Прерванное венчание

Закатное солнце медленно опускалось над Парижем, окрашивая нежно-розовыми лучами префекты города. Квартал Паве – Сент. – Андре также еще согревался уходящим теплом большой звезды, чьи лучи живописно проникали в окна квартир, замещая свет тусклых ламп и торшеров. В этот столь прелестный вечер назначена встреча возлюбленных, которая потом обязательно завершится теплым прощанием на мосту у Сены.
Катрин уютно пристроилась в гостиной на мягком диване, сконцентрировано перечитывая черновой вариант нового произведения. Чай, что стоял на стеклянном столике уже остыл, а белокурая и вовсе о нем забыла, увлекшись рукописями. Очень скоро она услышит желанный стук в дверь и увидит, как ей казалось, смысл всей жизни. Благодаря Николаю, произведения Бэйкер успешно прошли редакцию и вышли в свет, быстро набрав популярность даже за пределами Франции. Длительное расставание с любимым, вызванное отъездом в Россию, британка переживала очень тяжело; тоска и некая тревога, зародившаяся в ее груди, терзали сердце, мешая спать и здраво мыслить. Наконец, сегодня, Эркель вернется, также вернув и искорки в небесных глазах девушки, что угасали с каждым днем, проводимым в полном одиночестве и осознания беззащитности.
Неожиданный и тихий стук в дверь заставил вернуться Катрин в реальность. Она отложила рукописи и, поправив светленький жакет, покинула гостиную, дабы встретить любимого гостя. Сердце девушки вновь стало биться учащеннее, а волнение ее перехватывало дух, сбивая дыхание. Отворив дверь, Бэйкер оторопела; очаровательная улыбка моментально исчезла с ее уст, а обладательница пера стояла в неком оцепенении, рассматривая пришедшего молодого человека. Как странно, гостем оказался вовсе не Николай.
- здравствуй, милая Кэт, - с легкой улыбкой проронил блондин в шляпе, протягивая букет нежно-розовых, подобно сегодняшнему закату, роз британке.
- Рауль? Что привело тебя сюда? – спросила та, скромно принимая цветы и приглашая француза в гостиную, где он с большим удовольствием расположился.
- я давно хотел встретиться с тобой наедине, - начал Рауль, снимая шляпу и откладывая ее в сторону, попутно наблюдая за Бэйкер, что в свою очередь убирала остывший чай и готовила новый. Взор его карих глаз упал на лежащие рядом листы с рукописями девушки, что вызвали интерес, - какое счастье, что мне представилась такая возможность в этот прекрасный вечер увидеть тебя.
Поставив чашки с горячим и ароматным чаем на стеклянный стоик, британка пристроилась в кресле напротив знакомого, немного расправляя подол черной юбки.
- какова же причина визита на столь скромный квартал, любезный друг? – белокурая слабо улыбнулась, изучая Рауля, который был заинтересован черновым вариантом детектива писательницы.
- помнишь недавно выпущенный тобою роман «Безмолвная любовь»? - шпион поднял взор карих очей на британку, откладывая листы на прежнее место, - честно, я восхищен стилем письма. Несмотря на твою начавшуюся карьеру как творца, невозможно не выразить своих впечатлений, ибо для писателя – любителя такие жанры не по силам. Тем более, учитывая критику французов, сложно заполучить столь высокий авторитет лишь одним произведением. Ах, как мне понравились герои, милая Кэт! Их чувства, переживания, цели – в этом всем я обнаружил тайный посыл.
Бэйкер, внимательно слушая знакомого, мельком взглянула на маятниковые часы, что стояли в углу помещения. В душе ее все теплилась надежда о скором приходе Николая.
- какой же посыл ты обнаружил в романе? – Катрин перевела взгляд с часов на Рауля, немного склонив голову в бок.
