Новый учебный год. Новые законы

Воскресенье, последний день лета, последний день отпуска. Наверно этот день было бы лучше провести на даче или на речке, да с шашлычком. Но Семён Семёныч пришёл с самого утра на работу.
Он был ИО директора школы. Бывший директор уволился из-за принятого накануне нового указа о школьном обучении. Директор, как и многие его коллеги из других школ, был категорически против. Он с коллегами был уверен, что закон не будет принят. Но на удивление, закон приняли. Директор в знак протеста уволился. Найти нового директора в такой короткий срок было не реально и Семён Семёныча назначали ИО.
Сев за свой стол, он включил комп и открыл папку с новыми правилами для учебных заведений.
"В связи с резким ухудшением успеваемости и дисциплины на уроках, в связи резким падением нравственности и отвратительным поведением подростков в общественных местах, в связи со сложившейся ситуацией городской совет образования за подписью губернатора постановляет...".
Да, ситуация сложилась прямо-таки, не очень. Семён Семёныч сам не был в восторге от новых требований, от новых правил. Но в сложившейся ситуации он не видел другого выхода. А ситуация такова, в начале века правительство приняло идиотский закон, что дети имеют право на воспитание и обучения без насилия. И вот эти детки выросли. Вседозволенность и безнаказанность, как результат, полное отсутствие воспитания. Новое поколение, выросшее по этому закону, абсолютно не хотело работать. А те, кто работал, делали свою работу спустя рукава. Шефы фирм забили тревогу, с таким отношением к работе, какое демонстрирует современная молодёжь, фирмы скоро просто обанкротятся и перестанут существовать. Если раньше была проблема пьянка, то сейчас наркотики. Сейчас у нового поколения нет никаких понятий, никакого уважения к старшим. Стало страшно выходить на улицу. Избиения и изнасилования стали обыденностью. Полиция забила тревогу. Она не справляется с ситуацией, совершенно не имея понятия, что им делать с разнуздавшейся молодёжью.
ИО директора нажал на кнопку на своём пульте и попросил зайти Катю. Да, мало того, что пришёл сам, так ещё вызвал свою секретаршу, Катьку. Точнее, её звали Екатерина Ивановна. Но она была слишком молода, только после школы, чтобы звать её по имени-отчеству. Катя сама только недавно закончила именно эту школу и ещё хорошо знала как директора, так и многих учителей. Во время учёбы в выпускном классе она устроилась на заочное обучение, что дало ей возможность достаточно быстро получить  высшее образование. Вакантных мест в родной школе не было, но освободилось место секретарши, бывшая ушла в декрет.
- Катя, доброе утро! - поздоровался Семён Семёныч с девушкой, - у нас всё готово к 1;му сентября? Хочу напомнить, что завтра у нас комиссия и мы не можем ударить в грязь лицом!
- Да, точнее, нет, - тихо ответила девушка.
- Что значит нет?! - повысил голос ИО, - Катя! Перестань мямлить и чётко ответь мне, что готово, а что нет!
- Две лавки и козлик для комнаты..., - у секретарши ещё язык не поворачивался произносить слово "порка". Хотя она и не знала, что это такое, ведь она принадлежала к поколению, выросшему в эпоху действия закона "дети имеют право на воспитание без насилия. То есть воспитание без каких-либо наказаний". Отец часто говорил, что ей повезло родиться именно в эту эпоху, иначе бы по её заднице постоянно гулял ремень. Другими словами, её нужно было пороть, как сидорову козу, - а розги ученические завхоз не успел купить. Он оставил мне записку, что розги в магазине закончились и спокойно ушёл в отпуск! А я только сейчас увидела его записку!
- Твою ж...! - выругался Семён Семёныч, - завтра комиссия! А у нас нет самого главного! Нет розог! И что теперь делать?! Магазины закрыты! А завтра мы просто опозоримся перед комиссией!
- Простите, Семён Семёныч, - на глазах у девушки появились слёзы. Она решила, что директор злится на неё и испугалась.
