Мечты сбываются или как выйти замуж за грузина

                ОНА

    Они встретились, когда теплый тихий дождик превратился в ливень. В этот день она уезжала из Крыма. Уезжала с легким сердцем. Она очень хотела домой. Хотя дома ее никто не ждал.
    Придя на автовокзал заранее, она решила побыть среди людей. Ей казалось, что путешествовать в одиночку неприемлемо в ее возрасте и старалась   скрыть, что она одна. Среди суеты вокзалов, аэропортов она действительно чувствовала себя лучше. Да, Крым она не полюбила. Может, не хватило времени. Может помешали дожди. А может это было то самое одиночество, от которого никогда никуда не скрыться. И вот теперь она уезжала в Адлер, чтобы оттуда улететь в свой город.
Автобус задерживался. Как она потом узнала, на трассе случилось ДТП, погибли люди. В связи с этим на трассе были проблемы и  автобус приехал  с опозданием. Но она не волновалась. Путешествие, которое она задумала, завершалось.
    Синий Форд она узнала сразу. Но до него еще надо было добежать. Она знала, что водители не любят ждать своих пассажиров долго. И потому, подхватив неудобную сумку, она вначале осторожно, а потом уже без разбору прямо по лужам побежала к автобусу. «Болван! Ну почему надо было остановиться именно на противоположной стороне дороги?» Она ругала водителя мысленно и была очень зла. Мокрая и гордая она подбежала к автобусу. Водитель ждал, прохаживаясь невдалеке, курил. Роста он был выше среднего. Лица его она не видела, а только немного ссутуленные плечи. «Это я с Вами разговаривал?», - услышала она приятный голос откуда- то сверху и сбоку. «Со мной», - буркнула она и залезла в салон. Все задние места были заняты и ей пришлось сесть в середине салона. Впрочем, она уже знала, как вести себя в таких автобусах и не стала переживать. Усевшись у окна, сняв мокрую насквозь куртку и обувь, отряхнув с волос остатки дождя, она стала смотреть как дворники на лобовом стекле разгоняют потоки воды, а те все стремятся сверху залить все вокруг. «Хорошо, что уже можно не мокнуть», - подумалось ей.
    Теперь она разглядывала водителя. Короткий стриженый ежик волос, седина на висках. Сильные руки. Торс мускулистый. Глаза… Озорные, зелено-карие глаза ей понравились больше всего. И улыбка. Открытая и добрая. «Красивый. И ему хочется доверять», - подумала она. И когда, забрав последних пассажиров в Симферополе, он еще и печку в салоне включил для обогрева, она стала доверять ему еще больше.
Он ехал очень аккуратно. Ей не приходилось хвататься за спинку соседнего кресла на поворотах. Это путешествие ей уже нравилось. На остановках, когда можно было выйти размять ноги, она глазами искала его. Пока они ехали по Крыму, местные заправки были пустынны. Пассажиров в автобусе было мало, всего восемь. Но общаться и знакомиться уже не входило в ее планы. Потому она скромно сидела, иногда поджимая коленки к подбородку и почти свернувшись калачиком. «Все-таки очень неудобно   долго ехать автобусом. В следующий раз поеду поездом». Путь был действительно неблизкий и трудный: двенадцать часов до Адлера, серпантины от Новороссийска, день, ночь, день. В Адлер они приехали утром. Солнце было уже высоко. Аэропорт работал в обычном режиме. Еще было не так душно и жарко. Сквозняк тоже придавал прохладу. До регистрации еще было пять часов. Но она поймала себя на мысли, что совсем не хочет идти в здание вокзала. Автобус остановился в положенном ему месте. Но стоянка разрешалась непродолжительная. Она вышла последней. Устало поставила сумку на скамейку, оглянулась, нашла глазами водителя. Кивнула ему на прощание и медленно побрела в сторону аэровокзала. Она чувствовала на себе его взгляд и опять подумала, что не хочет никуда идти. Ей хотелось остаться с этим человеком. Просто постоять рядом, можно и помолчать. Но лишь бы рядом. Она не знала ни имени, ни возраста, кто он, откуда, для нее он был просто водитель автобуса. Но чувство близости и желание остаться с этим человеком возникли сразу. Но идти вперед все же надо было. Подъезжали другие автобусы, путешественники спешили кто куда. Она оглянулась и уже не обнаружила на остановке водителя и его автобус. Вздохнув, она пошла в здание аэропорта. Пройдя через несколько часов регистрацию на рейс, дождавшись посадки, она, наконец, улетела в свой город. «Ну, вот и все, закончилось мое путешествие на юг. Вот и хорошо. Теперь остается только вспоминать».
      И она действительно теперь жила воспоминаниями. И размышлениями. Вспомнила о нем. Спустя некоторое время она написала ему слова благодарности за профессионализм и мастерство, немного пококетничала и почему-то предложила ему переписку. Он согласился. Она обратила внимание на фото, ей очень захотелось больше узнать об этом человеке. Вначале переписка не клеилась. С трудом нащупывая темы для разговора, она училась доверять и верить. Доверие пришло гораздо позже.

                ОН

     Он был не мальчик, но и не старик, ему было 45 лет. Он был грузином. Хорошего телосложения, с чувством юмора и добрыми глазами. За рулем он был уже давно, да почти всю жизнь. В этот рейс он поехал сам. Как говорил, посмотреть – многие водители брали с пассажиров дополнительную плату за багаж - ему это не нравилось. Его фирма добивалась хороших отзывов и качественной работы. В тот день дождь шел с утра. Иногда он прекращался. Тучи словно набирали силы и потом вновь проливались теплым дождем. То потише, то посильнее. И когда он подъехал к остановке, дождь лил просто как из ведра. Он увидел ее мокрую насквозь уже у самого автобуса. Маленького роста, смешную и нелепую от злости на этот самый дождь, она пыталась быть смелой и гордой. «Смешная», - подумал он. Потом он наблюдал за ней в зеркало. Как она отряхивала и поправляла волосы от дождя, улыбалась и устало смотрела в окно. Почему-то ему захотелось ее прижать к себе и согреть своим телом. «Смешная. Гордая и мокрая». Он заметил, что она не стремилась ни с кем разговаривать, стояла всегда поодаль и молчала. Но ему очень хотелось, чтобы она подошла, спросила что-нибудь. «Я бы ее никуда не отпустил», - подумал он. Ему хотелось держать ее за руку и смотреть в глаза. Когда приехали в Адлер, она вышла последней.  Оглянулась, кивнула, улыбнулась виновато. Устало пошла к зданию аэропорта. «Ну что ж, удачи тебе, женщина…»
     Через несколько дней он получил от нее сообщение. Она говорила «спасибо» за профессионализм.  Это всегда приятно и похвально. Спросила про фото. Сказала: фото у Вас замечательное, это где? «Это у Бисерного храма. Бахчисарай». Но потом разговоры расклеились. Он не отвечал сразу и на все, она постепенно тоже перестала писать. Он не ждал и не искал. Ему было что делать. Он был грузином. Очень любил свою Грузию, проводил отпуск всегда только там, на виноградниках и в своем городе, среди родственников и знакомых, коих было великое множество. Его ценили на работе, дела шли в гору. Он был любим детьми и женой. О своей пассажирке он почти не вспоминал. Тем более, что она перестала ему писать. Он даже перестал проверять мессенджер.

