются. Собственно, владея рабочей скотиной, кто из хозяев озабочен откуда и как «удобства» от такого владения приходят!.. «Будущее кастово-рабовладельческое общество без усилий навяжет» подвластным, оскотиненным массам нужный набор «потребительских радостей» и «свобод», «так же легко рассчитав расход ресурсов под их производство. Медиа, Голливуд, примеры отобранных “звезд” — все будет работать на программирование. Впрочем, уже работает» [670].
С таким человеческим материалом к произведению и событийности, повторимся, никак не прорваться. Такие люди не способны оказывать какое-либо значимое сопротивление совершаемым над ними манипуляциям. Нужен сознательный, солидарный народ, массы дисциплинированных, стойких и целеустремленных борцов. Иначе капитал превратит массу в свое рабство. И, увы, такого народа, соответственно, борцов сегодня нет. «С середины XX века хозяева капитализма расчеловечили низы, превратили их в разобщенных ублюдков-обывателей, лишенных интеллекта и воли. Разве могут построить коммунизм эти существа, ушедшие в виртуальный мир компьютерных игр, поглощающие разнообразные наркотики? Эти лемминги, для коих “футбол “превыше всего”! Посмотрите, в какой хлам превратились западные леваки!» [671].
Даже самые элементарные средства отстаивания людьми своих интересов, — кассы взаимопомощи, профсоюзы, организованные формы солидарности, экономического сопротивления, стачки, демонстрации, другие совместные выступления, борьба трудящихся за общие интересы, — все это, особенно в родном отечестве, просто каким-то ураганом сметено! А ведь некогда, еще в пору индустриализма, люди далеко не ограничивали свою борьбу лишь экономическими, трудовыми интересами: растили, образовывались духовно, мировоззренчески, сознательно. «Они интересовались вопросами политэкономии и содержательными программами, а не жизнью пустых “звезд”. Они намного лучше осознавали свои интересы и боролись за них» [672.
А что мы видим теперь сплошь да рядом? «Страшные дебилизм, социальная атомизация, пассивность, обезличка. Футбол вызывает больше энтузиазма и уличных акций, нежели необходимость бороться за будущее себя и своих детей. Подданные грядущего кастового миропорядка низводятся на уровень детей или умственно отсталых» [673]. И этих «леммингов будут вечно обманывать и увлекать на ложные либеральные цели. Они регрессируют от поколения к поколению». Не занимаясь самообразованием в подлинном смысле, деградируя духовно, «массы и глупеют, и архаизируются: у них в сознании всплывают самые дикие реликты Темных веков» [674].
Смотришь на это все — и руки опускаются. Даже не знаешь, с чего начать!.. Однако, начинать-таки, надо, о чем выше не раз говорено и скажем несколько ниже. Ведь именно в пору наивысшей опасности приходит спасение.
12.4. Другие опасности. Проблемы свободы и непроизводящая техника.
Важно, далее, осмысливая опасности новейших технологий, учитывать, что здесь не существует четких рамок их применимости. Одну и ту же технологию, продукт можно использовать как в добротворческих, так и злокозненных устремлениях. Это обстоятельство не так сильно наблюдается в технологиях предшествующего типа.
Действительно. Коль скоро речь идет о производящих технологиях, особенно имеющих двойное применение, — военное и гражданское (например, атомная технология), — там всегда можно как-то разграничить использование данной технологии. Довольно четко устанавливается: эта технология предназначена для военных целей. Та — для гражданских. Данное изделие сугубо гражданское, а то служит целям убийства, войны. Как правило, спутать, где одно, где другое не просто. И процесс использования технологий, в том числе военных (особенно даже здесь) целях вполне контролируем на всех этапах процесса. Можно, таким образом, успешно обеспечивать нераспространение соответствующего оружия (скажем, массового поражения), технологии. Несложно проследить, где и как они используются, каково состояние их там или сям.
Между тем, с природоподобными и натуральными технологиями, в вещах произведенческих дело обстоит куда тоньше. Повторимся, здесь технология имеет заведомо двойственный характер. Ее назначение изначально размыто. Нет четких границ между гражданским и военным использованиями. И как следствие — неэффективность существующих методов и средств контроля. Соответственно, неспособность современного человека (саморазорванного, шизофреничного, буржуазно присваивающего действительность, с частнособственнической моралью) подобающе совладать с новейшей технологией.
Скажем, данная технологическая разработка имеет лечебное назначение. Но, в равной мере, она легко используема в античеловечных, антижизненных устремлениях. 3d-принтинг позволяет создавать как продукты для мирных, гражданских, гуманных целей, так, одновременно, и то, что вредоносно, несет опасность для жизни.
Отсюда, опять же, на человека, организующего соответствующий технологический процесс, возлагается высочайшая ответственность: «за» и куда он направляет свои усилия, что и для кого созидает, готов ли держать ответ за впускаемые в мир вещи, способен ли противостоять новым возможным угрозам, удержится ли?.. А это, в свою очередь, упирается в то, какими содержанием и смыслами наполнен его духовно-практический мир, выдержит ли его моральность, воля запросы бытия и времени. Высвободился ли он из-под скрепов производяще-буржуазного мироотношения, готов ли осуществлять заботу на высоте событийности?.. Ибо, повторим, любые природоподобные и естественные технологии являют двойное назначение. А «дистанция» между ними довольно размыта. Не только знания, но, в еще большей степени морально-волевая сторона, тем самым, подвергается слишком большим соблазнам-испытаниям. Вот почему, в дополнение к сказанному, современный отчужденный человек с целым набором буржуазно-присваивающих черт, принципиально не способен, не готов к освоению технологий четвертой волны.