- главная героиня была влюблена в своего приятеля. Несчастная графиня Митчелл всячески пыталась добиться внимания приезжего командора, который был холоден и неприступен, подобно крепости. Выражая свои теплые чувства Герману, она решилась описать их в своих очерках, в надежде, что он поймет Маргарет. Как жаль, что он не смог осознать этого, и бедная графиня бросается в Рейн, теряя смысл жизни и существования в этом мире в целом, - молвил француз, немного выпрямившись в осанке, чувствуя, что внимание и мысли знакомой заняты совсем другим, - скажи, кому ты посвятила этот роман?
- ты прав. Здесь и скрывается вся суть «Безмолвной любви». Страх безответной любви – оковы, держащие Маргарет Митчелл взаперти собственных чувств и мыслей. Наконец, она смогла избавиться от них, обретя свободу, - британка уложила руки себе на колени, прикрывая голубые глаза, - роман был посвящен самому дорогому мне человеку. Встретившись с ним в первый раз в Йокогаме на собрании лидеров группировок, я поняла, что влюбилась. А потом и вовсе не в силах была забыть его прекрасного лица.
Слова девушки, услышанные Раулем Тома, словно оживили его; в темных очах читалось неописуемое восхищение. Поднявшись с дивана, шпион в то же мгновение оказался подле Бэйкер, хватая ту за руку и поднимая к себе, заключая в объятия.
- Бог мой, Кэт.. милая моя Катрин, - воодушевленно лепетал он, прижимая хрупкую девушку к своей груди, лишая возможности отстраниться, - ты представить не можешь, как долго я этого ждал. Я ночами не спал, мучился от своих чувств, что сжигали мое сердце дотла, а потом воскрешали его, подобно фениксу, рождающемуся из пепла. Наконец, прочитав тот роман, я понял, что это взаимно.
- о чем ты говоришь? – писательница, оказавшаяся в ловушке объятий, никак не могла осознать посыла горячих речей Рауля. Когда тот лишь крепче обнял белокурую, стало понятно, что объятия стали цепкой хваткой француза, который, судя по всему, не собирался освобождать пленницу, - должно быть, ты не понял всей сути произведения.
- как же? Ты посвятила не роман любимому человеку, а чувства, какие ты испытываешь по сей день. Любовь твоя принадлежит моему сердцу, разве это не так?
- нет, Рауль, это не так, - прошептала Катрин, неумолимо ища глазами помощь, - я не люблю тебя. Мое сердце принадлежит Николя.
Тома ощутил жгучую неприязнь к русскому, тихо зарождающуюся в душе. Он понял, что британка давно питает светлые чувства не к нему, а к эсперу, что являлся врагом как японских, так и французских исполнительных группировок.
- скажи мне, Катрин, - тихо и необычайно холодно молвил шпион, не ослабляя своей болезненной хватки, - где же твой Николя? Почему я не наблюдаю его с тобой?
- он уехал в Россию. Неотложные дела Правительственного Дома вынудили вернуться на родину, - проронила белокурая, опуская взор и бросая все попытки освободиться, - он должен был прийти сегодня.
- должен был? Так, почему не пришел? Не думаешь ли ты, что твой любимый Эркель просто сбежал с некой дамочкой легкого поведения в Россию, где сейчас спокойно живет, даже не думая возвращаться к тебе?
- нет. Он бы так не поступил. Николя любит меня и знает, что я жду его.
- покинув Францию, он писал тебе о своем состоянии? Как мне известно, русским принято оповещать о здравии регулярно, когда они покинули родной уголок. Катрин, милая, теперь ты понимаешь, что русским нельзя доверять? Николя проникся твоей наивностью и добротой, чтобы потом использовать это ради своих прихотей. Не стоит забывать, что его организация одна из опаснейших на данный момент.
- я не верю, - слабо покачала головой Бэйкер, не желая воспринимать слова больного француза всерьез. Она старалась опровергнуть все сказанные реплики знакомого, утешая себя тем, что ее возлюбленный может быть занят, а значит, и написать не может, - это не свойственно для Николая.
- свойственно, еще как. Милая моя, неужели, ты так и хочешь дальше жить в неведении и сплошных галлюцинациях, которые специально создает Эркель, лишь бы тебе было с ним комфортно? Вспомни нашего приятеля – Нацумэ Окатай. Помнится, он совсем недавно был в России вместе с твоим возлюбленным, а после не вернулся. Как думаешь, что с ним стало?
