Сознание как диалог демонов и животных

Аналитическая онтология сознания может изучаться в соответствии с матричной онтологией П. Флоренского и А.Ф. Лосева с учетом четырех главных ее (онтологии) типов: идея, вещь, понятие и термин...

Но для этого сознание, как аддитивная сущность, нуждается в категориальной деконструкции...

Проблема сознания очень старая, можно сказать древняя. Ее начало зависит от того что мы понимаем под словом «сознание». Если начинать с мифологической эпохи, то начало можно определить с того момента, когда некто сделал надпись на стене храма Аполлона в Дельфах: «Gnothi seauton – Nosce te ipsu». Познай сущность того, что ты есть. Познай то, чем ты являешься в своей основе. Познай, подобно Эдипу, свой субъект (=субстанцию, на которой обустроена твоя личность). Познай свою сущность. Познай свою онтологию. Одним словом, познай самого себя.

В живом мире происходит эволюция животных по обеим линиям в сторону их топологий (навигаций) [http://proza.ru/2023/08/22/382].

У человека агенты (операторы) этих навигаций достигают вершин своих топологий. И в этот момент они начинают взаимодействовать. Но как?

Один оператор – эгоцентрической навигации является субъектом не ассоциированным с телом. О чем, кстати, ни один из аналитических философов не знает, поскольку такой тип знаний им – позитивистам попросту недоступен!

Иначе говоря, субъект – зародыш сознания или некий субъект прото-сознания (такой модус еще сознания, который, по мнению К. Маркса, еще ничем не отличается от животного «инстинкта», разве что атрибутивно или структурно) в этот момент своего появления оказывается не просто демоном (даймоном с которым еще возможно, по примеру, Сократа хоть как-то договорится) но фетишем, когда демон Аполлон еще представлен бревном, луком или еще хуже – внезапной смертью, а Дионис – двухлезвенным ритуальным топором лабрисом.

Но чем (кем) представлен второй оператор – агент аллоцентрической навигации? А он представлен объектом бихевиористической реакции: стимул – реакция, очень подробно описанной в парадигме высшей нервной деятельности И.П. Павлова, принципиального дуалиста и точного последователя Р. Декарта.

Тогда возникает вполне логичный вопрос: как коммуницировать столь разным сущностям? Поскольку, в этом контексте, демоны и животные не могут быть собеседниками.
   
Опуская в этой деконструкции ряд деталей, можно утверждать, что такой диалог возможен, если субъектный демонизм будет смягчен неким синтезом с объектом – агентом аллоцентрической навигации, а последний будет разбавлен некой субъектностью демонизма.

В итоге должна получиться атрибутивная личность эпохи семейного (фамильного) античного рабовладения которую  достаточно подробно обосновал А.Ф. Лосев в своем глобальном проекте, посвященном античной философии. Собственно у А.Ф. Лосева имеется для этого и специальный разработанный аппарат личностного конструирования, в котором все эти периодические субъектно-объектные синтезы случаются в становлении личности с определенной циклической регулярностью. 

Можно попытаться сравнить зомби, как мифологическое творчество Д. Чалмерса, и зомби Вакджункага (Трикстера) из мифа индейцев виннебаго, суть архетипа которого в юнингианской аналитической психологии сводится к его максимально выраженной дезинтеграции и не дифференцированности, вплоть до резко выраженного трансвестизма и ассоциальности, что невероятно точно передает тенденции в современных западных сообществах в эпоху второго демографического перехода (ВДП).

Для получения образа зомби Д. Чалмерс отсекает сознание как механизм образа мира от телесности как таковой (критика чего должна иметь место отдельно и с весьма детальной аргументацией). У зомби Вакджункага (Трикстера) из мифа индейцев виннебаго еще нет самого сознания как образа мира, но есть "свет" - "квалитативность", как таковая.

Различие этих двух типов зомби состоит в том, что кабинетная деконструкция Д. Чалмерса забирает у зомби "свет" и "квалитативность" вместе с "образом мира", что противоречит феноменологии реального филогенетического зомби Вакджункага (Трикстера) из мифа индейцев виннебаго.

У Вакджункага (Трикстера) есть "свет", но нет "образа мира", что позволяет полагать кабинетную деконструкцию Д. Чалмерса крайне недостаточной даже в границах аналитической философии, поскольку остающаяся с Д. Чалмерсом "квалиа" еще слишком аддитивна, чтобы считать ее простой сущностью или субстанцией.

Иначе говоря, следует сравнивать не квалиа Д. Чалмерса с его феноменальным зомби, а сознание современной личности (типа Д. Чалмерса) с филогенетическим зомби - Трикстером.