- Ты то за что прощение просишь, дурочка?! - нытьё секретарши ещё больше разозлило мужчину, - значит так! Вытирай слёзы и сопли! У тебя машина есть? Берёшь секатор...
- У меня нету..., - нерешительно перебила начальника Катя.
- Значит берёшь нож! - прикрикнул ИО, - садишься в машину и едешь резать розги!
- Да где же я их возьму? - удивилась девушка, - до ближайшего леса сто километров! Да, к тому же я даже не знаю, как должны выглядеть эти самые... ну розги!
- Дурёха, в лес и не надо! - сказал Семён Семёныч, - поедешь к озеру, это километров десять за городом. Там много кустарника. А розги, это тонкие, длинные и гибкие прутья без листьев! Всё поняла?!
Катя лишь кивнула в ответ, а на глазах снова появились слёзы. Как-то опять некстати она вспомнила отца. Как он говорил, что когда-нибудь обязательно вернутся старые добрые времена, а они обязательно вернутся, жить по такому закону, это не по-людски. Так вот, когда эти времена вернутся, будет она, Катька, порота, как сидорова коза. Времена вернулись, закон отменили. Правда сама Катя уже далеко не девочка. Но всё же, дрожь прошла по телу.
Из кабинета, как не старалась успокоиться, девушка вышла вся в слезах, тем более, что директор пригрозил, если она немедленно не перестанет, то получит от него. Секретарша не стала переспрашивать, что она получит, решив лишний раз не нарываться.
Сев машину, Катя посидела минут десять, чтобы прийти в себя и успокоится.
Когда она приехала к тому месту, которое указал шеф, небо заволокло тучами. Хотя перед этим светило яркое солнце и на озере, куда она подъехала, было полно отдыхающих. Сейчас же, когда солнце окончательно скрылось, все стали собираться домой. Когда Катя подошла к ближайшему кусту, мимо стали проходить люди, косо смотря и оборачиваясь на неё.  Их было достаточно много. Катя, срезая прутья с куста, покраснела как рак. Ей казалось, что все знают, что она режет розги. Причём режет их для себя любимой, для того, чтобы этими розгами пороли её. Почему-то ей казалось,  раз она знает, что режет не просто ветки, а именно розги, то об этом знают и все остальные.
Если первые прутики девушка ещё более-менее выбирала, то после того, как прошли первые посетили озера мимо неё, стала торопиться и резать без разбора, всё подряд. К тому же начал моросить дождик. Тут уж тем более было не до разбора, Катя стала торопиться, чтобы не промокнуть.
Ещё больше ей стало стыдно, когда она стала сдирать с прутьев листья. Если раньше может кто и не догадывался, для чего прутья, то сейчас всем было всё предельно ясно. Так, во всяком случае думала Катя. Её щёки горели огнём и так хотелось, если не провалиться сквозь землю, то всё бросить и убежать. Но надо было доделать всё до конца, директор ждал её с розгами.
Когда секретарша вышла из его кабинета, Семён Семёныч отправился в кабинет, который должен был стать "комната для наказаний". Он решил на всякий случай проверить, как обстоят дела с этой комнатой. Почему-то ему показалось, что там далеко не всё в порядке. Спустившись в подвал и войдя во внутрь, он убедился в том, что и в этот раз оказался прав. Кабинет был довольно-таки маленьким. Внутри стояли две лавки, одна на другой. Скорее всего это были именно те лавки, на которых предстояло лежать ученикам и ученицам с голыми задницами. Рядом стояло какое-то странное устройство из дерева. Оно сильно напоминало деревянную табуретку, только более массивную и высокую. Посередине этой табуретки был приделан широкий ремень. ИО подумал, что это как раз и есть "козлик для наказаний", о котором говорила секретарша. У стены стоял стол и стул. Шкаф, купленный специально для этого кабинета, так и был в упаковке. У стены стояли свёрнутые в рулон линолеум и ковровое покрытие.
