Есения гл. 18, 19

                Глава 18



-- Марина – так звали моё новую, неожиданную знакомую… -- голос Есении умело жонглировал красками эмоций, которые может позволить себе только женщина в адрес другой, презираемой и ненавидимой всеми фибрами души. – Возникла, словно ангел-спаситель. По крайней мере, так я приняла это появление, сидя на одинокой скамеечке, вся в слезах и полном неведении, что же делать дальше. Такая, знаете ли, прожжённая бесятина в искусственных белых перьях…
Жан Луи заинтересованно склонил голову на бок, стараясь угадать продолжение истории.
-- В том моём состоянии я была согласна даже провалиться сквозь землю, если это представилось бы возможным… -- смакуя каждое слово, продолжала женщина. – А тут такое сострадание и забота! Женская, мать её, солидарность! Опека, как над, брошенным в холодную дождливую погоду, котёнком! – Есения тяжело вздохнула, поправила волосы и уже весело продолжила: -- Она забрала меня к себе домой, приютила, дала отдышаться и даже прийти в себя…
-- Ну, это, действительно редкое везение! Особенно в наше время… -- искренне воскликнул Веритэ.
-- Да… Везение… -- задумчиво уставилась в пустоту женщина, произнося слова отсутствующим тоном: -- Недели через полторы это везение обернулось новым чудом… Ловко забравшись ко мне под кожу, как лукавая заноза, проникнув в самую душу и воспользовавшись моей наивностью, в один прекрасный вечер Марина преобразилась в беспощадную садистку. Так мол и так, дорогуша! Отмылась, успокоилась, а жить как-то дальше надо! Да и бесплатного ничего нет в нашем мире! А по сему, будь любезна оплатить мою несказанную доброту!
-- Ах! – правдоподобно воскликнул Жан Луи, изображая удивление услышанным, явно торжествуя от того, что угадал дальнейшее развитие событий.
-- Да-да, Жан. – Сухо отозвалась Есения. – Так у меня появилась работа… Первый клиент – мерзкий и отвратительный толстяк, запах пота которого я отмывала, наверное, всю свою жизнь…  Первая истерика и желание уйти из жизни… Первые деньги, брошенные мне в лицо, словно дикой зверушке, с издевательским похлопыванием по щеке и причитанием: «Молодец, малышка! Заеду через недельку!».
-- И что потом? – настойчиво уточнил Веритэ.
-- А потом… -- вскинула на него спокойный и уверенный взгляд Есения. – Потом был новое утро… Новый день… И… Новая ночь…


                Глава 19



-- Позвольте! – резкий вскрик возмущения прервал рассказ писателя. – Вам не кажется, что вы, пусть и красочно, но описали одну из миллионов банальных историй, которые вещают в каждом публичном доме?
Жан Луи отвлёкся от своего рассказа, однако, посмотрел в зал без тени растерянности и даже с улыбкой.
-- Причём тут это? – тут же подхватил другой голос. – Почему вы считаете, будто в данном случае обязательно должно быть как-то по-особенному?
-- Потому, что Есения необычная женщина! – строго отозвался первый голос. – У неё особая судьба!
-- Тоже мне – необычная! – фыркнул голос спорщика.
Среди зрителей прокатилась волна гулкого шёпота, присутствующие словно разделились на два лагеря: одни открыто критиковали падение до банальности автора, другие – искренне возражали первым, не желая идти на компромисс.
Жан Луи Веритэ с интересом наблюдал за происходящим, благостно приветствуя эту спонтанную паузу в своём выступлении. Когда же, шум стал иссякать, а оппоненты переводили тяжёлое дыхание, писатель широко улыбнулся и виновато обратился к залу:
-- Вы абсолютно правы, дамы и господа… И те, кто так хлёстко отмечает огрехи в моём труде, и те, кто искренне сопереживает развитию сюжета… Но… Знаете ли, в тот момент, который вызвал такую бурю споров и эмоций, я оказался настолько погружён в исповедальные откровения Есении, что даже не мог позволить себе и тени сомнений… До тех пор, пока…