Следующая опасность состоит в доступности и дешевизне новейших технологий равно их продуктов. Они крайне дешевы по сравнению с затратами на производящие технологии, не говоря уже об их наукоемкости, трудовых, энерго-и материалозатратах. Скажем, создание ядерного оружия как технология «третьей волны» — вещь, достаточно общеизвестная. Однако, реализовать ее с полным циклом способны далеко не многие экономики современных стран. Существуют, вместе с тем, технологии, для реализации которых нужны коллективные усилия довольно многих народов... Кстати, эти же усилия, если не всего населения планеты, каждой страны, требуются для преодоления глобальных проблем, которые данные и аналогичные технологии третьей и четвертой волны вызывают к жизни...
Между тем, являющиеся легкодоступными и дешевыми, новейшие (непроизводящие) технологии, как правило, несложно создавать. Особенно — средства доставки, использования их смертоносных продуктов. Эти средства, как и доставку, можно изготовить даже в кустарных условиях. Собственно, зачастую они и не нужны.
Поскольку непроизводящие технологии малозатратны, не требуют особых усилий, их может сооружать и пользоваться кто угодно, в любой стране, даже у себя дома. А потому, доступная всем, кому угодно, данная технология, опять же, чревата весьма многими «соблазнами». Причем, — очень даже негативного, деструктивного характера. Вот почему, весьма важно, каковы те, в чьих руках она, куда они нацелены, на что — доброе или зло. Вместе с тем, если даже они нацелены на добро, то какого качества последнее: ответствует ли бытию и подлинной человечности?..
И, как мы видим, положительного ответа на все эти вопросы, стоя на производящей основе, найти просто невозможно. Как раз потому, нельзя не указать на еще одну опасность, связанную с высвобождением человека из производства, с замещением человека новейшей технологией, ненужностью его на производстве, предоставленностью его как бы «самому себе».
Действительно, как он будет существовать, что делать, как распорядится, станет «праздновать» выпавшую «свободу ничегонеделания», вследствие выхода, того хуже, выпадения из производства? Между тем, современная техника буквально повально теснит человека в производстве. «“Интернет-разум” сегодня практически стал заменять многих специалистов: от медиков до юристов, поваров, дизайнеров, ремонтников и т.д., и т.д. Не знаешь чего-то — написал запрос в строку Яндекса, и уже знаешь, вопрос минуты. При этом на данный момент уже создаются такие программы и такие компьютеры, которые в скором времени будут выдавать по запросу оптимальный вариант ответа, то есть не набор ссылок, а сразу конкретный совет, что делать человеку в том или ином случае, ведь сам пользователь компьютера заранее известен поисковой системе, включая его уровень образования, специализации (мы это заполняем в полях социальных сетей, а потом нас ловит — в сугубо капиталистических пока целях, — пресловутая “Биг Дата”, рекламирует свое и “таргетирует” нас)» [675].
Эксперты считают, что к 2030 году автономные технологии отберут у людей 50 млн. рабочих мест. А к 2040 году более половины всех рабочих мест в мире. Идет (причем, не только в развитых, но и развивающихся странах) сплошная и повсеместная роботизация. Даже Россия не составляет здесь исключения. И это — не случайность, не что-то, могущее не произойти, хоть кой-кому и может так показаться, но объективная и неизбежная тенденция, примета нашего времени.
Но, спросим еще раз, что же делать всем тем, к тому же, сотням миллионов, даже миллиардам людей в масштабах планеты, над кем нависает и уже пала опасность оказаться без работы, за бортом производства, полностью «лишним человеком»? Тем более, — со всех сторон отчужденным, оскопленным в плане человечности, не нужным ни производству, ни обществу.
Выше мы не раз указывали: выброшенные навсегда за пределы производства, массы людей буквально низведены до состояния мусора, «отходов». Они, опять же, из производственных нужд (причем, преимущественно негативного характера) будут содержаться-таки обществом, дабы не могли чинить, приносить вред. Известно ведь: всякие, оставленные без догляду, отходы, которые, не говоря уже о содержащихся в них вредоносных «веществах» и энергиях, уже одним своим присутствием несут растущую опасность. А каково, когда мусора много, сплошь да рядом, когда он уже теснит, отнимает у тебя самого средства к существованию, когда его нужно как-то сохранять, из последних сил содержать?.. Ведь именно отсюда, — из нужды как-либо совладать с такого рода «мусором», как-либо его утилизовать, «нейтрализовать», — и возникают разного рода депопуляторские политики.
Оно и понятно. Даже тех, кто, еще участвует в производстве, может пригодиться, нужно все меньше и меньше. А с остальным, высвобождающимся в массовом порядке «балластом» уже не справиться: его просто не прокормить. И на что, уже доведенное в человеческом смысле до полнейшего дебилизма, обезлички, «атомарной пыли», полностью выжитые из производства? На что они пригодны, что положительного могут явить? Куда тогда их деть, как с ними быть?.. Ведь эти, как говорит Максим Калашников, «регрессирующие от поколения к поколению, флеминги» лишь все ниже проваливаются, архаизируются. В их сознании и поведении «всплывают самые дикие реликты Темных веков».
