2. Мой муж - Борис Хрящёв. Знакомство

Я с огромным животом, с беременностью на последнем месяце, лезу по трапу на яхту «Звезда» Л-6, стоящую в эллинге и встречаюсь взглядом с серо-голубыми глазами симпатичного парня, который что-то творит на палубе. Мы невольно задерживаемся взглядами на какое-то время, что для меня не обычно. Т.к. у меня нет памяти на лица, то я и не утруждаю себя их запоминать. А тут – небывалый случай, даже сама себе удивилась. Но, как потом выяснилось, я сразу забыла этот взгляд и этого человека. По прошествии какого-то времени, я искала: кого я могла тогда увидеть? Т.к. таких глаз больше ни у кого не было, то я решила, что это был Борис. Это была наша с ним первая встреча. Борис подтвердил мои подозрения. Он сказал, что увидев меня впервые, когда я появилась на яхте, он больше ни о ком не мог думать, как обо мне.
Но я была замужем. Муж работал у Бориса Орехова в вычислительном центре БМП, и вместе с ним пришёл на «Звезду», на которой Орехов был капитаном. А Борис Хрящёв был у него старпомом. Яхта проходила весенний ремонт, готовилась к спуску, к навигации 1973 года. Пару раз я ещё приходила с мужем в эллинг, но на сам спуск я уже не попала. Попала в роддом.  Но долго дома я не сидела, как только я освоилась с пелёнками-подгузниками, - сына в коляску, в сумку смену пелёнок и водичку, подмышку собаку и в клуб. А это автобус, метро, снова автобус и я в клубе. Молодая была. Всё легко давалось!
Этот год, чтобы не надоедать ребятам с ребёнком на яхте, я покормлю Серёжку, перепеленаю уложу в коляске спать, собаку посажу караулить и на яхту – ребятам обед приготовить, посуду помыть. Вечером все вместе идём домой до автобусной остановки: я с коляской и Борисом Х. впереди, а сзади вся остальная команда.
На следующий год яхта пошла на «Кубок Балтики». Мой муж тоже. В Риге – финиш. Лёша (мой первый муж) сообщает, что порывом ветра у него унесло в море брюки, которые он повесил сушить на леера. Просит привезти какие-нибудь. «Заодно погуляем пару недель по Риге. Вся команда разъезжается, и Орехов тоже. Через две недели он вернётся и погоним втроём лодку домой».
 Меня мама отпускает в поездку, забирая Серёгу к себе на дачу. Я нахожу какой-то дикий полосатый материал, шью Алексею брюки (моё первое творение) и еду в Ригу.
 У мальчишек отвальная. Все едем в Юрмалу, находим подходящее кафе. На яхту к Борису Х. приходит девушка, но он, почему-то не с ней, а крутится возле меня.
Алексей - мой одногодка, и многие моменты отличают его поведение от более взрослого Бориса, который меня старше на 4 года. Мне импонирует его внимание, обращение ко мне. Более уважительное.
Этот 1974 год – моё первое дальнее плавание на яхте из Риги в Ленинград. Мы идём впятером: я, Лёша, Орехов Борис, Лия, его жена, и их дочь 16 летняя «псиса», как её называют родители (девочки прибыли сюда днём позже). Как только мы выходим в море, погода портится и начинается болтанка. Лию с дочерью укачало. Двое суток они мучились, и на о.Муху от нас удрали.(С острова ходит на большую землю паром). Дальше идём втроём. Моё место – камбуз. А первое моё мореходное действие на яхте было во время аврала: мне потребовалось удовлетворить свои физиологические потребности. Мужчины, положив яхту в дрейф, спустились в салон. Сделав свои нехитрые дела, я обнаружила, что мы двигаемся в противоположную сторону от намеченного пути. Взяв румпель в свои руки, я сделала поворот фордевинд, чуть не лишив себя головы перелетевшим на другой борт гиком. На шум вылетели наверх мужчины и ухватившись за шкоты, привели лодку в нужное положение.
Но с этого момента у меня внутри завёлся червячок, который впоследствии погнал меня на курсы рулевых, а затем и капитанские. Но это уже потом.
Ещё два года мы ходили на «Звезде», куда к Хрящёву приходили разные девушки и каждая из них пыталась у меня выведать, что Борис любит и как его захомутать. Я с ними делилась женскими хитростями, хотя сама в них не разбиралась: ведь у меня был только Лёша и я ему никогда не изменяла.
Но время шло и в моей с Лёшей жизни появилась трещина, которая со временем только расширялась. У Бориса Хрящёва был сын, старше моего на 2 года, но он никогда не появлялся на яхте. Борис жаловался, что жена не воспринимает его яхту, сына ему не даёт, что он уже три года как с ней не живёт, потому и приходят к нему на яхту разные девушки.
Мне Борис о своей любви не говорил: ведь я была женой члена его экипажа. Но я чувствовала, что я ему очень нравлюсь.  Чувствовала, что он потому и с другими не может сойтись по-настоящему. Поэтому, когда у меня совсем с первым всё стало плохо, я пригласила Бориса на свидание.
Это была осень 1976, а в Новый год мы уже с Борисом были вместе. Уехали ко мне на дачу, в Горелово 1 января. На кровати лежит 5-мм слой снега. Стряхнув его, мы включаем электрообогреватель. Он только растопил снег, сделав постель влажной. Но разве может такая мелочь помешать двум влюблённым? Забравшись четырьмя ногами в одну пару носков, мы грели друг друга всю ночь и не заболели.
