Тетрадь в клетку окончание Глава 4

Глава 4.
Ноев ковчег

…Классическая музыка продолжала играть. Мелодичное пение скрипок резало непривычный слух Матрикса, бархатный голос клавесина вызывал головную боль, царапая его мозг, а вихри звуков, поднимаемые флейтами, заставляли сжиматься нервы пилота в один тугой комок.

Однако у астронавта не было времени поддаваться эмоциям. Он летал на третьей космической скорости из каюты в каюту, перегружая пожитки, принадлежащие хозяйке погибающего «Адмирала», на свой корабль. Она тоже бегала как заведённая, а за ней с лаем носился Гулливер, путаясь под ногами. Иногда астронавты сталкивались в узких коридорах. В одно из таких столкновений они с Матриксом, наконец, познакомились. Её звали Ирина – очень древнее и красивое имя.

В другое столкновение астронавт узнал, что Ирина направлялась на Землю, откуда улетела в научную экспедицию к другой галактике несколько земных тысячелетий назад. Оказывается, они были почти ровесники – с разницей лишь в полторы тысячи лет.

Следующее столкновение оказалось более длительным – из рук женщины посыпались её драгоценные безделушки. Подбирая их, Матрикс сообщил, что Земля уже совсем не такая, как прежде, поэтому он благополучно отбыл оттуда. На что Ирина успела возразить, убегая за новым грузом, что их родная планета будет такой, какой они её хотят видеть.

Астронавт на минуту остановился посреди коридора, переваривая мысль этой женщины. Одной своей фразой, брошенной невзначай, она решила проблему, из-за которой он недавно хотел проститься с жизнью!

Матрикс тряхнул головой и с удвоенной энергией принялся за работу. Он решил обдумать слова Ирины позже. Нельзя было забывать, что с минуты на минуту всё здесь превратится в облако космической пыли.

Аврал продолжался. Астронавты спешили, Гулливер весело лаял, бегая за ними, а музыка величественно плыла над этим маленьким островком жизни посреди мёртвой галактики. Думали ли древние композиторы, что их произведения будут звучать спустя тысячелетия в глубоком космосе под светом равнодушных звёзд?

Матрикс позволил себе расслабиться лишь в тот момент, когда отстыковал от «Адмирала» свой корабль и отвёл его на безопасное расстояние. На мониторах всё ещё медленно поворачивалась тень звездолёта Ирины. Сама она сидела рядом с Матриксом в рубке управления и делала вид, что гладит притихшего у её ног Гулливера. Лица женщины астронавт не видел. Только иногда она быстро вскидывала голову, бросала взгляд на мониторы и снова съёживалась в своём кресле. В такие моменты Матрикс успевал заметить блестевшую на её щеке слезу.

Молчание было заполнено мерным шумом двигателей звездолёта и сопением заснувшей собаки. Неожиданно на мониторах появилась яркая бесшумная вспышка, и «Адмирал» исчез. Облако мелких частиц, оставшееся от него, быстро рассеялось.

Ирина сделала глубокий вдох, закрыла лицо руками и убежала в выделенную ей каюту. Гулливер вскинулся и процокал вслед за ней.

Матрикс остался один. Он долго смотрел в коридор, где исчезла женщина, и прислушивался. Несмотря на шумоизоляцию, ему казалось, что он слышит рыдания Ирины. В воздухе остался запах духов, а на подлокотнике её кресла покачивался медальон на тонкой цепочке. Астронавт протянул руку и взял его. На золотом медальоне была изображена Земля, снятая из космоса. Угадывались материки и белая шапка полюса. Такие медальоны были у каждого пилота-исследователя. Матрикс перевернул медальон. Он знал, что будет на оборотной его стороне. Голограмма личного номера пилота и надпись внизу. Всего три слова: «Я вернусь, Земля!»

