Дорожные заметки

  Поездки случаются самые разные. Они делят себя как на эмоционально насыщенные, полные необычных, приятных воспоминаний, новых знакомств и переживаний, так и на рабочие, скучные и утомительные, совсем не запоминающиеся. Еще ничего, если на долю выпало одно из них. Ведь случаются поездки иного рода. В таких случаях говорят: «И чего дома не сиделось?..» Однако деловую поездку не отложить и отменить ее не всегда разумно, потому как не отвечает перспективам предприимчивого человека.

В Варшаве дождь. Начало марта. Самолет подали своевременно и процедура транзитной посадки на следующий рейс, много времени не отняла. В ожидании последних минут перед взлетом я углубился в чтение текста очередной главы нового недавно начатого романа, и ничего не замечая вокруг, слышал лишь монотонный, с присвистом, шум прогреваемых турбин самолета. Расположившийся со мной рядом сосед, мгновенно уснул и, ненавязчивая процедура демонстрации аварийной посадки не способна была вернуть его сознание в мир реальности. Но, вдруг, за минуту до начала выруливания на взлетную полосу, обороты двигателей стали падать и моторы, что называется, заглохли. Погасло табло освещения, отключилась вентиляция и по скрыто-недоуменным выражениям лиц бортпроводников, я понял, что с воздушным судном что-то не так… По понятным причинам, с облегчением подумалось: «Хорошо, что двигатели заглохли, будучи еще на земной тверди, а не высоко в небе!» Ровно час наземная служба авиа-сервиса пытались вернуть самолет к жизни. И вот, наконец им удалось запустить двигатели. Но, лететь далее на капризном воздушном судне расхотелось не мне одному. Однако было поздно предъявлять претензии, хотя кое-кто из обеспокоенных пассажиров и отважился выяснять причины задержки. Ну, мало ли; сейчас самолет удалось реанимировать, а что, если «инфаркт» повторится? И все же, как ни велико бывает чувство естественной озабоченности, доверившись профессионализму и спокойствию бортпроводников, угомонились и самые мнительные пассажиры. Я вновь погрузился в чтение и, увлекшись, забыл о миновавших неурядицах. Хотелось однако более с ними не сталкиваться, особенно в пути.

«До Вильнюса лететь еще около двух часов. Но вряд ли в Литовской столице будет сухо», — подумалось мне с долей некой случайно возникшей уверенности. Пусть это мое предчувствие, но оно интуитивно подсказывало, предвещало и даже сулило неизбежность промозглой погоды. Ему я доверял всегда и, чтобы не говорили другие, все же уповал на свое собственное чутье. Мокнуть и мерзнуть совсем не хотелось. Успокаивала лишь слабая надежда на то, что все сложится иначе. Хотя начавшиеся еще в Германии приключения, понемногу, с тревогой начинали убеждать меня в обратном. При вылете из Штутгарта на Варшаву было тепло, но ветрено. На стойке регистрации, ссылаясь на перезагруженность самолета, категоричным образом мне предложили сдать всю ручную кладь в багаж, и я остался с одним лишь мобильным телефоном и компьютером в руках, которые были просто необходимы. В небе погода менялась на глазах; наверняка даже быстрее скорости полета небольшого лайнера, принадлежавшего Польской авиакомпании «Лот». Синоптики опять были не совсем точны в прогнозах, но их можно было понять; спутники фиксировали лишь глобальные перемещения воздушных масс, а на поверхности планеты все погодные изменения происходили с точностью до наоборот. Собственно, целью моей поездки была Москва, добраться до которой я намеревался через Минск, однако, никак не рассчитывал, что опоздание в один час, не только для самолетов, но и для международных автобусов, в здешних широтах является если не нормой, то событием частым о котором пассажиров, как ни странно, не оповещают.