Даже при лучшем исходе дела, когда, скажем, люди еще сохраняются на производстве и как-то при сем подвергаются социализации, поддержанию, — как-никак, «человеческий капитал» же, — до чего, опять же, они отчуждены! Об этом, — их симулякризации, аватаризации, мутантировании, — мы выше не раз говорили. А потому, рассчитывать на то, что, как с данной массой, — не говоря уже о полностью выведенных из производства («мусоре»), — так, тем более, с прихватившими власть, «высшими кастами», как-то само собой образуется, не приходится. Разве способны они будут совладать с выпадающим «раздольем» (от труда)?.. Разве ничегонеделание, «праздно-беззаботное шатание», или же удовлетворение довольно ограниченного набора потреб похотливого организма и извращенной фантазии не наскучит? Не насытишься ли всем этим в ближайшей скорости? А что потом? Для чего жить, в чем смысл? Что делать, как распорядиться собой, предоставившейся «свободой от...»? Кстати, не оттого ли во многом люди не соглашаются на, проводимый рядом стран в последнее время социально-практический эксперимент, или даже путь решения социальных проблем, по которому население, — независимо, работают люди или нет, — переводится на обеспечение посредством так называемого ББП (безусловного базового дохода)?Не потому ли, далее, во многих западных странах, особенно южной Европы, молодежь, лишившуюся работы, считают «потерянным поколением»?..
А, может, прельстившись бездельем, высшие касты, пользуясь своим всесилием, устроят себе эдакую космизированную индустрию наслаждений и массового туризма с «разгуляем», поглощением все новых и новых экстримов?..
Эта, некогда сработавшая отчасти попытка решения проблемы занятости, вряд ли что даст теперь... Мы видели, что возможности раскрутки «вещно» потребительской стороны человека в плане занятости по части «ловли кайфов» довольно быстро натыкается на непреодолимые пределы. Человек впадает в «ментальную тоску» от пресыщения. Другими словами, его настигает духовно-душевное истощение...
Отсюда, кстати, одним из (причем, затмевающим другие) «пределов»-перспектив обнаруживается (откуда ни возьмись) смерть. К тому же, — в разных, иной раз, даже неузнаваемых обличьях. Не случайно ведь, ценностный набор современной западной культуры вмещает ее в качестве важнейшей и подминающей остальные «притягательные маяки».
Так что, высвобождение (равное изгнанию) человека из производства, благодаря новейшей технике, — замещение его роботами, информационными системами, непроизводящими техническими устройствами, — оборачивается для современного буржуазного мира не столько желанной целью, к которой капитал так страстно некогда стремился, сколько очередной «головной болью». И для положительного преодоления (спасения) ее в данных условиях вряд ли найдется какое средство. Увы, наготове и используются лишь негативные (преимущественно, депопуляторские) инструменты.
Но совершенно иначе обстоит с, обретаемой людьми и обществом, миром в целом, свободой при утверждении (даже настрое на это) событийного человеческого бытия. Это уже обнаруживается в условиях социалистического строительства. Время его неуклонно высвобождается по мере высвобождения труда людей, практики вообще из уз естественноисторической необходимости и открывает «царство свободы». Причем, не мнимой, не либерастической, но подлинной.
Становящиеся событийное человеческое бытие, осваивающе-произведенческая практика всецело отмериваются свободным временем. Событийное время не делится на, противостоящие друг другу в прежних обществах, необходимое и свободное времена. Причем, время там принимается за «свободное», поскольку человек в данное время не работает, пребывает вне производства. Время и свобода, таким образом, увязаны внешне, бессодержательно, не по сути.
Между тем, в процессе событийного человеческого бытия любой созижденный продукт, осветляющее мир устремление людей отмерены свободным временем. И время становится свободным в силу высвобождения самой практики, творческой активности людей, на каком бы поприще они ни подвизались. И высвобождается практика (труд), другими словами, становится свободной, поскольку впервые в истории выражает подлинную самореализацию человека в единстве с бытием.
Заметим, речь о свободном времени, не просто как о некотором внешнем «вместилище» известных материальных процессов, наделяемых свойством «свободы», которое также переносят на время. Такой «перенос», (к тому же, внешний), вообще-то, совершенно не правомерен. И время как внешнее вместилище вещей, не имея никакого отношения к свободе, просто никак не может считаться свободным. Свободное время, вместе с тем, неверно понимать, вслед за царящим обыкновением, как известный отрезок времени вообще, в течение которого люди осуществляют себя после (или вне) работы, соответственно, вне общественно необходимого времени. Обычно полагается, что в свободное время люди отправляют собственные личные нужды и устремления, — заняты собой, самообразованием, удовлетворением своих (внепроизводственных) потребностей, — отдыхают, препровождают досуг и т.п. Часто даже из данного времени вычеркивают ту его часть, которая уходит на потребление. То есть, меры по восстановлению людьми своих растраченных на работе сил, энергии, здоровья, и подготовку их для последующего применения. Все это вычеркивается, поскольку «относимо к работе», «производственной необходимости» и т.п.
Строго говоря, как внешнее вмещаемым в него вещам, время, не имея ни малейшего отношения к свободе, точно также индифферентно к необходимости. Впрочем, — оно безразлично, безучастно ко всему внешне объемлемому, материальному содержанию, — что, как и для чего с ним происходит. Нет нужды доказывать неправомерность понимания времени «свободным» просто на основании, что, вроде бы, вещи, внешне вложенные в него, свободны, и эта их особенность внешне присваиваема также ему, ничего при этом здесь не меняя, никак не преломляясь.
Нужда тем более отпадает, приняв, что сама характеристика свободы вещей, с которых совершается означенный перенос, тоже довольно поверхностна касательно данных вещей. Они считаются свободными, так как «не участвуют» в общественно-необходимом производстве, отстоят от него. Самое большее в этом смысле о свободе здесь речь может идти лишь как о поверхностно и распространенно понимаемой «свободе от...» в либерастическом духе. К подлинной свободе все это имеет, вообще-то, довольно далекое касательство. Вообще, не случайно, что в царстве производства свобода принимается и реализуется людьми в либерастическом духе. Производство как таковое не позволяет постигать, тем более, осуществлять свободу в подлинном смысле. Если последняя и возможна, то в крайне ограниченных пределах, в редких для людей ситуациях, случаях.
