Шацкий монастырь

Посвящается светлой памяти 
Бориса Борисовича Пышкина.




В те времена, когда будущая императрица Елизавета Петровна готовила переворот, чтобы занять престол российский, атаманом Яицкого казачьего войска был Василий Лукьянович Прытков. Когда зазвонил набатом колокол, по ошибке  созывая казаков на Войсковой  Круг, атаман, одетый в татарку пестрого персидского щелка, сидел за столом в тревожном ожидании, рядом с ним лежала сабля. Прытков никогда не бывал безоружным, с тех самых пор, когда казаки сместили его с атаманства, да чуть головы не лишили как верного пса царской власти. Узнав о смещении Прыткова, царская власть вмешалась, требуя, чтобы Круг восстановил Прыткова атаманом Яицкого Войска.  Круг его оставил, но еще больше невзлюбил. Атаман прислушивался к звону колокола, но набатом более колокол не бил. В дверь постучали. В комнату  вошел человек, держа в руке черную однорядку . Атаман рассматривал неурочного гостя.

- Ну? С чем пожаловал? 

Изветчик  распахнул полу чуги , извлек из-за пояса письмо и отдал атаману. Прочитав письмо, атаман задумался. Его срочно вызывали в Казань, к самому епископу Луке, для обсуждения раскольничьих дел в Войске.

Гость ушел, атаман вышел на улицу и окрикнул казака Иеремия Голубова.

Дверь отварилась со скрипом, вошел казак, перекрестившись,  отвесил поклон, после этого спросил атамана:

- Зачем звал, Василий Лукьянович.

- Да сбираться к завтрему надо б, а то путь велик. На Казань пойдем.

Когда солнце поднялось над Яиком, немногочисленный, но хорошо вооруженный отряд казаков выступил из городка Яицкого войска. Всадники ехали по двое в ряд - все они были казаками-лыцарями  крепкие да проверенные в боях.

Письмо, полученное от Казанского епископа Луки, атамана волновало так же сильно, как и дорога. До Казани останавливались в станицах для того, чтобы передохнуть и сменить коней. Епископ встретил атамана Прыткова и с упреком, спросил:
- Что же на Войсковой земле делается, Василий Лукьянович? Раскольников казаки прячут,- после короткой паузы добавил, - да полковник Шувалов  жалуется, что войско неохотно отдает беглых раскольников.

- Ваше Преосвященство, но войско и не мешает сыскным людям Шувалова, – оправдывался атаман.

- Да знаю-знаю вашу старину. Намедни от полковника Шувалова письмо получил, он предлагает принять меры по этому делу.

- И что же предложил? - Поинтересовался атаман Прытков.

- Да вот, шибко желает ученого протопопа в Войске заменить, - продолжал  епископ.

- Хорошо, посылайте. И чтобы новую православную веру в войске  доносили проповедью и наставлением. - Взяв всю ответственность на себя, согласился атаман.

Когда немного рассвело, атаман с казаками покинул Казань.

Атаман Прытков не известил Войско о своем соглашении. Вернувшись на Яик, он получил указ, отписанный от Астраханской губернской канцелярии по рекомендации Казанской кафедры о смене священников из казаков на присланных из Казани. Узнав от писца об указе, и о том, что атаман поступил самонадеянно, не спросив мнения казаков, Войско всколыхнуло. Казаки при этом открыто заявили: « Не жалам принимать ни ученого протопопа, ни ученых священников из Казани. В Яицкой войсковой соборной церкви есть священники,  которыми мы довольны».

Атаман Прытков,  вспомнил, как в годы атаманства Григория Меркурьева, взбунтовались  казаки, защищая свой жизненный уклад  – самоуправление, войсковые угодья и старообрядчество, как опору во всех начинаниях. В марте 1723 года в Яицкий городок прибыл полковник Захаров с Высочайшим указом провести реформу в войске. Не согласные казаки готовили покушение на Захарова, но Григорий Меркурьев,  узнав об этом, выдал заговорщиков. В ответ казаки провели большой круг, где сместили его и избрали нового атамана. Он опасался последствий, зная, на что способно Войско.

Атаман Василий Прытков не решился противостоять Войску, и написал письмо епископу Луке, чтобы тот не присылал священников и протопопа.

За четыре года до описываемого события, в день святого мученика Епсихея из Устюжской епархии был перемещен на Казанскую кафедру Лука Канашевич. Епископ не знал, как велико было число раскольников на Яицкой земле, и потому поступил опрометчиво. Когда от Войска приехали кандидаты для рукоположения в священство (Максима Павлова на должность благочинного священника  и посвящения в иереи   казаков Железнова Ивана и Денисова Петра), тогда архиерей уступил желанию Войска. Нарек Максима Павлова протоиреем, как он сам выразился, «ради чести издревле пресловутого Войска Яицкого», наказав при этом Войску быть послушными и воздавать должную честь ново поставленному протопопу.