                ОНА

     А она ждала. Грустила. Верила.  Однажды она вновь написала ему, уже на другой номер телефона. Уже просто так. Стала посылать стихи с картинками.  Он был доволен, смеялся, иронизировал. Она удивлялась легкости, с которой пишет ему. Будто ей было четырнадцать лет.
     Они договорились, что будут писать друг другу шутливо, будто это игра. Постепенно переписка меняла свой тон. Из игривого и кокетливого она становилась философской и даже иногда серьезной. Впрочем, оба не позволяли себе перейти границы выбранной игры. 
     Первой это сделала она, послав ему стихотворение, которое сочинила для него. Ему понравилось. Ей было приятно. Стихи она начала писать давно. Но ей казалось, что это баловство. Хотя она всегда стремилась к литературному творчеству. Теперь же строчки складывались уже по-другому, появлялись другие образы, более яркие, смелые. Стихи часто писались по утрам, на свежую голову. Или вечерами. Ей нравилось это состояние. И нравилось то, что получалось.
Когда ее любимый кот умер от серьезной болезни, она решила немного попутешествовать, чтобы вырваться из дикого одиночества. Сначала поехала  в Питер. Через полгода в Крым. Но там она была недолго. Съездила в Ялту, Алушту, в Севастополь. Не понравился ей Крым. И потому она легко его покинула. Из путешествия она привезла только знакомство  с двумя людьми: два молодых водителя, один отвозил ее в Крым, другой привез в Адлер. Больше ничего она не хотела вспоминать. Все было серо. Буднично. Обыкновенно.  А она ждала перемен. И готовилась к ним. Думала, куда бы ей уехать. Старалась больше заниматься любимыми делами и своим творчеством. Завела переписку с водителем автобуса, который отвозил ее в Адлер. Сначала шуточную. Потом все стало серьезней. И вскоре без этого человека она уже не мыслила себе дальнейшей жизни. С ним было хорошо, комфортно. Он был женат, чаще шутил, врал ей, но очень аккуратно,  а она прощала. Потому что роман был только в телефоне. Они не переходили границы. И никто из них не знал, что чувствует каждый.
     Начав писать ему, она не подозревала о переменах, которые сама же себе и подготовила. Она мечтала, что жизнь ее как-то изменится, но мечты оставались мечтами. Пока она не съездила в Крым. Пока не начала писать стихи и картины. Пока подруга не позвала ее во Францию.
     Но во Францию она не полетела. «Что я там буду делать? Я и так все знаю…». А вот о нем она знала не так много, а ей хотелось. Она по-прежнему ему писала и ждала сообщений. Этот мужчина ей становился все дороже. Что она ждала от этого человека? Она и сама не знала. «Ты любишь дожди? - спрашивала она его. «Да, - отвечал он, -Мне спокойно на душе, когда идет дождь». «А еще я люблю дорогу. И стихи», - прибавлял он. Постепенно они перестали задавать глупые вопросы, ревновать и показывать обиды. Они просто остались друг у друга, просто знали, что другой где –то есть и что он просто нужен. Два похожих и непохожих друг на друга человека, каждый с опытом любви, разными интересами, но с романтичной душой. Она по-прежнему писала стихи. Он по-прежнему их любил.


                ВМЕСТЕ

Через год они снова встретились.  Она не полетела во Францию, как, впрочем, и хотела. Зато она решила сменить местожительства и найти себе какое-нибудь новое занятие. Интересов и талантов у нее было много. Помимо стихов и прозы она неплохо рисовала. Занималась дизайном. Знала основы психологии, медицины. И хотела заниматься любимым делом и творчеством больше времени.  Она мечтала уехать. Искала. Ждала. Наконец, она сделала выбор. Это был Крым. Который она вначале так не полюбила. Но сейчас многое изменилось. Она шутила: «Что - то пошло не так…». И вскоре она начала собирать чемоданы, сдавать и снимать квартиру, продавать некоторое имущество. С этим всегда много хлопот, но она была очень рада, что все происходит именно так. Она ехала в Крым. Она ехала к нему. И Крым ей предстояло полюбить. Или она бы постаралась это сделать.

                ОН

        Он очень удивился, когда узнал, что она собирается в Крым. Он давно жил с семьей в Симферополе. Моря там не было, оно было в часе-полтора езды от города. Когда узнал, что она скоро приедет, заволновался. Конечно, при переписке были фотографии, но надеясь увидеть ее снова как тогда в Алуште, он боялся ее не узнать. Они много говорили в течение этого года. Обо всем. В самом начале их переписки это были самые простые сообщения, не имеющие значения. Но потом все изменилось. И тон, и смысл. Он стал ждать, ему было трудно без нее, без ее «доброго утра» и «спокойной ночи», он уже перестал думать о своем и ее возрасте, о своей семье, о своих принципах. Он просто стал жить и думать о ней.
        За год в его жизни не многое изменилось. Младшая дочка училась и ходила в спортзал. Жена, работа, друзья, коллеги, фирма по перевозкам, проблемы с Крымским мостом, который периодически то взрывали, то перекрывали, новые регионы, БПЛА, туристы, то наводнение, то засуха – у Крыма с 2014 года было много проблем. Но он стал относиться к этому еще спокойнее, чем раньше. Все было решаемо. Он продолжал крутить баранку, любил "покатушки" в горах: так называл он заезды на горных мотоциклах по горным склонам. Маршруты были разные, иногда очень сложные. Горы были тоже разные в Крыму. Демерджи  в Алуште, Ай-Петри, Бахчисарай. Усталость иногда просто валила с ног, но он участвовал в таких гонках с удовольствием.  А вечерами  просматривал сообщения, делал звонки. Иногда читал ее стихи. В самом начале их переписки он пошутил, что любит стихи. Стихов он не любил и не читал. Это он сказал для красного словца, потому что видел сколько ей лет и как она выглядит. «Женщине в этом возрасте нужны обещания и надежды», - думал он, - надеясь, что скоро все закончится. Но почему-то с этого все и началось. Она высылала и писала, что это были ее стихи. Сначала про любовь, как он и просил. А потом про себя. Про него, про них, про жизнь. Он читал и думал, что они ему уже нравились. Хотя он ведь совсем не запоминал их. Вначале он хотел ей сделать приятное, приободрить ее – все-таки ей было уже за сорок, а она как будто стеснялась своего возраста. Он помнил ее в Алуште, как она вымокла под тем дождем и сидела, отвернувшись к окну. Помнил, что иронизировал, даже когда соглашался на переписку. «А она настойчивая, - думал он - Наивная, но далеко не глупая». Постепенно он перестал проявлять иронию, сарказм, шутки его стали добрее. Его романтичной натуре как раз не хватало женской наивности. Его жена была человеком практичным, умным, но иногда жестким. Хотя, впрочем, он уже не обращал внимания – за 28 лет брака она стала ему родной. Они были идеальной парой, красивой и достойной. Он ей ни разу не изменил, а что было у нее даже не интересовался. Свою жену он любил. И берег. И очень любил своих дочек. Баловал. Терпел капризы. Старшую выдал замуж, как только она закончила колледж. Теперь она жила в Грузии. И у него появился новый шанс чаще бывать на своей родине. И хотя дочки были не очень на него похожи, это была его радость и счастье. Казалось, большего ему и не надо. Что-то все-таки заинтересовало его в этой пассажирке из Алушты. Быть может беззащитность какая?  Он помнил, как виновато она улыбалась тогда год назад, когда она сидела в автобусе, отряхивая дождь, и устало смотрела в окно. Не думал он тогда, что через год будет ждать ее снова, волнуясь и надеясь.
      От его дома до железнодорожного вокзала было недалеко. Симферополь не Москва, пробок там нет, улицы обыкновенные, неширокие. Остановив машину в тенечке, он стал наблюдать как не спешат пассажиры. Вскоре он увидел ее.  Такая же маленькая. Гордая. Рядом огромный чемодан и пара сумок. «А багаж – то неслабый! Придется брать деньги за провоз». Он подошел сзади и наклонившись к ее уху спросил: «Не меня ли ждете?» Оглянувшись, она сначала решила ответить отказом, но потом узнала его и растерялась с ответом. Собравшись, она сказала, что рада его видеть. Волнение свое она старалась скрывать как могла. Он даже подумал, что ему она и не рада. Узнав адрес, он понял, что придется покружить по городу, а значит будет время говорить с ней. Но она больше молчала. Ему становилось даже неловко. Спросил о планах и как доехала, почему не купила билет на автобус, он бы встретил в Адлере. Нет, я хотела на поезде, так удобнее. Но ведь более суток? Да, но я не скучала. Странно, он ждал встречи с ней, верил, что они будут разговаривать часами. А тут… не вытащить ни слова. Неужели это волнение? Или может просто прошло время, и она все забыла? Он был растерян. Стал смотреть на дорогу, потом замолчал совсем. Когда подъехали к дому, где она сняла квартиру, она первой вышла из машины. Постояла, собралась с мыслями и пошла к подъезду. Ему вдруг захотелось развернуться и  уехать отсюда. «Мальчишка!», - подумал он.
      Она вышла через полчаса с женщиной, которая сразу направилась к автобусной остановке. «Наверное, хозяйка квартиры». Он открыл багажник и стал вытаскивать ее чемодан. Она тихо подошла сзади, остановила его руку и коснулась пальцев. Наконец, он почувствовал ее прикосновение, теплоту ее рук и тела. Он взял ее за плечи и долго стоял, всматриваясь в ее лицо. Потом наклонился и вдохнул ее запах. Духи, запах ее тела показались ему какими-то родными. Он мечтал ее вот так обнять и насладиться просто ее присутствием. Это было совсем другое желание, чем просто женщины, коих у него на самом деле было достаточно. «Ты ко мне ведь приехала, солнце? Не только в Крым?». «Конечно, к тебе. Что за вопросы. Просто я устала. Все-таки я старше». Но рук своих она не сняла с его плеч, гладила его ежик волос, смотрела в глаза и все больше прижималась к нему. «Может ты все же поднимешь вещи в квартиру, а то стоять здесь не очень хочется. Да и соседи, думаю, смотрят». Ах, да, соседи. Он вдруг подумал, как вполне может оказаться, что кто-то что-то увидит и скажет его жене. Не очень бы этого хотелось.
     Квартира была на втором этаже. Маленькая и чистая. В сравнении с его большим домом, это была просто лачуга. «Надо будет снять все- таки дом, - подумал он, - здесь совсем не развернуться. Хотя может ей так нравиться больше». Занеся чемодан и сумки в квартиру, он сказал, что должен ехать. «Одна сможешь управиться?». Она посмотрела на него так, что он понял – сможет.