- почем тебе знать, что произошло с детективом из Японии? Мы не сотрудники, зачем же тогда интересоваться его благополучием? – Бэйкер уложила ладони на грудь Рауля, наконец, осторожно отстраняя от себя, - Нацумэ для меня не более, чем знакомый, с которым я виделась всего раз в своей жизни. Такой же знакомый, как и ты.
- Эркель убил его, - сухо, довольно грозно, отозвался шпион, перекладывая руки на плечи девушки, уже крепко хватаясь за них и смотря в голубые глаза, которые отчетливо выражали страх, - он просто напросто застрелил его. Жестоко, без капли сожаления и человечности. А что с Муситаро? Он же преступник, которого в буквальном смысле сейчас опекает Николай, только чтобы пользоваться его складом ума. Муситаро и Окатай были полезны ему, а значит, когда понял, что более не нуждается в их способностях, то жестоко расправился с обоими. Подумай хорошо, Катрин, ты хочешь жить с таким чудовищем? Он изведет тебя совсем.
В самом деле, британка осознала всю суть ужасных деяний любимого. Но, несмотря на это, русский ни с кем так ласково не обращался, как с ней. Быть может, он лишь пытается завоевать ее доверие, а потом использовать, подобно пешке, которая обладает весьма значительным преимуществом в фехтовании.
- что же ты предлагаешь, Рауль? – тихо спросила белокурая, вглядываясь в темные очи напротив, будто хотела увидеть спасения уже в них.
Тома, заметив видимую тревогу очаровательной девушки, лишь слабо улыбнулся, уже гордясь своей победой в заполучении доверия.
- будь со мной, милая, я не позволю тебе страдать, - француз сделал шаг вперед, что заставило Бэйкер невольно отступить и упасть в кресло. Расположив руки на подлокотниках, он склонился над лицом писательницы, не позволяя ей подняться, - выходи за меня, Катрин. Обещаю, ты будешь в безопасности.
Голубые глаза в ужасе распахнулись, устремляя свой взор сначала на чужие руки, а затем уже на шпиона. Предложение руки и сердца ошеломило ее; хотелось плакать от безысходности, стараться представить все это бредом или сном, чтобы потом больше никогда не пережить такого кошмара. Однако, от реальности не убежать; нужно признать, что все происходящее – реальность.
- я не могу, - голос девушки дрогнул, подобно порванной струне виолончели; Катрин опустила голову, как бы не дать волю слезам в это мгновение, - это неправильно. Я люблю Николя.
- да пойми, наконец, он тебя не любит и никогда не любил. Ты для него простая игрушка, в которой эспер видит потенциал, - прорычал блондин, в порыве злости немного сжимая мягкую обивку кресла. Одним рывком он приподнял за подбородок личико британки, - смотри на меня. Если ты и впрямь любишь русскую крысу, то обязана дать мне согласие, пока твой Эркель не скончался от рук моих подчиненных.
- ты не убьешь его, - прошептала Бэйкер, по чьим щекам уже потекли горячие слезы, оставляя за собой мокрые дорожки, - никто не знает, куда пропал Николя.
- милая, ты глубоко ошибаешься и недооцениваешь способности французских шпионов, - лукаво ухмыльнулся Тома, склоняя голову в бок и любуясь ненаглядной возлюбленной, что в это время казалась такой слабой и беззащитной, - по одной моей прихоти твой любимый уже завтра будет доставлен ко двору моей организации, где я лично вскрою ему глотку. Ну же, соглашайся. Поверь мне, ты упускаешь блестящий шанс повидаться в последний раз с Николаем.
Квартира погрузилась в гробовое молчание, которое прерывал бой маятниковых часов, отсчитывая пройденные и мучительные минуты.
 Рауль стоял так близко к возлюбленной, что слышал тревожное биение ее сердца; видел, как застыли слезы ужаса прелестных голубых глаз, устремленные в его очи - это все лишь порождало восторг в душе шпиона. Как ему хотелось сейчас присвоить хрупкое тело писательницы, завладеть им, заставить любить и подчиняться. с большим трудом Тома поклялся себе не навредить британке, что сейчас была одурманена отчаянием и защитой своего любимого. нет, не любимого. она забудет Николая, перестанет что либо испытывать к нему.
