О книге Бессмертие Милана Кундеры

Изначально чтение представлялось эпизодами, не связанными друг с другом, вспышками воспоминаний, вымыслов, нанизываемых как бусины на общую нить. Но эта особая структура построения текста сама по себе является связующей, и очень важной частью книги.
Все начинается с постижения красоты жеста. Именно этот мимолетно схваченный автором жест женской руки, дает мощный импульс развитию фантазии, истории, мысли. Повествование заканчивается таким же жестом, но уже реальной женщины. Ей предстоит встретится на страницах книги с вымыслом, как со своей родной сестрой.
Интересный ход, мне кажется, связующий образ мира фантазии с реальностью, с родственным ему образом, и порождающий возникновение личных связей и отношений.
Герои книги, как простые люди, так и обладатели известных имен, например Рубенс, или Гёте, или Хемингуэй, переживают неслучайные события в их жизни, страдают, забывают. Но реальны ли они, - скорее всего выдумки. Вымысел и реальность искусно переплетаются в тексте. Неоспоримо лишь ощущение чувств, страданий.  Автор, словно бы, медленно и сосредоточенно перебирает четки, увлекая в свои размышления вдумчивого читателя.
И вот уже все заметнее повторяющиеся из одной главы в другую общие жесты, события в жизни героев повествования, ранее описанные, увиденные и поданные с позиции другого героя, уже повлиявшие на его жизнь так или иначе.
То есть все взаимосвязано. И настигает понимание, что даже незначительная мелкая деталь может повлечь за собой нечто невероятное.
И, когда удается понять, поймать логику, математическую формулу создания книги, соединить форму и содержание, то возникает ощущение соприкосновения тайне, величине замысла, уровню передачи мысли.
Это необычная книга, и рассчитана на собеседника подготовленного, способного слушать и соучаствовать прочитанному.
Заканчивается все вроде бы и трагично, но как-то без особого страдания, просто настало время, и все закончилось: автор отмечает своеобразный юбилей, завершение круга: два года тому назад он придумал образ женщины от случайно пойманного им жеста, и образ этот жил, создавал вокруг себя среду, а теперь прощается и с образом, и с жестом.
Желания отслеживать продолжение или домысливать недосказанное не возникает. Все уже сказано, и проговорено.
Жест вошел в бессмертие, передаваясь от автора к читателям.
А прочие, описанные в книге пути поиска бессмертия, оценивать предстоит теперь уже читателю. И пусть женщины ищут бессмертия в выдуманной любви, и выдумка рождает историю как следствие навязанной несвободы. А эпизод, случайность, выдумка и фантазия создают миры, и вовлекают в них других. Так же виртуозно и мастерски, как автор увлекает в Бессмертие своих читателей.