Ночной рейд

Молоко тумана плотно прикрыло низины вдоль реки Оскол. Зыбкую тишину ночи нарушил всплеск, видимо карп решил поохотится, говорили река богата крупной рыбой, в камышах лениво отозвалась лягушка.
– «Сыч», не сопи, словно танк за спиной тащишь, вон «лягву » разбудил.
– Не танк, – проворчал Сычёв, – два «Шмеля» , да разгрузка полтонны…
– Старшой , вот метка брода, река - «лягушке по колени», противоположный берег вечером во время огневого налёта по украм в полосе наступления бригады наши очистили от мин – вполголоса сообщил командир сапёрного взвода лейтенант Мозговой, – дальше, вдоль колышков сами. Удачи!
– Спасибо, – отозвался командир разведвзвода кряжистый сто семидесяти сантиметровый крепыш старший лейтенант Волков, пожав руку сапёру, распорядился – оружие и припасы держать выше воды. За мной.
Густой, насыщенный влагой воздух поглощал разговоры разведчиков и шуршание воды издаваемое во время движения.
Двадцать «теней» медленно скользили над быстроводной речушкой. Каждый знал «свой» манёвр на случай боя, но они были на войне и что придумает противник, притаившийся на противоположном берегу, было известно только Богу и им – «украм», а может «пшекам ». Накануне «коптером» прочесали заросли вдоль реки, никаких укрытий, левее, в трестах метрах «укрепник» с миномётчиками, - их цель. Вечером, по ним арта поработала славно, но они могли под покровом темени подтянуть подкрепление.   
Осветительная ракета, со стороны противника вспоров пелену тумана, звездой метнулась в небо. Справа, в глубине обороны укров, дробно застучал пулемёт сея невидимую смерть, никто не отозвался, и он затих. Видимо боец для успокоения нервов дал очередь, а ночь проглотила веер трассеров.
Волк поднял сжатую в кулак правицу вверх - «внимание» и указал открытой ладонью на покатый берег, сам быстро взобрался на него и затаился, наблюдая за своими. Сыч неуклюже вскарабкался на сушу и припал к земле, брякнув трубами огнемётов. Комвзвода про себя ругнулся: говорил, плотно закрепить амуницию… Ладно. Все на берегу, готовые к бою.
– Перебежками вперёд! – вполголоса распорядился старлей, сам пригибаясь, перебирая ногами с пятки на ступню, чтобы не издавать шума, как учили на разведфаке Московского высшего командного военного училища, побежал, плотно сжимая в руках Калаша с заряженным подствольником. Справа сопел дюжий Сыч, слева, немногословный замкомзвод Григорьев по прозвищу «Григ», надёжный парень, опора Волка. Выбежав из тумана, комвзвода поднял руку вверх, все присели и замерли, изготовившись к бою.
Местность, слабопересечённая редко прикрытая кустарниками и небесное светило с мерцающими спутницами заслоненное рванными облаками, способствовало работе разведчиков.
– Григ, с тобой Кныш, Ворон, Молчан, Пианист и Славин, обходите слева, доклад о выходе на позицию – крик филина, атака – выстрел Шмеля. Если удастся тихо снять охрану, действовать ножами, если нет, гранаты и калаши. Остальные за мной. «С Богом» ребята!
Он знал, что от их удачных действий зависит успешное форсирование реки Оскол главными силами бригады и беспрепятственное движение на Северск и далее Купянск.
Опорник противника, усиленная двумя 120-мм миномётами, реактивными противотанковыми средствами и пятью пулемётами мотострелковая рота, укрытые в зигзаго образных траншеях довольно серьёзное препятствие, но расчёт был на внезапность предутреннего удара, усталость и безнадёгу обороняющихся, плотно обработанных накануне артой.
Волков, во второй половине дня, изучая позиции с помощью коптера, хорошо запомнил где блиндаж, укрытые миномёты, пулемётные точки, каждый изгиб траншеи. На макете с подчинёнными обговорил действия каждого в той или иной ситуации, но как говорят военные «хорошо на бумаге, но забыли про овраги».
Находившийся в окопчике под кустом боец охранения с тепловизионным биноклем и американским карабином, под утро уткнувшись носом в ещё тёплый песок, уснул.
Сержант Климов, рослый крепыш из основной группы заметив в окопе застывшего от страха бойца, не успевшего среагировать, услышав шорох и увидевшего громадину над собой, вмиг свалился на него и прижав к земле плотно прикрыл ладонью рот, было жаль убивать худого, полусонного юнца. Резко развернув его и видя в глазах ужас, прошептал: «Молчи, будешь жить».
Украинец моргнул глазами, что понял.
Подполз Волков.
– Сколько вас? – спросил шёпотом.
– Было шестьдесят пять, после удара вашей арты осталось сорок два, из них пять раненых. Два миномёта. Три офицера и пять пшеков  – прошептал солдат, преданно глядя широко раскрытыми глазами на русского офицера.
– Клим, свяжи его и заклей рот, – распорядился старлей.
Двигались прижимаясь к земле. Волков указал Сычу на тускло отсвечивающее место - расположение блиндажа, в котором, по его понятию должны быть командиры и поляки. Молчала группа Грига. До траншеи оставалось 10-15 метров и тишина, разведчики затаились. Вдруг филин издал вопль. Волк поднялся в полный рост и махнул рукой в направлении противника. Бухнул выстрел «Шмеля», в районе блиндажа сверкнул огненный шар с комьями земли, брёвнами, останками человеческих тел и оружием. РГДешки  разведчиков рвали землю траншеи убивая находящихся там, заговорили автоматы, слышались выстрелы подствольников. Второй выстрел Сыча разметал миномёты и миномётчиков. Крики на русском, украинском и польском языках смешались с треском автоматического оружия.
– О-орки! – орал со страху кто-то. Его заглушил вопль, – Ой-й, боль-но! – Пся кревь!  – ругнулся поляк и следом жалостно, – Матка Боз-ка!
Бой шёл около часа. А когда стрельба затихла, из траншей доносились стоны, кто-то взывал к Богу, кто-то плакал и просил помощи у мамы – «Мамочка помоги», некоторые матерились.
По траншее подошёл Григорьев, доложил: – командир, всем раненым оказана медицинская помощь, два укра «тяжёлые», миномёт отремонтирован, боеприпасов навалом, там хозяйнует Клим со своей братией. Людей накормили сухпаем. К бою готовы.
  Волков, развернувшись лицом на восток, по радиотелефону передал: «Я, Волк, на месте. Тридцать один «двухсотый» , из них пять «пшеков», одиннадцать «трёхсотых» , в том числе один подполковник. Два «120-милиметровых самовара », один рабочий. У меня четыре лёгких «трёхсотых».  К бою готов!»
Услышал тенор начальника штаба бригады: – «Я, Верес, понял. Молодцы. Волк, закрепитесь и ждите гостей с тыла. Всё по плану».
Спрятав радиотелефон в карман на разгрузке, Волков обратил внимание на багровый рассвет, на вырастающие из земли солнце, подумал: «обратно будет жарко», улыбнулся своей мысли, ведь впереди новая встреча с противником и как всегда будет - жарко. 
Стон русской арты приглушенный расстоянием, вой пролетающих над головами снарядов и едва слышное завывание моторов известили - наступление началось…