тихо выдохнул француз, перекладывая ладонь на бледную щеку девушки, нежно оглаживая ее пальцем. он медленно склонился над прелестным личиком, касаясь губами переносицы.
- милая моя, я люблю тебя сильнее жизни. ты не представляешь, как мне хочется обезопасить тебя от жестокой судьбы и коварного русского, что так и стремится заполучить твое сердечко, - голос блондина был тихим, леденящим кровь, впивающимся мелкими и болезненными иголочками, разрывая на частицы ангельскую душу Бэйкер.
- обещай мне, что ты в жизни не тронешь Николя, - прошептала, казалось, обреченная на верную гибель Катрин, сдерживая подступающий к горлу ком тревоги и страха, что заставлял слабо дрожать, - пожалуйста, пообещай мне.
- я обещаю, - еле заметно кивнул Рауль, успокаивающе поглаживая девушку по шелковистым волосам, осторожно перебирая ее длинные пряди, - ты согласна стать моей спутницей до конца наших дней, Катрин?
- согласна...
страшный ответ сорвался с уст белокурой; она понимала, что другого выбора нет, а Рауль любой ценой бы добился своего, даже путем кровопролития. Несмотря на ужасную измену, Катрин понимает, что каждое ее решение в дальнейшем повлияет на благополучие Николая, за которого она готова умереть. Как бы не было больно и тяжко, нельзя позволить Тома навредить русскому. Девушка уверена – Эркель все равно любит ее; он поймет мотивы и роковые решения подруги сердца.
Француз, тихо усмехнувшись полученным результатом, медленно выпрямился, поправляя темно-красный галстук и отходя к дивану, где лежала его шляпа. накинув на плечи пиджак песочного цвета, что все это время был аккуратно сложенным и расположенным рядом со шляпой, Рауль повернулся к бледной Бэйкер, чей взгляд был устремлен в пол.
- завтра вечером я заеду за тобой. Венчальное одеяние тебе доставят утром, будь готова, - он, одарив девушку лукавой улыбкой, поцеловал ее в белокурую макушку, а после покинул квартиру возлюбленной.
Катрин словно дар речи потеряла; осознание ситуации, страх за друга сердца, предстоящее венчание с человеком, который потерял рассудок своей любовью – все это душило британку, не позволяло и слова вымолвить. Кошмар, испытываемый сейчас, пленил ее, сделал своей пленницей, подобно птице, заточенной в золотой клетке. Писательница могла ведь сейчас взять револьвер и поскорее прекратить все страдания, но любовь к Николаю была сильнее. Она обязана жить ради него, даже если не обретет потом счастья в совместной жизни с Тома.
С подобными мыслями дама-командор так и не смогла уснуть; всю ночь она провела в напряженном ожидании, моментами умоляюще смотря на старые часы, которые отбивали минуемые шестьдесят минут, пока на линии горизонта не появился красный клубочек восходящей звезды. Взошло солнце, а значит, очень скоро должны доставить платье, в котором Катрин на закате явится к алтарю, лишив себя свободы и настоящего счастья.
Время близилось к вечеру, многолюдные улицы постепенно утихали, лишь изредка были слышны компании бушующих пьяниц – моряков, направляющихся в трактир. Бэйкер стояла возле окна, уложив руки на подоконник и наблюдая за возвращающимися домой прохожими. Она была бледной; сухие губы сомкнулись, не в силах молить или проклинать Рауля за его нравы, а в глазах небесно-голубого цвета погасли последние искорки надежды. Теперь пустой взгляд не выражал ничего, кроме тоски и боли, терзающие писательское сердце. Белоснежное платье же, что поутру доставили Катрин, было весьма роскошным; туго затянутый корсет украшен брошью в виде золотой цепи, которую недавно девушка обнаружила на лацкане пиджака шпиона. Юбка же с пышным шлейфом достигала пола и имела такой же широкий вырез, начинающийся от правого колена с оборками, что и повседневное обличие дамы-командора. Длинные волосы, собранные изначально в хвосты, пришлось распустить, дабы фата идеально расположилась на макушке невесты.