Матрикс задал кораблю курс на Землю и проверил показания приборов. Всё было в порядке. Оставалось подготовить КДС – камеру длительного сна. Её предстояло переоборудовать на двоих, нет, на троих, включая собаку. Грубый Голос В Голове зашевелился и хотел было съехидничать что-то насчёт совместного сна мужчины и женщины в одной «кроватке». Однако пилот тут же заткнул ему глотку волевым усилием. Голос замолчал и больше не произнёс ни слова.

Когда всё было готово, Матрикс приблизился к двери в каюту Ирины. Он поднял руку, чтобы нажать кнопку вызова, зная, что при этом в каюте раздастся резкий сигнал. Но что-то его остановило, и он замер на минуту.

В мозгу вдруг мелькнула картина – он стоит на Земле, на высоком берегу рядом со своим домом. Перед ним – Небокеан. Тот самый, где земля растворяется без остатка. Всё, как тогда, во время его отпуска. Однако он чувствует, что рядом кто-то есть, поворачивает голову и видит рядом с собой Ирину. На ней длинное платье с открытыми плечами, в котором он её представил впервые. Из дома льётся классическая музыка, ноги мягко тронул хвост Гулливера. Матрикс обнимает гибкую талию Ирины, и они вместе смотрят вдаль. Туда, где раскинулся Небокеан, и ждёт впереди настоящая жизнь на родной планете. Может, в этом и есть счастье?
Грубый Голос В Голове усмехнулся: «Что, пилот, мечтаешь штампами? Какой из тебя астронавт, ты обыкновенный обыватель!»

Матрикс не стал возражать. Он убрал руку от кнопки вызова и постучал в дверь.



…Кран вернулся поздно, в сумерках. Посмотрел на Тимофея, который вышел его встречать, взглянул на девочку - она ещё спала - и вытянулся на своём коротком диване. Мальчик открыл для него банку консервов, но отец лишь слабо махнул рукой и тут же уснул.

Тима взял в руки свою тетрадь, перелистал её под слабым светом керосинки. Строки с ученическим почерком мелькали, сливаясь в неровные линии. Затем они внезапно оборвались – на том месте, где окончилась повесть о пилоте Матриксе. Большая часть тетради ещё оставалась пустой. Мальчик закрыл тетрадь и задумчиво посмотрел на черную обложку. В голове его метались мысли.

«Почему обязательно Матрикс? Это хорошая повесть, но она не моя. Не нужно дописывать за кем-то. Что, если сочинить что-то своё? Есть столько такого, о чём можно написать!..»

Кран пошевелился на своём скрипучем диване. Несколько раз подряд он тихо произнёс во сне: «Люблю тебя, родная!»

Это звучало как молитва. Тимофей замер. В полутьме ему показалось, что морщины спящего отца разгладились, шрамы почти исчезли, и он словно помолодел. Он и не был старым. Мальчик почувствовал к отцу какое-то новое чувство, подошёл и поправил его одеяло. Кран проговорил последний раз: «Люблю тебя…» и повернулся на другой бок.

Рядом с отцом, который победил лесное чудовище, Тима почувствовал себя уверенно, страхи его улетучились, и ему захотелось выйти на улицу и вдохнуть полной грудью влажный ночной воздух.

Дождь кончился. Над лесом повисла полная луна. В воздухе пахло хвоей и сырым мхом. Тимофей сделал несколько шагов по направлению к лесу. Теперь лес уже не казался таким жутким.

Где-то далеко-далеко угадывалось ядовитое зелёное свечение в небе. Оно не приближалось, словно боялось бескрайней тайги. Огромная армия высоких и стройных деревьев выстроилась на пути зелёного ада, уничтожившего почти всё живое.

В самой глубине тайги рядом с лесной избушкой стоял маленький человек, прижимая к груди чёрную тетрадь в клетку. Он смотрел на луну и думал о чём-то, улыбаясь.

В тетради оставалось ещё много чистых страниц.


20 марта 2006 года.
Андрей Кузнецов.