Выше показано, как следует понимать свободу, в том числе, применительно к явлениям человеческой активности, творчества. Вместе с тем, очевидно, что и время, коль скоро оно свободное, или какое другое, действительно, должно обрести данное свойство от материальных процессов, предметов и отношений, которые выражает: оформляет, отмеривает, объемлет. К тому же, — не внешне, но внутренне. Да так, что их (как некоторой системы, целостности) движение есть его (времени) сущность. А оно, в свою очередь, выступает абстрактно-общим «подвижным образом» данной системы. Причем, подчеркнутые моменты имеют место так, что время (впрочем, и пространство) ничего не значит, невозможно, бессмысленно вне и без данной целостности материальных явлений и их отношений. Описывать время, не характеризуя данную целостность, образующие ее элементы и соотношения, просто невозможно. О времени, не говоря о них, почти нечего (помимо, бессознательно подсовываемых, уже заезженных элементарностей из области механики и эвклидовой геометрии) сказать.
Вот, в таком смысле свободное время, как время свободы, есть ситуация, состояние дел, атмосфера, где все настроено и направляет человека на свободное самоосуществление. Эта атмосфера, дух, веяние, в известном смысле абстрактно-обобщенный, еще не четко определенный первоначальный всеохватывающий образ, и есть то, о чем следует вести речь, говоря о времени, в нашем случае свободном времени событийного человеческого бытия. Так, между прочим, приходит «время разбрасывать камни» или же время их собирать. Так приходит то, что называют известной исторической эпохой, эрой, этапом, стадией и т.д...
И конечно, свобода, объемлемая собственным временем, не имеет ничего общего с либеральными ее представлениями. Труд людей свободен не от чего-то, не в смысле творить «что хочу», не для чего-то и т.п. Хотя, что-то от всего этого действительно налицо. Так, он (труд) свободен от мешающего ему проявляться в качестве осваивающе-произведенческого, неотчужденного труда. Свободен — от ограничений его, ущемляющих, отторгающих от бытия и подлинной человечности. Точно также, можно фиксировать в нем моменты «для...». Но самое главное здесь то, что перед нами активность экзистенциального, человеко-мирного, человекобытийного сущего, утверждающегося миром с бытием, озабоченно, ответственно, с ясным сознанием своей призванности и того пути, который именно он должен пройти, проложить в действительности. Причем, призванность, озабоченная активность, конкретный жизненный путь человека возвышаются до со-присутствия бытия. В его созидательной деятельности как осваивающем процессе бытие непременно со-участвует. Так что, если человек свободен для..., то, прежде всего, для мира, для бытия, для исполнения подлинной человечности, для сохранения в вершимом событийности. Разумеется, здесь на виду и родина, и семейный очаг, и даже личная жизнь...
В своем месте говорено также: преодолевающее человеческое отчуждение, осваивающе-произведенческое мироотношение, с неотъемлемыми для него общественной собственностью, событийной моралью, свободой, социальным равенством, возможностями человека всесторонне и гармонично формироваться, утверждаться в мире и многими другими моментами, о коих выше шла речь, — насыщают человеческую жизнь принципиально новыми смыслами, ценностными ориентациями, волей. Они-то дают ему по-настоящему и с полной ответственностью распорядиться спасительными возможностями развертывания мира, самого себя, предоставляемыми научно-техническим прогрессом, новейшими технологиями. Кстати, мы уже знаем, технологии данные просто несовместимы с частнособственническими производственными отношениями. Они предполагают обобществление всей собственности, искоренение использующе-потребительских буржуазно-присваивающих подходов и отношений, где бы то ни было. Не потому ли эта техника несет лишь негативы в условиях капитализма, что ее продолжают пользовать, утилизуют частно-собственнически, бесчеловечно!
Уже при социализме вполне достижимо такое положение, когда новейшая техника, роботизация и информатизация будет повсеместно высвобождать людей, предоставляя им возможности самотворчества, самодеятельного развертывания созидательных способностей и нужд, для создания еще более развитых технических средств. Вместе с тем, внедряемая техника, роботы будут использоваться на благо всех граждан, социалистического общества в целом, на преумножение факторов событийности и произведения. Уже то, что направленность и результаты работы новейших технологий переориентируются с принесения сверхприбылей кучке олигархов на всеобщее, общественное благо, на событийность, в корне меняет существо дела. Этим самым изначально отсекается тот негативный эффект от внедрения роботов и других средств, замещающих человека в непосредственном производстве, который наблюдается в современных капиталистических обществах.
Стало быть, то, что теперь видится здесь «кошмаром», даже с приходом событийного социализма работает на благо всех, постоянно улучшая и повышая жизненный уровень граждан. Главное — обеспечивая реальные возможности для самодеятельного созидания и развития человека, высвобождения его подлинно инновационной энергии и сил, влекущих рост и расцвет общества за счет внутренних, импансивных ресурсов.
Надо только представить, какие безграничные просторы созидательной деятельности, раскрепощению творческих возможностей и способностей людей, включая экономику, предоставляются обществу событийного человеческого бытия с передачей, по возможности, всей сферы непосредственной предметизации техническим средствам, роботам, природным технологиям. Вместе с тем, открываются возможности расширения, развития самой экономики. «Ведь главным отличием коммунистической модели развития, — совершенно верно пишет цитированный выше автор, — является отсутствие границ в расширении экономической сферы деятельности» [676]. Самое главное, — он позволяет впервые в истории по-настоящему созидать человека, создавать для него равные и необходимые (материальные и духовные) условия для подлинного развития, развертывания созидательных способностей, потребностей, возможностей в открытости бытия и события. «По сути уже сегодня те или иные машины, оборудование, могут заменить гигантское количество специалистов и не только чернорабочих, но и врачей, учителей, чиновников, судей, полицейских, и т.д. и т.п. Пусть и не на всех этапах. Но все же это высвободит гигантские ресурсы для развития общества (именно если иметь целью развитие, а не регресс, как сейчас, для которого свободное время тождественно лени и безделью), часы и дни, умы и силы, опять же, которые будут вкладываться в развитие научно-технического прогресса, а не транжириться попусту» [677].
