Критически позднее признание правоты социологов

Удивительно быстро описываемое стало историей, а для многих – фантастикой. Рассказываемое ниже происходило в апреле 1989 года, без малого четверть века назад. Уже давно нет той страны (СССР), того города (Ленинград), той улицы (ул. Воинова) и того института (Институт социально-экономических проблем АН СССР). Нет той мощной властной силы (КПСС), которая управляла обществом, и нет институтов этой власти – Политбюро ЦК КПСС, Обком КПСС и Горком КПСС. Расшифровку и смысл этих слов надо искать в Google, создателю которого было 16 лет. 
Прекрасно вижу аудиторию, которая была заполнена сотрудниками ИСЭП, к сожалению уже многих нет. Нет главного возмутителя спокойствия руководства Ленинградских ОК и ГК КПСС и основного докладчика – Леонида Кесельмана, нет многих наших с ним коллег и друзей. Но еще живы те, кто может подтвердить, что все именно так и было: Аксана Никитина и Галина Румянцева, постараюсь переслать им этот текст.


Первым, кто рассказал о коллизии, породившей посещение руководством партийных властей города социологов, был Леонид Кесельман (1944-2013) в нашем интервью, опубликованном в 2005 году [1]. Мой комментарий к интервью, озаглавленный «Как это было» (см. ниже), был опубликован непосредственно после текста нашей беседы. В 2013 году фрагменты этого комментария вошли в мою книгу по истории российской социологии [2]. В статье, приуроченной к 75-летию Кесельмана, невозможно было не сказать о предсказании Кесельманом поражения представителей партийной элиты города на первых демократических выборах, ибо этот научный результат – не только одна из важнейших страниц его биографии, но ключевой момент его судьбы [3].


В комментарии отмечается, что встреча руководства Ленинграда с социологами была отражена в заметке в газете «Московские новости» - «рупоре перестройки», тогда этот факт имел политическое значение, сегодня – историко-социологическое. В то время мне не удалось купить этот выпуск газеты на русском языке. Но фото заметки на русском языке «Примирение с социологами» неожиданно нашло меня через треть века, в июне 2020 года. Таким был подарок московского журналиста Александра Братерского, интересующегося историей изучения общественного мнения в нашей стране. 
Сказанное свидетельствует, что на протяжении многих лет я неоднократно возвращался к анализу роли уличных опросов Леонида Кесельмана и к встрече социологов с партийной элитой Ленинграда. Сначала это делалось в стремлении понять жизнь-деятельность Кесельмана. Замечу, мало кто из нашего научного цеха был столь известен, популярен в годы перестройки, как он, не имевший никаких научных степеней и званий, более того, – по-моему, в то время бывший безработным.


Второе направление изучения – историко-социологическое. Методология уличных опросов Кесельмана успешно использовалась не только в Ленинграде, но – теперь сказали бы – она «веерно» распространялась по стране. 30 июля этого года я разместил в face book пост «Леонид Кесельман сделал многое, будем помнить его». Пост был приурочен к десятилетию со дня смерти Кесельмана, было много добрых комментариев, приведу здесь лишь два.


Владимир Паниотто, профессор Киевско-Могилянской Академии: «Что касается уличного опроса, то у меня с Леней были дискуссии по этому поводу. Как-то раз Леня был в Киеве, и мы организовали у нас в КМИСе семинар, на котором он рассказывал об уличном опросе. И я спрашиваю – а как же с контролем? В поквартирных опросах мы выбираем адреса и потом их контролируем повторными визитами. А как тут контролировать? Респондент исчез - ищи ветра в поле! И тут Леня меня, можно сказать, “срезал”: “А зачем их контролировать? Это же добровольцы, энтузиасты, они денег за работу не получают. Их интересует правильный результат, они стараются сделать все как можно точнее”. Моя зашоренность стандартной ситуацией с нашими интервьюерами, которые норовят минимизировать свои усилия в каждом интервью, чтобы взять их больше и заработать больше денег, удивительна. Ведь у меня самого была в 89-90-м была такая же ситуация, когда я был руководителем социологической группы Руха. В общем, я понял, что воспроизвести Ленину методологию очень сложно, составной частью является его уникальность, энтузиазм, темперамент, он заражал людей своим энтузиазмом, а у нас таких людей не было (группу Руха мотивировал не я, там были свои “пламенные революционеры”)».
Алексей Левинсон, ведущий сотрудник «Левада-центра», начинавший работать во ВЦИОМ в 1987 году: «Методологию уличного опроса по Кесельману я - после разговоров с ним - перенес в Москву, в тогдашний ВЦИОМ. В модифицированном виде она стала стандартной методикой ВЦИОМ, затем Левада-центра. Используется для срочных опросов. Ее, кстати, использовали получившие у нас инструктаж социологи из группы поддержки Навального, тогда - кандидата в депутаты Мосгордумы. Именно этим способом они получили знаменитый результат в 27%».