- Твою жежь...! - выругался Семён Семёныч. Это и понятно, завтра комиссия, а завхоз и трудовик, мало того что не купили розги, так и здесь ничего не сделали.
Сняв костюм и рубашку, ИО директора принялся за работу, которой было непочатый край. Когда вернулась Катя, он, даже не посмотрев, что та принесла, сказал, чтобы она присоединялась. Работы действительно было очень много. Да и иной раз просто одному было не справиться, нужна была помощь.
Когда они закончили, было около 10и вечера. Семён Семёныч попросил секретаршу принести пару высоких ваз, сказав в каких кабинетах их можно взять. В эти вазы он собирался налить воды и поставить розги. Пока девушка отсутствовала, ИО решил рассортировать розги. Взяв первую, он решил проверить её на гибкость. Но она переломилась, едва мужчина взмахнул ею.
- Твою жежь...! Вот заставь дуру богу молиться, она и лоб расшибёт! Сразу видно, непоротое поколение! - выругался Семён Семёныч. Хотя, в плане порки, сам он был всего на один раз опытнее своей секретарши. То есть, его пороли всего один раз и именно розгами. Тогда ему было 15. Как часто в таком возрасте бывает у пацанов, они решили с другом покурить. Старшая сестра спалила и сдала родителям. Отец выпорол его в присутствии и друга и сестры розгами. Семён тогда слёзно просил, чтобы вместо розог отец взял ремень. Почему-то ему казалось, что розгами намного больнее, хотя  не был знаком и с ремнём. Просто его друзей, про которых он знал, пороли всегда ремнём. Отца уговорить тогда не удалось. Это была первая и последняя порка. Семён Семёныч запомнил её на всю жизнь. Как он тогда, несмотря на то, что пообещал себе молча вытерпеть порку, кричал и умолял о прощении. Как, несмотря на присутствие сестры, даже не плакал, а ревел, а розги так больно жалили его задницу.
- Катька! Живо задирай юбку, снимай трусы и на лавку! - приказал ИО директора, когда секретарша вернулась с двумя вазами в руках.
- Зачем?! - девушка покраснела до корней волос, услыхав требование шефа. Лечь на лавку и оголить перед ним задницу, это было похоже на очень неудачную шутку. Не мог же он самом деле выпороть её, ведь именно для этого она должна была лечь на лавку и оголить свою пятую точку, - Семён Семёныч?!
- Я уже знаешь сколько лет Семён Семёныч! - прикрикнул на свою подчиненную мужчина, - я сказал, задрала юбку, сняла трусы и на лавку! Будем тестировать, что за розги ты нарезала!
- Но Семён Семёныч! Пожалуйста, не надо! - по щекам потекли слёзы. Вот и сбылось то, о чём так часто говорил отец. Старый закон о запрете порки отменили, приняли новый. И вот теперь, её, Катьку, будут пороть. Причём она первой окажется на лавке и получит розгами, - пожалуйста, не надо! Я Вас очень прошу!
- Катька! Я кому сказал?! - секретарша настолько растерялась и испугалась, что даже не посмела подумать о том, что требование шефа, как минимум незаконны. Кроме того, это можно было расценить, как сексуальное домогательство и послать его куда подальше. Вместо этого, опустив голову, дрожащими руками девушка залезла под юбку и стала медленно стягивать с себя трусики. Она боялась поднять взгляд и посмотреть на шефа. Сгорая от стыда, Катя поставила одну из лавок посреди комнаты и легла на неё. Вытянув руки вперёд, она отвернулась. Юбку девушка так и не задрала, стыд и унижение не позволили ей сделать это самой.
Семён Семёныч хотел прикрикнуть на неё из-за юбки, но махнув рукой, сам оголил ей задницу. Взяв первый прут, розгой это назвать сложно, он взмахнул рукой, проверяя его на гибкость. Он, прут, обломился в руке, а Катя вся напряглась в ожидании первого удара, в ожидании боли. В том, что будет не просто больно, а сильно больно, она была уверена, хотя и не была знакома с поркой.
