Лучи Оптиной пустыни

После Оптиной пустыни
(заметки)

На следующее утро по возвращении из Оптиной пустыни узнали об очередном ударе по Крымскому мосту. Разрушения значительные, погибли гражданские — родители 14-ти летней девочки, которая сама в тяжёлом состоянии в реанимации. На всё воля Божия, да приимет Господь в Свои обители души новоприставленных, и сохранит к земной жизни в здравии, и да утешит их выжившую дочь и близких. Прошу Божьего присутствия в действиях властей, разума и воли и крепости сердца народу нашему.

Отдавая должное заботам сегодняшнего дня, всё же не отступим от горнего, небесного, вечного.
Со временем проявляет себя душевный след моего очного знакомства со знаменитой обителью. Именно этими движениями души решил поделиться «с бумагой». Если Богу будет угодно, то и с чьей-то живой душой.

Желание моей супруги посетить монастырь нашло поддержку у наших дочерей и горячий отклик у меня. Признаюсь, что изначально, понимая крайнюю нашу ограниченность общим временем путешествия в два дня, был настроен «угодить», в большей степени, семье, обустраивая поездку и посещение обители, чем утолить собственный интерес и потребность. К тому же, зная, Божьей волей сложенный, свой внутренний строй, тяготеющий к обстоятельному изучению любого, и малого и большего дела, к созерцательному наблюдению, к уединению (не всегда и не обязательно внешнему) и неспешным размышлениям, и не имея возможности в нашем совместном и коротком посещении погрузиться сколь-нибудь глубоко в духовную атмосферу благословенного места и жизни братии, я не ожидал для себя откровений от короткого нахождения в «густонаселённом» паломниками и небольшом физическом пространстве внутри стен монастыря, от присутствия на утренней службе в переполненном храме.
Тем не менее, мысленно-чувственный отклик души превысил изначально скромные ожидания.

Зная, что позднее возможны и вполне вероятны дополнения, или даже изменения собственных представлений относительно самой Оптиной пустыни, в её современном состоянии, также и как исторического духовного явления в нашем и мировом православии, в русской культуре и, что естественно, роли «моей» Оптиной в отношениях с Истиной, в «моём» богопознании, всё-таки мне кажется нужным зафиксировать «по свежим следам» скромный, но для меня ценный результат хождения. Ценный ещё одним ярким подтверждением истинности православной веры.

Состояние современной Оптиной пустыни, даже через внешние свои признаки, утверждает правду возрождения из праха, правду воскрешения и воскресения из мертвых смертию смерть поправ... Обитель, по недавним ещё историческим меркам, была изничтожена богоборческой властью и насаждённой в обществе соответствующей культурой. Разгром, руины, натуральная пустынь. Можно сказать о состоявшемся в ХХ веке убийстве тела монастыря, о смерти его в материальном обличии. Одна судьба у множества храмов, монастырей и других богослужебных, культовых зданий и учреждений в России и в СССР. Колоссальные усилия были приложены к физическому уничтожению и объектов и людей, к выкорчёвыванию православия из сознания народа. Но нет. Посрамлены гонители. Дух не вытравлен, жив. А значит воскреснет и форма. Дух творит себе форму. Жизнь духа христианского не случайность. Истину — Сущее — Бога нельзя победить. Истинное знание утверждалось тысячелетиями, опираясь на опыт жизни всего человечества, укрепляясь практикой несметного количества поколений. Можно снести здание, убить человека, и многих, изводить книги, но Бог поругаем не бывает. Здесь, в изгибах судьбы Оптиной видится сияние Святого Троического Единства. Сила и всеприсутствие Святого Духа, от Отца — Творца Вседержителя Предвечного исходящего, и жертва человеческая Сына Божия, предуготованная Отцем, утверждающая победу через мученическую физическую смерть, указующая на эфемерность и временность видимой смерти материи, против Жизни Вечной, Духом питаемой, в Боге и с Ним.
Как в капле воды океан, ясно и явственно отразилась Истина в истории возрождения Оптиной пустыни, в сегодняшнем торжестве Обители, в её паломническом разновозрастном многолюдии. Служит, трудится, угождает Богу братия, блюдёт Память, тем и спасает мир. Как и должно быть.