В событийном человеческом бытии труд перестает быть жертвой, внешней нуждой человека в целях самообеспечения. Причем, именно в качестве животного. Ибо большее (как жертва, как превращающий человека в животное, отчуждающий) производящий труд, в принципе, не позволяет, становясь иначе невыгодным, бессмысленным для его организаторов, хозяев. Ведь отсюда и произрастают разного рода мальтусы с ужасами депопуляторских политик! Отсюда головокружительные контрасты между богатством небольшой кучки «избранников» и нищетой, разложением, скотским состоянием всей остальной массы обездоленных, расчеловеченных существ...
В событийной действительности, утверждаемой, в частности, благодаря новейшим технологиям, труд, повторимся в который раз, высокопроизводительный, человечный, вместе с тем произведенческий. К нему сегодня объективно устремляет новейшая непроизводящая техника. А, с другой стороны, высокая производительность труда является условием и результатом развертывания потребностей и возможностей самих, осваивающе-произведенчески созидающих жизнь, людей. Ведь, как мы неоднократно подчеркивали, прогресс истории, обществ, в том числе экономик, — их обогащение, преумножение, рост, — все это в наши дни и впредь главным образом упирается именно в развертывание созидательности, инновационности, внутренних ресурсов, заключенных в самом человеке. Технический прогресс здесь лишь результат, одно из направлений развертывания самой человеческой созидательности, которая, к тому же, что следует никак не упускать из виду, неимоверно преумножается, поскольку событийно, осваивающе-произведенчески разворачивается.
В событийной действительности, далее, нет и быть не может лишних людей, безработных. Вместе с тем, человек не может быть отчужден как либо (во всяком случае, в производящем смысле, когда человек буквально измельчен в «атомарную пыль», безликую поставку производства). Событийная действительность настолько многогранна, нуждается в таком приложении человеческих сил, энергии, что ее всегда будет хватать на всех и еще столько же останется.
И это тем более так, поскольку труд, как мы видели, становится первейшей жизненной потребностью людей, игрой, поэтическим творчеством, способом существования человека. Перед нами свободное самовыражение человека, его со-участное соприсутствие вещам, миру, бытию. Впервые труд, как он выражен на индивидуальном, личном плане и труд в его всеобщей данности гармонически совпадают. Точно также выражают гармонию рост производительных сил, технического и человечески-созидательного прогресса и тех общественных форм организации и присвоения результатов созидания, которые характерны событийному человеческому бытию. Вот почему человек всегда и везде найдет место, время и потребность приложения своих сил, способностей, потребностей.
Главное, над людьми перестанет тяготеть безделье (к тому же, как праздность, желание убежать от труда), непонимание того, куда приложить силы, чем заняться, бессмысленность существования. Так что социализму с коммунизмом нечего волноваться относительно того, как людям распорядиться своим свободным временем. Оно, будучи подлинным, само определит, настроит людей на созидательную активность. Коль скоро человек исполнен жизненных сил, воли, ему есть что явить миру, создать на собственном пути. Когда он знает, что должен делать, а существование осмыслено высшим светом события, — общество, с другой стороны, гарантирует разумно-необходимые условия для его бытия, проявления потребностей, способностей и возможностей, — в этих условиях всевозможным жизнепроявлениям потребительства, животного поведения, праздношатания, пустого времяпрепровождения, технократизма, в принципе, не останется места. Для каждого найдется достойное поприще для приложения своих сил и энергии.
Однако, следует не упускать: событийное человеческое бытие не предполагает, чтобы люди вершили что хотят, причем, без разбору и беспорядочно. Точнее, верно, они могут позволить себе вершить что угодно. Но это вершение всегда конкретно определенно. И определенность данная проистекает уже из особенностей свободы как осознанной необходимости. Другими словами, это означает, что свобода, как и необходимость, равно остальные вещи, не есть что-то сама себе равная, не подверженная никаким вариациям. Она, короче, вещь, всегда конкретная. И последнее непременно определяет границы (область, волость, власть) свободы, — то, в каких пределах (необходимости) она возможна и где (в необходимости) кончается, что люди могут себе позволить, а чего нет. Точно также свобода задается рамками (необходимостью) общества: тем, в чем оно нуждается, что здесь нужно делать, какие задачи решать, чего сторониться. Событийное человеческое бытие тоже социально упорядоченное, организованное, даже в куда большей степени, нежели все предшествующие общества. Верно, однако, и то, что это общество предельно децентрализовано, демократизировано. Причем, так, чтобы здесь, в каждой децентрализованной, скажем так, «коммуне», связанной со всеми остальными сетевой коммуникацией, получило полномерное развертывание то, что называется открытостью, информированностью, транспарентностью, демократией со-участия, экзистенциальной заботой каждого обо всем, что вершится. Причем, — не только внутри данной коммуны, но также в мире, везде и всюду [678]. Нужно, чтобы «законы были написаны на заборах» (Т. Кампанелла); чтобы каждый не только знал их, активно участвовал в общественно-мирных делах, но также видел плоды своей активности, равно остальных сограждан, социальных институтов, должностных лиц. Все это вполне осуществимо, имея в виду современные средства массовой информатизации, телекоммуникации, инфраструктуры, транспорт и т.д. А главное — самих, осваивающих мир, событийно сущих людей, активных вершителей своей жизни и подлинной истории.