Мой развод назначили на 21 января. А 11 января я попала в больницу. Отравилась.  Думая, что это мои хитрости, Лёша не очень переживал о разводе. В больницу пришёл один раз. Передал какую-то оправдательную записку. Мне было плохо, меня рвало 3 суток. Кровеносные сосуды в глазах полопались. Врачи не могли определить диагноз. На третий день меня решили перевести в другую больницу. Борис, не дождавшись моего звонка (у нас была односторонняя связь – телефон на его работе), трое суток метался по городу, в поисках меня, и в момент, когда меня на носилках засовывали в скорую, оказался рядом, вместе поехали в новую больницу. Приезжал ко мне каждый день после работы и сидел у меня до поздней ночи. Накануне развода я выписалась под расписку, чем очень удивила Алексея. А после развода он и вовсе скис. И началось «перетягивание каната»: Лёша умолял вернуться, Борис убеждал, что разбитую посуду не склеишь. Т.к. с Лёшей я теперь виделась редко, а с Борисом каждый день, то чаша Бориса перевесила. Мы договорились о дне, когда поедем подавать заявление.
Утром, решив, что до встречи с Борисом я успею провести на работе зарядку и занятие в одной из групп (я муз. руководитель в детском саду), пошла на работу. Но как всегда, увлечённая работой, забыла о времени. Вспомнила, когда до встречи осталось 5 минут. А мне до Кировского завода добираться ещё минут 20! Пытаюсь взять такси, но его нет. Зато едет скорая, которую я останавливаю. Шофёр спрашивает: «Куда?» - Я: «В ЗАГС» Он: «Что уже, так сразу?» Я: Нет, сначала за женихом!»  Подъезжаем к метро, Борис уже нервничает. Видит, что я машу ему из скорой помощи и впадает в шок. Но в машине отошёл, узнав причину способа моего появления.
 Алексей не переставал меня уговаривать и вырвал у меня обещание не выходить за Бориса, пока он не приедет. Уехал на Камчатку, отрабатывать практику по морзянке (учился в ЛВИМУ)
А срок подходил. И за 3 дня до свадьбы я от Лёши получаю письмо полное упрёков, что его брат видел, как меня на новую квартиру перевозил какой-то мужик. И такая я и сякая, и не держу своего слова!
И снится мне в эту ночь, что я в белом платье и с фатой, спускаюсь по мраморным ступеням такая красивая и счастливая! На утро я бегу в магазин и покупаю в комиссионке длинное салатового цвета платье. Платье на столько длинное, что когда я встаю на уже модные тогда туфли на высоком каблуке и на здоровеннейшей платформе, оно доходит до пола, прикрывая эти туфли. Благодаря длине платья, мне не надо покупать белые туфли. Купив платье, я звонком радую Бориса: «Свадьбе быть!»
По разным обстоятельствам, мы решаем не устраивать помпезную свадьбу, пригласив в свидетели Бориного друга-начальника по работе, и мою подругу Натали, которая в этот день сдавала гос. экзамен в Институте, и потому вместо неё на регистрации моим свидетелем был её муж – Андрей. Подруга примкнула к нам только вечером в ресторане. Со стороны родителей была приглашена Борина сестра Нина, его двойняшка.  Вот и вся свадьба из 5-6 человек!
На следующий день мы этой компанией прибыли на яхту и отметили бракосочетание в море с командой. А на третий день после свадьбы Борис ушел на сто мильную гонку.
В команде параллельно с нами один из членов экипажа, Женя Морозов, так же ушел от жены и поменял её на новую, и тоже на Галку.
Мы с этой Галкой трогательно проводили наших мужей и сели в клубном буфете залить своё горе чашечкой кофе. К нам подсел парень, которого я хоть и не знала, но в клубе его видела неоднократно. Познакомились. Руслан. Он на своей машине сопровождает ралли – в технической группе. Предложил нам поехать с ним и посмотреть автогонки в Зеленогорск. Сказал, что оттуда будут видны яхты, идущие в регате. Я сначала отказалась, но Галка стала уговаривать, и мы согласились. Уже в машине стали выяснять общих знакомых. «Хрящёва? Знаю, как же! Так ты к нему какое отношение имеешь?» Я говорю: - «Жена». Он: «Не заливай! Я с ним неделю назад разговаривал, он не был женат!» Я: «Неделю назад не был, а два дня назад – стал!»
Через какое-то время этот Руслан отправлялся в командировку на три недели. У него был попугай, которого ему никак было не пристроить на это время. Я попугаев никогда не заводила, как-то не умела с птицами обращаться: сколько не находила с подбитыми крыльями, ни одного выходить не смогла. А тут Руслан уговорил и оставил своего Петрушу мне на попечение. Я спросила: а он что-нибудь умеет говорить? Тот помялся и ответил: "Да так, иногда что-то выдаёт не понятное. Но очень любит приставать с поцелуями. Приходится его прогонять. Пока не скажешь: "пошёл вон!" - не улетит". Две недели мы с Петрушей жили душа в душу. Он быстро ко мне привык. Весело чирикая, садился ко мне на плечо и тянулся целоваться. На третью неделю вернулся с регаты Борис.  Встреча была бурная. Во время интима, в самый неподходящий момент в комнату влетел попугай, уселся на его голый зад, стал клевать, приговаривая: "Пошёл вон! Пошёл вон!"

Продолжение следует.