Епископ  казанский Лука отличался прямым, деятельным и решительным характером, он ревностно относился к новой православной вере, поэтому Яицкому казачеству и духовенству было трудно вести дело с таким пастырем, по той причине, что большая часть Яицких казаков была приверженцами старой веры.

Все  началось с активного розыска раскольников на Яицкой земле. Казаки неохотно разыскивали беглых, всячески укрывали, или замалчивали о раскольниках. Грозные указы, предупреждающие казаков в укрывательстве раскольников, не действовали.

Прилив раскольников на Яицкую землю не прекращался, а наоборот увеличился. Всему этому способствовало  само правительство, ссылая на Яик раскольников, стрельцов из Москвы. В Яицком духовенстве служба в церквях проводилась по старопечатным книгам, поэтому ссыльные раскольники жили свободно, не опасаясь преследований. Вскоре в окрестностях войска стали появляться скиты, монастыри, каждый со своим названием.

Монастырь Шацкий стоял на восточной стороне в двух верстах от городка в излучине реки Яик в непроходимой уреме . Тропинка к монастырю петляла по лесу, листва шумела от ветра. Доносился шум течения буйного, своевольного Яика. Пахло рекой.

- Благодать – то, какая!- сказал Феофан, оглядываясь вокруг.

- Благодать, - согласился Тихон.

Тихону вдруг вспомнилось, как летом он с покойной матерью приходил к стенам монастыря.

Мать посмотрела на монастырь и, улыбаясь, сказала.

- Когда подрастешь, примешь иночество, но пока ты мал годами, - да заметила. - Ты имеешь любовь к чтению книг духовных, и они дают тебе знания в богословской и исторической литературе. Ты с детства проникся глубокой верой в Бога.

- Меня всегда тянуло к жизни духовной, и были желания уйти в монастырь, но как я оставлю вас одних?

Мать, стояла, молча, наслаждалась лучами солнца, которые так нежно и ласково ее согревали.   

- Что ты молчишь?

- Столь хорошо сынок!

- Что хорошо? - не понял он.

- Жить хорошо, Тихоня, ты мой. Я бы так жила и жила, ни о чем не думая.

У матери глаза карие-карие почти черные. Ему вдруг захотелось прижаться к материнской груди. Тихон сдержался и лишь коснулся плеча.

- Идем маманя, а то батя искать будут.

Отец Тихона казак лихой и строгий. В прошлом годе у него при родах умерла жена, оставив Тихона и новорожденную девочку. Из-за Ульянки Тихон редко выходил из дому. Феофан, как никто другой сочувствовал другу и понимал: он сам остался без матери.

Феофану было десять лет, когда мать, заболев чахоткой, вскоре умерла. Отец женился вторично. Ох,  злющая попалась новая маманя.

Феофан Прытков, сын атамана, водился с Тихоном Назаровым. Тихон был, пожалуй, единственным другом с кем можно было поделиться своими мыслями. С тех пор, как умерла мать, Тихон стал редко ходить в собор Архангела Михаила.

Сегодня Тихон пришел чем-то озабоченный. Феофан после молебна спросил:

- Что случилось?

Тихон отвернулся и еще больше нахмурился:

- Отец новую мамку в дом привел.

- Какую такую?

- Софью Колузанову.

Феофан немного знал тетку Софью. Она была вдовой очень набожной и нелюдимой. Её муж уж пять лет, как утонул, вовремя весеннего севрюжьего лова.

- Как ладите? – спросил Феофан.

–  Страсть как суровая! Заставляет маманей называть. А я не могу. Вот здесь, - Тихон показал на грудь, - жива еще маманя моя. Молиться заставляет дома и в собор не пускает, боится, там, говорит,  люда много разного. Еще сказывала, что стали появляться «гонимые люди» исповедующие истинную веру. Но в бесовской злобе новолюбцы стали расправляться с ними: сжигали на кострах, рубили головы, резали языки, вырывали ноздри, ломали ребра и замораживали живьем. И что всего ужаснее, говаривали бабки, что на всю эту кровавую бойню благословляла новообрядческая иерархия, которая поддерживала реформы патриарха Никона. Почти век прошел с тех пор, как начался раскол, а все не прекращались гонения на староверов. Но она все равно продолжает молиться старому.

- Это хорошо - что молится – заметил  Феофан. – Молитва очищает. Ибо сказано в писании: « И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления их были зло во всякое время».