Да, так обстоит с событийным человеческим бытием, где человек живет миром осваивающе. Сегодня же человек всецело во власти реалий безбытийности, капитализма, многопланово отчужденный, обреченный, коль скоро делам суждено идти заведенной логикой, на смерть.
Перед лицом означенных угроз с опасностями от новейших технологий и «свобод», выпадающих ему сегодня, возникает, в дополнение к сказанному о четвертом этапе НТР (8.2.1.1.-8.2.1.2.) необходимость разработки на международном уровне принципиально новой системы гуманитарной, политико-правовой, социальной, технологической безопасности. Ибо существующая уже не способна удовлетворить вновь возникшие реалии с переходом к постпроизводящим технологиям и беспрецедентно возросшим возможностям человеческой активности. В свою очередь, как понятно, система безопасности должна базироваться на подобающем спасительно-мировоззренческом основании. Точно также нужна принципиально иная философско-этическая подготовка, ценностная ориентация людей, вытекающая, вернее, конкретизирующая данное основание. Выше мы не раз обоих касались. Однако, можно хоть сто раз заявлять, какой должна быть соответствующая философия и мораль, — какими качествами обладать, почему они должны составлять «костяк» международной системы безопасности, почему именно их следует положить в основу перестройки современной системы образования и т.д., — от этого в реальной действительности, увы, ничего не меняется. Господствующие либерально-глобалистские установки, политика, как раз, прямо и недвусмысленно нацелены против этой самой мировоззренчески-методологической позиции, уж тем более, практики. Так что последние нуждаются не только в приобщении к себе и освоении, но также в защите и вооружении ради идеологического, духовно-практического противоборства либерализму и, исповедующим его, силам зла.
Ведь именно либеральная мироориентация, теория, практика, политика, как раз, и обессмысливают, разлагают подлинные духовность, мораль, межчеловеческие, семейные вообще, общественные отношения, культуру. Да и сам человек, «освобождаемый от самого себя», низводится разного рода формами квазичеловечности, отдающими скотством, тленом. И совершенно не случайно, что именно либеральная идеология с политикой лежат в основе депопуляторских устремлений по перекройке планетарного будущего, захватившей уже власть над миром, «закулисной» кучки самозванцев. Очень хорошо об этом говорится в публикации известного блогера, Александра Русина [679]. С ним перекликаются, не нуждающиеся в рекламе, авторы, Михаил Хазин и Александр Леонидов [680].
12.5. Глобально-либералистские угрозы и их преодоление
Пожалуй, самая большая опасность сегодня идет от либерального крена современного мира. Налицо опасность не просто в ряду других, так сказать, «ординарная», но, несомненно, самая главная, универсальная, глобальная. Она не оставляет вне своего касательства ничто и никого. И присутствует, работает она не где-то там, вдали, наверху, в стороне от нас, но прорастает почти в каждом сердце и голове нашего современника. Политика, как внешняя, так и внутренняя, преобладающего большинства современных стран, насквозь отдает либеральным креном. В каждом обществе крайне сильны либеральные партии, движения, идеология, СМИ. Именно с либеральных позиций современный мир ополчается на левые движения, особенно коммунистов, справедливо усматривая в них наиболее трудную преграду на своем пути. Так что с либеральной опасностью приходится бороться повсюду, причем, изо всех сил. Даже в самом левом движении она угнездилась в лице своих крайностей, замешанных, к тому же, на «закваске» либеральности.
И, все же, средоточие ее, как и сам либерализм в целом, главный его центр, сегодня — это мировая корпоратократия, власть предержащие метрополии, Запад, повсюду насаждающие так называемые «либеральные свободы», «демократические порядки» с толерантностями и мультикультурализмами, призванных окончательно разрушить человека.
Как неоднократно указывалось, силы, власть предержащие, «закулисье», исповедующие либерализм (а в последнее время предпочитающие неолиберализм), не заинтересованы в действительном прогрессе истории. Нет нужды им во всяких там «прорывах» в подлинно информационные (и дальше) пределы, с постпроизводящей техникой, подлинно свободным трудом и человеком. Вполне приемлемы и достаточны глобальные порядки с господством финансово-олигархического транснационального капитала, довольствующегося технологиями третьей волны и информацией, как она сейчас функционирует. Последние вполне пригодны для обеспечения глобально-банкстерского мироустроя, проживаемую элитариями жизнь, преследуемые депопуляторские цели. Технику с информацией, какими бы они ни стали, как бы ни менялись, они намерены держать, эксплуатировать тоже в наличных, доступных им, мерках. А человека — вообще, «подменить»!..