                ОНА

      Когда она сошла в Симферополе на перрон, поняла, что его нет. «Приедет ли? Как же не хочется все тащить самой. Я так не люблю эти сумки». Она вспомнила, как год назад она путешествовала по Крыму. «Ну где же он?», - вглядывалась она в лица водителей. Поняла, что его там тоже нет. Стала думать, где находится квартира, которую она сняла. «Не меня ли ждете?», - раздался голос откуда -то сверху и немного сзади. Она обернулась и увидела его. Руки и ноги сразу стали ватными. Она узнала его. И не узнала. Не таким она его представляла так близко. Он смотрел на нее с улыбкой. И не двигался. Пришлось ей первой это делать. Вздохнув, она засуетилась и начала собираться. Чтобы скрыть волнение, она залезла в машину и замолчала. Когда он сел за руль, спросив: «Куда едем?», она назвала адрес. Ехали молча. Только две-три обычные фразы о том, как доехала и как самочувствие. В общем, ни о чем этот разговор был.  Она попыталась коснуться его руки на руле, но он вздрогнул и не протянул руку. Она не стала делать этого больше. Отвернулась к окну. Подумала: «Зря приехала».
      Подъехав к дому, она попросила подождать и пошла к подъезду, чтобы встретиться с хозяйкой. В квартире она пробыла с полчаса. Но это были долгие часы. Она делала вид, что слушает, пыталась все запомнить. Но мыслями она была там внизу. Хозяйка решила, что она просто очень устала. «Ну, что ж, отдыхайте, можно потом встретиться и все обсудить».  Да-да, конечно. Хозяйка квартиры ушла. Она быстро сбежала вниз и подошла к машине. Он как раз стал доставать чемодан. Она уже ничего не хотела. Она просто подошла и обняла.
      Пройдя в комнату, она устало опустилась на диван. Ноги были ватные. Руки влажные. Как долго она хотела, наконец, коснуться рук и лица этого человека, может быть поцеловать и прижаться всем телом. Сколько она мечтала, плакала, старалась забыть его, обижалась на его слова или отсутствие сообщений. Ждала, верила. Когда поняла, что стихи были просто предлогом для разговора, она расстроилась. Потом, впрочем, успокоилась и даже перестала думать об этом. Просто продолжала писать стихи и прозу. Но уже не для него. А вот теперь она приехала в его город. Они могли видеться и разговаривать реально и подолгу, как и хотели. Теперь ей предстояло жить в этом городе. Творить.
Она осмотрелась в квартире.  Мебель, посуда, постельные принадлежности – все было на своих местах. О деньгах тоже договорились. Она заплатила сразу за несколько месяцев. «Ну, а дальше посмотрим». Мысли очень скоро вернулись опять к нему, и она снова уселась на диван. «Зачем я здесь? Если он даже не прошел в комнату и даже не остался на чай? Может быть это все мои фантазии. И у него ведь есть семья… И нет никаких ко мне стремлений». Но она вспомнила его теплые руки, биение сердца, крепость объятий и запах тела. «Ты сошла с ума». Усталость и нервное напряжение сморили ее. Через некоторое время она спала, укрыв ноги пледом и подложив руки под щеку, как ребенок.

