Сумерки

   Сумерки глядят на тебя по всякому, но чаще - кошачьими глазами звёзд, лукавым прищуром обсыпанной снегом травы или определённо чудным зеленоглазым взором светляков, коли мы имеем в виду лето.
Осенью подол сумерек тёмен от воды, в коей вымочен насквозь и заляпан жидкою грязью, зимою ломок и стучит наподобие картонки, а летом... Как пахуч и прозрачен он тогда! И, сколь не натягивай его на коленки, всё задерётся повыше, мешая солнцу выспаться, да кроме - сыплет небрежно на стороны драгоценной росой. Мало ему веселья.

   Зимою луна застыла над головой стылым вареником. Скрозь присохшие к небосводу капли сметаны, как через голову облаков, видно заигрывание звёзд промежду друг дружки, и жаль, коли одна из них из-за неловкости скатится куда-то наискось слезинкой по щеке неба, и затеряется там, откуда её ни за что уж не достать.

   В сумерках стыд забирает все свои прежние слова назад и, ступая ровной походкой, глядит в глаза встречным, не пугаясь пристального внимания в ответ. Сумерки пугливы настолько, что опасаются собственной тени, как чужой, хотя избегают освещённых мест, обходят их стороной, и считают непозволительным явлением, попущением дню, которого и без того хватает.

   Встречая рассвет, сумерки бледнеют от негодования. В утренних зорях их возмущает на самом деле всё. Светлые, яркие, окутанные розовой дымкой, кажутся им лишёнными скромности. Серые укоряют за несдержанность и неумение держать дурное настроение при себе. Дождливые утомляют его своим брюзжанием, а снежных они бегут, ибо опасаются простудной лихорадки.

   Сумерки... День меркнет перед их чопорностью, но, слава Всевышнему, они кратки. Куда как короче, чем то, что думают об них.