У них достаточно «тяжелый груз» от прошлого и настоящего, который «сковывает» и мысли, и желания относительно качественных исторических перемен, ведущих куда-то там, в «утопические призрачности» всеобщих, следовательно, «ничьих» свобод со справедливостями. К тому же — за счет экспроприации их неприкосновенных богатств и власти над миром вместе с, производными отсюда, правами, «вольготностями». И все, уверены они, — ради каких-то там призрачных несбыточностей, «очередного вселенского обмана»: наделения каждого счастьем, благами, «с плеча» невесть каких «пустых понятий» (бытия, человечности, равенства и т.п.). Известно ведь: земные (и человеческие) ресурсы ограничены. Прогресс производительных сил не поспевает за прибылью населения, ростом потребностей людей, вдобавок, деградирующих от поколения к поколению. О каких тогда «всеобщих счастьях» с радостями да справедливостями с «равными правами» может идти речь? Кому дано право лишать нас заработанных (с божьей помощью) достатков, достижений? Кому позволено менять сложившийся миропорядок, который, ко всему прочему, «наиболее демократичный», свободный и справедливый! Какая там светлая «апостольская община» ждет впереди? Что за «религиозные бредни»? «Мы, как были зверьми, так зверьми и останемся, и даже еще больше озвереем, избавившись от “психологических комплексов”, коими нас “травмировала” («тоталитарная») цивилизация...» [681]. Так что, «долой лишних едоков», долой устои, плодящие их. «Да здравствует депопуляция» И наша, «избранников», общепланетарная всесильная «власть», либерально-фашистское рабство! Вот, примерно в таком духе мировой капитал, возглавляемый своим элитарным закулисьем, сквозь либерастические очки смотрит на нынешние земные дела. Главное — активно и небезуспешно кроит мир по собственным лекалам. Разумеется, все обставляется, так сказать, «в наилучшем виде». Доходят даже до известной софистической констатации-трюка, что будущее, навязываемое ими, хоть и скверно, но «ничего лучшего история не придумала».
И конечно, силы капитала, вооруженного либерализмом, переходящим в неолиберализм, в современной своей данности, властвуя над миром, олицетворяя прошлое и настоящее, накрепко цепляются за производящий способ бытия, ставший чуждым подлинной человечности, бытийности. Располагая для защиты своих корыстных интересов неимоверной военной, экономической, политико-правовой, финансовой и информационной мощью, они никак не служат росту человечности в человеке. Напротив, разлагая ее, проча в угнетаемых массах скотски-рабское начало, превращая человека в «атомарную пыль», в безропотную «глину», — им и удается обеспечить, прочить и удерживать свое господство на планете. Собственно, они, не только не желают, но также не способны, не знают, как совершенствовать жизнь, наполнить ее достойными смыслами и светом бытия. Остается лишь тянуть к небытию, даже с «благими пожеланиями».
Как очевидно, перед нами безоговорочное зло. Отвращаясь от бытия, человечности, исторического созидания, гонимое лишь жаждой обогащения, власти и самовыживания пожиранием всех остальных, оно не может принять социальную справедливость, равенство, подлинную свободу, права людей на достойную жизнь. Эти начала общественной жизни и самоосуществления человека для данных сил мрака не просто «заблуждения», но в высшей степени «вредные», чуждые «вещи».
Хорошо образно описывает существо данного мироотношения Александр Леонидов, уподобляя его «психологии мышей и крыс». Последние «живут возле любой мельницы, подъедая зерно, но понятия не имеют — что такое мельница, откуда и зачем на нее возят хлеб, кто и когда ее построил, и что будет, если она перестанет работать. Крысы исходят из данности: вот некое строение, а в нем мешки со вкусной жратвой. Далее их фантазия не простирается...» [682]. Аналогичное видение выражает другой автор, сравнивая современный либерализм и его носителей с «кабаном на свалке» [683].
Если в сегодняшней действительности подлинно свободная активность людей работает на благо, расцвет человечности, соединение человека с миром, бытием, во имя утверждения на Земле, скажем так, «царствия небесного», то ничто такое, цепляющихся за производство, либерализм «хозяев» современного мира, «мельничных паразитов» не интересует. Им достаточен привычный деструктивный набор «вещей» буржуазно-потребительского достоинства, коим довольно легко манипулировать и кабалить народные массы.
Реально, производительными силами человечество уже созрело для успешного утверждения информационности и даже выхода в событийность преодолением тупиков производящего существования. Больше, для нередких политиков и влиятельных правительствующих лиц, державшихся либерального крена, проясняется, что либеральный путь, мироустрой полностью дискредитировал себя [684]. Но силы от прошлого, зла, вдохновляемые либерализмом, полностью погрязли в последних: всячески тянут мир в разверзшуюся пропасть инфернальности. Повторимся, ждать от них спасительности, высвобождения современной истории из кризисных коллизий, удержания от падения в бездну, бессмысленно. В теперешней кризисности они, по-прежнему, намерены лишь, крепко цепляясь за власть, извлекать себе «дивиденды» с наварами [685]. В частности, — посредством всевозможных фашистско-депопуляторских моделей мироустройства [686]. Если они и освобождают человека, то разве что от самого себя, от мира, от бытия, иначе говоря, в небытие.
В конечном итоге, их стараниями вырождается, уничтожается все живое, история, мир на планете. И вроде бы, несущая смерть, злотворная поступь производства, действующих от его имени сил неотвратима: с ними нет (по крайней мере, для многих) чем бороться, их не преодолеть. Тем не менее. Несмотря на убийственно-негативную мощь, беспрецедентную опасность для жизни всего и вся, исходящие от них сегодня, силы зла (во главе с либерализмом в качестве идеологии и политики) не только не потеряли влиятельную притягательность, но находят поддержку, даже популярность. В этом прескверно-своеобразный парадокс современности, между прочим....
Высокая человечность, «ростки» подлинного будущего, истории, силы света, — отстаиваемые в современных условиях главным образом марксизмом, подлинными коммунистами, — никак не могут мириться с этим. Оно и понятно. У сил света и подлинной истории, достойного человека и бытия, будущего принципиально противоположные устремления. Главное — спасительный путь. Они полны уверенности, и им достанет ресурсов превозмочь производящие тупики с либеральным креном. Надо только встряхнуться, в частности, от «шока» перенесенного поражения в холодной войне, извлечь опыт и, собравшись, развернуться.
