4. Первая. Мировая. Торговая

Август 2018

И всё-таки глобальная война началась… Первая в текущем столетии. Мировая и, слава Богу, торговая.

Торговые конфликты ни в диковинку для мира прошлого и настоящего. Они велись и ведутся постоянно, упорно, до победы или поражения. Соперничают и воюют торговцы, компании, экономики, страны и рынки. Цена выигрыша – экономические преференции для победителя, включая выгодные таможенные пошлины, поглощения одних производителей товаров другими, захваты рынков и, конечно же, рост прибыли для торжествующей стороны.


Торговые войны примерно с XVI века стали прерогативой государств, породив в конце концов колониальную систему. Империи колонизаторов обеспечивали единство рынков ресурсов и сбытов. Право неограниченной торговли для европейских и американских купцов стало призом, полученными странами Запада от цинского Китая, побеждённого в двух Опиумных войнах ХIХ столетия. В середине того же века американский «Старый Медведь» Мэттью Перри, добился под дулами канонерки созданного им же парового военного флота США, подписания Канагавского договора, «открывшего» западному миру рынки Японии, кстати, на крайне невыгодных для неё условиях.


Экспансия западной товарной продукции и всего, что было с ней связано (образа жизни, политической системы), привела Китай к полувековой эпохе нестабильности.

 
А тут и Япония, оказавшаяся хорошим учеником её американских «первооткрывателей», стала полвека терзать восточную и южную Азию, насаждая не только товары своей растущей экономики, но и идеи собственного «божественного превосходства».


По сути, первая мировая война велась уже за передел экономически поделённого мира. А вторая глобальная схватка, хотя и добротно прикрытая идеологическим покрывалом борьбы с нацизмом, в основе своей была попыткой, во-первых, сохранить разрушающуюся колониальную систему с присущими ей «правилами» глобальной торговли.

 
Во-вторых, надо было противостоять амбициям новых центров мирового, прежде всего, экономического развития, которыми на Западе видели и гитлеровскую Германию, и императорскую Японию, и сталинский СССР.

 
В-третьих, если пристальнее оценить результаты Второй мировой войны, то нужно было и установить гегемонию западного мира в глобальной экономике и развитии.
Разрушить «до основанья» колониализм, конечно же, не удалось. Но зато процесс его разрушения был взят под контроль держав-победительниц, что, в свою очередь, привело к его трансформации в различные подобия неоколониальных механизмов.


Уничтожить сразу и Германию, и Японию, и СССР, увы тоже не получилось. Так была избрана другая тактика, в союзничестве со Сталиным победить нацистскую Германию и милитаристскую Японию. Собственно, с СССР «разобрались» через полвека, раздробив его на Россию и 14 кусочков, прибираемых к рукам методично, планомерно и искусно. Но это, как говорится, уже другая история.


Ну а экономическое лидерство США в глобальной экономике, в конце концов, утвердилось через сколоченную Бреттон-Вудскую систему, МВФ и глобальную долларизацию, «план Маршалла» и другие глобальные инструменты, верховодимые из Вашингтона.


Кстати, сейчас страны Европейского Союза, подсаженные как наркоманы под купол американского ядерного зонтика и на различные торгово-экономические поблажки со стороны США, болезненно воспринимают даже одну мысль, о том, что им надо будет за что-то дополнительно платить.

 
Да, собственно, и не только Европы: ропщет Канада с Мексикой, Япония с Южной Кореей и Австралией, а также многие другие, оказавшиеся в удушающих объятиях предприимчивого дядюшки Сэма.


Тем временем, Дональд Трамп с усердием тракториста-стахановца «делает Америку снова великой». Причём эта его стратегия пока, во всяком случае, на её первоначальном этапе, больше связана с «унижением» ближайших союзников Вашингтона.  Да и вовсе не с унижением, а с указанием на то верное и реальное место, какое эти страны занимают в выстроенной Вашингтоном иерархии и порядке глобальных финансовых, экономических и торговых связей современности.
Однако, вернёмся к торговым войнам.