- Хорошо, то хорошо, - согласился Тихон. -  Только не могу я дома молиться, с маманей завсегда в собор на службы ходили.

- А давай, энто, в Шацкий монастырь уйдем, в монахи - предложил Феофан. - Как-то батька гуторил об походном  атамане Иване Меньщике. Энтот атаман с казаками участвовал в Азовском походе, получил за геройство знамя от Петра-I . Малеха пожил он в Войске, да и постригся в монахи. Горевало Войско, что поделаешь, видно, судьба, и выбрали атаманом Григория Меркурьева.

- Монастырь?  Ты же знаешь… - начал, было, Тихон и замолчал.

- Знаю, любишь ты свого батю, сестренку - подумай, а как надумаш,  уйдем в монахи.

- Боюсь я... Их оставлять. - Помявшись, Тихон решился – А была, не была, Бог даст, еще и задобрит.

На востоке, за собором Михаила Архангела начинался лес. Тропинка, которая вела к монастырю, терялась в зарослях.  До Шацкого монастыря было около двух верст.

Отроки, Феофан и Тихон, продвигаясь по тропинке, не заметили, как подошли к монастырю. С трех сторон, окольцованный лесом, монастырь всегда удивлял своим внезапным появлением. Необыкновенное зрелище показалось над лесом: были видны узорчатые, покрытые лазурью колокольни. Увиденный пейзаж очаровал ребят: перед ними предстал один  из самых великолепных монастырей. Монастырь стоял на холме, простирая купола к небу. Монахи шли по воду к реке. На берегу лежала кверху дном будара. Над нею трудился белесый старец.

Феофан и Тихон подошли к старцу.

- Бог в помощь, - поздоровались подростки.

- Спаси Господь,- ответил старец. Голос его прозвучал так мягко, что поразил слух.

- Простите Христа ради, а спросить можно? – Тихо сказал Феофан.

- Можно, а чем интересуетесь? - Улыбаясь, ответил старец.

- Интерес у нас такой, когда  монастырь энтот застроился?

- О монастыре сказывать? - Старец сел на будару и начал свой сказ.

- Энто было далече отсель, но молва о завоевании Сибирского ханства Ермаком Тимофеевичем донеслась и до Яика, вскружив головы Яицким казакам. –

Старец  глянул на ребят и спросил:

- О Ермаке Тимофеевиче слыхивали?

- Слыхивали, кто об нем не слыхивал. – В два голоса ответили ребята.

       -Так вот, подвиг Ермака подтолкнули Яицких казаков на подобное покорение. В степях Заяицких находилась малая Азия, а в глубине этой степи было Хивинское ханство. В 1603 году казаки во главе с атаманом Нечаем Шацким совершили набег на столицу Хивинского ханства - Ургенч. Одни сказывают, что в этом набеге вся ватага вместе с атаманом погибла.  Только несколько казаков, чудом спасшихся, и принесли весть о страшной гибели. С тех самых пор и зовётся энтот монастырь Шацким. Между тем, прошли годы, и вокруг монастыря разрослась слобода. Монастырь принимал всех уставших от мирской и боевой жизни, где жили архиереи, священники, монахи и просто бельцы .

Авраамий закончил свой сказ, встал. С Яика подул ветерок, и длинная суконная рубашка, надетая на старце, колыхалась на ветру.

«Похож на святого, - подумал Тихон, - Будто только через реку перешел».

- Отец Авраамий, нас влечет к жизни духовной, читаем книги церковно - богословские, - говорил  Феофан, - с детства прониклись глубокой верой в Бога. – Хотим отречься от мира и принять монашество. Жить в монастыре, общаться с духовными учителями.

Старец глянул на ребят, пригласил пройти во двор  монастыря и сам пошел вперед. На пути встречались иноки, священники. Подходя к старцу, крестились, совершая  земной поклон.

Показав келью, Авраамий откланялся,  сказав: - Здесь келья старца и учителя Иоакима,  он поговорит с вами.

Ребята вошли в келью. Было чисто, пахло травами. Старец стоял с книгой и молился. После слов «аминь» перекрестился, положил на стол книгу, а заметив ребят, спросил:
 
- Кого бог принес?
 
– Авраамий нас….  Как сказать,  иноками хотим. … - Не договорил  Феофан.

- Энто, пошто жизнь мирская надоела?
 
Старец Иоаким подошел к окну. Лучи солнца осветили его черное облачение. У него было рябое лицо, маленькие глаза, серая борода. Ребятам старец не понравился, говорил с ними величественно, хриплым голосом. Поглаживая серую бороду, учинил опрос ребятам:

- Соблюдаете посты, ходите в храм, читаете молитвы? - Ребята закивали головами, соглашаясь с Иоакимом.