Примечания
642. См.: Покровский Г.С. Остановка научно-технической революции //
643. Клаус Шваб, Николас Дэвис. Технологии Четвертой промышленной революции. — О Издательство Эксмо, 2018. — С. 22
644. Глава «Курчатовского института» М. Ковальчук выступил на заседании СФ в рамках «Времени эксперта»// Там же. См. также: Генетическое оружие способно оказаться страшнее атомной бомбы // https://vz.ru/society/2017/11/3/893832.html; Нанотехнологии — опасность 21 века // boeingisback.com и др.
645. Клаус Шваб, Тьерри Маллере. COVID 19. Великая перезагрузка. COVID 19. БОЛЬШОЙ СБРОС. Великая перезагрузка. // ФОРУМ ИЗДАТЕЛЬСТВО. Выпуск 1.0. — Всемирный экономический форум 2020.
646. См., например: Ю.И. Мухин. Эпидемию не хотят прекращать // https://forum-msk.org/material/news/16450424.html; Игорь Огнев. Про Японию, ивермектин и другое // static.nevnov.ru; Валентин Катасонов. «Спутник V». О чем молчат Роспотребнадзор и Минздрав // Умрёт половина землян? Давос приоткрыл тайну // Фармавойна и фармамир? // https://news-front.info/2021/05/24/farmavojna-i-farmamir/ ; Последний рубеж для суверенитета России: патриоты против ковид-сегрегации и заявленного глобального договора по пандемиям под эгидой ВОЗ // РИА Катюша и др
647. Минобороны заявило о создании в США варианта COVID с 80-процентной смертностью // https://lenta.ru/news/2022/11/26/corronaa
648. цит.: Глава Курчатовского института Ковальчук допустил появление коронавируса со смертностью 90% // https://ria.ru/20221112/koronavirus-1830987294.html
649. См.: Алиев Ш.Г. Любовь, смерть, бессмертие и осваивающий человек // http://proza.ru/2021/07/12/979; http://proza.ru/2021/07/12/1024.
650. Цит.: Славой Жижек. Размышления в красном цвете: коммунистический взгляд на кризис и сопутствующие предметы //
651. Там же. См. также: В. Киселёва. 'Пандемическое соглашение'. Билет в один конец в Дивный Новый Медицинский Мир // https://www.youtube.com/watch?v=knISr7gRH7s и другие выступления данного автора.
652. Татьяна Стоянович. Одна из причин вспышек смертельных заболеваний — биолаборатории США // https://regnum.ru/news/3434722.html.
653. См., например: И снова про американские биолаборатории в Казахстане: странности во время мятежа // https://forum-msk.org/material/news/17649543.html; Татьяна Стоянович. Указ. Соч.; Расширение сети биолабораторий США у границ РФ идёт бесконтрольно — СКР // https://regnum.ru/news/3362361.html; Александр Роджерс. ПОДОПЫТНАЯ УКРАИНА И БИОЛАБОРАТОРИИ США // Военные вирусологи США начинают эксперименты в Армении // https://boeing-is-back.livejournal.com/519793.html; Глава РХБЗ: украинские лаборатории вели работы с возбудителями чумы и др.
654. Европа в панике — из-за утечки вирусов из секретных биолабораторий США, размещенных на Украине, может начаться пандемия //
655. Хакеры раскрыли структуру военных биолабораторий США на Украине // http://odessa-avant.livejournal.com. См. также: Александр Роджерс Подопытная Украина и биолаборатории США // и др.
656. Европа в панике — из-за утечки вирусов из секретных биолабораторий США, размещенных на Украине, может начаться пандемия // Там же.
657. Там же.
658. См.: М.В. Ковальчук. Указ. соч.; Природоподобные технологии — что это? // https://www.youtube.com/watch?v=OTOCAs--tMQ; Никита Марченков. Лекция «Природоподобные технологии как ответ на глобальные вызовы» // https://www.youtube.com/watch?v=Fh9pztK-J5M и др.
659. Глава «Курчатовского института» М. Ковальчук выступил на заседании СФ в рамках «Времени эксперта»// Там же.
660. Славой Жижек. Указ. Соч.
661. Там же.
662. Там же.
663. Там же.
664. Там же.
665. Цит.: Там же.
666. Калашников Максим. Вектор нового рабовладения // https://forum-msk.org/material/economic/14178044.html.
667. Максим Калашников. К времени “после капитализма” // http://forum-msk.org/material/politic/12025706.html.
668. Там же.
669. Там же.
670. Там же.
671. Там же.
672. Там же.
673. Там же.
674. Там же.
675. Леонид Развозжаев. Указ. Соч. // Там же.
676. Там же.
677. Там же.
678. См. об этом: Алиев Ш.Г. Философские основания образования событийного человеческого бытия //
679. Александр Русин. Диктатура либерализма // https://cont.ws/@amfora/695697.
680. См. : Михаил Хазин. С либеральным монополизмом пора заканчивать // Александр Леонидов. Ткань истории: приговор либерализму // его же: Роды? и урo'ды //
681. Александр Леонидов. Ткань истории: приговор либерализму // Там же.
682. Там же.
683. См.: Виктор Евлогин. Смерть времени: киста либерализма //
684. См., например: В преддверии саммита «Группы двадцати» Владимир Путин ответил на вопросы представителей газеты The Financial Times: редактора Лайонела Барбера и главы московского бюро Генри Фоя //
685. Развернуто Обо всем этом см.: Алиев Ш.Г. Либерализм как квинтэссенциальное выражение производяще-капиталистической действительности // http://filosofia.ru/76784/.
686. См. об этом: Павленко В.Б. Указ. Соч.; Золотухин В.А. Указ. Соч.» Покровский Г.С. указ. Соч. и др.
Практика общийй охват извне12
© Copyright: Шамсутдин Алиев, 2023
Свидетельство о публикации №223090700180
Свидетельство о публикации №223090700180
Рецензии