ИО взял второй прут в руку. Пробу на гибкость он выдержал, но опустившись на голое тело девушки, переломился пополам. Катя, дёрнувшись, закричала. На попе появилась тоненькая розовая полоска.
- Чего кричишь, дура?! - рассердился Семён Семёныч, откидывая остатки прута в сторону, - я ещё и пороть не начал! Даже розгу для порки не нашёл, а ты уже орёшь!
- Что ж, начнём! Вроде нашёл что-то похожее на розгу! - мужчина, взяв третий прут, взмахнув им пару раз. Результатом он остался доволен. И тут же, как следует размахнувшись, Семён Семёныч опустил розгу на обнажённые ягодицы. На них вспыхнула ярко-красная полоса. Катя закричала от неожиданной и очень сильной боли. Едва она успела хоть что-то сообразить, розга опустилась на попу во второй раз, оставив ещё одну ярко-красную полосу. От сильной боли девушка резко дёрнулась, её руки оказались там, куда только что опустилась розга. Лавка не выдержала такой нагрузки, её ножки подогнулись и лавка вместе с телом, лежавшим на ней, упала на бок.
- Да что же это такое! Твою жежь...! - выругался ИО директора, - ни розог, ни нормальной лавки!
- Простите, - красная как рак от стыда, по-прежнему боясь поднять взгляд на шефа, Катя медленно поднялась и опустила подол юбки. Стоять с обнажённым низом перед начальником было уж слишком унизительно. Одно дело лежать на лавке с голой задницей и совсем другое дело, так стоять. Так он может видеть то, что видеть ему совсем не положено.
- Катька, иди!... Иди-ка ты домой, от греха подальше! Жду тебя завтра с самого утра! - Семён Семёныч не мог не мог найти слов. Завтра утром комиссия, а у них ничего не готово. Что теперь делать? Скорее всего вторая лавка ничуть не лучше первой. Хорошо, что он решил испробовать розги и лавку сегодня, сейчас. Иначе на завтра в присутствии комиссии так бы и облажался по полной. Ему и в голову не приходило, едва ли комиссия захочет увидеть порку розгами на лавке.
Когда секретарша, вся в слезах, ушла, ИО директора взял в руки инструменты, которые он сам же принёс, и занялся лавкой. Было уже слишком поздно, надо было идти домой, где его ждала жена. Но работы было ещё слишком много. Опозориться перед комиссией он не хотел, поэтому решил позвонить супруге и сказать, что задерживается.
- Я приеду и помогу тебе! - выслушав мужа сказала жена, - и даже не возражай!
Семён Семёныч, положив трубку, пожал плечами. Чем ему может помочь супруга? Но раз уж так сильно хочет, пусть приезжает.
Прошло достаточно времени, прежде чем Лена, его жена, появилась в "комнате для наказаний". Он сидел и перебирал то, что нарезала и принесла Катя, пытаясь выбрать что-нибудь подходящее.
- Это что? - недоумённо спросил мужчина. В руках у супруги была большая охапка всяких разных веток.
- Извини, я не успела очистить от листьев, - хитро улыбнулась Лена и покраснела как маленькая девочка, которой предстояла хорошая порка по голой попке от отца в присутствии всей семьи.
1;е сентября. Праздник, начало учебного года. Но Кате так не хотелось вставать и идти на работу. При одной только мысли о том, что произошло накануне вечером, девушка краснела и было очень стыдно. Как, после всего, что произошло, идти на работу? Она не знала, как покажется на глаза своему начальнику. Как ей вести себя, ведь вчера он выпорол её. Хотя, конечно, выпорол, это громко сказано. Тем не менее... А ещё она была практически голой перед ним, во всяком случае задница то была уж точно голой. И как теперь?! Как вести себя?! Что делать?! Может лучше уволиться?!
Придя на работу, девушка, несмотря на макияж, бледная, села за свой рабочий стол. Шеф был уже у себя в кабинете. Катя, ни жива, ни мертва, сидела на стуле, боясь сообщить о том, что она пришла. Спросить, может ему что надо или просто принести кофе.