Стемнело быстро. Мокрый до неузнаваемости, прячась под крышей автобусной остановки, одиноко стоявшей вдали от всех прочих зданий Аэропорта, с распечаткой электронных билетов в промерзших руках, я был потрясен глупостью случая произошедшего со мной. Прошло еще полчаса, но автобус так и не подошел. Ощущая на себе липкую влагу, обильно витавшую в околоземном пространстве, словно крыши вовсе не было, на душе становилось все тревожнее. Дождь задувало с боков; то справа, то слева, то просто спереди еще и потому, что от охватившего меня волнения, сам того не замечая, я то и дело выходил из-под ее защиты к свету единственного фонаря возле остановки. Пытался дозвониться до перевозчика, но контактный номер телефона, интересующий меня автобусной фирмы, продавшей билет, вконец размыло водяным туманом, окутавшим всецело привокзальную площадь. Жаль, но я не успел ни запомнить невероятно длинный номер, ни тем более набрать его на сыром табло смартфона. Справочное в небольшом аэропорту, как выяснилось позже, не работало; вернее сказать, его просто не было, по причине ненужности. Будучи отрезанным от информационного мира, ничего не оставалось, как обратиться к, озабоченным нехваткой клиентуры, таксистам. Один из которых не на шутку меня озадачил, заявив вполне уверенно, что я ожидал свой автобус вовсе не в том месте. Время упущено, а теперь он ушел и уже давно в пути. Он предложил разумеется свои посильные и не бесплатные услуги, предварительно возведя их в рамки определенных условий. Стоило лишь дать согласие и водитель готов был, тут же, пленить меня сомнительной ночной погоней за ушедшим часом ранее автобусом, уверяя, что на таможне он все равно простоит долго, и я успешно смогу присоединиться к пассажирам своего рейса, следующим до Минска. К счастью, убедить меня не удалось и, успешно спланированная таксистом, благая авантюра, не возымела своего продолжения, так как в это время подошел тот самый автобус, задержавшийся на один час. Это походило на сказочное преображение окружавшего меня мира; явление чуда, после того как последняя надежда давно потеряна. На все мои человеческие претензии водитель опоздавшего транспорта отреагировал совершенно спокойно; оправдываясь отсутствием напарника и личным желанием хоть немного поспать перед обратной дорогой, а до расписания и прочих неудобств ему, как оказалось, дела и вовсе не было. Радостно упав на кресло родного автобуса, я с облегчением выдохнул, сбросив с себя неимоверно липкую шелуху стресса: «Ну что же, и такое тоже бывает» — подумалось мне…

Однако череда приключений на этом, увы, не закончилась. Ждала таможня, пробиться через которую без приключений редко кому удавалось. Недоразумения разного рода часто имеют вероятность случаться во владениях соприкосновения границ двух, противоположных по убеждениям, государств. Благо необходимые документы были в порядке. Я следовал транзитом на исконную Родину, которая всегда встречала меня радушно. Именно поэтому тянуло на размышления, а ситуация в дороге позволяла и даже способствовала провести что-то вроде анализа и закрепить для себя в «дорожных заметках», череду валившихся на мою голову недоразумений.

«За последнее время, не только отдельные люди перестали слышать друг друга, — рассуждал я, глядя в темноту за окном, — но и весь мир, словно бы умышленно выстраивал поводы для взаимного непонимания населявших его народов. Такие мысли наверняка посещали всех, кому предстояло когда-либо проходить таможню. Всегда думалось, что, создавая „Глобальный мир“, с его мощной экономикой, логичнее было бы объединять, а не рушить промышленные и деловые связи на почве самых разнообразных причин, объявляя всевозможные бесконечные, ничем не оправданные „Санкции“ друг другу. Я не был политиком и никогда таковой, в глубоком смысле, не интересовался, но то, что происходило в межгосударственных отношениях становилось очевидным настолько, что будучи даже домохозяйкой, можно успешно расставить приоритеты противоборствующих сторон по своим местам. Ведь преграды и границы отнюдь придуманы не кем-то свыше, а самим человеком, той организацией его деятельности, которую создал он сам, сложила система жизни на земле. И, умело переплетая все разнообразие сложностей не только для существования людей, но и самой природы, человек уже примерялся брать на себя смелость называть саму нашу планету чуть ли не проблемной для жизни всей цивилизации».

Тишина полупустого автобуса располагала к размышлениям, и я с удовольствием предался их порыву, тем более что спать совсем расхотелось. Видимо сказывалось отсутствие необходимого комфорта:

«Мне виделось, что природа прекрасно обустроила бы сама себя, не помогай ей в этом человек. И все потому, что люди привыкли в приоритете только брать, не отдавая положенного взамен. Правящие круги общества, развили в себе высший эгоизм власти; величия над миром, над природой, над жизнью и судьбой простых людей. И мне думается не будет из этого круговорота выхода, кроме как следовать и придерживаться природного, Божественного начала, его разумной организации. Однако, как ни странно, будто по чьей-то незримой, глубоко скрытой воле, все в мире делается наоборот; не для упрощения и без того сложной жизни человека, а для усложнения его существования и создания разного рода проблем. В своем неумолимом стремлении к новому люди всегда сталкиваются со сложностями и это нормально: в их преодолении крепнет дух и набирается опыта каждая личность. В этом заключен смысл и развитие, но спросите себя; зачем? Гораздо приятнее справляться с естественно возникающими на пути трудностями, а не рушить искусственно возводимые преграды. А создает их, по всей видимости, до тонкости спланированный, управляющий довольной и сытой системой, человеческий разум. Вот отчего нас всегда тянет на природу; побыть наедине, расслабиться — этого хочет каждый. Многие говорят — снять стресс. Даже слово придумали такое — «Стресс», раньше его не было. Ответ очевиден; там нет надуманных человеком и всей общественной системой, неодолимой паутины трудностей, в которых он вязнет и не может вырваться, сделать желанный глоток свободы. Удаляясь от цивилизации, погружаясь в тишину и покой, в безлюдье, человек крепнет духом. Уединяясь на лоне природы, он в полной мере ощущает чувство вольности, проживая его по-настоящему, с эмоциями. Система, которая подчиняет себе — плен для человека. И до той поры, пока он не снимет ее вечные путы, он будет пребывать в кабале и просить, да просто клянчить для себя подаяния, чтобы еще больше зависеть и привязываться к ней, в полной мере погружать себя и свою жизнь во власть надуманных правил, иллюзию существования добра и блага, которыми изобретательно пользуются, владеют и правят вовсе не мудрые люди…