И теперь ознакомление с заметкой «Примирение с социологами» и перечитывание давнего текста «Как это было» навело на еще одно понимание значения электоральных опросов ленинградцев в 1989 году. Безусловно, они имели остро политическое значение, которое, конечно же, по-настоящему видно лишь сейчас. Предсказание проигрыша партийных функционеров высоко уровня было первым громким звонком о кардинальных событиях ближайших лет – потерей властных функций КПСС и развалом советской государственности. Приводимые ниже слова руководителя партийной организации Ленинграда Юрия Соловьева, обращенные к социологам: «Мы должны работать совместно. Без социологии нам не обойтись. Общество так быстро изменяется, что нужно его изучать, прогнозировать» были произнесены слишком поздно. По крайней мере, на десятилетие.
Но они актуальны и сейчас. Социологи, политологи, историки, журналисты, стремящиеся к честному глубокому анализу современной жизни России и подвергающие критике те или иные аспекты внутренней и внешней политики государства, не должны подвергаться обструкции. То, что они делают, - одна из фунций социологической науки в демократическом обществе.

Как это было (комментарий к интервью с Леонидом Кесельманом; 2005 г.)

2 июня 1986 года я взял толстую тетрадь большого размера и начал записывать в ней дискуссию, происходившую на одном из семинаров Института социально-экономических проблем (ИСЭП) АН СССР, в котором я тогда работал. Так случилось, что я продолжал записи в той тетради в последующие дни, и постепенно фиксация всего происходившего стала привычкой. Мои друзья немного подшучивали надо мною, но я продолжал начатое. Когда почти 200 страниц были заполнены, началась другая тетрадь, за ней третья... Я не только кратко записывал события, в которых участвовал, но вклеивал в «амбарную книгу» программки семинаров, визитные карточки людей, с которыми встречался, некоторые фотографии, планы и результаты работ, которые я делал, газетные вырезки, имевшие отношения к происходившему...Сейчас завершается тетрадь №19, и прошедшие почти двадцать лет представлены на трех тысячах страницах.


Отмеченное Л. Кесельманом заседание Бюро Северо-Западного отделения Советской социологической ассоциации, состоявшееся 28 апреля 1989 года, планировалось как рядовое профессиональное мероприятие, но оно стало необычным. Я тогда был избранным Председателем Бюро, потому участвовал в подготовке заседания, вел обсуждение и следил за реализацией принятых решений. И сегодня считаю необходимым добавить к описанию Кесельмана ряд деталей, интересных и важных для будущих историков советской, тем более – петербургской социологии. В моих тетрадях сохранился необходимый материал.
Прежде всего отмечу, конец зимы – весна 1989 года были временем активного участия социологов Ленинграда в политической жизни города. Мониторинг отношения избирателей к кандидатам в Народные депутаты СССР, участие в избирательных кампаниях, работа наблюдателями на избирательных участках в день голосования, сотрудничество с нарождавшимися тогда неформальными движениями – это лишь несколько направлений деятельности членов Социологической ассоциации.


Известные горбачевские выборы состоялись 26 марта 1989 года. Примерно через месяц ленинградские корреспонденты «Правды» писали: «Факт ныне общеизвестный: шесть партийных и советских руководителей Ленинграда и области, в том числе первый и второй секретари обкома КПСС Ю. Соловьев и А. Фатеев, первый секретарь горкома А Герасимов, не набрали достаточного количества голосов избирателей и не получили мандаты народных депутатов СССР» 6 . В статье отмечалось о предупреждении социологов о том, что на выборах «может не пройти ни один из руководителей города». Несмотря на сокрушительный проигрыш номенклатуры, 10 апреля 1989 года мне как одному из руководителей социологической ассоциации позвонила инструктор ОК КПСС Аксана Михайловна Никитина, которая от имени заведующей отделом пропаганды Галины Ивановны Бариновой и от себя просила поблагодарить Кесельмана за материалы о выборах, которые он им направлял. Тогда же она обещала организовать встречу с Бариновой. Никитина хорошо знала социологов города, несколько лет она проработалa в ИСЭП.