Дверь открылась и секретарша увидела своего шефа. На удивление он был в очень хорошем настроении.
- Катя, доброе утро! - Семён Семёныч улыбнулся, чем смутил девушку ещё больше, - это очень хорошо, что ты уже здесь. Комиссия приехала! Пойдём со мной, ты понадобишься мне!
У входа их ждали члены комиссии, две женщины и двоё мужчин в возрасте от сорока до пятидесяти лет. ИО директора, поздоровавшись с ними, сразу же повёл их в комнату для наказания. Ведь именно из-за этой комнаты они здесь.
Когда они подошли к двери кабинета, у Кати бешено заколотилось сердечко. Девушка очень хорошо помнила, что вчера, когда  она вся в слезах выходила отсюда, творилось в этой комнате. Бардак и хаос, поломанная лавка и разбросанные ветки, которые она же и принесла. И сейчас всё это безобразие увидит комиссия.
Какого же было её удивление, когда она оказалась внутри. От хаоса и бардака, который был ещё накануне вечером, не осталось и следа. Одна лавка стояла у стены, другая посреди комнаты. Вдоль одной из стен стояли не две, а несколько ваз из которых торчали прутья, точнее розги...
- Собственно вот наша комната для наказаний, - сказал Семён Семёныч, когда все члены комиссии вошли во внутрь, - это шкафчик первой помощи. Бинты, мази, нашатырь и антисептик. Видеокамера...
- Это зачем она тут?! - возмутилась одна из женщин, - вы это что же, собрались?
- Нет, конечно же нет! - поспешил успокоить членов комиссии ИО директора, - это для безопасности учителей и экзекуторов. Если кто из родителей посчитает, что над его ребёнком здесь издевались или с их девочкой пытались что-то сделать, именно для этого всё будет фиксироваться на камеру.
- В вазах стоят розги, - после того, как женщина из комиссии успокоилась, продолжил Семён Семёныч, - в каждой вазе розги разного размера.
- Катя, подойди, пожалуйста, - попросил он секретаршу. Она вздрогнула и покраснела, догадавшись, для чего её позвал шеф, - девушка любезно согласилась помочь нам.
- Как вы видите, у нас для порки есть козлик и лавка, - после того, как Катя, красная как рак, подошла к шефу, продолжил он, - но мы сегодня решили использовать нашу, исконно русскую мебель для порки, то есть лавку. Катя, ты не могла бы лечь на неё.
Девушка покраснела ещё больше. Ещё утром она ломала голову, как ей после вчерашнего пойти на работу, как посмотреть шефу в глаза. А сейчас ей опять ложиться на лавку, оголять задницу. Только вчера здесь был один Семён Семёныч, а сейчас, страшно подумать, члены комиссии, среди которых двое мужчин.
Конечно провалиться со стыда сквозь землю ей не удалось, так что пришлось, как и вчера, снять трусики и лечь на лавку. Как и накануне, сама она не стала задирать юбку. Это сделал её начальник.
- Собственно задница обнажена и готова к порке, - Семён Семёныч оголил пятую точку секретарше. У мужчин из комиссии едва не потекли слюни, при виде красивой обнажённой попы, женщины попытались никак не выражать своих эмоций, но у них это получалось достаточно плохо. Они видели перед собой красивую попу молоденькой девушки и, естественно сравнивали со своими жопами. Сравнение это было явно не в их пользу.
- Можно было бы и приступить к порке, но, как вы сами понимаете, едва ли школьницы и школьники смогут спокойно лежать во время порки. Для этого мы снабдили нашу лавку ремнями, - ИО директора ловко зафиксировал руки, талию и ноги девушки, чем сильно напугал её. Подёргав руками и ногами она поняла, что теперь шеф может пороть её так, как захочет и она никак не сможет помешать, - это для безопасности самих же учеников. Так мы можем быть уверены, что во время наказания ни одна часть тела, кроме предназначенных для порки, не пострадает!
