Полынья - глава 17

Агнесса изумленно смотрела на собеседника. Слова Томаса не стали для нее такой уж большой неожиданностью, но она не думала, что все получится так быстро и так просто.

– Я не уверена, что правильно вас поняла, – мягко улыбнулась она.

Томас расхохотался в ответ:

– Вы совершенно правильно меня поняли и совершенно в этом уверены. Но чтобы рассеять все сомнения – я предлагаю вам не интрижку и не непристойную связь, а замужество со всеми его сторонами.

– Вы же меня совсем не знаете!

– Вот заодно и узнаю.

– Только не говорите, что вы влюблены. Вы точно не из тех, кто верит в любовь.

– Не из тех, – легко согласился Томас. – Чистый рассудок. Вы цените этот город, я ведь прав? Несмотря на непростые отношения с маркизом Адрианом и его отцом, переезжать вы не собираетесь. По крайней мере, явно оттягиваете этот день.

– Да, – признала Агнесса. – Стейнбург мне очень нравится.

– Вы любите деньги и цените налаженную приятную жизнь. Вы самостоятельны и деятельны, уверенно держитесь в обществе. И наконец, вы очень красивы. Прекрасная спутница жизни для успешного фабриканта, как мне кажется. Я могу пообещать вам вполне обеспеченную жизнь, и никуда уезжать из города вам не придется. Но если вы согласны – мне, конечно, хотелось бы, чтобы вы прекратили свою работу и не брали новых заказов на мелкие интриги.

Агнесса улыбнулась:

– А на крупные?

– И на крупные тоже.

– Почему вы до сих пор не женаты? – спросила вдруг она.

– Как-то не до того было. Всерьез не влюблялся, голову не терял. Сначала зарабатывал на открытие своего дела, – да вы это знаете. Потом ставил на ноги фабрику, потом другую. А когда все это окрепло и заработало – вокруг оказались одни охотницы до моих денег.

– Так я тоже люблю деньги.

– Да, но вы этого и не скрываете, и не собираетесь казаться другой. А сами-то вы почему не замужем? – поинтересовался Томас. – Не поверю, что у вас нет поклонников. Или обожглись с отцом Каталины так, что больше никому не верите?

Агнесса кивнула, подтверждая его догадку.

– И теперь не примете мое предложение?

– Пожалуй, приму. Мы же оба делаем это с трезвым расчетом, да?

– Я-то точно.

– Вам, как я понимаю, по статусу уже неловко оставаться неженатым? Но неужели вам не все равно, что думают другие?

– Осенью будут выборы нового бургомистра, я собираюсь участвовать. Жители Стейнбурга любят, чтобы все было по традициям и правилам, поэтому у одинокого человека шансов на выборах практически нет, а вот у солидного отца семейства – очень даже есть.

– Понятно. А главное, честно. Свадьба тоже будет по всем традициям?

– А вы бы как хотели? Я-то, пожалуй, потешил бы тщеславие и показал герцогу Роберту, как должна выглядеть настоящая свадьба. Или вы против?

– Вовсе нет. У меня никогда не было настоящего свадебного платья!

– Тогда решено. Я сегодня же отправлю посыльных: и в полицию – чтобы начали разыскивать этого герцогского толмача, и в обе газеты – дать объявление о помолвке.



После шумного и полнокровного Стейнбурга Колм казался Адриану унылой дырой, и маркиз никак не мог понять, почему это глухое место называется городом. Всю дорогу от дилижанса до гостиницы, единственной в городке, он шел, с тоской осматриваясь по сторонам. Два увесистых саквояжа оттягивали ему руки, хотелось поскорее добраться до нового жилья и отдохнуть, и когда Адриан наконец увидел вывеску гостиницы, то на миг даже обрадовался. Но вскоре затосковал еще сильнее: отведенная ему комната оказалась тесной и темной, а в маленькое оконце была видна лишь глухая стена соседнего дома.

– Развлечения? У нас в Колме? – удивленно переспросил хозяин гостиницы, принимая плату за первые три дня. – Есть церковь. Есть рынок, там дерутся иногда. Летом изредка бродячий балаган приезжает.

Адриан отвернулся, чтобы не было видно, как у него дрожат губы. Он хотел сегодня же дойти до школы, передать хозяину письмо от отца и разузнать все про то, чем ему предстоит заниматься, но теперь вся решимость пропала, и единственное, что он был в силах сделать, – это вернуться в комнату и упасть на кровать лицом к стене.



