Времена не выбирают ч. 3

А вечер всё не наступал. После того как Ольга принесла воду и окунулась с головой в хозяйство, мысль о том, что же изменит предстоящий вечер, ушла вглубь сознания. Но ощущение, что день идёт как обычно и ничего особенного не случится, бесследно исчезло.

Вот уже и Василий отправился расставлять мережи, детки спят в своей постельке — Анечка улыбается во сне, а Юрочка хмурит белесые бровки. Скоро должна вернуться с работы тётушка. И тут раздался тихий стук в кухонное окно.

Это был Алекс. Но таким она его ещё не видела. Словно не молодой человек стоял перед ней, а глубокий старик: бледное лицо, отсутствующий взгляд, опущенные плечи.

— Здравствуйте, Ольга! Мы сможем с вами прогуляться и поговорить? О важном. По крайней мере, для меня важном.
— Василий ещё не пришёл с рыбалки, а одних детей я не оставлю. Хотите чаю?
— Покрепче ничего нет?
Ольга вспомнила о колоссальных тётушкиных припасах спиртного, но ответила, что не знает.
— Ладно, давайте чаю. Только, пожалуйста, чёрного, без сахара, покрепче и погорячее.
— Извините, Алекс, я вспомнила — тут осталось немного водки. Отмечали мой приезд (тётушка достала по этому случаю «мерзавчик» из своих припасов). Давайте в чай накапаем.
— Для деревенской девушки странные познания.
— Ну, почему же деревенской? Я на хуторе выросла. Батя гнал самогон. Мы со старшим братом наэкспериментировались.
— Расскажите мне о вашем брате.
— А что рассказывать сейчас? Может быть, когда-нибудь потом... После того как оказались в колхозе, отец работает возчиком при правлении на своей бывшей лошади. Мать хозяйничает по дому, ей уже сорок семь. А младшие братья и сёстры ещё дети. Вот Танюше четыре годика, Ванечке шесть, Васе одиннадцать, Сонечке четырнадцать, Шурочке будет семнадцать. Как многодетной колхозной семье нам одну нашу бывшую корову вернули. Правда, не самую молодую и не самую молочную.
— Ну, двум сёстрам уже тоже как-то надо определяться. Они грамотные?
— Какая у нас грамота? Одна учительница на семь вёрст кругом. Спасибо, что читать по слогам дети могут и считать до ста.
— А вы?
— А что я? Мы со старшим братом родителям как могли помогали, братьев и сестёр нянчили. Вот и остались безграмотные, как наши родители.

Про родителей мамы Ольга решила промолчать.
— Ну, брату-то старшему уже сколько?
— Ему двадцать три, а мне двадцать только исполнилось. В сплавщики он подался. Не в колхозе же ему оставаться!
— Ясно. Тяжело вашей семье в колхозе приживаться. И, стало быть, вы как разведчица здесь.
Ольга замолчала и нахмурила брови. Алекс продолжал:
— Ну, теперь позвольте рассказать немного и о себе.
«Странно. К чему всё это?» — подумала Ольга.
Он словно проник в её мысли.
— Знаете, Ольга, похоже, вас мне послал счастливый случай. Положение моё становится безвыходным. Несколько лет это странное и, честно сказать, жутковатое местечко было для меня спасением, но теперь...

Внезапно кто-то затопал по недостроенной веранде, скрипнула дверь.
— Тётя! — воскликнула Ольга.
— Евдокия Степановна! Добрый вечер! А я тут к вашей племяннице в гости напросился, извините.
— А чего извиняться? Дело молодое. Только гляди, малец, Ольга девушка серьёзная и за всю свою большую семью, моей дорогой сестрицы, в ответе. Так что если что легкомысленное у тебя на уме...
— Да что вы! Я бы тогда не посмел! Наоборот, хотел вот свести с Ольгой искреннюю дружбу в надежде...
— Ну, коли так, захаживай. А если надумаете чего серьёзное, я сестре письмо напишу. Муженёк-то её тяжек на подъём, а сестра по такому случаю непременно приедет.
— Спасибо на добром слове. А теперь поздно уже, пожалуй, я пойду. До встречи, Ольга.

В следующие четыре дня Алекса не было. Ни у колодца, ни рядом с домом. Он исчез так нелогично, так неожиданно, что у Ольги всё валилось из рук. Не то чтобы она влюбилась с первого взгляда, но он настойчиво ворвался в её жизнь, наговорил загадок, а теперь как их самой разгадать? Время проходило в повседневных заботах, но перед сном все мысли Ольги были о нём. Наконец он приснился ей — будто неживой и манит куда-то за собой.

Следующим утром вернувшийся с рыбалки Василий отдал Ольге бумажный треугольничек, на котором большими красными буквами было выведено: «Ольге!» Подняться к себе на чердак сил не было, ноги стали ватными. И Ольга прочла записку на пороге веранды. Читала долго, по слогам, и перечитывала несколько раз.