Они не прекращались даже в эпоху всеобщей эйфории по поводу либеральной глобализации и углубляющихся интеграционных процессов. Когда кто-то плачет о том, что вот, дескать, в Евразийском экономическом союзе одна страна закрывает доступ на свой рынок товаров из другого государства-участника ЕАЭС, мне вспоминаются «помидорные», «апельсиновые», «виноградные», «молочные» и прочие войны времён становления европейского общего рынка. Их было не счесть.

Новоявленные Кассандры, плачущие по евразийской интеграции, не понимают, что даже для притирки национальных интересов в рамках одной интеграционной системы нужны не годы, а десятилетия.

 
Тот же Евросоюз, созданный в нынешнем виде уже почти два десятилетия назад, постоянно скрипит рецидивами БРЕКСИТа, спорами о миграционной политике или обвинениями в несправедливости политики брюссельских структур и прочая, прочая, прочая. Шумит и ворчит, но едет.


И всё же до самого нынешнего момента все торговые войны были локальными. Вплоть до 2015 года, когда началось санкционное противостояние США и Евросоюза, с одной стороны, и возрожденной путинской Россией – с другой.


Сейчас же эти противоречия соединились в одну большую глобальную войну, по сути, объявленную президентом США Д.Трампом сразу на два фронта – и против скрипящего Европейского Союза, и против возвышающегося Китая.


Почему это произошло?



Во-первых, потому что в «горячую войну» никто играть не хочет. Она непредсказуема и смертельна в условиях ядерного противостояния больших держав, являющихся одновременно центрами производства товаров и услуг.


А махать дубинками, ой как надо, утверждая и продвигая свои национальные интересы и при этом завоевывая расположения плебействующего электората. Тем более что все без исключения войны, в том числе и торговые, начинались ради укрепления пошатнувшихся внутригосударственных устоев, либо завоевания поддержки широких плебс-масс. И в случае с политикой нынешней администрации США во главе с популистом Трампом это ещё раз достаточно точно подтверждается.


Во-вторых, мировой финансовый кризис 2007 – 2010 годов показал, кто реально спас глобальную экономику и обеспечил её нынешнее развитие.


Это – Китай, страна, которая, бурно развиваясь последние сорок лет, как бы не ругали и не принижали качества всего, что там сделано, «подсадила» мир, опять же, как наркоманов на опиум, уже не только на ширпотреб собственного производства, но и на свои кредиты и технологии. Даже магнитик с барельефом Белого дома, купленный мною в сувенирной лавке у Капитолия в Вашингтоне, оказался при внимательном рассмотрении с лейблом «Made in China». А сколько товара такого же места происхождения привозят домой туристы из самых различных стран мира!


И поэтому, как утверждают современные Катоны из вашингтонского Белого дома, «Carthago delenda est, Ceterum censeo Carthaginem delendam esse» («Карфаген должен быть разрушен»).


В-третьих, при всей своей видимой мощи, - и военной, и экономической – США, определенно, морально и физически, надломились в роли единственного лидера прежнего однополярного мира, продержавшись в таком качестве всего от силы два с половиной десятилетия.


Следствие это надлома – внутренняя неразбериха и глубокий политический раскол в американском обществе. Даже Голливуд, почти столетие создававший образ непобедимой и благополучной американской державы, погряз в творческом кризисе, не дав миру за последние пять лет ни одной шедевральной картины. Зато, оказывается, все эти годы там все поголовно друг друга домогались. А вот сейчас боятся, домогаться перестали, и сразу в кризис. Сам собой напрашивается вывод о том, что двигатель высокого американского киноискусства, оказывается, находился ниже пояса.


На голливудской теме останавливаюсь не случайно. В фабрике грёз тоже производят товар, приносящий миллиарды долларов дохода. Повышение пошлин на эту продукцию другими странами может оказаться пострашнее любого высокоточного оружия.