Эдгар не стал тянуть с покупкой оружия и всего прочего до Колма – еще по пути к городу он на одном из крупных разъездов обзавелся новым седлом и уздечкой для Мышки, а себе присмотрел пару пистолетов, кинжал и прекрасную шпагу старинной работы. До городка, по словам трактирщика на разъезде, осталась пара часов пути, и Эдгар решил дать отдохнуть и Мышке, и себе. Если у него не хватит сил и выносливости, то Динаре и Зигфриду он точно не поможет – значит, лучше приехать чуть позже, но быть готовым ко всему.

Дожидаясь обеда в пустом зале трактира, Эдгар краем глаза заметил свое отражение в стеклянных створках буфета и ужаснулся – к седлу и оружию точно стоило купить свежую одежду и привести себя в порядок, чтобы люди не шарахались от него. Хорошо, что он опустошил кошельки у бритого и его напарника и теперь может не считать каждую четверть нормы.

Когда Эдгар подъехал к Колму, день уже перевалил за середину. Город со всех сторон был окружен густыми лиственными лесами. Гостиницу «Пятая подкова» долго искать не пришлось – она оказалась единственной гостиницей в городе, да и потеряться в нескольких маленьких улочках было невозможно. Оставив Мышку у коновязи, Эдгар быстро двинулся к двери. Он чувствовал, как колотится сердце, и старался идти как можно спокойнее. Мелькнула запоздалая мысль – зачем ему сейчас кинжал и шпага, все равно ведь никто не даст ему с оружием пробраться к этому великому владыке чернокрылых. Но медлить и раздумывать было уже некогда. Эдгар пповторил про себя пароль и решительно распахнул дверь.

В небольшом зале на первом этаже было почти пусто, лишь за одним из столов сидел, уронив голову на руки, крепкий мужчина. Услышав стук двери, он медленно выпрямился и уставился на вошедшего мутными глазами. Эдгар с изумлением узнал Адриана и в тот же миг понял, что маркиз совершенно пьян.

– Ааааа, – сквозь зубы процедил Адриан. – Добрались-таки до меня, да? Приехали в Стейнбург, узнали, что я объявил ее мертвой, и доехали сюда? – он криво улыбнулся, уткнулся в стол, но с трудом снова поднял голову. – Что вы все от меня хотите? Я все равно не стал бы с ней жить, и она со мной не стала бы.

Эдгар видел, что расспрашивать его сейчас бесполезно, но не удержался.

– Вы о вашей супруге, ваша светлость? Где она?

– На том свете. У меня и бумаги есть, – скривился маркиз, и Эдгар вновь почувствовал, как сердце прыгает куда-то в горло.

– Что?!

– Никто ведь не видел ее не видел живой со дня нападения чернокрылых. Я отыскал трех свидетелей ее смерти и получил все бумаги, так что теперь я вдовец.

Адриан снова спрятал лицо, но Эдгар уже не смотрел на него. Он осознал, что снова может спокойно дышать: он-то точно видел Динару живой и невредимой совсем недавно, явно уже после того, как Адриан оформил бумаги о ее смерти.

– Как вы тут оказались, ваша светлость? – попытался узнать переводчик, но Адриан уже не отвечал. Оставив его, Эдгар прошел к буфетной стойке, отыскал взглядом тяжелый бронзовый колокольчик и позвонил.

Через пару мгновений за дальней дверью послышались шаги, еще через миг дверь распахнулась, и в зал, пригнувшись в проеме, шагнул человек огромного роста. Вошедший был совершенно лысым, через весь лоб у него тянулся старый сабельный шрам. Эдгар представил себе удар и удивился, что этот великан вообще жив.

– Добрый день, – поздоровался лысый голосом, ничего доброго не предвещавшим. – Комната нужна?

– Пока не знаю, посмотрим.

Эдгар перевел взгляд на Адриана, который лежал лицом на столе.

– Это ваш постоялец?

– Да.

– Оттащить бы его в комнату.

Хозяин ухмыльнулся:

– Да ну? Еще что?

– Голову набок повернуть и плошку какую-нибудь рядом поставить.

Лысый, сбитый с толку спокойной уверенностью посетителя, заговорил уже мягче:

– А ты чего сюда пришел, если комната не нужна?

– Дело есть. Будем считать, на солнечный свет приехал. На черное солнце.

Переменившись в лице, хозяин уставился на Эдгара и вопросительно кивнул.

– Мне нужен великий владыка.

– Его сейчас нет в Колме.

– Значит, мне нужно его найти. Ты знаешь, как это сделать, – вы же поддерживаете связь.

– Что ему передать?

– Что я хотел бы его увидеть по важному делу. Меня зовут Эдгар, я из Стейнбурга. Он поймет, о чем речь.

