Осеннее солнце не греет

Холодный удар молота разбил на тысячи осколков солнечные лучи. Они разлетелись на многие мили, покрыв засыпающую землю остатками своего тепла.

«Осеннее солнце не греет» – молвил вождь, надевая на плечи грубый шерстяной плащ. Вокруг яркого пламени собрались все жители поселения, заточенного глубоко в сердце леса: хмурые старики, загоревшие женщины, босоногие дети. Охотники тоже пришли погреться: щеголяли синей и красной краской на своих лицах. Сегодня они пойдут на охоту: нужно собрать запасы мяса и шкуры перед долгим переходом между сезонами.

В этой компании выглядел странно лишь я – бледнолицый пришелец в потертой кожаной куртке, джинсах и кроссовках, в которых ноги потели так, что хоть носки выжимай. Очередная экспедиция закончилась более чем успешно – я нашел это племя аборигенов, живущих вне времени и пространства. Быть допущенным к их очагу – непростое испытание. Сначала их старейшина задал мне вопрос, стараясь определить мудрый ли я человек: «Умеешь ли ты слушать?» И я рассказал ему истории, которые поведали мне ветер и шепот дождя; истории, которые услышал в облачных замках голубой синевы и постиг в солнечных лучах, даривших тепло земле; истории, которые узнал от птиц, певших музыку золотых степей и древних лесов.

Старейшину было не провести: пара холодных изумрудных глаз внимательно следили за каждым моим вздохом, за каждым словом. Когда я закончил, он произнес: «Я понял: ты видел много плохого; зло и смерть, алчность и разрушение; злато мира и власть соблазняли тебя, но ты сумел сохранить то, что сокрыто глубоко внутри; и, что самое главное, ты смог поделиться этим с другими. Подарил им то, что не купишь: воспоминания и образы, сокрытые в них самих; то, что они забыли давным-давно и то, что потеряли, как им казалось, навсегда. Ты заставил их вспомнить что такое нити, из которых сплетена ткань жизни».

Слова старейшины поразили меня. Я ощутил, что возгордился и уже было хотел сказать, что это – всего лишь слова, но он поднял руку, пресекая поток стремящихся вырваться наружу возражений.

Ночью мы отправились в святилище древних знаний. Хочу признаться, что еще никогда не путешествовал по лесу под холодным светом луны и звезд. Старейшина учил меня слушать вой волка, уханье сов и фырканье ежей; объяснял, почему скрепит величественный ясень или почему плачет дуб, роняя на листву слезы желудей. После мы ненадолго задремали под сосной, возраст которой, как я узнал, был более двух тысяч лет.

Рассвет мы встретили на грубой скале, порошей мхом и лишайником. Первые лучи осени пали на его грубое лицо, спрятавшись в каждой бороздке морщин. Он подставлял лицо к солнцу то одной стороной, то другой, после чего изрек: «Осеннее солнце не греет, но только тело. Оно согревает душу и дарует тепло, которое остается с тобой всю зиму, позволяя пережить темное время и запастись светом. Храни этот свет внутри себя на протяжении всей своей жизни, и тьма не коснется тебя. Это мой последний урок».

Так и стояли мы с ним на той скале, впитывая то, что не дано постичь разумом и телом, но только сердцем и душой. Дул легкий ветер, воздух пронзала птичья трель, а я обретал то самое обволакивающее тепло.