- Позвольте вам представить, это Лена! - всё это время за столом возле компа сидела женщина. Поднявшись, она, вся в чёрном, элегантно подошла к своему мужу, - Лена любезно согласилась проконсультировать нас в столь деликатном вопросе и помочь в сегодняшней презентации!
При виде этой красавицы, Лена была моложе супруга на 10 лет и выглядела очень сексуально, у мужчин слюни потекли ещё даже больше, чем при виде обнажённой попы секретарши. Женщины из комиссии зашушукались ещё больше. Одно дело, молодая секретутка вертит голой задницей, другое дело, женщина их лет, выглядевшая куда лучше, чем они.
- И так, перейдём к розгам, - едва сдержав улыбку, продолжил Семён Семёныч, - как вы видите, вдоль стены стоят вазы. В них находятся розги. В вазах находится солёная вода, это очень важно, чтобы розги сохраняли свою гибкость и прочность. В каждой вазе розги разного размера, от тонких, так называемых, детских, до толстых, предназначенных для выпускных классов. Кроме того, мы заготовили розги из трёх и пяти прутьев и розги-веник. Пока я буду рассказывать о свойствах и плюсах каждой розги, Лена будет демонстрировать их на практике, выдав по 5 ударов каждой розгой. Катя принадлежит к поколению непоротой молодёжи. Так что её реакция на порку будет примерно такой же, как и у наших учеников.
- И так, первая розга, детская, она очень тонкая, - дав возможность членам комиссии переварить информацию, ИО директора выждал паузу. Лена, подойдя к одной из ваз, вытащила розгу и свернула в кольцо, демонстрируя её гибкость, - боль от этой розги поверхностная, но очень резкая. Вытерпеть её очень и очень сложно. Следы остаются лишь на поверхности кожи, никаких внутренних повреждений, соответственно никакого вреда здоровью нашим ученикам. Сейчас Лена нам продемонстрирует на практике эффект этой розги!
Катя, услышав, что сейчас её начнут пороть, вся сжалась. Да, она не имела понятия, что такое порка, но ей хватило вчерашних двух ударов, чтобы понять, что это очень больно. Кроме того, вчера были непонятно какие розги, а сегодня в руках у супруги директора настоящие. Кроме того, она, Катя, ещё и привязана к лавке, значит будет всё очень серьёзно и очень страшно.
Лена взмахнула розгой. Раздался свист. Девушка, лежавшая на лавке, ещё сильнее напряглась от страха. Но удара не последовало, это была всего лишь обычная проверка розги. Следующий взмах, противный свист и резкая, обжигающая боль. Катя дёрнулась всем телом. Ремни, которыми она была зафиксирована, выдержали. Лавка тоже не развалилась. И секретарша закричала. Тут же на её попу опустилась вторая розга. На ягодицах вспыхнула вторая розовая полоска, Катя опять дёрнулась, но это не помогло.
Супруга Семён Семёныча продолжала сечь секретаршу мужа, как бы мстя ей за то, что или было или могло быть между ними. Сам он смотрел то на обнажённую попу Кати, по которой гуляли розги, то на членов комиссии. Смотрел и про себя улыбался. Возбуждение мужчин не скрылось от него.
- Теперь перейдём к более толстой розге, - подождав, пока Катя накричится, отдышится и придёт в себя, продолжил ИО директора. Естественно, что он, как и двоё других присутствующих мужчин, любовался попкой своей секретарши, тем, как эта попка танцевала под розгами и следами, оставшимися на ней после розги. Семён Семёныч с большим удовольствием  выгнал бы сейчас всех и остался со своей секретаршей один, так сильно возбудила его порка девушки, - она больше подходит для наказания учеников старших классов.
Едва Катя пришла в себя, как уже следующая, более толстая розга опустилась на её ягодицы. Да, как и сказал перед этим её шеф, от этой розги другая боль. Но какая розга была больнее, первая тонкая с обжигающей болью или эта, какая-то тупая, уходящая во внутрь.
