Эмоциональная логика

И солнышко чудесное, и травка зелёная, и листики на деревьях… и спина взмокшая, и от нервов тошнота, и эта чёртова аллея без конца и края! Быстрее, быстрее! Уже нашарив в кармане пропуск, я торопливо прошла мимо фонтана и скамеек, оккупированных гогочущими парнями. Поднялась по оббитым ступеням на крыльцо и всем телом навалилась на тяжеленную деревянную дверь… В холле было прохладно и тихо, половина ламп не горела. Столовая закрыта, ларёк с ксероксом и всякой дребеденью — тоже. И главное, тут никого нет. Почему? Сегодня же двадцатое… Я засомневалась. В нерешительности постояла напротив пустого гардероба, теребя замок на сумке, потом достала мобильник и скинула эсэмэску сразу троим: «Вы где?» Ответила только Даша: «Еду в метро». Ну и ладно. Мельком глянув на себя в зеркало, я поднялась по лестнице на третий этаж и подошла к расписанию. Так, посмотрим… «Эмоциональная логика» — аудитория 352. Ноги сами понесли меня по пустым коридорам, сердце колотилось всё сильнее...

Я увидела Дениса — он сидел на подоконнике и тыкался своими толстыми пальцами в мобильнике.

— Ну как? — Я нервно подлетела к нему, чуть не схватив в мандраже за края пиджака.

Он оторвался от телефона и глянул на меня сквозь круглые очки в черной оправе. Его пухлые щёки победоносно затряслись:

— Отлично, я молодец! У меня был билет про радость…

— Она валит?

— Да я бы не сказал…

Дверь напротив отскочила и тут же с грохотом захлопнулась. Из аудитории вылетела Юля — вся красная, в глазах слёзы. Пропищав «дура ебучая!», она пронеслась мимо нас по коридору.

— И на что она рассчитывала? Полсеместра прогуляла… — Денис проводил взглядом уносящуюся прочь рыжую копну волос.

— Ну, я это… пошла.

— Иди-и-и… — Денис снова залип в телефоне.

От волнения к горлу подкатил ком. Я открыла дверь и вошла в огромную пустую аудиторию:

— Здравствуйте!

Воронцова сидела за столом у окна, на ней были сиреневая блузка и джинсы с кроссовками. Объёмная резинка для волос украшала запястье вместо браслета — она распустила привычный пучок на голове и теперь утопала по грудь в светлых кудряшках. Издали её саму можно было принять за студентку.

Она улыбнулась и кивнула:

— Сумку оставьте у двери. С собой берите только ручку. Давайте сюда зачётку.

Ой, да пожалуйста…

— Тяните билет.

Одна из парт была усеяна маленькими белыми листочками. Они были совершенно одинаковыми, в голове тут же завертелось: «Эники-беники…»  Боже, как глупо! Вдруг она заметит, что я пальцем вожу? Мне стало неловко, я поскорее вытянула наобум листок откуда-то из середины:

— Билет номер тридцать пять.

— Готовьтесь. — Преподша протянула мне чистый лист.

Я села за свободную парту. Так, что тут у нас? Стыд… блин, ну почему не грусть?.. Первое — дайте определение, назовите основные… ну, это я учила. Второе — решите задачу: «У меня дома по всей квартире стоят цветы в горшках. Мне стыдно за них, когда ко мне приходят гости. Почему?» О боже… на семинарах были совсем другие примеры: про машину, зуб, подарок, очередь… чё-ё-ёрт! За цветы стыдно или за горшки? Непонятно… Ладно, поехали дальше… Третье: сформируйте эмоционально-логическую парадигму с опорой на ключевые… при сохранении… так,  «мне больше восемнадцати лет», «меня содержат родители, и мне за это не стыдно», «детство ребёнка», «игрушки на батарейках». Я стала нервно черкать ручкой, чтобы успокоиться… Потом постаралась сосредоточиться и слепить из мыслей что-нибудь благопристойное.

— Готовы?

Дальше тянуть не имело смысла:

— Да. Стыд…

Я начала тараторить зазубренное определение, но она быстро меня остановила:

— Хорошо, достаточно. Переходите к задаче.

Я зачитала: «У меня дома по всей квартире стоят цветы в горшках. Мне стыдно за них, когда ко мне приходят гости. Почему?» 

— Ваш ответ?

— Цветы не очень красивые…

Она неподдельно рассмеялась:

— Вы шутите?! Мне так первокурсники отвечают. Ещё популярен вариант — «цветочные горшки занимают всё место, гостям сесть негде». Или «горшки ночные». Нет, вам так уже отвечать нельзя! Думайте, думайте!