Память. Некрополь. Кириевские, Серапион, странник.
Память. Всё на ней в людском мире зиждется, ею является. Память созидает, содержит душу, образуя, как «строительный материал» всё наше внутреннее, сознательное и подсознательное, и вслед — всё наше внешнее устройство, индивидуальное и общее. Нет памяти — нет ничего — пустота, бессвязный лепет, животные, скорее растительные состояния, бесконечный, ежеминутный ноль. Слово—память, образ—память, мысль—память, звуковой, визуальный ряд— память. Любая мыслительная операция, в том числе интуитивная, без задействования памяти невозможна. Общая память, обеспечивает и развитие каждого и спасение. Обеспечивает жизнь. Сбережение, защита и передача чистого знания о Боге и спасении души — высшее предназначение и непременное условие жизни.
Каждый, тянущийся к свету, видевший свет или даже отблеск его, по мере вверенных ему «талантов», передаёт, кладёт свою лепту на общий алтарь жизни. Бережное, благоговейное отношение к истории, памяти о трудах и жизни предков, к священным книгам и преданиям, и основанные на этом нравственные устои, характеризуют развитую, высокую культуру. Забвение же и отрицание истоков в угоду самообновляющейся «современности», яркое свидетельство упадка и скорой погибели, пред которой—потоки лжи, агония, в хохоте и сатанинских плясках. Разрушение и смерть есть цель антихриста.
Церковь Христова, как святой соборный и самоотверженный хранитель чистого неискажённого знания о Боге, как само тело Спасителя, не утратившая Дух Святый, им же руководимая, блюдя чистоту вероучения неотступно служит Истине, утверждает Истину, просвещая и утешая страждущие души живущих, возвещая гимн настоящей, подлинной любви. Церковь истинная по природе своего служения не может быть иной, кроме как патриархальной, крайне консервативной, по сути ортодоксальной, традиционалистской. История народа нашего и других беспристрастно доказывает прямую связь между эпохами укрепления авторитета Церкви в обществе и её гонения, как периодами, соответственно, нравственного возвышения, духовного расцвета народа, его победного единения и, напротив, разложения и упадка, утраты духовных, вначале, а следом и остальных достоинств. Нас Бог миловал пока, но другие многие народы, утратив память о Боге, теряли себя навсегда.

Так, помышляя о памяти, тихо радовался я, благоговейно «прикасаясь» к местам прежнего или имеющегося захоронения тел угодников божьих, великих Оптинских старцев, других рабов божьих, причастных судьбе обители. Некрополь в Оптине, гармонично разлившийся цветами и газоном по земле монастыря, между его храмами, часовней и другими сооружениями, восстановленный, и с любовью ухоженный и оберегаемый, тронул сердце. В поисках места упокоения братьев Кириевских Ивана и Петра Васильевичей, и супруги Ивана Васильевича Натальи Петровны для низкого поклона и поминальной молитвы я, неожиданно, предстал перед могилой архмд. Серапиона, в миру Владимира Машкина. Всё случилось так, будто он нашёл меня, а не я его. Радость моя от этой встречи была яркой, благодарность Богу горячей. Имя о. Серапиона (Машкина) мне, как и многим, стало известно от свщ. Павла Флоренского, точнее из ссылок в самом известном его, отзывающемся во мне, в некоторых своих частях, и не всеми принятом труде «Столп и утверждение Истины», а также из жизнеописаний самого о. Павла Флоренского (в частности, С.И. Фуделя и М. Кильдяшова). Эти божие люди, как и многие другие, составившие своё слово в христианском, православном мире вызывают у меня чувство особой духовной близости и благодарности . Я ощущаю в некотором роде «переплетения» духовных тропинок, по которым довелось Божьей волей идти Его рабам ко Христу и во Христе. «Истинный христианин и есть истинный философ»—только этой «итоговой формулы» мне уже достаточно для глубокого сердечного отзыва, невзирая на многие неоднозначности взглядов и даже болезненности и смятения души (по некоторым свидетельствам) о. Серапиона. Внимая трудам блаженных, алчущих и жаждущих правды, через годы, а где-то и через века и тысячелетия, обнаруживая созвучие мысли, явственно чувствуется призрачность времени в разговоре о вечном, радость, источаемая сердцами, прикоснувшимися к Истине, трепет поиска, заблуждений в пути и торжество их преодолений. Моё оБОГащение происходит благодаря и им. Со страниц со мною говорит живой единомышленник, собрат, движение души которого отчасти, как мне кажется, я чувствую и понимаю. И если эта душа мне ближе, чем многие современники, то кто для меня жив более? У Бога все живы. Слава Богу за всё.