Лена видела, как сильно возбудился муж. Это её злило  и она порола всё сильнее и сильнее. Да, Катя была ни в чём не виновата. Но она была секретаршей мужа, значит априори уже виновата. Все секретарши всегда виноваты перед жёнами своих босов. И Лена сейчас порола секретаршу мужа за всех обманутых секретаршами жён. Ещё она подумала, что хорошо было бы ввести такой закон, что любая жена имела право раз в месяц пороть секретаршу мужа. И неважно, виновата ли эта секретарша в чём или нет. Пороть просто потому, что она секретарша, просто, чтобы отвести душу.
Семён Семёныч, глядя на порку Кати, на то, как гуляют розги по её голой попе, на то, как эта самая попа танцует под розгами, уже едва мог контролировать себя от возбуждения. Порка девушек, оказывается очень сильно возбуждает. Он не мог оторвать взгляда от ягодиц своей секретарши, которые покрывались сначала розовыми, а потом и красными полосками. Катя крутилась, насколько это было возможно, кричала. Но даже эти крики не мешали ему наслаждаться тем, что он видел.
Примерно то же самое происходило и с двумя другими мужчинами. Но, в отличие от ИО директора, они ещё заглядывались и на его супругу, которая с розгой в руке выглядела очень сексуально. То, как она порола девушку, лежавшую с голой задницей на лавке, то с каким удовольствием и азартом она это делала, возбуждало мужчин не меньше, возможно даже больше, чем секретарша с голой попой.
Женщинам из комиссии тоже не было жалко Катю. Нет, не потому что она была секретаршей, а потому что была молода, стройна и красива. Именно за это, по мнению старых дев из комиссии уже следовало как следует выпороть.
- И последние розги, - стараясь не выдавать своего возбуждения, что было очень сложно, сказал Семён Семёныч, ещё раз бросив взгляд на исполосованную попу своей секретарши, - это, так называемые розги-веник. Они связаны из очень тонких берёзовых веток. Как правило, для этого используются ветки плакучей берёзы. Но, можно взять и корявые ветки простой берёзы. Мы сделали розги из обоих сортов берёзы. Преимущества этих розог, они абсолютно безлопастны. Максимум боли минум повреждений. Они разводят на ягодицах настоящий пожар, попы буквально горят огнём. Такими розгами можно пороть в полную силу. Почему, спросите вы? Ответ лежит на поверхности, тоненькие веточки. При очень сильных ударах они просто отлетают. Этими розгами можно наносить удары как по ягодицам, так и по бёдрам. Можно пороть с захлёстами, можно с оттягом. Евда ли кто, независимо от возраста, сумеет спокойно вытерпеть порку такими розгами. Единственный недостаток, хотя я лично не считаю так, порка такими розгами, это практически всегда, порка до крови. Маленькие веточки царапают кожу. Но эти царапки всегда быстро заживают, не оставляя следов. Сейчас вы сами всё увидите. До этого Лена порола Катю только по ягодицам. Сейчас будет порка по ножкам, чтобы вы смогли сами увидеть эффект от порки розгами-веник.
Катя уже устала крутиться, сопротивляться и кричать. У неё уже не осталось никаких сил. Попа горела огнём  и сильно болела. Так хотелось дотронуться до неё руками, чтобы хоть как-то уменьшить боль, но к сожалению это было невозможно.
Девушка, увидав огромный веник в руках супруги шефа, ужаснулась и закрыла глаза. И тут же этот веник опустился на её ножки. Катя ожидала дикой боли. Но ничего, ни какой нестерпимой боли не было. И, лишь когда розга во второй раз опустилась на ножки, глаза девушки едва не полезли на лоб, а сама она, откуда взялись силы, едва не выпрыгнула из фиксаций. Такой боли Катя явно не ожидала. Её, как будто реально обожгли огнём. И чем дальше продолжалась порка, тем сильнее горел огонь на её бёдрах.