                ОН

       Он твердо решил снять дом где-нибудь подальше от города. Чтобы можно было уехать сразу в горы. Чтобы можно было смотреть на восход и закат. Чтобы было где развернуться машине. Чтобы цветы были. Чтобы места в доме было много. «Можно с верандой или мансардой присмотреть», -подумал он. Она ведь будет рисовать. Чтобы виден был окружающий пейзаж. Но потом мысли его вернулись к ее фигуре, запаху, лицу. Он вспоминал ее слова, которые она писала ему полгода назад. «Ты помнишь мое имя?» Конечно, я помню, в этом нет проблем. Но мне больше нравится называть тебя «солнце». Это более красиво». «Хорошо, зови». Ей и самой это стало нравится. На самом деле он просто не приближал ее к себе. Он был женат и для него эта переписка была игрой. Он придумал про стихи, он врал про красоту. Врал, пока сам не попал. Так говорят: ты, парень, попал. В сети, впросак. Куда попал? Он смеялся сам себе. Думал, когда же это случилось? Наверное, в тот момент, когда она призналась, что очень одинока. Ему ее стало жаль. К тому же писала она очень правильно (кажется она учила в школе.) Сам он писал с ошибками, но не потому, что хотел этого, а просто грузинский язык не похож на русский, там другие правила, буквы. Грузины пишут, как слышат. Потому получалось, будто это ошибки. Он учился в обычной грузинской школе. И не слишком увлекался грамотностью. Как все мальчишки он бегал, прыгал, дрался, влюблялся. А для дальнейшей жизни и профессионального роста ему было достаточно среднего образования. Его дочери, конечно, учились в колледжах. А младшая в университете. Он прекрасно знал оба языка. Говорил правильно, а вот писать не любил. Но когда эта переписка началась, ему пришлось пересмотреть свои взгляды. Постепенно, он привык к ее языку. И манере написания сообщений. Стал чаще читать их, а не пропускать. Он стал чаще думать о ней, скучать. А потом настал момент, когда он уже не мог без нее существовать.
      Но у него было много обязанностей. Он был директором крупной фирмы по перевозкам. Автобусный парк состоял из больших комфортабельных автобусов, которые ездили в Москву и даже в Тбилиси. А по крымским городам, Краснодарскому краю ездили небольшие автобусы – Форды. Полная посадка там была восемь человек. Но все автобусы содержались в идеальной чистоте. Водители всегда были вежливы и предупредительны, собирали своих клиентов даже если те не могли сориентироваться на местности и путали остановки. Он лично следил за качеством перевозок. Ему было далеко не все равно, что пишут о нем и его фирме на сайте. Как он любил повторять – «поднимал фирму с колен». Не обходилось без аварий. Иногда с людскими жертвами – все- таки дороги – опасная штука, и он это знал, как никто, все- таки 27 лет за рулем. Больше только был он женат – 28 лет. Потому был он ответственен, аккуратен, вежлив. Жена тоже была в этом бизнесе. Но она занималась финансовыми вопросами. У них был большой дом. Такие дома были у многих в Симферополе. Если у хозяина были средства, то покупался именно дом, с участком, садом, двором. Во дворе всегда рос виноград. Он закрывал от солнца и давал тень в жаркую погоду. Под его сенью часто собирались гости на застолье.  Он любил застолья грузинские, с хорошей компанией, когда люди собирались не просто выпить, а пожелать друг другу здоровья.  Тосты, песни, разговоры до утра. Друзей у него было много. Часто он уезжал в горы или на озера с друзьями.  Там они устраивали гонки. Бахчисарай, Ай-Петри. Иногда пропадали там до глубокой ночи. Катались и в грязь после дождя, и зимой, и летом. Книг он не читал. Много времени занимали рабочие поездки. Но он всегда находил время для общения с дочерями. С малой, как он называл младшую, он ездил на море, в храмы, в монастыри и просто маленькие городки. Крым – это ведь удивительное место. Когда-то давно, будучи совсем юным человеком, он приехал в эти места. Как это бывает, встретил девушку. Влюбился. Женился. Конечно, у него были женщины, они часто выбирали его. Рост, внешность, сексуальность даже при небритости на лице создавали некую харизму, которая очень нравилась женщинам. Женат он был дважды. В первом браке родилась одна дочь. Через десять лет во втором браке - вторая. И обе 12 мая. Они были разные. Но любил он их одинаково сильно. Младшая увлеклась спортом, водила машину лет с 16-ти и охотно вила веревки из своего отца, капризничая и вредничая. Но именно это ему и нравилось. Старшую он выдал замуж за грузина. И живя в другой стране, она все больше становилась самостоятельной и непохожей на младшую сестру. Бизнес, семья, отели, виноградники – Грузия славилась и своим гостеприимством, и изобилием. Надо было только трудиться. И она все больше погружалась в этот мир. И все реже приезжала в Крым. Но связи с родными она не теряла – отец всегда приезжал к ним в отпуск. Он ждал внуков. Но дочка пока не спешила. Да и младшая тоже не сильно рвалась замуж. Иногда они с женой выезжали на море, любили Севастополь. За всю жизнь они объездили весь Крым. Иногда очень хотелось побыть наедине где -нибудь в укромных местах, на великолепной природе, где и местных-то не встретишь. Он знал такие места. Потому, как только выдавалась возможность, они уезжали. Иногда втроем. Но чаще просто вдвоем с женой.
      Так проходила его жизнь. Спокойно, размеренно. Пока он не поехал в тот рейс вместо своего напарника, чтобы все проверить и посмотреть. Пока там не встретил ее.
      Утром, придя в офис, он нашел одного из своих водителей и стал спрашивать, где можно снять домик. Водитель, конечно, же спрашивал кому, какой. Он отвечал: для женщины, чтобы живописью занималась, в саду копалась, собаку чтобы можно было завести и гулять в горах. «Романтика, говорил парень, - я поспрашиваю. А за сколько хотите?». Ну не слишком дорого… Через несколько дней он уже ехал смотреть домик.  Оказалось, что он находился далековато от Симферополя. И с дороги поселка не было видно. Да и как поселок – несколько домов. В Крыму ведь немногочисленные поселения. Хозяин приехал тоже. Стали смотреть домик. Второй этаж был просто с балконом под крышей. Три комнаты внизу, правда, был большой двор с постройками. «Мы раньше здесь хозяйство держали: куры, фазаны, козы. Потом дети выросли. Разъехались. Дочь младшая в Симферополе живет. А сын в Питер подался. А мы к старшей дочери переехали, у нас дом в Бахчисарае, знаете, наверное, там, где Ханский дворец. Он знал. Но ему это было не важно. Домик ему понравился. «Понравится ли ей?». Хозяин запросил 20 тыс., но потом, подумав, уменьшил цену. Раз, художница, значит, платить не сможет много. А без машины сколько она может купить продуктов или как она собирается здесь жить? Но вопросы все сразу были решены. «Ее не надо беспокоить. Все, что надо я ей привезу.» Ударили по рукам и разъехались.

                ОНА

     Вечером она ждала его. Заварила чай. «Или кофе хочешь?». Он хотел ее. И сразу как -то завел разговор, чтобы остаться. Но она ничего не сказала. «У тебя семья, я не имею права. И давай пока привыкнем к друг другу…все -таки у нас был не роман, а переписка». Она села рядом, прижавшись к нему, наклонила голову и сказала, что вообще -то мечтала о нем всегда, мечтала просыпаться с ним, засыпать… Так в чем же дело, я вот он…Но дело было. И он видел это. Комплексы. «Ну при чем тут твой возраст и опыт?». Но она была непреклонна. Я пока не готова… Ладно, подумал он. Давай пить чай. Да, кстати, я снял нам домик. Ты можешь завести собаку, как мечтала, рисовать цветы и встречать рассветы и закаты. Это немного дальше, чем город, ближе к Бисерному храму. «Далековато», - сказала она. Она уже изучила окрестности и сам город посмотрела. Побывала в музеях, магазинах, познакомилась с соседями. «Жаль, здесь нет моря. Но зато какие красивые горные речки протекают». «Жарко просто. И, наверное, жара только начинается».  Был июнь. Лето начиналось. А лето в Крыму всегда жаркое и сухое. Дожди могут пойти неожиданно. И так же внезапно прекратиться. Могут идти целый день. И речки могут выйти тогда из берегов. И бывают наводнения. Местные привыкли к таким ситуациям. А вот туристы всегда удивлялись. Но она готовилась обосноваться здесь надолго и потому старалась привыкнуть даже в словах, не делая различий между собой и местными жителями. Как она думала, это поможет ей быстрее освоиться. Она бродила по улочкам, заходила в кафе, рассматривала людей. К вечеру ужасно болели ноги – ходить по каменным дорожкам было непривычно. Но она решила освоиться здесь. Ведь здесь теперь был ее дом.
      Домик они поехали смотреть через два дня – раньше он никак не мог ее туда отправить. Сразу забрали все вещи. Она верила ему и чувствовала, что ей тоже понравится этот домик. «Ну, а если не понравится, все равно привыкну. И вот тогда он будет со мной. А я с ним». Квартира, хоть и была отдельная, но все же это был большой многоквартирный дом, как в ее городе. А она хотела уединения.  И собака… как она мечтала о собаке. О большом добродушном псе, чтобы был лохматый, игривый, смешной.
      Квартиру ей пришлось покинуть. Хозяйка была недовольна – всего две недели и   прожила она в ней. Но потом согласилась и вернула заплаченные деньги. А домик был чудесный. Кругом горы. Ручей. Тишина. Солнце по утрам. Закаты. Красивые закаты она почему сразу решила рисовать. Птицы пели. Было сухо, тепло. Во дворе рос виноград. Много винограда. «Сорта разные», - говорил ей хозяин. Ей больше всего нравились комнатки. В большой был камин. Без него зимой никак – холодно. Небольшие окна, деревянные. Высокие потолки, они не давили как в деревенском доме. Она вспомнила дачу, которую строил отец – там потолки были высокие. Мебели в комнатах было достаточно: столики, табуретки. Кровать в маленькой комнате. Диванчик низкий как топчан. Ковры домотканые. Килимы, она знала, как назывались такие безворсовые ковры. Она любила ткачество. И любила рисовать. «Хорошо, что сюда приехала. Может быть опять вдохновение придет и я напишу что-нибудь новое». И решила просто каждый день писать по этюду. Горы, деревья, цветы, ручей, дорогу – да все подряд. Просто краской и сразу. Как импрессионисты. Она любила этот стиль. И свои холсты привезла разных размеров, небольших, но удобных для маленьких этюдов. Как она мечтала о таком периоде. Чтобы только рисовать. Уставать не от страха или ссор, сплетен или текучки. Уставать от природы и пения птиц. Свои картинки и этюды она потом выставляла во дворе под навесом. Там они досыхали. За год ее жизни в этом доме этюдов накопилось много. Она даже перестала их считать. Вначале она писала все, что было вокруг в доме. Потом стала уходить в горы. Или дальше от дома, но все же недалеко. Пробовала рисовать животных, но они почему- то не были похожи на себя. А вот цветы и пейзажи у нее были великолепны. Рисовала домик. Виноград. Иногда делала фотографии. Рассылала подругам, которых у нее было немного, но они были. Она мало кому рассказывала, чем занимается. «Творчеством», - говорила она. «Как ты там существуешь? Дорого ведь жить одной». Никто не знал, что она не одна. «Странно все -таки. Всю жизнь я жила одна. А тут вдруг появился ОН». Но тайну свою она не раскрывала. Не хотела. Или просто берегла. Писала стихи. По-прежнему. Уже про счастье. Про покой. Про нежность. Про любовь. Без тоски и одиночества. Про него, его руки и губы. Да, она была счастлива. Она даже сама не верила в это счастье. Все как она хотела и загадывала. Вдвоем, камин, разговоры по душам, его руки, тело.