Судя по фактам, приведенным в названной статье, и по звонку Никитиной, партаппарат начал анализировать ошибки ведения избирательной кампании и, скорее всего, почувствовал необходимость налаживания контактов с социологами. 14 апреля состоялась полуторачасовая беседа с Бариновой и Никитиной, в которой говорилось о необходимости создания системы изучения общественного мнения в городе и области.
В начале третьей декады апреля секретарь Бюро ассоциации Галина Алексеевна Румянцева разослала членам Бюро повестку заседания, намеченного на 28 апреля на 15 часов. Предполагалось рассмотреть четыре вопроса, среди которых были: 1. Об участии социологов в выборах народных депутатов СССР; 2. О деятельности общественного Института по изучению и прогнозированию социальных процессов. Кесельман был одним из тех, кто готовил первый вопрос, и единственным докладчиком по втором вопросу. По существовавшей в то время традиции информация о планировавшемся Бюро была направлена и Никитиной, как тогда говорили, «курировавшей социологию».


27 апреля я был неожиданно приглашен в обком КПСС, где на встрече с Бариновой и Никитиной мне было сказано о возможном приходе на заседание Бюро руководителей партийных организаций области и города. Было подчеркнуто, что это будет встреча именно с социологами, а не с руководством ИСЭП, которое будет об этом специально извещено. Меня просили не очень популяризировать намечавшуюся встречу; я сообщил о ней лишь членам Бюро, с которыми у меня были наиболее добрые отношения: А.В. Баранову, М.Н. Межевичу, Б.М. Фирсову и И. П. Яковлеву.


Далее было все, как вспоминает Кесельман. Когда я, встретив высокое партийное руководство в вестибюле института, поднялся в предназначавшуюся для заседания аудиторию, я увидел в ней очень много народу. Не знаю, как это произошло, как распространялась информация.
По первому вопросу, согласно записям в моем «гроссбухе», выступил 21 человек; видимо это встреча мне сразу показалась необычной, в дневнике зафиксированы даже данные о том, сколько времени говорил каждый их них. Началось все в три дня, и до половины седьмого «гости» слушали социологический анализ избирательной кампании и причины их неудач.


В 18:32 я сказал: «Еще пару месяцев назад мне могло лишь присниться, что я говорю: «Слово представляется кандидату в члены Политбюро КПСС, первому секретарю ленинградского Обкома КПСС, тов. Соловьву Юрию Филипповичу», но вот именно это я сейчас и говорю». Слова Соловьева у меня записаны так: «Жизнь заставила нас придти к вам. Не то, что мы провалились. Это – благо. Жизнь заставила нас пересмотреть планы. То, что вы сегодня рассказываете, для меня – откровение. Я не знаю, где лежат материалы ваших исследований. Мы должны работать совместно. Без социологии нам не обойтись. Общество так быстро изменяется, что нужно его изучать, прогнозировать. Мы проведем Бюро обкома КПСС по социологическим исследованиям. Будем решать ваши вопросы». И еще несколько предложений. Выступление было коротким, затем последовало полтора десятка вопросов.


Мои записи в целом совпадают с тем, как в небольшой заметке «Завершилась война с социологами?» передала содержание выступления Соловьева корреспондентка «Московских новостей» Нина Беляева, не знаю как оказавшаяся на этом заседании. Возможно, я тогда не смог купить выпуск газеты на русском языке, у меня хранится лишь вырезка из английского издания (Belyaeva N. Is The War With Sociologists Over? / Moscow News. №20. 14 May. 1989). Ленинградские газеты ничего не писали об этом событии, скорее всего – не было на то указания.
Соловьев свое обещание выполнил. 18 мая 1989 года состоялось Бюро обкома КПСС, на котором в полном соответствии с практикой того времени рассматривался вопрос «о дальнейшем развитии социологических исследований в целях изучения, формирования и учета общественного мнения в практике партийной работы». Возможно, это вообще было одно из последних в истории КПСС рассмотрений проблем социологии. Говорилось о многом, планы были приняты напряженные и многообещающие. Однако выполнять все это никому не пришлось. В стране начинались события, в которых социологов никто не слушал. А через два года с небольшим не стало КПСС, а затем и самой страны.

1.Л.Е. Кесельман «...Случайно у меня оказался блокнот “в клеточку”» / Телескоп. 2005. №5.
2.Докторов Б.З.Современная российская социология: История в биографиях и биографии в истории. — СПб. : Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2013.
3.Докторов Б. Леонид Кесельман. Человек и явление. <http://proza.ru/2021/12/11/1946>.