Семён Семёныч, хоть и сам рассказывал о том, какую боль причиняют такие розги, был сильно удивлён реакции своей секретарши. А какие следы, да именно следы, ведь в этих розгах было много маленьких веточек и каждая из них оставляла на попе свой след.
Лена наносила удары в полную силу. Била с оттягом и ставила захлёсты, как на дальнюю поверхность бедра, так и на внутреннюю, отчего Катя ещё сильнее дёргалась и ещё громче кричала. Супруга шефа абсолютно не жалела его секретаршу, даже наоборот, она вошла в азарт, ей доставляло огромное удовольствие пороть несчастную девушку. Нанеся пять ударов, Лена не остановилась, продолжая наносить один удар за другим. Муж тоже не посмел останавливать супругу, ему хотелось чтобы порка продолжалась как можно дольше.
Выдав дюжину ударов Лена поменяла веник из плакучей берёзы на веник из корявой берёзы. И, не обращая внимания на крики и мольбы секретарши, на кровь, появившуюся на бёдрах девушки, продолжила порку. Катя получила ещё дюжину ударов.
- Мы решили для наказаний использовать ещё один девайс, это крапива, - когда супруга отложила розги в сторону, сказал Семён Семёныч, - конечно же, мы сделаем тест у всех на аллергию. И лишь после результатов будем применять крапиву. Она хороша тем, что ею можно пороть так сильно, как хочется. А можно просто гладить. Можно пороть по ягодицам и по бёдрам. Боль после порки остаётся ещё достаточно долго. Крапива даёт прекрасный эффект без всякой опасности причинить вред или оставить следы на теле провинившихся школьников. Крапиву можно использовать как самостоятельный девайс, можно использовать для усиления боли во время порки, использовать её до порки розгами или после.
Пока ИО директора говорил о прекрасных свойствах крапивы, Лена достала из шкафа приготовленный заранее пучок этой волшебной травы. Подойдя к девушке, лежавшей на лавке, она сильно стегнула её. Кате показалось, что её облили кипятком. Она резко дёрнулась и закричала, а попа продолжала гореть. Супруга шефа ещё несколько раз сильно хлестнула секретаршу по попе и ножкам. Потом она стала просто гладить исхлёстанные ягодицы крапивой. Эффект был тот же, Катя продолжала кричать, хотя её всего лишь гладили, а не хлестали.
- А ещё её, крапиву, можно просто положить в трусики и заставить так ходить в течении всего учебного дня! - Лена положила часть крапивы на ягодицы секретарши, после чего натянула на трусы на её задницу и сильно шлёпнула рукой, сказав, что та может вставать.
Катя с огромным трудом поднялась. Руки её тут же оказались на заднице, так хотелось вытащить крапиву из трусов. Но вместо этого она получила крапивой по рукам. Лена спустила вниз её джинсовую мини-юбку. Юбочка была стречевая и, соответственно надавила на крапиву. Девушка с трудом сдержалась, чтобы опять не закричать. Она едва могла стоять, так сильно крапива жгла задницу.
- Собственно вот и всё, что мы хотели вам показать, - сказал Семён Семёныч.
Комиссия осталась довольная презентацией.
Через час после стали появляться первые учителя. В первый учебный день они все решили сначала зайти и поздороваться с новым директором. Да, он был ещё всего лишь ИО. Но все были уверены, что его назначение, это вопрос времени. Входя в приёмную директора, все удивлялись тому, что Катька не сидит, а стоит за своим столом. Да и выражение лица у неё было какое-то странное, а щёки как у спелого помидора.
Катя едва сдерживала слёзы. Она так и не решилась сесть на стул, хотя Семён Семёныч и его супруга несколько раз предлагали ей это сделать. Но девушка каждый раз отказывалась. Да и некоторые учителя, заходя к директору, спрашивали у Кати, почему она не хочет присесть. А как садиться, даже на самый мягкий стул, если в трусах до сих пор лежала крапива. Лена строго-настрого запретила её вытаскивать. А уходя домой, наверно просто забыла разрешить вытащить крапиву или...