Благодаря о. П. Флоренскому мы узнали об о. Серапионе (Машкине), о «присутствии» его идей в результатах трудов о. П. Флоренского, хоть и записи самого о. Серапиона  так никогда и не публиковались. Получив возможность склониться, помолиться о душе, и воздать должное уважение на месте упокоения тела того, чьи некоторые слова отозвались, соединившись с «некоторой частью меня», и, что важнее, кто свидетельствовал, по мере своей, об Истине, я вновь благодарил Бога и всех созидающих, причастных жизни Оптиной обители.
Завершая часть о некрополе, не могу не заметить о трогательным знаке, символе чего-то очень важного и большого, коим мне увиделось захоронение странника, возвращавшегося с богомолья в Киеве и Почаеве в 19-ом веке и мирно упокоившегося в благословенной Оптине. При этом надо заметить, что большая часть (если не все) памятников захоронений была восстановлена и обустроена в конце 20-го, начале 21-го веков.

Узнавать Оптину, стремиться к ней, быть в Оптиной вне отношения к традиции и духу старчества в русском православии — невозможно. Этим духом пронизано всё в Оптиной пустыни, прошлой и нынешней. Почитание памяти благословенных оптинских старцев присутствует в каждом движении жизни сегодняшней обители, разливаясь кругами по всему нашему и православному и традиционному культурному «морю».
Мне же думалось и о том, что старчество, как традиция внутри православия, — памятник естеству спасительной иерархии в жизни людей, человеческих сообществ.
Благоговейно принимая заветы Святых отцов о высоте добродетели разумения и рассудительности, следуя путями умной веры, возлагающей труд вдумчивого познания на каждую верующую душу, и вместе с тем, следуя естественной божественной гармонии, мы не можем не признать спасительность собственного умаления перед лицем Божиим, а следом и перед авторитетом божьих угодников, достигших Господним произволением мудрости и житием своим утверждающим истинность действительного содержания Священных Писания и Предания.

Неприятие ценности религиозного знания и веры, как способа познания Истины, присущее значительной части «современного общества», не удивительно. Общие образовательные системы и длительно практикуемая государственная богоборческая политика не могли не иметь плода.

Устойчивость в заблуждении?
Любой может заблуждаться. И многие могут, и даже «обязаны», в силу своего незнания. Но системное цельное знание, где каждый элемент связан с каждым, то, что отточено временем и всею полнотой жизни — не заблуждение. Знание не устоит, если противопоставлено Истине, распадётся, если ложно, но окрепнет, если истинно, если от Бога.
Позиция, судящая о религии и утверждающая о ней, как об устойчивом массовом  заблуждении, при той его (то есть якобы «заблуждения») широте и развитой системности, как совокупности знаний и практик, что формировались и выживали в агрессивной для себя (от незнания людского) внешней среде многие тысячелетия, скорее вопреки так называемым «разумным резонам», вопреки текущим и скорым «выгодам», и поверхностно понимаемой «безопастности» живущих ныне, такая позиция, даже следуя законам формальной логики, то есть «её» (самой этой позиции) способам познания, скорее должна быть оценена, как сама же состоящая в заблуждении, в неведении.
Любой смертный обременён греховной своей природой. Редкий божий угодник во славу Его светится с юности и до скончания. Но вместе, живущие во Христе, излучают Свет, соединяя энергии своих жизней, свидетельствуя об Истине, утверждая Жизнь Вечную.

Помните, размышляя о «чуде» воскрешения Обители, я как раз и замечал, что это и не чудо вовсе, а естественный ход возрождения к жизни того, что от Истины, что Истинный Дух — Дух Святый, через Божией милостью стяжавших Его, восстаёт в новой славе, питает силой и божественными энергиями души и «руки» подвижников. И внешние формы красот Оптиной пустыни и само её устроение не случайны, а производны от Истины, Ею предопределены, как явление Вечного, хоть и «рукотворны» в материальном своём воплощении. Нет ничего крепче Истины, того, что от Бога, что возведено Его «мышцею», крепостию Его руки.

Умная вера имеет своим элементом рациональное суждение о «доказательственном» значении тысячелетней практики, опыта проверки истинного знания, утвердившего его в столп, в скалу незыблемую.