                ВМЕСТЕ

  Он приезжал, когда мог. Иногда на час или два. Тогда они даже не успевали толком поговорить. Иногда он приезжал на несколько дней. И они уезжали в горы. Однажды они нашли красивое место.  Внизу было ущелье. Водопад. И где-то там вдали Бахчисарай. «Красота какая!», она вылезла из машины и стала поправлять одежду. Он захватил ее в крепкие объятия. И неожиданно стал ее целовать. Сначала в шею, потом  в губы. Она не сопротивлялась. А только подставляла ему лицо и улыбалась. Он целовал ее жадно, горячо, откровенно прижимая к себе и повторяя одно: «Хочу тебя».  Он ни о чем не думал. Да и она ничего не предпринимала, просто доверилась ему. Все произошло быстро и как –то само собой. Это потом они будут вспоминать, что было очень неудобно на камнях, что найдут синяки у себя на теле, что трава испачкает им руки и лицо. Они смеялись. Потом она плакала. И рассказывала свои истории о неудачных отношениях. Он слушал, гладил ее по голове и прижимал еще сильнее. Она перестала чувствовать свой возраст и говорить о нем. Да и какой там возраст – она была старше его всего на три года. Хотя ей казалось, что на целую жизнь. «Как я жила без тебя? Плохо жила, болела. Ждала. Верила».
       Вернувшись в тот вечер домой, они уже ничего не скрывали друг от друга. Он смело входил к ней в спальню. Она ждала его после работы. Готовила ему ужин. А по утрам завтраки. Кофе она варила вкусный. И он это понял, когда попробовал. И даже бутерброды были вкуснее.  Сама она ела мало. Говорила, что не хочет или ей нельзя. А у него аппетит был шикарный.
Зима наступала в Крыму постепенно. В декабре еще держалась плюсовая температура. А в январе уже выпадал снег. Морозы, ветры, даже метели тоже бывали. Конечно, варежки, конечно, теплые вещи. Но зима проходила быстро. Как она говорила: это не Поволжье и не Сибирь. Потому потерпеть труда не составляло.
      В апреле договорились с музеем о выставке ее картин. Пришлось искать решение оформления и развешивания всех картин. Работа была интересной. И доход от этого был. Все картины потом музей забирал к себе в запасники. Таково было условие. Но она была этому только рада. Зачем ей все эти картины? Она еще нарисует.

                ОНА

       О своей болезни она узнала случайно. Подозревала, что может быть что- то неладное. Но надеялась, что ошиблась. Обморок. А потом ужасная боль. Она с трудом разогнула спину и смогла дойти до кровати. Упала без сил. Кружилась голова. Пролежав так минут двадцать, она все же встала. Прошла на кухню выпить воды. Она болела и раньше. Но чтобы так внезапно – это произошло впервые. «Нужно бы пройти обследование, уже года два я не делала УЗИ», - подумала она. Но делать это все в Крыму ей не хотелось. Она не доверяла многим специалистам в медицине. А тут подозрение на онкологию. «Надо бы уехать и пройти все процедуры подальше отсюда, чтобы он ничего не знал». Она встала, чтобы собрать вещи. Во двор въехала его машина. «Не очень кстати», - подумала она, но вышла навстречу с улыбкой. Он увидел муку на лице и насторожился: что случилось? Она не стала ему говорить правды. Сказала, что просто устала, что долго очищала от красок кисти. Сидя на кухне, спросила: "Мне надо уехать. Ты отвезешь меня в аэропорт?"
       Вещи она собрала быстро. Ночь она не спала, мучась от боли. Утром написала ему, чтобы он не приезжал, а прислал водителя из своей компании. Ей очень не хотелось, чтобы он видел ее измученную.
       Приехал его напарник, парень молодой и красивый. Он возмужал немного с тех самых пор, когда они познакомились при первой ее поездке в Крым. Она спросила, есть ли пассажиры и где их забирать. «Все из Симферополя. Только один будет в Феодосии». «Хорошо». Можно было не волноваться, они доедут быстро. Билет на самолет она забронировала и оплатила сразу. И теперь просто ехала, и смотрела в окно. Рядом с водителем. Это место она любила. Не то, что задние места или середина салона. Хотя и понимала, что там безопаснее. Думала про встречу с подругой. Думала, о том, что произошло в городе и что надо будет сходить на кладбище на могилу родителей. Потом она заснула. Бессонная ночь дала о себе знать.
       Перелет, такси, автобус – дорога в город, где она провела детство и думала, что навсегда уехала из него, была комфортной. Она даже не ожидала, что сервис так улучшится. «Хотя ведь прошел всего год, как она уехала. А кажется, что целая жизнь».
       Придя к себе квартиру, она удивилась тесноте помещения. «Как я здесь жила? Ведь здесь совсем негде развернуться».  Она вспомнила домик в горах. Вспомнила его лицо. «Он, наверное, ужасно расстроился. Надо было ему сказать». Интернет был отключен. Краны перекрыты. Но как -то обустраиваться надо было, и она просто достала телефон, написав, что долетела хорошо. Потом позвонит. Вечером. Или завтра. А пока занята.

