Пушкин и Еноты

Сеньёрина Катерье с самого раннего детства была неравнодушна к творчеству Александра Сергеевича Пушкина. И кто бы мог подумать, что её влажным фантазиям суждено было сбыться однажды и самым нетривиальным образом…

Их судьбоносная встреча произошла на званом вечере в академическом театре имени Толстоногова. Рядовая пьеска под названием “Пушкин и Еноты” не сулила ничего интересного для искушённого зрителя, коим и являлась мадмуазеля Катерье. Мадам посещала все городские мероприятия с завидным постоянством, стараясь не упускать из виду ни единого более-менее кулюторного события в своём мелком и унылом городишке.   

И в этот раз мадама решила посетить мероприятие, заведомо зная что на нём будет присутствовать и он, в качестве почётного гостя и, так сказать, виновника торжества. Уж не станем вдаваться в подробности, каким метафизическим образом Александр Сергеевич собственной персоной оказался среди ныне живущих, так как не имеем об этом ни малейшей возможности описать сей процесс хоть более-менее достоверно. Но факт сей освещался в прессе и по телевидению довольно громко, для того чтобы жители города N. смирились с тем, что день-есть-ночь, а ночь полна таинственных и безобразных фактов.

В своём полном величии, в окружении прислужей челяди мадэмуазеля Катерье в валилОсь в общую залу… В сей день она была поистине великолепна!!! Чёрное длинное платье, сотканное из лоскутков матерчатой обивки, коей обтягивал диваны один из еёных ранее бывших ухажёров, облегающим образом обтягивало её могучее тело шириною обхвата в газовую бензоколонку. Мохнатые руки с чёрной шерстью были оголены чуть выше локтя. Глаза искрились ярким чувством - «сожрать бы чёго-нибудь фиолетового». Из волос, скрученных в единую, торчащую на голове подобно башне культяпку, роились мухи ядовито зелёного цвета. Она специально выписывала их со Звенигорода почтовой бандеролью и применяла их в своём гардеробе для случаев особенно торжественных подобно сегодняшнему.  Платье же волочилось на пару метров за нею, подобно королевской мантии. Подол этот украшали маленькие из веток сотканные гнёзда, расположенные хаотично по всему периметру и в каждом таком гнёздышке по две-три штуки лежали голубиные яйца - последний писк моды великосветских дам.

В антракте он подошёл к ней. Весьма внезапно произнеся - Любимая, я так соскучился!, обхватил нежно за талию, попутно раздавив несколько голубиных яичек на подоле её платья. Хрюсь-хрюсь - прозвучало эхом подобно сердцебиению.

Далее для неё всё происходило как в тумане, яркими вспышками образов, одним из которых было следующее: - В порыве страсти, она увидала как левый глаз буро-синеватого оттенка с прожилками на полуразложивщемся лице Александра Сергеевича, выпав из глазницы, попал ей в открытый от оргазмического крика рот…
Нежно и с чувством, почавкивая, мадам Катерье поедала глаз поэта.  На кудрявой голове его роилось несколько зелёных мух. Немного изогнув спину, мадама приподнялась разглядеть получше кучерявую задницу Александра Сергеевича - одну из его ног доедал довольный енот, домашний питомец мадэмуазели Катерье. Кушай-кушай маленький, приобщайся к прекрасному, - простонала Катерье, и залилась очередной волною оргазмического состояния.