Я смущённо потупилась. Хорошо ей смеяться, но она нам только лекции читала, а семинары никогда не вела — это её группе повезло. Не помню, чтобы мы что-то похожее разбирали с тем полумаразматичным дедком. Я перебирала в голове разные примеры, и  тут меня осенило:

— Цветы искусственные. Гости могут подумать, что я плохая хозяйка, поэтому стыдно.

Она кивнула:

— Как вариант — да. Теперь ваше рассуждение. Что там у вас? — Она протянула руку и забрала у меня билет.

— Мне больше восемнадцати лет. Меня содержат родители, и мне за это не стыдно, потому что… потому что я считаю… — Голос звучал как чужой, в горле пересохло, и я начала запинаться. — На мой взгляд… родители ничего не должны своим детям после восемнадцати, только если они действительно вкладывались… вкладывались в их воспитание до этого… э-э-э… занимались ими… и детство ребёнка было для ребёнка… а если они использовали его в своих целях и… он был игрушкой в их играх… эмоциональной батарейкой для них самих… то получится, как получится… за удовольствия нужно платить…

  — Так… а что вы понимаете под «играми»? И что значит «за удовольствия нужно платить»?

— Ну, там… психологическое насилие… а это как компенсация за моральный вред… вот если человека физически покалечить, то придётся платить ему компенсацию…

— Ещё хотите что-нибудь добавить?

— Нет, всё.

— Неплохо. Грубых ошибок нет, но сыровато — вы согласны?

— Да. — Мне стало обидно — я же реально готовилась к её экзамену, а не ночью накануне шпоры строчила!

Она сделала какие-то пометки в своём блокноте и теперь перелистывала записи.
— Так… вы не были на четырёх лекциях…

Ой, блин, она что, и это засчитывает? Да полгруппы последние пары пропускает из-за работы…

— Я не всегда успевала отмечаться. — Это была «практически неправда», но мне очень хотелось выкрутиться. 

Она никак не отреагировала и продолжила листать блокнот.

— Напомните, пожалуйста, на какую тему вы писали курсовую?

Ох, а это ей зачем?

— «Преобладание эмоциональной логики над традиционной в произведениях Франца Кафки».

— Да, хорошая тема. Ну что ж… разбирать сценки мы не будем: техника нас подвела. — Она выразительно кивнула в сторону подоконника.

Я даже не сразу поняла, что это такое на нём. Оказалось — ноутбук, точнее, отвалившийся экран, крест-накрест уложенный поверх клавиатуры.

— У меня нет ключа от шкафа, где они хранятся, а попросить сегодня не у кого. Поэтому заменим видеоролики практическим заданием… Заставьте меня вам завидовать.

— Что? — Мне показалось, я ослышалась.

— Сделайте так, чтобы я вам завидовала. — Она ободряюще улыбнулась. — Задание вам такое.

Её слова застали меня врасплох. Я впала в ступор. Завидовать? Она? Мне?! Это как? Такое возможно? Оксюморон какой-то. Но… но как тогда…?

Я никак не могла прийти в себя. Подловила так подловила… ничего себе — завидовать… Была бы она страшной ебонашкой… как раз наоборот, очень женственная и красивая… не то что я. Мне стало как-то неуютно; поёжившись, я вспомнила, как полчаса замазывала сегодня прыщи перед зеркалом… И на старую деву она тоже не похожа — я невольно залипла на её изящном обручальном кольце из белого золота… Она почувствовала, куда я пялюсь, и мельком глянула на свои сцепленные в замок руки, лежащие на столе. Мне стало стыдно, я быстро расфокусировала взгляд и сделала вид, что в глубокой задумчивости смотрю сквозь неё… Ещё она очень обаятельная… вокруг неё вьются мужчины, начиная от первокурсников и заканчивая преподами — локтями друг друга распихивают! Я видела, как она идёт пешком к метро, никогда одна, всегда кто-нибудь за ней увязывается — все хотят её внимания, и общается она так легко и непринуждённо… А на меня даже одногруппники смотрят как на бетонную стену, даже этот жирдяй Денис… Я с досадой глянула на неё — до чего же спокойная и невозмутимая, а мне всё больше и больше становилось так…так…

Она посмотрела на часы.

Ой-ой, нужно срочно начинать что-то говорить!

— У меня есть кот. — Я выбрала самую нейтральную и спасительную тему, которая только бывает на свете.

— Да? Какой породы?

— Перс.