«Здравствуйте, Ольга. Пишет Вам старший брат Алекса. В это невозможно поверить, но мой брат покинул нас и этот мир при обстоятельствах более чем странных! Исполняя его последнюю волю, пишу Вам. Если не решитесь воспользоваться его предложением, пожалуйста, сожгите эту записку. В противном случае используйте её как пропуск в тот мир возможностей, который оставил Вам Алекс. Он рассказал мне о Вас и ваших близких, и о том, в каком положении Вы оказались по своей неосмотрительности сейчас. При всей кажущейся относительной безопасности мир, окружающий Вас, в одночасье может обернуться земным адом. Ваша тётушка при всём своем желании не сумеет спасти от этого Вас, так как связана по рукам своими детьми. Не пытайтесь покинуть её дом самостоятельно. За Вами уже установлено наблюдение, и такая попытка будет расценена как побег. Надёжный человек придёт за Вами сегодня после заката и выведет Вас безопасным маршрутом. Попросите Вашего брата говорить всем, что Вы неожиданно для него покинули гостеприимный дом вашей тётушки».

Она не могла прийти в себя. Как внезапно рухнули все надежды на лучшее!
— Ты всё сидишь с этим письмом, сестрёнка?
— Прочти. Тебя это тоже касается.

Василий бегло прочитал. Руки у него слегка дрожали.
— Ну, вообще-то да. Так как он заходил к нам до своего исчезновения, и если за ним следили... Похоже, что-то в его голове было против заведённых правил.
— А что он пишет вот здесь: «про земной ад». Это что?
— Я не знаю. Мать меня воспитала так, чтобы жить просто, не таясь, не задавать ненужных вопросов даже себе самому. Ведь всё равно мы ничего изменить не сможем и уйти отсюда никуда не сможем. Вот, если начальники что-то решат, вызовут к себе... Тогда...
— А как же твоя мечта о море?
— Ну, мечтать ведь никто не запретит. Когда призовут в армию... и если спросят, хочу ли я быть моряком...
— Ясно. Тебе проще жить. А мне теперь что делать? Ждать, пока о чём-то непонятном кто-то спросит? Кто? И самое главное — о чём?!
— Вот чудачка! Так тебя уже и так спросили. Вот в этом самом письме.
— И чем же мне отвечать?
— А это уж ты сама решай! Как в сказке у камня на распутье: «Налево пойдёшь...»
— Ну, а про брата-то тебе Алекс хоть когда-нибудь рассказывал? Кто он?
— Вроде какая-то шишка в органах, и Алекса туда пристроил. Но Алексу это было сильно не по душе.
— И что же, брат не смог решить его проблемы?
— Каким образом? Они же оба немцы! Только не говори, что с немцами у нас мир против британцев.
— Я ничего в этом не понимаю! А у тебя откуда это всё в голове?
— Всё! Больше ни о чём не спрашивай! А если всё же нужен мой совет — то уноси отсюда ноги, и домой к отцу прямо сейчас не возвращайся. Там найдут! А вот в Питере или пригородах, если тебя устроит брат Алекса, будешь в безопасности какое-то время. А что дальше? «Бог не выдаст — свинья не съест».

Ольга с удивлением посмотрела на брата. «А где он, собственно, проводит почти каждый вечер до утра?» — мелькнуло у неё в мыслях.
— Хорошо, сегодня поздно вечером я уйду. Думаю, со своей стороны ты всё сделаешь правильно.
— Об этом не беспокойся! Храни тебя Господь!

Когда в окошко на кухне раздался стук, Ольга была готова. Простившись с Василием, она взяла свой чемоданчик и распахнула дверь в неизвестность. В руке у неё было письмо от брата Алекса, свёрнутое треугольником. Неизвестный на улице молча взял письмо, достал из кармана шинели невиданную Ольгой американскую зажигалку. Щелчок — и послание было предано огню. Пламя осветило суровое женское лицо. К удивлению Ольги, это была та самая женщина, которая показывала ей дорогу в день приезда.
— Пошли, — скомандовала провожатая.

Один раз их остановил патрульный.
— А, это ты, Люсьена. А кто с тобой?
— Новенькая в мой отряд.
— Что-то она не похожа на твоих красоток.
— А это не твоего ума дело!

Через несколько минут быстрой ходьбы они оказались перед одноэтажным зданием причудливой архитектуры. Доносились звуки музыки — очевидно, крутили патефон. Перед зданием стояли несколько «эмок». Одна из них при их приближении моргнула фарами. Люсьена подошла к водителю, что-то сказала ему, потом кивнула Ольге. Когда та уселась за водителем, женщина сказала на прощание:
— Ну, удачи тебе, Осиповна!

Водитель завёл мотор и произнёс:
— Меня послал за вами брат Алекса. Он ждёт вас там, куда я вас сейчас отвезу.