Итак, основные театры Первой глобальной торговой войны обозначены: США воюют со всем миром. С соседями и участниками по зоне НАФТА – Мексикой и Канадой, Европейским Союзом, Россией и, наконец, что самое тяжкое, с Китаем.

 
В ступор угрожают сорваться американо-японские торговые отношения. Сложности уже есть в торговле и обмене США с Южной Кореей, Австралией и Новой Зеландией, а также Малайзией, переживающий глубокую антикоррупционную революцию, и Сингапуром.


Фактическое поражение американо-европейской стратегии в Сирии, а тут ещё и выход США из соглашения по Ирану, обозначили явную угрозу святая святых – мировой торговле нефтью. Это, в свою очередь, способно поставить мир уже на грань войны горячей.


Сейчас складываются коалиционные пасьянсы в первой всемирной торговой баталии.
Президент Д.Трамп, возможно, рассчитывает на союз с Россией, либо просто на его видимость. Ведь одна только его встреча с В.Путиным в Хельсинки повергла в ужас европейский истэблишмент. Других союзников у Вашингтона пока практически не видно.


Евросоюз тоже надеется, отчасти на Россию, оберегая «Северный поток-2» от возможных санкций со стороны США.


Даже Британия хотела бы компенсировать БРЕКСИТ усилением торговли и сотрудничества с Пекином. Так об этом, во всяком случае, уже заявили в Лондоне.
Китай, заявляя словами своего лидера Си Цзиньпина о нежелании воевать с США на торговом фронте, тем не менее успешно продвигает свои внешнеэкономические проекты.

 
Пекин собирается, как заявлено на саммите БРИКС в Южной Африке, наращивать инвестиционное и торговое присутствие в странах чёрного континента.
Успешно прокладывается китайский проект «Один пояс – Один путь», расширяя глобальный ареал товарного, кредитного и технологического присутствия КНР в странах Азии.


Торгово-экономический союз Китая с Россией, Ираном и, возможно, Турцией, вплотную приближает китайских товаропроизводителей к Евросоюзу. Так что, известный анекдот времен противостояния СССР и Китая о «китайско-финской границе» вполне может оказаться пророческим в ХХI веке.


В целом у Китая больше шансов победить в Первой мировой торговой войне.
Во-первых, это вторая экономика в мире, хоть и замедлившая сейчас свой беспрецедентный рост последних десятилетий, но сохранившая свою высокую динамику, аналогов которой практически нет ни у кого в мире.


Во-вторых, это страна с потенциально высоким уровнем экономической мобилизации. Китай прошёл 40-летний путь рыночных реформ, начатых Дэн Сяопином. Эпоха «реформ Дэна», по сути, это равноценно тем четырём десятилетиям, которыми Моисей водил свой народ по пустыням.

 
Досконально овладев за это время методами и опытом «свободной торговли», Пекин сохранил уровень государственного регулирования экономикой, необходимый для сохранения балансов в любой кризисной ситуации.


В-третьих, Китай обладает практически неисчерпаемыми трудовыми ресурсами, качество которых растёт с невероятной быстротой. Причём, заимствовав западные и японские технологии, он начинает экспортировать в третьи страны собственную технологическую продукцию, которая оказывается на порядок дешевле и вдвойне привлекательней в потребительском отношении.


В-четвертых, КНР является держателем значительной части государственного долга США. В то же время юань стоит на пороге признания его мировой валютой в торговых расчётах.


В-пятых, у Пекина есть комплексная стратегия своего глобального возвышения – стратегия Си Цзиньпина о «сообществе единой судьбы человечества».


В-шестых, у Китая больше потенциальных союзников в этой войне. Тем более что число стран, желающих предъявить претензии Вашингтону за его геополитический харрасмент в ХХ и ХХI веках, растёт в геометрической прогрессии.


Предугадать, чем закончится Первая мировая торговая война, - дело неблагодарное.

Но абсолютно точно, что она приведёт к существенной трансформации существующего порядка всемирной торговли. Будем следить и надеяться, что новая глобальная торговая система будет лучше и справедливей.
Август, 2018