Письма другу. Чума

         "Социальный вирус может унести больше жизней, чем его биологический брат"
                Ван Ли-чжун, иммунолог-парапсихолог при дворе Фу Си.

 С праздником, товарищи пацифисты! Поднимем за праздничным столом томики главного миротворца (http://proza.ru/2023/09/08/1385).

 И право, хватит о царе. Как бы сказал мой друг, неча бисер метать перед венценосными. Идеализм чистой воды. Никогда в России не будет стыковки нравственности и власти. Лишь революционная искра между концами разомкнутого кольца. Разрушение, приводящее к гибели и то, и другое.

 Именно о разомкнутом кольце и писал своему другу Черткову Лев Николаевич в мае 1886 года. Мятущиеся и такие правдивые, для дальнейшей истории России строки.

 Тогда в Ясной Поляне гостила большая группа молодежи.

 Толстой,тот ещё крепкий перец, в такую пору работает больше руками, чем головой. Вспашка, посев, боронование. Хоть и барин, но чудит не по-детски. Любит, знаете, побаловаться перекованным на орало мечом.

 А вечерами на веранде долгие беседы с многочисленными гостями. На сей раз с горячими парнями и эмансипированной дамой:

 "Был Озмидов, Грибовский,Марья Александровна Шмит и Сосновский и теперь тут".

 Ощущение, не только молодежь тянется к Учителю, но и он сам искренне переживает за их революционные порывы. Пытается найти некий, никогда не достигаемый компромисс.

 Вот и в этот пьянящий от цветения яблонь в саду май.

 "Грибовский очень молод. ...первое пробуждение его душевной деятельности было революционное-так называемое научное. Какая это страшная чума!"

 Очень знаменательное сопоставление. Революционное, от Маркса, прагматичное и эволюционное, духовное преображение, от Толстого. Опять незамкнутое кольцо. Конденсатор, до поры-до времени, накапливающий противоположные заряды.

 "Мы часто обманываемся тем, что встречаясь с революционерами,думаем, что мы стоим близко рядом. Нет государства-нет государства, нет собственности-нет собственности, нет неравенства-нет неравенства и многое другое"

 Многое другое? Интересно, что вложил Лев Николаевич в это размытое сочетание.

 Вернемся к пока триединству  прагматиков и "духоборов". Пути-то решения поставленных задач у них диаметрально противоположны.

 "...нет более далеких от нас людей. Для христианина нет государства, для них нужно уничтожить государство, для христианина нет собственности, а они уничтожают собственность. Для христианина все равны; а они хотят уничтожить неравенство"

 Короче, разные способы достижения триединой цели. Насилие с одной стороны несомкнутого кольца и непротивление -с другой. 

 Естественно, Толстой подразумевает истинных, а не включенных в систему насилия, христианах.

 Но революционеры не отделяют "козлищ от агнцов". Весь мир насилья мы разрушим! Лес рубят-щепки летят!

 За год до встречи на веранде Толстой пишет Грибовскому почти аналогичное:

 "Не противиться злу насилием не значит не противиться злу, а значит не противиться злу насилием".

 Излишний, нудный повтор? Или же закрепление главной мысли? О сходстве, при отдаче зла за зло, человека с животными и ухода от встречной агрессии высоконравственной личности.

 Толстой пытается внушить эту мысль молодому другу. И не понимает, что революционер, разрушающий мир до основания, не может руководствоваться в своих действиях нравственными понятиями. Впрочем, как и стоящая против него Система обратного насилия.

 Кстати, сам Грибовский не принял Октябрь семнадцатого. С захватом большевиками власти уехал в Томск, а потом и в Ригу.

 Скончался оппонент Толстого в один год с вождем мировой революции.

 Думаю, в конце своего пути он согласился с доводами Льва Николаевича.

 Миру-мир, и с днем рождения Толстого.