Как ни странно, но получалось так, что в совсем недалекие, лучшие времена «человеческого взаимопонимания», на полет до Москвы уходило всего два с половиной часа, теперь мне пришлось потратить все двадцать четыре. Вероятно, проводя некие свои невидимые параллели, мне вспомнилось из детства: «И взрослые и учителя в школе всегда учили нас протягивать руку помощи нуждающемуся. Ведь у человека, живущего с уважением и состраданием к ближнему, с верой в добро и справедливость, именно так — добродетель превыше. Чему же мы учим детей наших? Пример всегда заразителен и ему подражают наши потомки. Мы, глубоко взрослые, сами делим планету на „Юг“ и „Север“, мастерски выстраивая линию разграничения, экватор непонимания и неприязни. Ух куда меня занесло, не перебор ли?..» — словно очнувшись от тягостных мыслей подумал я. Но как о таком не думать, когда на таможне пришлось простоять более четырнадцати часов. О какой «разумной» организации можно говорить? Из-за некой завуалированной блокады грузового транспорта, все мыслимые коридоры оказались перекрыты и, лишь к утру, добравшись до Минска, я несказанно радовался, хотя был окончательно разбит и изможден. На расположенном рядом, железнодорожном вокзале, я купил билет на «Ласточку», утренний скорый поезд до Москвы, и на такси отправился в гостиницу. Лишь в благоустроенной комнате, наконец-то, смог окончательно снять остатки стресса, высвободив сознание и тело от любого присутствия дорожных недоразумений. Однако на следующее же утро оказалось, что я рано расслабился и в пылу разного рода претензий к мировому сообществу, напрочь забыл о человеческом факторе, который присутствует в нашей повседневной жизни всегда, а в дороге особенно. Жаль, что мы зачастую не хотим признавать этого, полностью доверяя своей интуиции и практичности, сбрасываем со счетов его скрытое ненавязчивое проявление.

И вот, не успев как следует отдохнуть, я в полной мере ощутил на себе коварство неведомых сил природы. Оно сработало странным, но довольно комичным образом и опять все с той же целью; вразумить и предостеречь от сверх доверчивости разуму порождающему излишнюю критику. И только позже, после того как пришлось начать новый день заново, я задался вопросом; происходит ли все это только со мной? Наверняка нет, ведь были же в дороге и попутчики, однако — каждому свое…

Проснувшись довольно рано, пришлось поторопиться; «Ласточка» отходила чуть раньше половины седьмого, а до вокзала еще ехать на такси. Я спешил и, естественным образом, пиджак намеревался одеть в последнюю очередь, повесив его на спинку стула. На улице было холодно и я сосредоточил свое внимание больше на теплой верхней одежде, нежели на пиджаке, хотя и он напрямую относился к ее атрибутам. О нем вспомнилось лишь в поезде, когда сняв куртку, я обнаружил себя без пиджака. До отхода поезда оставалось пять минут, и я невольно ощутил себя в ловушке, которая вот-вот захлопнется, унося меня от крайне необходимого пиджака, со всем его важным содержимым. Не в силах понять, как такое могло произойти, я успел лишь выскочить из вагона, прежде чем двери закрылись и «Ласточка», на моих глазах, упорхнула в родную Столицу, куда я так давно стремился попасть. Разочарованию не было предела. Оставалось лишь одно; купить новый билет и мчаться в гостиницу, хотя теперь уже целый день был в моем распоряжении, и я не преминул воспользоваться гостеприимством славного и красивого города Минска, с блаженством ощущая на своих плечах забытый второпях пиджак.

Блуждая по улочкам «Старого города», я думал о том, что череда событий, лавиной обрушившихся на меня, была не случайной, а скорее закономерной. Словно для бега с препятствиями; есть свободные участки, а есть барьеры, которые необходимо преодолевать, иначе не достичь цели. И именно поэтому, в устремлениях к своим идеалам, лучше всегда руководствоваться самыми добрыми и благостными намерениями, дабы встречающиеся на пути преграды были естественны, положенные самой судьбой, которая у каждого своя. Чтобы, в неизбежном течении времени, не чинить себе и другим козни, а уметь творить добро и благо. И тогда, в мелькании бликов за окном вечерней «Ласточки», словно в мерцании повседневности, неким внутренним осознанием я разглядел и, на самую малую толику соприкоснулся с ощущением себя, как неотделимой частички общего, поняв простую истину; в продолжении всего тернистого пути по нашей удивительной и таинственной планете, люди всего лишь ее гости — «проявления изобилия Вселенной…» Мы всегда остаемся ее детьми и в любую минуту, земля вправе спросить нас, о цели прихода…