Подарок судьбы

                РАССКАЗ - БЫЛЬ

Тётя Катя много лет проработала бухгалтером и, уйдя на пенсию, не смогла сидеть дома без дела, пришла к нам в институт работать уборщицей.                Деньги, конечно, небольшие, но всё-таки подспорье к пенсии, - говорила она. К тому же муж тёти Кати, которого она звала Пётр, в последнее время стал сильно пить.

«Пока работал на заводе, он водку не пил.  По выходным дням ездили в лес за грибами, за ягодами, а порой и на рыбалку вместе едим. Хорошо жили. Пошёл на пенсию, сильно заскучал по работе, по друзьям, - рассказывала тётя Катя. – Работал лекальщиком, уважали его, прислушивались к его советам. Он почти всю жизнь проработал на этом заводе, и вот на тебе, взял и запил. Ругаю, уговариваю, ничего не помогает. Выйдет из дома по делам, вроде, а придёт пьяный, на ногах не стоит».
 
Мы слушали её, сочувствовали, а помочь ничем не могли. Некоторые женщины советовали закодировать Петра от алкоголя.                «Что вы говорите? Разве можно его на это уговорить? Он кричит, что он не пьяница, он только немного расслабляется, жизнь, говорит, тяжёлая, чёрная полоса пошла у него».

А время действительно было непонятное, «перестройкой» называли. Пенсию задерживали, на работе зарплату не давали, живи мужик как хочешь. Вот так всё и покатилось по наклонной. И друзья такие же горемыки были возле него. Водку стали давать по карточкам, полбутылки в месяц. Ещё больше загрустили мужики, а выпить, сил нет, как хочется. Сначала они попробовали пить «тройной одеколон» - не  очень приятно, но по мозгам бьёт. Ничего, стерпится, - решили они.
Но всё когда-то кончается, вот и одеколон в ближнем  магазине закончился. Пётр совсем в деда превратился, с мужиками бутылки собирает, сдаёт как вторсырьё в приёмный пункт, копейки считает и кладёт в общую казну. Но и бутылок становилось день ото дня всё меньше и меньше. Стали мужики пить, что попало, каким-то загадочным способом отделяли спирт от политуры или клея, в народе тогда бытовало слово – отбалтывали. Жизнь усложнялась, допился Пётр до того, что перестал, есть, и спать, целыми сутками порой мучился от боли в желудке.
 
Тётя Катя плачет на работе: « Муж дома от желудочной боли корчиться. Кабы не помер. Мучитель, а жалко».                «Чем плакать, тётя Катя, вызывайте скорую помощь и быстрее», - советовали сотрудники. Она согласилась, вызвали на её домашний адрес скорую помощь, и она побежала домой.
Положили её мужа в больницу. Через неделю тётя Катя рассказывает, что у Петра опознали рак желудка. Опять тётя Катя плачет, - помрёт. Отпустили Петра из больницы на месяц домой, выписали кучу лекарств и сказали, что будут через месяц делать операцию, когда пройдёт он полное медицинское обследование. Вернулся Пётр из больницы и пустился в полный разнос, пил всё подряд из чего можно только отжать хоть каплю спирта.  Всё равно умирать, днём раньше, днём позже, - конец один, смертишка - голубушка мимо не пройдёт, - говорил он в пьяном угаре.
                Через месяц пригласили его на повторное обследование, чтобы назначить день операции, в чём врачи не сомневались, только они не гарантировали положительного исхода. Говорили, что жить будет, а как долго – не известно. Пётр уже стал отказываться от операции, говорил, что у него ничего не болит, но ему никто не верил.
 
Отказываться от операции было бесполезно. Положили в больницу на полное обследование. Просмотрели все анализы, просветили, а понять ничего не могут. Была же раковая опухоль в желудке и довольно большая и вдруг она уменьшилась и омертвела, омертвели и метастазы. Врачи разводят руками, - что произошло? Этого не может быть, и никогда подобного случая во врачебной практике не было!
                - Что употреблял, чем лечил? - пытают Петра.                - Чем? Ничем! Я не лечил, я пил! - отвечает в сердцах Пётр.                – Что пил? - допытываются врачи, уж очень интересный случай в их практике, почти открытие.                – Всё пил! - отмахивается от них Пётр, как от назойливых мух.                – Что значит – всё?
Пётр начинает перечислять:  водка, пиво, самогон. Не отказывались и от одеколона, сивухи, скипидара, а когда совсем было плохо, пили всякую гадость типа гуталина. Пётр задумался, вспоминая, что ещё он пил.

У врачей глаза на лоб полезли от всего перечисленного. Им не верилось, что рак  погиб. Несколько раз Петра ещё тщательно обследовали, надеясь, что рак оживёт.                Но рак окончательно омертвел, превратившись в сгусток неживой ткани, а врачи так и не смогли понять, чем он был отравлен. Рак отравился, а человек жив, как такое могло быть?
   
Пётр сам был в недоразумении. Неужели Господь дал ему шанс ещё пожить на белом свете? И так он уверовал в Бога, что пить совсем перестал, вернулся к прежней счастливой жизни, и жена это восприняла, как второе рождение мужа и подарок Судьбы. Пётр нашёл на болоте свою заброшенную лодку, наладил удочки, починил грибную корзину, и вернулось в их семью  ранее утраченное очарование.
 
Не пытайтесь повторить! Чудеса бывают, но доказать их невозможно! И как знать, что вы достойны подобного чуда? Если только вы родились в рубашке?




      Рис. Г.Ромадина "Утро на болоте"