ДЖУМ

У моего друга был красавец спаниель. Ухоженный, всегда сытый и при делах: часто ездил с хозяином на охоту, выгуливался в нашем парке, общался с себе подобными. По всем параметрам - благополучная собачья жизнь. Вот только кличка у него была - Толян. Мне всегда ухо резало. Столько благородства в четвероногом, королевская родословная, голова, крылатая в беге, глаза - чёрный агат, а имя как у гопника из подворотни.
Мы с приятелем частенько пили пиво в уличном кафе за углом. Пёс всегда устраивался в отдалении. Мне казалось, поглядывал на нас осуждающе. А мой друг трактовал иначе: «Ну что, Толян, тоже пива хочешь?». После чего пёс вовсе отворачивался. Обидно ему было слышать про пиво, но главное, мне казалось, напрягал его звук клички, её низменный смысл. А сколько раз в день приходилось ему выслушивать это «Толян»! Просто мучение, думал я.
В избушке на охоте пёс тоже не очень-то жался к нам. Хозяин предлагал ему место возле печки: «Здесь теплее, Толян». А он наперекор устраивался у самого порога. И при первой возможности убегал вон из избы. Хозяин с крыльца кликал: «Толян, ты где?» Пёс не сразу появлялся. Подходил понурый, обиженный. «Чего-то не в настроении сегодня. Чего случилось, Толян?». Пёс смотрел на него, а в глазах – испанская грусть.
Я не вытерпел и поинтересовался историей клички.
-По паспорту он слишком заумно звался, - сказал мой друг. - Я никак запомнить не мог. Само собой вырвалось однажды. Дружок у меня был Толян. Такой же волосатый. Ему в прикол назвал.
-А дружок знает про тёзку?
-Знал да весь вышел. Повесился.
Всё стало понятно. Тяжёлую карму этот испанский гранд принял на себя. И ничего не поделаешь. Хозяин – барин.
А тут случилось, в отпуск мой приятель улетел вместе с супругой. Пёс остался на моём попечении. Утром и вечером прогулка. Кормёжка. Всё как обычно. Только я не мог называть его по имени. Язык не поворачивался. Понимали друг друга без слов. Но какая-то неловкость оставалась. «Попробуем отрегулировать, - подумал я. Открыл в интернете страничку с множеством испанских кличек для спаниелей и стал читать ему вслух самые замысловатые (по разумению моего приятеля):
-Арчибальт…
Ноль внимания.
-Бредерик…
Никакой реакции.
-Вильмор…Гарфилд…Джуманджи…
При этом жужании пёс вдруг вскинул морду, глаза испуганно забегали. Вскочил на ноги, влез передними лапами ко мне на колени, пасть раскрыл от изумления, слюни текут.
Я повторил:
-Джуманджи?
Он аж заплясал, и взвыл.
Попал я точно в сердце как попадает шальная пуля.
Не надеясь на свою память, записал это замысловатое имя на клочке бумаги и стал носить в кармане. Выучил. Сократил до «Джум».
Мы пошли на собачью площадку и к тренеру записались уже под кличкой Джум. Пёс всё понял и прямо-таки вдохновился. С жаром стал выделывать разные кульбиты. Горку освоил с первого раза. Тоннель преодолевал даже быстрее колли. Смело прыгал в кольцо, - не остановил бы его, думаю, и цирковой огонь по кругу.
В нём прибавилось стати. Походка сделалась лёгкой. Он не ходил, а гарцевал с высоко поднятой головой. Откуда-то взялась игривость, так не свойственная для спаниелей вообще.
Мы уже осваивали змейку, когда из отпуска вернулся номинальный хозяин. Конечно же, первым делом я захотел сообщить ему об удачном эксперименте по смене клички.
-В паспорте как у него было записано? – спросил я. - Случайно не Джуманджи?
-Вроде того. Чума какая-то. А ты как узнал?
Я ему рассказал про свой метод поиска. Он махнул рукой на мои измышления, и уходя, кликнул пса по-старому.
-Толян!
Пёс лёг у моих ног и ни с места.
-Ты чего, Толян?
Пёс вообще повернулся к нему задом. И было видно, что ему трудно сдерживаться, чтобы не куснуть хозяина, когда тот цеплял поводок.
-Домой, Толян!
После чего моему испанцу ничего не оставалось как понуро брести старым путём. Уши у него обвисли тряпками, ноги заплетались.
Он часто оглядывался на меня и его чёрные глаза блестели, мне казалось, от слёз.