Л. Я. Гинзбург про оттепель и перестройку

"И, знаете, с приходом этой нынешней свободы я совсем не ощущаю в людях, особенно молодых, того подъёма душевного, которым безусловно сопровождалась так называемая оттепель. Я помню в начале шестидесятых... молодых поэтов и писателей. У них был этот душевный подъём и ощущение каких-то ценностей, может быть, иллюзорное. Это вообще было характерно. Это было характерно для общего сознания и для молодых людей на поприще культуры. А ведь сейчас гораздо дальше дело зашло. Даже странно сравнивать, что говорили и писали тогда, и что говорится и пишется сейчас. Это несравнимые вещи. Чувство освобождённости и веры в  какие-то новые формы жизни — оно было тогда гораздо сильнее. Сейчас этого нет. Вы понимаете, это же неестественно для молодости. И плодотворно ли? Я просто не знаю, вам виднее, но вот эти тридцатилетние, выдвинули ли они что-нибудь значительное в культуре?" (последнее интервью литературоведа Л.Я.Гинзбург, 1990 г.) Прекрасно подмечена разность культурного подъема 1950-1960-х, который был неразрывно связан с поисками лучшего бытия, форм жизни, лучшего будущего. И культурной обстановки периода перестройки, когда выходило наружу запрещенное ранее, издававшееся за границей, написанное в стол (давно и очень давно), но когда не было позитивной культурной программы, рассчитанной на будущее - на лучшее будущее страны и людей. Были разрушительные тенденции, они были сильны. Была идейная борьба, злость и даже где-то ненависть. Были беспочвенные мечтания. Была смена моральных, нравственных ориентиров (не в лучшую сторону смена). Говорили и писали гораздо смелее. А после февраля 90-го, когда отменили шестую статью, осмелели совсем... Но не было культурной альтернативы, исходящей от нового поколения. Те тридцатилетние, о которых упоминала Гинзбург, не создали в 90-е ничего, одно убожество. Кто-то уехал, кто-то как-то приспособился. Приспособился к новому культурному ширпотребу и падению вкуса. В любом случае они были не ведущими, а ведомыми. Их "душевный подъем" четко измерялся новыми экономическими критериями, это такой долларизированный душевный подъем, подъем "культурных челноков", сумевших выгодно пристроить свой товар. Помните, "челноки" тогда появились: купил-продал-получил выгоду... Вот и все так жили. Некоторые даже теорию соответствующую развивали - о том, что "успешность" деятеля культуры отражается величиной его заработка... В общем, что говорить, 88-летняя бабушка Гинзбург разглядела это весьма четко тогда.