музыка квартир

Метро катастрофически душило. Люди вокруг не выражали никаких эмоций. Лишь в тоннелях их головы синхронно тряслись.
Час-пик уже прошел и людей было не так много. Одни водили пальцем по экрану смартфона, другие перелистывали книгу, кто-то просто спал. Но никто не выражал никаких эмоций. Он тоже стоял с отсутствующим видом.
Доехав до своей станции, он достаточно быстро дошел до своего дома. Присев на скамейку возле парадной, закурил. Было около десяти часов вечера и темнота быстро начинала обволакивать город.
Сигарета дотлела, и он побрел внутрь дома. На своем этаже он неторопливо провернул ключ в замке и открыл квартиру, которую уже освещали несколько рекламных вывесок двора.
Он стянул с себя кроссовки и замер. Сверху доносилась едва уловимая музыка, что заставила его улыбнуться.
Он не был знаком с бабулей с последнего этажа. Он знал лишь то, что соседи называли ее Татьяной Михайловной. Она играла на своем пианино глубокими вечерами, убаюкивая соседей, которые совсем на нее не жаловались.
Перед сном он вышел на балкон, окна которого продувались насквозь. Такой ветер обязывал его накидывать на плечи кофту перед перекуром.
На балконе он открыл окно и облокотился. Музыка была слышна и тут. Он закурил и стал улыбаться сам себе.
На следующий день метро все так же катастрофически душило. Люди вокруг по-прежнему не выражали никаких эмоций. До дома он дошел быстро, как и вчера. Как и позавчера, как и на прошлой неделе.
Сегодня ключ поддавался немного тяжелее. В квартире, освещенной дворовой рекламой, стояла глухая тишина. Он стянул с себя кроссовки и прислушался. Тишина давила.
Перед тем, как лечь спать, он быстро перекурил. На балконе тишину прерывали лишь машины с улицы.
На следующий день метро душило неотвратимо.
Уже возле дома, он закурил. Из парадной выплыло два санитара с носилками, полностью покрытыми простыней.
Двор освещали пара рекламных вывесок и проблесковые маячки скорой помощи, которые уносили музыку квартир.