Пушкин Оговорочный язык иронии и Татьяна

Пушкин Оговорочный язык иронии и Таня Ларина
Ирония вошла во все языки нового времени (особенно французский), вошла во все слова и формы (особенно синтаксические, ирония, например, разрушила громоздкую «выспреннюю» периодичность речи).
Ирония есть повсюду – от минимальной, неощущаемой, до громкой, граничащей со смехом. Человек нового времени не вещает, а говорит, то есть говорит оговорочно.
Все вещающие жанры сохраняются главным образом как пародийные или полупародийные конструктивные части романа.
Язык Пушкина – это именно такой, пронизанный иронией (в разной степени), оговорочный язык нового времени.

Эстетика словесного творчества М. М. Бахтин
Подробнее на livelib.ru:

Примеры иронии оговорочного языка при описании натуры Тани Лариной:

Ее сестра звалась Татьяна...
Итак, она звалась Татьяной.
Ни красотой сестры своей,
Ни свежестью ее румяной
Не привлекла б она очей.
Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная боязлива,
Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой.
Она ласкаться не умела
К отцу, ни к матери своей;
Дитя сама, в толпе детей
Играть и прыгать не хотела,
И часто целый день одна
Сидела молча у окна.

 Звалась … Т.е. сама себя. А каково настоящее имя? А звали то Наташей – так ведь ее в  черновике зал Пушкин… Провидец…

Ей рано нравились романы;
Они ей заменяли всё;
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона и Руссо.

Любовные романы  сформировали ее интеллект, IQ которого в 17 лет остался 13-летним..

Скажи: которая Татьяна?“
— Да та, которая грустна
И молчалива как Светлана,
Вошла и села у окна. —

Пушкин ее даже не представил Жене…

Татьяна слушала с досадой
Такие сплетни; но тайком
С неизъяснимою отрадой
Невольно думала о том;
И в сердце дума заронилась;
Пора пришла, она влюбилась.
Так в землю падшее зерно
Весны огнем оживлено.
Давно ее воображенье,
Сгорая негой и тоской,
Алкало пищи роковой;
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала... кого-нибудь,

Кого-нибудь … Сокрушительная ирония
И дождалась... Открылись очи;
Она сказала: это он!

Воображаясь героиной
Своих возлюбленных творцов,
Кларисой, Юлией, Дельфиной,
Татьяна в тишине лесов
Одна с опасной книгой бродит,
Она в ней ищет и находит
Свой тайный жар, свои мечты,
Плоды сердечной полноты,
Вздыхает, и себе присвоя
Чужой восторг, чужую грусть,
В забвеньи шепчет наизусть
Письмо для милого героя...
Но наш герой, кто б ни был он,
Уж верно был не Грандисон.

Всё тихо. Светит ей луна.
Облокотясь, Татьяна пишет,
И всё Евгений на уме,
И в необдуманном письме
Любовь невинной девы дышет.
Письмо готово, сложено...
Татьяна! для кого ж оно?

Ужели не простите ей
Вы легкомыслия страстей?

Письмо
Татьяны к Онегину.
Я к вам пишу — чего же боле?
То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя;

Татьяна  ничего не писала: сие Письмо суть перевод Пушкиным элегии Марселины Днборд-Вальмор. Татьяна нашла его под подушкой – его подложил ее родитель и она так и не узнала, что призналась в первой любви чужими словами  …
Какая едкая скрытая пародия!