                ОН

      В тот день он приехал намного раньше, чем обещал. Она встретила его с грустью и как-то неохотно отвечала на вопросы. Потом сказала, что должна уехать. «Ты отвезешь меня в Адлер?» Конечно, был ответ. «Но почему ты спешишь? Что случилось?». «Надо». Он не любил таких ответов. Ему казалось, что им манипулируют. Жена любила так делать, чтобы он остался дома.  В последние месяцы его отношения с женой дали серьезную трещину. Он не скрывал, что реже стал бывать дома. Но ведь и на работе у него был аврал. Он уходил в рейсы, паромная переправа и мост были постоянно в пробках, не хватало автобусов. Туристов было много. Ему приходилась крутиться. И конечно, он должен был заезжать к ней, хотя бы на час, чтобы увидеть новую картину и посмотреть ей в глаза, обнять и послушать ее дыхание. А теперь она куда -то собралась. Но спрашивать и пытать он не привык. Надо, значит, так и будет.
      Договорившись с напарником, чтобы тот вовремя отвез всех пассажиров в аэропорт, он поехал к себе домой. И тут впервые позволил себе накричать на свою жену. Просто та рассмеялась, увидев его так рано с работы и пошутила, чтобы он уехал к своей любовнице, потому что она звонила. Остыв от гнева, он устало сел в гараже около машины и стал думать. Курил. Думать о том, что она уехала так внезапно из-за него, что может быть он что-то не так сделал или не приезжал к ней четыре дня. Но он звонил… «Может у нее все- таки что- то случилось?». Он попросил извинения у своей жены, которая даже не поняла, как его задела. «У тебя правда кто-то есть? Я не знала... Ну и кто она?» Он не ответил. Жена ушла к себе в комнату. Вечером она уехала к подруге в Севастополь. Не с ним. А от него. Отношения между ними  были натянутые. С тех пор как старшая дочь вышла замуж и уехала в Грузию.
       Утром все было как обычно: утренний кофе, сборы, проверка машин, подписание путевок и раздача указаний всем сотрудникам от водителей до техников. Работы хватало всем. Туристы в «высокий сезон» несмотря на опасности, стремились к морю. Потому пробки на дорогах. Но для него это уже давно была обычная жизнь. И только в последний год он стал мечтать о тихой жизни где-нибудь в Грузии, где его родина, где прошло детство. Когда она приехала в Крым, и он понял, что ему с ней хорошо, он стал мечтать, что заберет ее с собой. Пусть она там рисует свои картины. Он не успел ей это сказать.

                ОНА

      Она решила пройти обследования все без исключения, сдать все анализы и увидеть результаты. Все это она не любила. Но после внезапного обморока она очень испугалась. Не смерти, не болей. Она испугалась, что больше никогда его не увидит. И не прикоснется к нему. Никогда он не споет ей на грузинском языке песни, которые у него получались очень хорошо – грузины в основном очень музыкальные люди. Пел он красиво. Не часто, но она очень любила его пение. И когда он говорил на грузинском, она тоже любила. Слушала раскаты речи и ей казалось, что она стоит на берегу горной реки или в ущелье. Она знала об этой стране немного и только по книгам и кино. Она в Грузии никогда не была. Но побывать хотела. А ему об этом не говорила.
      Сидя в коридоре клиники, она ждала, когда выйдет врач. Наконец, он вышел, подошел к ней и спросил, как у нее самочувствие. Потом пригласил в кабинет. На ватных ногах она прошла в открытую дверь, села на краешек стула. «Тамара Игоревна, я сейчас подпишу все выписки, и вы их сможете забрать. Там все результаты анализов и рекомендации. У вас все хорошо. Не волнуйтесь. Никакой онкологии нет. Пока. Но обследования делать надо регулярно. Все -таки возраст и сами знаете, образ жизни. Но я все посмотрел и не нашел ничего из своей области. Так что не волнуйтесь. И желаю здоровья».
      Она обрадовалась его словам. И улыбнулась. А потом шла по коридору и улыбалась уже всем незнакомым людям. И вдруг очень захотела в Крым. И первым делом она заказала билеты на самолет. До отлета нужно было решить бытовые вопросы, встретиться с подругой, обсудить возможность продажи своей квартиры – она уже не планировала сюда возвращаться. А когда очень хочешь чего –то добиться или тебе суждено что –то, если это твое, то и преград на пути бывает мало и все получается. Она спешила в Крым, она ждала вновь встречи с ним.

                ОН

      Напарник вернулся из рейса как положено. Отчитался о пассажирах, которых отвез в Адлер, потом о тех, кто приехал в Крым с этим рейсом. Вопросов не было. Отзывы были хорошие и проблем не возникло. Он только спросил у напарника как она себя чувствовала. «Грустная она была, может просто устала…сама ушла, быстро». «Просила что-то передать?». «Не, вроде. Я спросил, но она сказала, что ничего не надо». «Значит, улетела навсегда. Значит, я что-то ей сказал обидное». «А может она заболела? Но она не жаловалась никогда. Надо будет съездить в домик. И что теперь с ним делать? Вернется ли она?». Просмотрев сообщения, он увидел сообщение от нее, что долетела. И пока будет занята. Он решил подождать несколько дней. И если не будет никаких сообщений, поедет в домик и там решит уже на месте.
       Но вечером, возвращаясь из гаражей, он вдруг остро почувствовал необходимость поехать туда. Его машина стояла во дворе дома. Жена уже вернулась. Дочка, обсуждая какие- то проблемы, разговаривала по телефону. Заглянув к ним, он сказал, что уедет сейчас. Молча вышел и завел машину. Проверил тормоза и наличие бензина – несколько дней он ездил на своей служебной машине, а свой родной фольксваген не проверял. Дочка все- таки вышла переспросить, почему он не остается на ужин и уже уезжает. «Ужинайте без меня. У меня дела».
      Уже темнело, когда он повернул к поселку. На дороге он заметил огромный валун, но объехал его очень профессионально, как говорят водители почти на автомате. Подъехав к ограде дома, вспомнил, что ключи от ворот он клал в багажник. Пришлось долго рыться и искать почти наощупь. Найдя связку ключей от дома и ворот, он вышел из машины и остановился. Закурил. Курил он теперь много. Это было связано с работой, с постоянным стрессом. Аварии, которые случались на перегонах, необходимость контроля сна приводили к постоянному желанию как-то себя взбодрить. «Это издержки работы», - говорил он себе. «Надо бросать». «Работу или курить?», - спрашивала она, глядя на его огонек сигареты, которую он всегда курил на ночь. «И то, и другое», - смеясь, говорил он. «Но меня ты не бросишь?», - спрашивала она тихо. «Нет, никогда», - отвечал он, также улыбаясь. «Я не за тем тебя нашел, чтобы бросать». «Спасибо, что есть у меня», - всегда писала и говорила она ему. И вот сейчас ее в домике не было.
      Он зашел в дом. Тишина, скрип полов, стук часов – она перевезла с собой эти часы с маятником. Их она заводила регулярно и следила, чтобы шли они точно. Это была память об ее отце, которого она очень любила и уважала. Часы равномерно отстукивали ход времени: тик-так, тик-так. Их было приятно слушать, расслабившись. Включив свет, он увидел полнейший порядок среди всех вещей. На столе стояла ваза с цветами, уже немного увядшими, но еще бодрыми. Он сел на стул. Посидел немного. Потом прошел на кухню. Там тоже был порядок. Посмотрел, не оставлены ли вещи разбросанными или неубранными. Он знал, что она все аккуратно убирала и ему это нравилось. Порядок в доме был почти идеальный. «Хозяевам не придется ничего даже убирать. Она это сделала за них», - подумал он и прошел в спальню. В этой комнате стоял столик, за которым она любила работать. Картины свои она писала на веранде или балконе, там же хранила краски, кисти, свои холсты. А здесь она работала за компьютером. Ноутбука он не увидел. «Наверное, взяла с собой». «Хотя зачем? Есть же телефон». Подошел к окну, задернул шторы. Сделал шаг назад и случайно зацепился за угол тумбочки. Наклонившись, чтобы растереть ушибленное место, он увидел в глубине какие- то тетрадки. Достал, перелистал. Увидел ее почерк. Это были рукописные записи. Он рассмотрел стихи, какие записи с датами. «Похоже, что это дневник или может черновик чего-то. Она говорила, что любит писать иногда руками, а не на компьютере». Тетрадей было несколько, две или три, не очень толстых, с не до конца исписанными листами. Он сел на кровать и решил просмотреть их. Стихи он узнал – когда-то раньше она их присылала ему. А вот записи он стал читать впервые. Поняв, что это дневниковые записи, он вдруг заволновался. Она не скрывала от него свое настроение, свое прошлое и даже мечты свои рассказывала. Но делала она это аккуратно, будто книгу читала, вроде и о себе, но в тоже время о ком -то другом. Он слушал, наслаждался ее речью и голосом, немного хриплым, но по- прежнему хорошего тембра. А теперь он стал читать ее записи и не мог понять, о чем идет речь. Вдруг он увидел знакомое описание себя и понял, что это не просто записи, а сюжет из его прошлой жизни. Прочитав еще немного, он понял – это был роман. Роман, который она начала писать давно, наверное, до приезда в Крым. Там были ее первые стихи. Были надежды и сомнения, желания и разочарования. Она, оказывается, мечтала о нем. Именно о нем, просто так поздно их свела судьба. Он даже не думал, что такое возможно.
      Возвращаться было уже поздно – в горах опасно ездить ночью. Расположившись на диване, он перечитал еще раз записи. «А вот здесь совсем не похож на меня. Наверное, она просто не знала какой я». Снова закурив, он стал вспоминать их встречу, разговоры и переписку в телефоне. «Да, глупый дурак, я и не понял, что она меня любила очень давно. И писала она, уже любя. И приехала в Крым из-за меня». Так, за воспоминаниями он не заметил, что стало светать. «Надо возвращаться». А завтра надо позвонить хозяину, чтобы как -то договориться и не сдавать этот дом. «Она вернется. Потому что я ее буду ждать. Всегда».
      Закрыв домик, потом ворота, он сел в свой фольксваген, завел мотор. Машина прогрелась. Можно было ехать. Развернувшись, он подумал о том, что почти не спал. А спать хотелось. «Приеду и завялюсь спать. Скажу, что проблемы. Или не скажу ничего. Ничего, выкручусь». При мысли о жене, он весь собрался в комок и вдруг понял, что уже давно не любит ее, что это просто привычка.
      Выехав на трассу, он посмотрел на часы – было четыре часа утра. Ехать ему нужно было около часа. Он вспомнил ее смешное описание себя, вдруг увидел перед собой ее глаза и ему захотелось ей сказать, что в принципе он мальчишка. В этот момент скрежет шин, толчок, капот машины почему-то задрался вверх и его перевернуло. Больше он не помнил ничего.

