Такая вот стория

Я не видел своего деда по отцу, и это вполне закономерно, поскольку его не видел и сам отец, старина Рза умер или погиб за два месяца до его рождения. Мне кажется, что деду здорово повезло, потому что его неминуемо расстреляли или репрессировали бы, не умри он до установления Советской власти.

А дед был плодовитым и судя по всему, любил это дело, поскольку разница в возрасте между отцом и его старшей сестрой была лет тридцать, хотя не могу утверждать точно, но она мне уже казалась глубокой старухой, когда я начал отличать вообще мужчин от женщин.

У отца было два старших брата, Аббас был приблизительно на пару лет моложе старшей сестры и с ним мы особо не общались, и было на это причины, которые я не спешу раскрывать, поскольку потеряю нить повествования.
 
И был средний брат - Али, красавец и повеса, у них в семье вообще все были красавцы,  он был старше отца на двадцать лет и отец его любил, потому что и он отца любил как сына. И это нормально, мало у кого из нас был брат старше тебя на двадцать лет.

Когда была создана Демократическая Республика и Аббаса призвали в армию, а у него уже была семья и дети, которые в будущем будут называть младшего их  по возрасту  отца дядей. И дядя  Али пошел служить за него, поскольку тогда не было особых требований к документам, а он был бесшабашным, и у нас в семье всегда кто-то был бесшабашным, и это было наследственно, и последнего таким я помню своего брата Вагифа, но это не о нем.

Потом Али вернулся, и никакие репрессии его не тронули, он закончил пролетарские институты, и оказался удивительно умным, и еще что-то закончил вроде в Москве и стал преподавателем математики. Но дальнейшего карьерного роста у него не получилось, у нас вообще в семье мало кто добивался карьерного роста, так как все сильно остерегались власти и не было тяги к политике. Половину родственников перестреляли еще в двадцатые годы и двоюродный брат отца, депутат Думы  Мамед Гасан был примером того, что нельзя создавать партии, требующий равенства и помогать быдлу, пробиваться к власти. Потому что лозунг равенства всегда приводит рабов к тому, что кто-то становится намного ровнее остальных и это его сильно возбуждает, и он начинает при первой возможности топить патрициев и купцов, а потом и своих сподвижников хоть в бане, хоть в сточной яме.

И так Али преподавал в техникуме и особым идеологически упертым не был, он вообще ничего, кроме хорошей водки не признавал, и это спасло его от возможных репрессий, потому как, что возьмешь с человека, который на любую попытку обсудить что-то серьезное предлагал налить и выпить.

И потом он женился на своей родственнице, у них родилась дочь
Сара - красавица старше меня лет на двадцать, но брак долго не продлился, и семья распалась и потом его жена вышла замуж, и был у нее вполне благополучный брак. Но к ее чести, она всегда прекрасно отзывалась об Али - он не был создан для одной женщины, и это понимал даже я, когда достаточно повзрослел, чтобы понимать супружеские отношения.

А в это время мой отец подрастал, и закончив провизорское училище, работал помощником аптекаря  в итоге поступил в Медицинский институт, и его оттуда забрали в армию.  И так он исчез из города лет на десят, провоевав всю войну, получив два ранения, контузию, три ордена и большое количество медалей, успев десантироваться на Малую Землю, о которой писал Брежнев рукой Юлиана Семенова, и полностью перевоспитавшись, однажды вернулся в Баку.

Уходил он солдатом, но поскольку перестреляли весь командный состав, ему присвоили звание офицера без звания и это не тавтология, а были и такие чины из-за нехватки командных кадров, и по ходу войны он стал капитаном. И все это время до 1946 года он все свое офицерское пособие отсылал матери.

И вернувшись в Баку, он узнал, что мать скончалась в 1943 году и ему об этом не сообщили, и старший брат Аббас по доверенности получал его деньги. Ему это не понравилось, и после этого он поддерживал со старшим братом нормальные отношения, однако такой близости как с Али, у него больше с Аббасом не было...

А дядю Али мы любили, потому что он был очень добрым, и когда возвращался выпившим, давал нам с братом по пять рублей, а тогда это были большие деньги. Но у него не сложились отношения и со следующей женой, с которой у него родилась дочь, и он растил ее один и я помню, как он ее одевал, кроху, и потом отводил в садик и сам шел на работу.
 
А иногда приходила его жена, и закатывала скандалы во дворе и отец однажды спустился их разводить, и она на него пожаловалась командованию, и его посадили на несколько суток в офицерскую гауптвахту.
 
А иногда Али сам напивался и шумел во дворе и мать выходила на балкон и кричала ему: "Хватит, Али, ты надоел нам всем своими скандалами!" и он уходил к себе в комнату, потому что не мог себе позволить опуститься до перебранки с женщиной.

А двор принадлежал когда-то моему деду и он был большой с двухэтажным домом, но его потом забрала Советская власть и нам оставили одну комнату, где мы жили впятером, а Али досталось полуподвальная комната без окон, где раньше дед содержал разный скарб...

А потом он готовил к экзамену в институт Вагифа и отец покупал водку и он чинно выпивал ее, по ходу объясняя брату разного рода синусы и тангенсы. И когда мать предлагала ему чай он отвечал: "Малека, я выпил водку с таким мучением, а ты предлагаешь мне теперь убить ее действие? Убери подальше чай, и никогда не предлагай пьющим людям отрезвляющего!"

А потом он уже был совсем старым и мы с братом навещали его и он неизменно ставил нам водку и сам смотрел как мы ее пьем и цокал языком. А в квартире у него пахло валерьянкой и разными лекарствами.

Он печально вздыхал и рассказывал: "Бывало и я с товарищем выпивали четверть, а потом я возвращался домой и Энвер, племянник, стучал в стенку  звал -  дядя, твоя сестра приготовила отличный пити, и я шел к ним, мы выпивали с ним бутылку, потом спускались к морю и в "Поплавке" выпивали по пять кружек пива и потом под руку возвращались домой и в шесть утра я пешком шел на работу с Чемберекенда в Баладжары"

А Вагиф ему отвечал: "И чем ты нас удивляешь, вы пили четверть, а мы с Акифом сейчас выпьем поллитру и спокойно сможем еще пива выпить!"

А он с усмешкой смотрел на Вагифа, качая головой:" Сынок, четверть - это четверть ведра, так раньше продавали ее!"

А потом ему уже было под девяносто и у него был рак пищевода и он не мог ни есть ни пить, и он печально качал головой:

"Это надо же, чтобы ты видел воду и не мог даже глотнуть ее, видел хлеб и не мог проглотить кусок!"

А потом он уже не вставал и лежа на кровати, печально звал мать и меня это очень удивляло, как можно в таком возрасте по детски звать мать...

А я улетел в Москву работать на Фестивале Молодежи и через день позвонил домой и брат сообщил, что дядя Али умер, и мне стало очень печально...