- Ныне все это делают.

- А вот читаете ли вы священное писание и житие святых?

- Нет…

-  А духовник, что исповедует,  знает о вашем решении?

Старец повернулся к ребятам, те отрицательно покачали головами.

- Ну, что  сказать, - серьезно по-отечески старец похвалил:  – Решение смелое, но не красна жизнь наша. Вы еще не готовы, а как будете готовы приходите. Храни Вас Господь!

 Иоаким замолчал, ребята стояли в растерянности.

 Вдруг послышались громкие голоса и топот коней. Иоаким засуетившись, глянул в проем окна, спокойно сказал:
 
- Вот нечистая сила и сюда добралась.

Ребята выбежали из кельи и увидели стрельцов во дворе монастыря. Они сгоняли всех к храму:  иноков, священников и святых старцев, били всех плетью, а кого и давили лошадьми. Нагоняя страх и панику среди старообрядцев монастыря, самарские стрельцы под командой майора Дурасова исполняли указ Военной коллегии.

Удивительно спокойно шел Авраамий к монастырю. Увидев старца Авраамия, не только обитатели монастыря, но и стрельцы, перекрестились. Вдруг зазвонил колокол. Соскочив с коня, в храм вбежал стрелец, через минуту колокол стих из двери был, вытолкнут  монах, он распластался на земле. Стрелец стегал его плетью. Подбежали монахи, помогли встать и быстро увели в толпу.

Феофан и Тихон были потрясены происходящим.

- Напужались? Давай бегом отсель что есть духу,- услышали они за спиной хриплый голос старца Иокима.

 Ребята бросились к забору монастыря, перемахнув, оказались в лесу. Убегая от монастыря, они еще долго не могли прийти в чувства от увиденного. Бледные, растерянные, потрясенные и напуганные Феофан и Тихон бежали и не понимали, где они, что с ними, грезится им  или все это наяву.  Как вдруг натолкнулись на стрельцов.

- А ну, стоять! - крикнул один из стрельцов. Феофан и Тихон прыгнули в заросли кустов и скрылись. Долго за спиной у ребят, слышался топот коней. Лес расступился и показался крутой берег Яика. Не раздумывая,  ребята прыгнули в воду. Подплыв к берегу, Тихон, прячась под яром в кустах,  просидел до сумерек. Не дождавшись Феофана, выбрался на тропинку и пошел осторожной поступью к городку. Он то шел, то бежал, не выбирая дороги, сворачивал то в одну, то в другую сторону, подстегиваемый лишь одной мыслью о монастыре Шацком, о старообрядцах этого монастыря и о стрельцах, которых он все время ощущал позади себя.

Так пробежал он мимо собора Архангела Михаила и выбежал на свою улицу. Вбежав во двор дома, Тихон сел на ступеньку крыльца. Отдышавшись немного, вспомнил о друге и страшная мысль, что Феофан утонул, заставила его содрогнуться.

К несчастью старообрядцев, на этот  монастырь было обращено внимание епископа казанского Луки и Военной Коллегии. Чтобы  произвести розыск раскольников на помощь полковнику Шувалову на Яик, был отправлен майор Дурасов. Все старообрядцы Шацкого монастыря были схвачены и арестованы. Во время допросов слабые духом рассказали, где Яицкие казаки укрывают старообрядцев. Для выявления мест сокрытия и приобщения к новой вере  была  направлена дополнительная помощь из казанской духовной консистории  протопопом Иваном Федоровым. Старцы Шацкого монастыря под конвоем сопровождены из  Яика в Казань.  Монастырь безжалостно разрушен до основания, все имущество разграблено и продано.

На пути следования многие бежали, а часть монахов и священников, все ж, была доставлена в казанскую епархию.

Сына Прыткова так и не нашли, видно, воды своенравного Яика забрали его к себе. Атаман с потерей сына как-то поник, и в делах государственных перестал преуспевать.




                Однорядка – долгополый кафтан без воротника.
                Изветчик - Вестник.
                Чуга - Узкий с короткими рукавами кафтан.
                Лыцарь – тоже, что и рыцарь говор уральских (яицких) казаков
                Благочинный – священник, назначенный помогать архиерею в наблюдении за деятельностью духовенства и жизнью приходов во вверенной ему части епархии – благочинии. Благочинные есть и в монастырях.
                Иерей (греч.) – священник, духовное лицо, посвященное во вторую степень священства. Может совершать все таинства, кроме таинства рукоположения во иереи.
                Урема (тюрк.), лиственные леса на краю рек.
                Белец – житель монастыря, не постриженный в монахи.