                ОНА

      Она уже не первый раз прилетала в Адлер, а потом автобусом ехала в Крым. Маршрут ей был известен. Да, трудный путь, долгий. Но два года назад именно в таком автобусе она познакомилась с ним. Но водители менялись. Сейчас она не знала, кто будет за рулем, сколько и где будет остановок. «А, вот и автобус». Выйдя к Форду, она посмотрела, кто был за рулем. Водитель был незнаком ей. «Вам куда? До Симферополя?». «Да, туда». «Хорошо, приедем почти по расписанию. Дороги сейчас нормальные». Да, действительно, так и было. Спокойно доехали до моста. Пробки остались, но они были недлинными, как в прошлые годы. Прошли контроль быстро. В Керчи вышел первый пассажир, который ехал впереди рядом с водителем. Она сразу попросилась пересесть, ей хотелось поговорить с молодым человеком. «А что Вахтанг?», - она спросила с надеждой в голосе, но пытаясь скрыть заинтересованность. «Это технический директор?». «Наверное», -  она не знала его должности. «Так он в больнице», - водитель сказал это обыденно, будто это какой -то случай недомогания на несколько дней. «Авария была. Говорят, что сотрясение у него и лежать ему еще долго». Слова об аварии прозвучали как гром. Она замолчала и больше не проронила ни слова. «А Вы что, его знаете?». Она кивнула. Но разговаривать ей уже не хотелось. Лишь когда приехали в Симферополь, она спросила, в какой больнице он находился. Ей дали адрес и телефон.
Когда все разошлись и автобус уехал в гараж, она не спеша набрала номер регистратуры. Позже ее соединили с постом. «Подскажите, у вас ведь находится Вахтанг Ц.?». «Да, есть. Палата № 12. Вы кто? Хотите придти? Посещения только завтра». Она не знала, хочет ли она придти сейчас. «Как его самочувствие?» «Нормально. Сами понимаете: авария, которая месяц назад произошла, не простая штука. Но все хорошо. Он уже ходит. Правда опираясь на костыль. Перелом был. Но аппетит у него есть. Настроение? Да, реабилитация ему не помешает. Приходите завтра».  «Хорошо, что завтра». Поискав желающих подзаработать, она уехала в свой домик в горах.
      Ключи она все и всегда носила с собой. Подъехав к дому, она быстро рассчиталась с водителем и прошла за ворота. Двери в дом были закрыты, но она вдруг почувствовала, что он приезжал сюда без нее. Какие -то следы его она уловила, конечно, не в воздухе – она здесь не была почти месяц. Уже завяли цветы в вазе. Подсох огород. Пройдя в комнату, она увидела пепельницу, что стояла на столе, полную окурков. «Да, он точно здесь был. Сидел, курил, наверное, думал, вспоминал. Я ведь ему писала. И волновалась, почему не отвечал». И только теперь ей стало понятно почему.
      Утром собравшись в город, она решила позвонить хозяину дома. «Хорошо, что вы вернулись. Я приезжал туда недели две назад. Смотрю: в доме темно, во дворе никого. Уезжали куда-то?». «Да, в свой город.  А Вахтанг Вам не звонил?».  «Нет, не звонил. Да и я ему тоже не стал звонить. Думаю, зачем беспокоить? Деньги уплачены. Может какие проблемы…» «Так Вы ничего не знаете?». «А что-то случилось?». «Он в больнице». «Нет, я не знал. А что с ним?». «Говорят, была авария. Как раз, когда я уехала. Недалеко, в этих местах». «Нет, я не знаю, мы с ним говорили, наверное, до этого обстоятельства, примерно, месяца  два назад». «Жаль, очень жаль. Ну пусть выздоравливает. Передавайте ему пожелания здоровья». «Хорошо». «Значит, вы остаетесь в доме?». «Да, пока остаюсь». «Хорошо, если нужно что, с машиной помочь, позвоните. Поможем».
      Приехав в больницу и поднявшись на этаж к посту медсестры, она обдумывала, кем ему приходится. «А кто я действительно? А если там жена, дочь?». Остановившись, чтобы поговорить с постовой медсестрой, она перевела дух и с улыбкой спросила о его состоянии. «Да, все нормально. Его скоро будут выписывать. Врач сказал, что он идет на поправку. Он сильный. Молодой. К нему в основном дочь приходит. Но ненадолго, быстро уходит. Друзей много. Каждый день заходят. Смеются громко.  И ведь не выгонишь их». «А почему дочь быстро уходит?». «Не знаю. Я мало ее видела. Красивая девушка. Но гордая».
      Она вошла в палату.  Поздоровавшись со всеми, она прошла к окну – там была его кровать. Он спал. Постояв рядом, она взяла стул и села рядом. Она смотрела на него спящего и корила себя за то, что оставила его тогда. Вдруг он вздохнул и открыл глаза. «Солнце», - сказал он, - ты приехала».  «Да, радость моя, я вернулась». «Почему ты уезжала? И не сказала ничего мне?». «Может быть мы поговорим об этом, когда тебя выпишут?». «Нет, я хочу сейчас. Скажи, почему ты так внезапно уехала?». «Я хотела пройти обследование по онкологии у себя в городе. Потому и уехала, тебе ничего не сказав. Я подумала, что ты будешь меня держать, чтобы я здесь все проходила. Но я не хотела тебя расстраивать». «И что сейчас? Какой результат?». «Все нормально. Все не страшно. Пока. А там посмотрим». «А я скучал». «Я знаю». Он решил встать и пройтись по коридору. «Вот видишь, тебе будет много работы». «Ничего, справлюсь. Заставлю заниматься. Буду кормить тебя хачапури». «Да, я об этом мечтаю. И о кофе твоем». «Ты придешь завтра?». «Я пока никуда не ухожу». Развернувшись, чтобы выйти в коридор, она столкнулась с входившей в палату медсестрой. За ней шла женщина с рыжей копной волос, очень загорелая и с прекрасной осанкой. Накинутый на плечи белый халат говорил о легкой пренебрежительности к правилам посещения. Достаточно было одного взгляда, чтобы стало понятно – жена. Он натянуто улыбнулся и молча подставил ей стул, чтобы она села.
      Медсестра  тихо вышла. Молча прошла на свой пост и что-то стала писать в журнале. Потом подняла глаза. Во взгляде было любопытство. Потом она развела руками и было видно, что она все поняла. «Она красивая». «Красивая. Только ходит не часто». «Ему было очень плохо. Он в коме к нам поступил. Сотрясение, бред. Перелом-то голени ему срастили. А вот с головой труднее было – все встать хотел. А когда почти все прошло, дочка стала приходить. Принесет продукты и быстренько уйдет. А жена — вот только второй раз и пришла». «А вы вместе работаете?». «Нет, мы познакомились в дороге. Потом я сюда переехала. Я художник».
      «Можно с Вами поговорить?». Она вздрогнула. Рядом стояла его жена и смотрела на нее в упор. «Вы та самая художница?». «Да, я рисую». «И пишете романы и стихи». «Иногда».  «Держите. Это нашла в его вещах, когда стирала. После аварии одежду надо было постирать. Вот выпало из кармана. Извините, читали. Я не лезу в его дела. У нас уже давно есть секреты. И друг от друга, и от дочери. И знаете, я знала, что он ездит к Вам. Хотя работа у него всегда в разъездах, я понимала, когда он в рейсе, а когда поехал по своим делам. Все-таки, мы вместе  28 лет. Но что-то пошло не так года два назад. Звонки, смски, глаза стал прятать, уезжать часто. Я тогда не хотела вмешиваться. У меня тоже были свои проблемы. Диана уже выросла. Старшая его живет в Грузии. Он часто вспоминал про свою родину. Говорил, что хочет уехать. Нас, меня это не устраивало. Я выросла в Крыму.  И менять Крым я могу только на Москву. Но не на Грузию. Диана тоже не хочет этого. Так что он свободен. Я стоять на пути не буду. У меня есть с кем провести остаток дней». Положив на пост три потрепанные тетрадки, Ольга медленно сняла белый халат, поправила прическу и направилась к выходу.