Но атеист, или критик иного устоя, возражая против нашего чувства Истины, скажет: есть заблуждения, и коллективные даже, которые также живут на протяжении жизни многих поколений. Согласимся, заблуждений множество, среда человеческая вся соткана из них. Редкая отдельная душа на пути своём избегла блуда духовного. Есть блуд, прикрывающий себя видимостью истины, увлекающий незрелых и не алчущих правды. Но системное знание океанической глубины и планетарности, где истинность каждой из взаимосвязанных подсистем и каждого из элементов «отшлифована» и «утрамбована» и «откалибрована» тысячелетним опытом, соотнесено с Истиной, тем и укреплено в Ней, где каждое Слово дышит Ею, Богом, поёт о Нём, не имело бы жизни, если бы было не от Бога, то есть не было бы истинным.

Бог — Истина — Сущее — предначален, вневременен, предвечен, будучи Творцом и Источником всего, обладает наивысшим и только Ему присущим свойством подлинной независимости, самости. Вседержитель, хоть и непознаваемый в полноте своей человеками, всё-же открывается знающим о Нём. Но собранное, тысячелетиями накапливаемое и утверждающееся знание о Боге, в силу Его свойств, возможно исключительно в «пространстве», в состояниях, в отношениях — веры, как способа познания. Соединение человека, его души с Богом, индивидуальное и «совместное» богопознание, в доступной человекам степени, обожение самого человека, возможно, исключительно, через его (человека) душу, и её часть — сознание. Душа человека — мост, соединяющий земное и горнее, мирское и небесное, материальное и идеальное (информационное), временное и смертное с вечным, бессмертным, с Истиной, с благодатью Божией. Наиболее полные и глубокие знания о Боге, свидетельства о Нём явлены через особую когорту смертных, Божиим промыслом призванных к пророчеству и проповеди, наделённых Им даром сердечным к восприятию откровений. Даром, осветляющим ум человека. В высшей степени доступности человекам полноты вероучения Бог (Отец) явлен через Сына Человеческого, Иисуса Христа, Сына Божьего, соединившего в Себе, столь необходимо, обе природы — Божию и человеческую, жизнью своею земной, проповедью и делом, раскрывшим нам смертным то, что было сокрыто до Него.
Я есмь путь и истина и жизнь; никто, не приходит к Отцу, кроме как через Меня ( Ин. 14, 6). Я есмь дверь: кто войдёт Мной, тот спасётся, и войдёт, и выйдет, и пажить найдёт (Ин. 10,9).
Христово учение тем развивает ветхозаветное знание, что соединяет в целое, в единое, внешнее и внутреннее в душе человека. «Революция» Евангелия, его откровение в ясном видении, что Бог не только вне, но и в нас, мы в Нём. Противление Истине, противление Богу гибельно и противоестественно. Знание Бога, следование Его путями спасительно душе. Путь к Богу, следование Его завету по Христу истекает из самых глубин сердца, из всего нашего естества. Поэтому обожение человека, его спасение, стяжание Царства Божьего (Небесного) Духом Святым сопряжено с внутренним оборением греховной нашей природы и очищением души.

Такими чувствами и мыслями отозвалось в одной из многих душ, Божией милостью получивших возможность оказаться в стенах и храмах знаменитой обители,  То, что возносит на недосягаемую высоту и утверждает веру христианскую, веру православную, в том числе и как опорное основание всей русской культуры.


Постскриптум.
Завершить, не упомянув о трогательном впечатлении от двух посещений расположенной неподалёку от Оптиной, «дитя» Оптинского старца преп. Амвросия, Казанской Амвросиевской ставропигиальной женской пустыни, в просторечии Шамординского женского монастыря, было бы совсем невозможно. Всё, от дорожных пейзажей при подъезде, места расположения и архитектуры храмов и всего ансамбля обители до внутреннего устройства Казанского собора, дышит особенной красотой. Женская рука и дух женственного иночества очевидно выражен в убранстве светлого собора, способах творения икон, всеприсутствия Богоматери. Тихое, усердное, самозабвенное служение особенно проявлено женским монашеством. Подумалось, что познавать Оптину, минуя Шамордино, то же, что видеть сотворённого Богом человека однобоко, не цельно, лишь через его мужское начало, игнорируя равное ему женское.
И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их (Быт.1-27)
Вот родословие Адама: когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его,
мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарёк им имя: человек, в день сотворения их (Быт. 5-1,2)
Мне показалось важным и не случайным данная нам возможность прикоснуться одновременно к этим двум монастырским обителям.


Июль 2023