– Хорошо. Но ответ будет в лучшем случае завтра.

– Я подожду.

– Значит, все-таки нужна комната? – усмехнулся хозяин.

Эдгар на миг задумался, потом отрицательно помотал головой:

– Нет. Завтра к вечеру, наверное, заеду за ответом. Пойдет?

– Договорились.

Выйдя из гостиницы, он отвязал Мышку и направился к единственному выезду из городка. Дорога сразу за воротами становилась совсем узкой и ныряла в густой лес, где деревья с обеих сторон подступали совсем близко. Эдгар направил лошадь чуть в сторону, в чащу, и спрятался в зарослях лещины. При внимательном взгляде с дороги светло-серую Мышку можно было бы разглядеть за листвой, но он знал – торопящийся всадник смотрит вперед, а не озирается по сторонам. А в том, что гонец будет торопиться, сомнений не было.

Долго ждать не пришлось: Эдгар услышал стук копыт, который с каждым мигом становился все ближе – кто-то мчался во весь опор. Конечно, это мог быть путник, не имеющий никакого отношения к великому владыке и хозяину «Пятой подковы», но слишком уж все совпадало во времени. Но стоило Эдгару еще издали увидеть всадника, как все сомнения исчезли: черный кожаный плащ, вороной конь – все говорило о том, что это действительно гонец чернокрылых, который даже и не таится. Да и что ему было таиться? Чернокрылых везде боялись, и никто не посмел бы мешать такому всаднику.

Эдгар вспомнил темные пятна от дротиков на теле Косматого и почувствовал, как по спине прокатилась волна холода. Он вскинул голову, отметая страх, усилием воли заставил себя собраться – и бросился вслед за всадником. Тот, услышав топот копыт сзади, быстро обернулся и ускорил вороного, но Мышка с каждым мигом сокращала расстояние. Она летела как птица, длинная светлая грива билась на ветру, касаясь лица Эдгара. Всадник впереди обернулся, Эдгар увидел направленное на него дуло пистолета и вспышку. Никак отреагировать он не успел, только вспомнил почему-то охранный знак, который Динара послала вслед ему перед дуэлью с Томасом, и в тот же миг понял, что пуля пролетела мимо.

Чернокрылый был уже совсем рядом, Эдгар не промахнулся бы, – но гонец был нужен ему живым. Он выстрелил в коня, вороной впереди споткнулся, словно под ним подломились передние ноги, и со всего хода полетел вниз. Чернокрылый успел бросить стремена, но длинный кожаный плащ помешал ему быстро отпрыгнуть в сторону – гонец вместе с вороным рухнул наземь и замер, придавленный бьющимся в судорогах конем. Еще через пару мгновений Эдгар оказался рядом. Он быстро спешился, захлестнул повод Мышки на ветке клена и бросился к гонцу, надеясь, что у того нет ни отравленных дротиков, ни второго заряженного пистолета.

Всадник лежал с закрытыми глазами, но Эдгар опасался, что это может быть уловкой, а на самом деле гонец в полном сознании. Вороной уже не бился, только тихо хрипел. Эдгар, не сводя глаз с чернокрылого, вынул кинжал, перерезал коню горло и только потом склонился над всадником. Тот действительно был без сознания. Вытащить его из-под лошади оказалось не так просто, Эдгар провозился пару минут, опасаясь, что кто-то в любой миг может показаться на дороге и нарушить все его планы. Он обшарил гонца – быстро, но осторожно, чтобы не наткнуться случайно на припрятанные дротики. Но ни дротиков, ни второго пистолета у чернокрылого не оказалось. На поясе был туго набитый серебром кошелек, а во внутреннем кармане бархатной куртки – плотный конверт, запечатанный сургучом.

На миг Эдгар растерялся. Он почему-то был уверен, что все сведения великому владыке передают либо на словах, либо с простенькой запиской, и никак не ожидал увидеть такой серьезный конверт. Да уж, непросто будет попасть к этому владыке. Наверняка добиться аудиенции у императора – и то легче. Он покрутил конверт в руках, думая, что лучше – сломать печать и прочитать письмо или постараться узнать у гонца, что в нем? На самом конверте не было написано ни единого слова.

Чернокрылый по-прежнему лежал без сознания. Эдгар наскоро связал гонца, порылся в его седельной сумке и, найдя фляжку, плеснул чернокрылому в лицо водой и похлопал его по щекам. Некоторое время посыльный никак не откликался, но наконец разлепил веки и уставился куда-то сквозь Эдгара мутным взглядом, явно не помня, что случилось, и не понимая, как он оказался на траве у дороги.