Гы-гы, кто не любит котиков? Все любят котиков! Сейчас ещё предложу ей посмотреть его фотки на мобильнике…

— Обожаю персов, у нас их трое! Двое моих и одного дочке подарили на день рождения.

Удар под дых… фотки можно не показывать. Ну да, конечно, как же могло быть иначе? Ещё и дочка у неё…

— Я люблю кошек, но меня ими не заболтать. — Она улыбнулась. — Соберитесь. Это обычное задание на моделирование эмоционального исхода. Опирайтесь на общий контекст ситуации.

Контекст ситуации?! Контекст таков, что Ассоциация приостановила приём новых членов — якобы из-за того скандала вокруг ежегодных взносов. Чушь! Им просто не нужны толпы конкурентов. Все, кто не успел подать заявки, теперь в пролёте. И она об этом знает лучше меня! Какой смысл в дипломе без лицензии? Нет, формально работать-то мы сможем, да кто ж нас таких возьмёт? Если только за копейки… ей кофе подносить. ага! кто там она у нас? представитель Международной комиссии? а ещё главный научный редактор журнала «Интуэмо», не говоря уже обо всём остальном… ничего подобного мне в жизни не светит… вон, она уже со второго курса по обмену в Европу ездила, а мне куда с моим убогим английским?.. Я почувствовала раздражение...

Ладно, нет в мире справедливости, к чёрту! Что еще я о ней знаю? Зимой она поскользнулась, сломала руку и ходила потом с гипсом. Ну и чего? гипс же давно сняли…

Всё-таки я злилась. На неё? И на неё, и на себя… Ну как мне с ней тягаться? В чём? Зачем она надо мной издевается?! Я глянула на неё — ни тени усмешки, очень доброжелательное лицо… И всё равно, всё равно так нечестно! Стало невыносимо обидно — я почувствовала себя полным убожеством, губы задрожали…

Меня накрыло — еле сдерживая слёзы, я уставилась в пол.

— Будете отвечать? — В её спокойном голосе прозвучали нотки недоумения и сочувствия.

Не поднимая глаз, я стиснула зубы и помотала головой.

Она вздохнула и зашелестела бумагами.

— Смотрите, я могу поставить вам тройку или «неуд.». Пересдача седьмого.

— Да. — Я с трудом выдавила из себя хоть что-то.

— На пересдачу?

— Да. — Лицо горело.

Стараясь не смотреть на неё, я взяла протянутую мне зачётку и быстро вышла, мечтая лишь об одном: сдохнуть. Оставив позади пустой коридор и очутившись на лестнице, я вспомнила про сумку. Боже, ну как нарочно! Пришлось возвращаться… Побитой собакой я прошмыгнула обратно в аудиторию за своими пожитками… Кажется, она мне улыбнулась… Лишние секунды позора.... Слава богу, в коридоре по-прежнему никого не было. Я зашла в тубзик, залезла с ногами на широкий подоконник и, уткнувшись лицом в колени, разревелась. Ну как, как можно быть такой овцой?! Стыдобища…

Я потеряла счёт времени. Наружная дверь скрипнула… Кто-то открыл воду в раковине…

— Что грустим, что печалимся? — А вот и Дашка…

Я подняла голову и увидела, как она вертится перед зеркалом с расчёской.

— Была у Воронцовой? — Я достала из сумки пачку бумажных платков и усиленно засморкалась.

— Да, она мне пятёрку поставила. Ты не сдала?

Ничего себе, Дашка же больше меня прогуляла…

— На пересдачу пойду. Я не сделала дополнительное задание.

— Прикинь, она меня попросила вызвать у неё зависть!

— Меня тоже! И что ты ей сказала?

Дашка закончила бороться с непослушными волосами и достала из сумки блеск для губ:

— Я сказала, что сейчас пойду домой, а ей тут торчать до вечера, экзамен у всего потока принимать.

— И?

— Что «и»?

— Дальше-то что было?

— Да ничего. Посмеялись. Милая женщина. Поставила пятёрку и отпустила.

— Повезло тебе — выкрутилась...

— Я до метро. Ты идёшь?

— Нет. Ещё тут посижу.

— Ну, как хочешь. Созвонимся потом, чмоки-чмоки.

Дашка исчезла за дверью. Её слова застряли у меня в ушах где-то на полпути к мозгу. «…Пойду домой, а ей тут торчать до вечера, пойду домой…» Наконец до меня дошло. Я хлопала глазами, таращась то на стену с потрескавшимся серым кафелем, то на яркую сочную листву деревьев за окном.

— Так просто, да? Так просто? Но ведь я тоже могу сейчас пойти домой… — Я схватила сумку и вскочила с подоконника.