                ВМЕСТЕ

      Он лежал на кровати с вытянутой ногой в гипсе. Когда она вошла к нему снова, он протянул ей руку. Она дала свою. «Как я скучал, ты не представляешь… Сейчас уже все не важно. С Ольгой мы поговорили. Странно, она знала, но не вмешивалась, догадывалась, но ничего не говорила. У нее тоже есть роман и уже давно, я не знал. Я думал о тебе. И о работе. А теперь я буду думать уже о нас». «О нас?». «Да, солнце». И он улыбнулся своей широкой улыбкой. А потом притянул ее к себе и крепко обнял.
      Выписывали его шумно. Приехали с его фирмы почти все водители. Раздарили цветы, конфеты медсестрам и врачам, все как положено. Все-таки он был техническим директором, поднимал фирму, потом долгое время держал ее на высоте и уважением пользовался большим.   Их отвезли в домик в горах и, наконец, они остались одни. Здесь в тишине полутемной комнаты она слушала его дыхание, чувствовала его руки и была счастлива тем, что, наконец-то, была рядом с человеком, которого она ждала всю жизнь.

                ЭПИЛОГ

- Тамара, ты положила с собой все документы и вещи? А вдруг забыла что, проверь пожалуйста. Давняя подруга ходила по комнате, проявляя талант бывалого путешественника, проверяла все вещи, что-то перекладывала, сортировала и поправляла в чемоданах.
-Да, все взяла. Там брать-то нечего: паспорт, деньги – это у него. Мне нужен только мой телефон. И разговорник.  Остальное – пусть сам покупает и учит меня. Я ведь языка не знаю. Он мне и переводчик, и учитель  этикета.
- Там вас встретят?
-Да, кажется, брат. Отари. Там у него много родственников. Но мы уедем в горы. Будем там пока. Пока я немного не освою язык. С зятем и дочерью обещал познакомить сразу. Она сына ждет. Вот и внуки скоро будут. Там, на виноградниках, будет много работы, но я думаю, что будет немного времени тебе написать. Ну может быть редко, но писать обещаю. С интернетом может быть плохо. Но придумаю что–нибудь.
- Ой, не знаю, как ты будешь там одна? - подруга устало опустилась на диван, - Здесь хотя бы я.
- Ну не совсем здесь. Все-таки ты не в Крыму живешь. Ничего привыкну. Есть же Вахтанг. Он всегда поможет. Он же моя судьба. Конечно, я трушу, очень боюсь, но ничего прорвемся, раз уж решилась быть с ним, значит, до конца.
-Так, молодые, вы готовы к фотографированию на память? - главный механик, похожий на актера Каневского, усмехаясь в усы, прохаживался во дворе дома. Наконец, сборы были завершены, чемоданы вынесены и уложены в автобус. Фотографии сделаны, традиции соблюдены.
-Нам еще столько ехать в аэропорт.
-Ничего доставим. С ветерком, - у водителей всегда особое чувство юмора и позитивный настрой.
Тамара стояла поодаль рядом со своей подругой. Обе прощаться окончательно собирались только в аэропорту. Потому здесь просто наслаждались общением.
-Может ты себе тоже кого-то найдешь?
-Нет, я уж вернусь. А там посмотрим. А его жена приезжала?
-Нет. Документы они подписали давно. Обо всем договорились. Дом он оставил им. Пусть сами с ним делают, что хотят. У меня денег нет, я их потратила здесь на аренду дома. Да и он все оставил дочери и жене. Так что, мы свободны. Посмотрим, как там будет. Несколько десятков гектаров виноградников – это тоже богатство. И у него там есть тоже большой дом.
-А еще у меня есть ты, - Вахтанг подошел сзади и обнял ее. -Я мечтал ее увезти с собой в Грузию. Она мечтала там побывать. Но молчали оба. Вахтанг засмеялся. «Солнце, нам пора ехать, путь длинный. Пойдемте в автобус».
Вскоре домик был закрыт, ворота тоже. Ключи переданы хозяину.  Усевшись на мягкие сидения в середине салона, они приготовились к дороге, к тряскам, к серпантинам по горам, к перелету  Адлер - Тбилиси. А значит  к новой своей  жизни. В другой стране. Но это уже другая история.