– Куда ты должен отвезти письмо? – спросил Эдгар на наречии Ирбистана, на котором чаще всего говорили между собой чернокрылые.

Гонец был совсем молоденьким – лет двадцати, если не меньше. Эдгар думал, как выбить из него ответ, если вдруг он окажется упрямым, но перепуганный парнишка даже не стал сопротивляться.

– Ве… великому владыке, – пролепетал он, заикаясь.

– Это я знаю. Где он сейчас?

– В главной резиденции. Я… я сам там ни разу внутри не был, меня владыка и в лицо-то не знает, я только отдаю письма страже, – забормотал посыльный.

– Рассказывай, как туда добраться. И не вздумай врать и увиливать. Если окажется, что ты соврал, – вернусь и из-под земли достану, – произнес Эдгар, видя, что мальчишка совсем сломался.

Пока гонец говорил, куда надо ехать, Эдгар стащил с него кожаный черный плащ, прихватив заодно и кошелек с пояса, и мысленно пожалел, что убил вороного. Лошадь другой масти явно вызовет подозрения, придется выкручиваться. Он спрятал письмо под куртку, набросил на себя плащ, отцепил от ветки повод Мышки, потом наклонился к посыльному и перерезал веревку – было видно, что в драку парень сейчас не кинется.

– Ты меня тут бросишь? – испугался чернокрылый.

– Да. Оклемаешься немного и дойдешь пешком до ближайшего жилья. Ничего с тобой не сделается.

Оставив посыльного, Эдгар направился к указанному месту. Ехать, по словам мальчишки, нужно было еще с полчаса – и всю дорогу ему виделась Динара. Но не в простом драном платье, в котором он встретил ее впервые, не в алом свадебном наряде и не в одежде берейтора с конюшни Бартоша. Нет, ему виделась совсем другая степнячка – на Мышкиной попоне, обнаженная, гибкая, с прикрытыми глазами и спутавшимися прядями коротко обрезанных черных волос.



Перед самым въездом в город Динара растерялась. Всю дорогу она думала, как ей лучше поступить, чтобы узнать, что с Эдгаром, и помочь ему, и в конце концов решила – будь что будет. Степнячка не имела ни малейшего понятия, зачем она вдруг понадобилась этому великому владыке чернокрылых, но если они силой доставят туда Эдгара – значит, и ей тоже надо быть там. А дальше видно будет, что делать. Больше всего девушка боялась, что Зигфрид поймет – она его раскусила. Поэтому почти до самых ворот Колма Динара ехала молча: она опасалась сказать лишнее слово, а еще больше опасалась, что ее молчание будет смотреться подозрительно. Сообщников Зигфрида она так ни разу и не увидела: то ли они очень хорошо скрывались, то ли не провожали до самого Колма.

– Вы хотите сразу направиться в «Пятую подкову», ваша светлость? – спросил Зигфрид, едва они въехали в город. Если он и был озадачен или насторожен молчанием степнячки, то не подавал вида.

– Конечно. Зачем тянуть?

– Тогда едем.

– Вы знаете дорогу? – не удержалась она, и Зигфрид, спохватившись, стал расспрашивать прохожих, как добраться до гостиницы.

«Пятая подкова» оказалась рядом – впрочем, в крошечном Колме все было рядом. В дверях Зигфрид негромко сказал:

– Ваша светлость, на всякий случай держитесь пока поближе к выходу, чтобы сразу выбежать. Мы, кажется, лезем в самое логово.

– Я никуда не убегу, пока мы не найдем Эдгара и не выручим его. Даже если нас тут ждут, даже если нас схватят чернокрылые – что ж, пусть хватают.

– Вот как? – Зигфрид изумленно посмотрел на девушку, Динара заметила, как блеснули его темные глаза. – Хорошо.

Он решительно двинулся через небольшой зал, заставленный столами. Степнячка увидела шедшего навстречу трактирщика – высокого громилу со шрамом на лбу. Она выпрямилась, чуть вскинула голову и улыбнулась. «Никто не должен видеть, что тебе страшно», – говорил ей отец с самого детства, и она всегда старалась не показывать никаких своих слабостей.

– Ты тут хозяин? – грубовато спросил Зигфрид.

– Да, господа.

– Нам нужен великий владыка.

– Боюсь, я не понимаю, о чем речь.

