Письма португальской монахини

Обложка к книге, иллюстрированная в традиционной манере

"Письма" впервые увидели свет в Париже -- или Бельгии, Париж на титуле был указан, как полагают, облыжно -- и содержат жалобы брошенной женщины ее бывшему любовнику, французскому офицеру. "Письма" вышли без указания автора, произвели фурор на читающую публику, который то угасая, то усиливаясь, не утихает до сих пор. Основной спор разгорелся по поводу авторства писем, которого то находили, то снова теряли. Пока на это все еще вакантное место не был назначен кавалер Гийераг (Guilleragues), дипломат и литератор, друг Мольера и Руссо (который Жан-Батист), а более известный своими светскими похождениями и разудалыми письмами и эпиграммами:

Esprit ne pour la cour, et maitre en l'art de plaire, Guilleragues, qui sais et parler et te taire, Apprends-moi si je dois ou me taire, ou parler,

-- так его припечатал в своей знаменитой эпиграмме Буало (Дух, рожденный для двора, мэтр в искусстве нравиться, знает и когда говорить, а когда молчать, Гийераг, научи-ка меня то ли мне промолчать, то ли сказать [надо думать -- про тебя]).

Письма поразили тогдашнюю публику и поражают до сих пор, когда обнажиться и заголиться, как физически, так и духовно уже и не западло, абсолютной откровенностью и тотальным самопризнанием. То что отличает их от современных откровений, так это интенсивность страсти, мощные колебания между надеждой и отчаянием, глубина и богатство эмоциональной внутренней жизни, то чего так не хватает нынешним обнажающимся: обнажились-то обнажились, а смотреть, кроме телес не на что.

Вот небольшой эпизод, свидетельствующий об их непроходимой с веками актуальности. В начале XX века польский литератор Пшебышевский, включившись в модную тогда дискуссию об авторстве "Писем", высказал свое мнение на 60 страницах с переводом 2-х из пяти писем, которые тремя годами позже (в 1911) он дополнил остальными. Этот перевод махом стал популярным чтивом скучающих барышень, одновременно войдя в литературные шедевры. Мало того именно за этот перевод Пшебышевского помещают во всех тамошних учебниках как основоположника жанра психологической прозы в польской литературе.

Зря смеетесь: перевод таких вещей дело непростое. Для своей страсти разбушевавшаяся монашка находит наряду с amour еще полтора десятка обозначений. В кратком же пересказе этого произведения на русский язык (по объему пересказ сопоставим с оригиналом), кроме как "любовь" для обозначения ее страсти ничего иного наши выдумать так и не смогли.

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Классическими к роману считаются иллюстрации Матисса.

http://proza.ru/2023/09/19/765

Иллюстрация Матисса к обложке.

Удивительно, но роман привлекал множество художников в бессмысленных попытках найти ему иллюстративный эквивалент. Бессмысленный, потому что в самом тексте "Писем" нет никаких визуальных образов, никаких описаний. Голимое извержение страсти, почти без примет времени и места. Если бы роман был назван "Письма русской монахини", то не изменив ни слова, его можно было бы читать, даже не заметив подмены.

А ведь какие художники брались за задачу.

Классическими считаются иллюстрации Матисса к изданию 1946 года.

ЭКРАНИЗАЦИИ

Роман (а как еще определить жанр писем?), был дважды экранизирован, причем последний раз в 2009. На первый взгляд задача перелицевать "Письма" в киноформу представляется непосильной и даже нелепой. Произведение складывается из 5-ти коротких писем (ок 8000 слов). Достаточно сказать, что в 250-страничном издании писем 1973 г в серии "Литературные памятники", сами письма занимают едва 40 мелкоформатных страниц или чуть больше 1 печатного листа (даже на публикацию не тянет).

Мало того, никаких событий в повествовании не происходит: бесконечные вариации на тему "вот я любила тебя, а ты меня бросил", "вчера мы вышли на прогулку и я думала, как я любила тебя, а ты меня бросил", "и еще отец прислал мне письмо, когда я размышляла о том, как я любила тебя, а ты меня бросил" (собственно говоря, если кто интересуется содержанием "Писем", то вот вам их полный пересказ).

Но авторы фильма (некто Евгений Грин) нашли, как мне кажется, интересный ход. Молодая французская актриса португальского происхождения приезжает в Лиссабон, где она как раз должна сниматься в фильме по этим "Письмам". Сама актриса уже имела неудачный любовный опыт, чем-то сходный с опытом монахини Марианны.

В Лиссабоне она попадает в водоворот событий и встреч, среди которых и рефлектирующий племянник высокопоставленного при Салазаре чиновника, и исторические и даже мифические персонажи. Все эти встречи орнаментированы шокирующими зрителя фадо (чем можно шокировать современного зрителя, я просто теряюсь в догадках; что же касается фадо -- то это не только острое португальское блюдо, но и национальный жанр, нечто отдаленно вроде нашего городского романса). В конце концов она рожает ребенка при весьма мистических обстоятельствах с многозначительным символическим намеком в конце.

Прикол фильма в том, что эти самые фадо -- диалоги -- как раз впрямую и воспроизводят текст знаменитых "Писем". При этом среди персонажей фильма затесался и их адресат, которые ничем, кроме чтения писем, себя на экране не проявляет: вот и получилось, что одни страдают, а другие почитывают себе для удовольствия письма

Был ли эксперимент удачным, сказать трудно. Американский критик называет фильм туристической джинсой, но туристической особого рода, "экзальтированного, напичканного литературными и историческими реминисценциями и переливающего интенсивной меланхолией одновременно обольстительной и странной" (перевел как мог эту белиберду: кому не нравится, попробуйте сами -- "Some of the pleasures of the film are undeniably touristic, but this is tourism of an especially exalted kind, saturated with literary and historical references and infused with a melancholy intensity that is both seductive and strange"). Напротив, немецкому рецензенту диалоги кажутся вымученными и надуманными, то есть сами "Письма" пришпилены к фильму как к корове седло.

Во всяком случае попытки такого рода мне не кажутся бесполезными. Литература, как жанр искусства умирает, кино же еще находится в зачаточном состоянии, культурное достояние, созданное литературой сохранится настолько, насколько удачно оно сможет адаптироваться в новые формы.

МИНИАТЮРЫ О ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ. РОМАН
http://proza.ru/2023/09/11/320