Солнечный шторм

- Ну что тут поделаешь, - растеряно почесал затылок старший матрос Крошкин, –опорный подшипник правого валопровода нагревается. Ты попробуй приложи ладонь, - из-за шума дизелей прокричал мне в самое ухо, - чувствуешь,нагревается собака!
Мы вышли на гидрографическом судне. Курс проложен по северным морям. Метеорологи дали добро на неделю, но вдруг начался шторм. Причем, на небе ни облачка! Ярко светит солнце. Но настоящие шторма с высоченной волной образуются как раз при такой ясной погоде. Если бы пошли затяжные дожди, то они прижали бы разбушевавшиеся шипящие волны с острыми гребнями, похожими на морских драконов.И теперь эти гранитные отполированные волны блестящие будто намазанные солидолом били в борта судна. Им ничего не стоит опрокинуть  пароход вверх килем.  Наверно, где-то в океане из-за подвижки земной коры или извержения вулкана образовалось цунами, и гигантские волны добрались до наших широт в виде штормов.
Я впервые попал на такое судно. Практика судового моториста. Когда-то служил в военно-морском флоте. Но там проще: на поверхности ревет крутой штормяга, а мы ныряем на глубину, и сам морской черт не брат нашей подлодке.
Теперь нырять придется только в спасжилете. Черная волна, высотой с девятиэтажный дом, ударила в борт судна, и я тут же  почувствовал, что проваливаемся в бездну… Но наш пароход, задрав нос к чистому голубому небу, перекатив через палубы тонны мутной пенистой воды,упрямо заползал на самый гребень и, проваливаясь, дальше шел сквозь шторм по проложенному курсу.
В кают-компании собрались свободные от вахты – время обеда. На столах в глубоких тарелках вместе с качкой плескался горячий флотский борщ со шкварками. На гидрографе наш плавсостав, давно привыкший к разным выкрутасам природы, спокойно стучал ложками и слушал байки усатого боцмана Семена Спички о разных необычных явлениях в океанах, свидетелем которых за долгую службу ему довелось быть.
- А «Летучего голландца» видели?
- Смех смехом, а видел!После одного крепкого шторма у берегов Южной Америки. Мы тогда на сухогрузе ЗИЛы бортовые  на Кубу везли. И вдруг в неясных очертаниях, едва касаясь волн, судно… По обводам схожее с парусным,  только на мачтах не паруса, а будто надутые пепельные облака… или обрывки давно  истлевшей  парусины… Может, и померещилось. После тяжелой ночной вахты  дело было…
Забежал на минутку стармех:
- Полундра, ребята! Как только шторм стихнет, пойдем ближе к береговой полосе. Правый дизель заглушим, надо с опорным подшипником разобраться – перегревается.
Давненько не приходилось заниматься большим ремонтом во время движения. Обычно суда перед рейсом стараются готовить так, чтобы в плавании никаких неожиданностей не возникало. Еще со службы на подводном крейсере у меня эта привычка в машинном отделении вынюхивать, выслушивать и нащупывать пальцами любую мелочь.Иначе в рейсе эта недоглядная мелочь выйдет боком.
На третьем курсе речного училища практику проходили на танкере, старой керосинке, которая лет тридцать возила разную нефтянку от Астрахани до Нижнего. Она пропиталась этим духом от киля до клотика. И я этот запах на всю жизнь запомнил. Он  для меня лучше любых французских духов. А вот дружок по училищу  на «японце» ходил. Так там в машинном микроклимат не выше +22-24. И рыбки в аквариумах плавают, и цветы в горшочках растут…А  на наших танкерах летняя температура за сорок, и шум дизелей перекроет любой львиный рык. Вахту в таком аду непросто выдержать, да еще за приборами следить, и машину слушать, и зубрить теорию, ведь учебу никто не отменял...Еще спасибо нашему боцману – без дела не сидели: то узлы на полубаке вязали, то старую краску с переборок соскребали… Хотя нам положено было восемь часов рабочего времени, но нашему боцману разве объяснишь? И на деле выходило все двадцать четыре часа. Ухаривались так, что еле до кубрика  доползали.
Никогда не думал, что штормы и на реке случаются. Дело поздней осенью  было. После рейса в затон шли. Вдруг налетел норд со снеговым зарядом, словно из орудия выстрелил. Облепил, окутал  танкер  мокрой снежной  ватой. Капитан дал команду «Стоп машина!» Встали и включили топовые огни, дали гудки в туман. Ничего не видно, только по локатору из ходовой можно определиться. Стонущий ветер вцепился в мачты, и танкер на волне стало заметно качать килевой качкой, пожалуй, самой опасной из всех, потому что  даже на невысокой волны суда переламывались, будто спички. А у меня как раз зуб заболел.. Прополоскал спиртом, перевязал щеку,и вниз к дизелям. Вахта есть вахта.
Сутки «качались». «Старики» жужжали:
- Молитесь, братва, Николе Угоднику, нашему покровителю. Или рыбаку Андрею Первозванному. Тоже ведь наш человек. Не зря же косой Андреевский крест на флаге  развевается над рубками кораблей и торговых судов, охраняет…
Не знаю, кто кому молился, но на самом малом все же добрались до затона…
…Теперь ждать помощи неоткуда. До ближайшего берега многие мили. Старший механик дал добро на  осмотр и ремонт тумбы с опорным подшипником. Отболтили верхнюю крышку. Обе ванны, в которых должно быть масло, почти пусты. Один из масляных каналов забит остатками фитиля. То есть масло практически не поступало на канавки подшипника скольжения, и вал недополучал масло.С вахтенным Васькой Крошкиным прочистили каналы, еще раз тщательно осмотрели поверхность подшипника и соединения трубок, отходящих от плоских масляных ванн. Заодно заменили шерстяные фитили, наполнили ванны свежим маслом.
Стармех, никому не доверяя, сам запустил  дизель на малых, долго слушал его работу. Наконец по телефону доложил капитану:
 –Валопровод исправен, можно запускать в работу под нагрузкой.
А мы с Крошкиным в это время, пока работали, и думать забыли, что наверху бушует солнечный  шторм. Потому что  в машинном отделении  время всегда незаметно пролетает. И нудная изматывающая качка почти не ощущается.