Динара молча стояла чуть в стороне. Она прислушивалась к разговору, но еще больше присматривалась к лицам – и была уверен, что эти двое давно знают друг друга, что сейчас перед ней разыгрывают не раз отработанное представление. Может быть, они всегда так делают, когда Зигфрид появляется в «Пятой подкове» с незнакомым человеком? В том, что он тут точно бывал раньше, Динара совершенно не сомневалась. Физиономия хозяина ей совсем не понравилась, а на Зигфрида она вообще не могла смотреть с тех пор, как услышала его разговор с сообщником. Девушка отчаянно думала, что же ей теперь делать, и вдруг быстро шагнула вперед и, сама не осознавая, что творит, выпалила в лицо трактирщику:

– Хватит притворяться. Ваш владыка меня зачем-то искал. Я не знаю, зачем, ведь я не сделала никому ничего плохого. Но вот она я. Что ему от меня было нужно?

Динара заметила, как хозяин и Зигфрид обменялись быстрыми взглядами, и тут же пожалела о своих словах, но было поздно. Степнячка напряглась, отступила на шаг и уже была готова броситься к выходу. Она застыла, выжидая подходящий миг, но тут наверху хлопнула дверь, с лестницы донеслись шаги, и Зигфрид с трактирщиком немедленно сделали самые благостные лица.

– Проспался, – с ухмылкой буркнул хозяин, увидев, как по лестнице спускается один из постояльцев.

Динара осторожно повернула голову и сузила глаза, заметив Адриана. Тот узнал жену и застыл на лестнице как вкопанный.

– Ну что же вы, ваша светлость, смелее! – засмеялась степнячка.

– Кто вас сюда послал? – пролепетал в ответ маркиз. – Мой отец? Я понимаю, что он не поверил в вашу смерть, но все документы я подготовил правильно!

– В мою смерть?

На миг Динара растерялась, но сразу поняла, о чем речь – в классической дамской школе она изучала законы империи.

– А вы, значит, его светлость маркиз Адриан, сын герцога Роберта? – вступил в разговор Зигфрид.

– Да.

– И вы добились, чтобы вашу супругу признали мертвой? Как это мило. Значит, теперь ее никто не будет искать?

Зигфрид и трактирщик снова переглянулись.

– Никто не будет, – кивнул Адриан. – Правда, ее уехал искать отцовский переводчик, Эдгар…

Зигфрид коротко хохотнул:

– Он уже никого не отыщет.

В следующий миг его пистолет уперся в грудь Динары.

– Простите, маркиза, но я должен это сделать. Не пытайтесь сопротивляться, или мне придется вас застрелить. Тем более ваш супруг, как я понимаю, не станет возражать?

– Я… я не… не знаю… – Адриан в ужасе смотрел на пистолет.

– Прекрасно, ваша светлость. Мы договорились. Ступайте к себе и забудьте эту сцену, все мы знаем, что ваша супруга мертва – в полном соответствии с документами.

Трактирщик уже успел вынуть откуда-то длинную толстую веревку.

– Простите, Динара, нам придется вас связать, – вежливо произнес Зигфрид. – Нежничать мы больше не будем. Вам ведь поначалу предоставили прекрасные условия, правда же? В лесном доме с вами обращались как с высокой гостьей, но вы не оценили.

Отвечать степнячка не стала. Зигфрид чуть отступил, по-прежнему держа наготове пистолет, а хозяин гостиницы умело затягивал веревку. Наконец последний узел был сделан, и мужчины, уже совершенно не считаясь с девушкой и не думая о ее присутствии, переглянулись. Зигфрид довольно улыбнулся:

– Владыка будет доволен.

– Еще бы, столько за ней охотились! Но…

– Что?

– Ты про этого Эдгара, который уже никого не найдет, сказал, чтобы ее напугать? – трактирщик кивком указал на девушку.

– Он и правда никого уже не найдет, мои люди везут его, связанного по рукам и ногам, в резиденцию владыки.

– Да? Он был тут вчера вечером.

Динара затрепетала, Зигфрид яростно вскинулся:

– Это не может быть он!

– Худощавый, темноволосый, помладше тебя, сильно хромает на правую ногу. На левой щеке свежая рана, небольшая, едва присохшая. Он?

– Вот скотина, – процедил Зигфрид. – Что ему было надо?

– Что всем тут надо? Искал владыку. А, хотя вот этот олух не ищет, – трактирщик мотнул головой в сторону комнаты вверху на лестнице.

– И что? Ты ему сказал, где резиденция?

– Нет, но пообещал отправить посыльного. И отправил. Так что этот твой Эдгар вскоре должен зайти сюда за ответом.

– Он не мой!

– Он мой, – рассмеялась Динара. – И я вам обоим не завидую.