Тихий стук и звук отворяющейся двери заставил британку прийти в себя; она медленно отстранилась от окна и, повернувшись лицом к выходу из гостиной, увидела стоящего в дверном проеме Рауля, который на удивление был в привычном для себя одеянии. Француз, завороженный красотой возлюбленной, подошел к ней, беря ее миниатюрные ладошки в свои.
- ты так прекрасна, душа моя, - молвил он, с восхищением рассматривая  Катрин, а после, одаряя ее нежным поцелуем в уголок бледных губ, - идем, лошади уже готовы.
 С этими словами шпион приобнял подругу сердца за плечи, выводя из квартиры, а после и любезно усаживая в карету, на которой молодая пара выехала в церковь.
Палящее солнце медленно опускалось за линию горизонта, уступая место темной и непроглядной ночи, что с особой охотой забирала жителей Парижа в Царство Морфея. Тихие улочки и префектуры постепенно опустошались; люди скрывались в стенах своих квартир, запирали ставни и двери, а те, кто заставал проезжающую черную карету от представителей шпионской организации, в упряжи которой была двойка вороных коней, косо смотрел вслед, сочувственно выдыхая и качая головой. В скором времени экипаж остановился, и из него вышел Рауль, помогая спуститься и возлюбленной. Взгляды прохожих были устремлены на невесту, обреченно идущую на верную погибель своей свободы. Все понимали, что это неравный брак, заключенный по воле одного из влиятельных лиц Франции – Раулем Тома. Однако, несмотря на плачевную судьбу Катрин, оставалось лишь молиться за ее благополучие после сей церемонии бракосочетания.
Подойдя к церкви, молодым людям открылся потрясающий вид на здание: выходящий на площадь Сент. - Огюстен главный фасад храма украшен тремя арочными проёмами, а выше аркады входа установлены скульптурные символы четырёх евангелистов. Над ними разместилась галерея апостолов, включающая статуи всех двенадцати первых учеников Христа. Еще выше фасад здания прорезает традиционное огромное окно-роза, что придавало более таинственный и завораживающий вид.
По бокам нефа церкви святого Августина расположены изящные аркады с галереей на втором этаже. Тонкие открытые для взора металлические колонны поддерживают нервюры свода нефа.
Убранство церковного интерьера было не менее великолепным: высокие арочные окна храма украшены витражами, на которых изображены святые отцы, первые мученики и епископы христианской церкви. В алтарной части храма установлены два органа, имеющие по три клавиатуры с пятьюдесятью шести нотами и тридцатью педалями  позволяют исполнять на органе самые сложные музыкальные композиции.
Решив не медлить, Рауль взял Катрин за локоть, решительно, но торопливо направляясь к алтарю, пока сама британка разглядывала храм изнутри и невольно восхищалась талантливыми руками проекторов Сент. - Огюстен. Подле жертвенника стоял священник, держа в руках не то богослужебную книгу, не то Ветхий Завет, в котором прописан кодекс бракосочетания, и ожидая молодую пару.
Рауль, отпустив Катрин, встал напротив, с душевным трепетом смотря на нее, одним лишь взглядом выражая свое восхищение. Если же в глазах его читалась та привязанность, что с каждым мигом становилась все сильнее, уже перерастая в зависимость от любимой, то очи напротив, наоборот, не выражали ничего; мнимое безразличие и скорбь поселились в голубых глазах дамы командора, отчего образ невесты был мрачным, навевающим тоску и агонию, причиной которых стал неравный брак и желание французского шпиона присвоить себе британку.
Священник протянул руки с двумя зажженными венчальными свечами молодожёнам, одна из которых была принята без сомнений со стороны жениха, а вторая - с душераздирающей болью со стороны невесты. ежели горящий воск в процессе обучения испокон веков символизировал радость встречи, славу целомудренного детства и свет благодати, нисходящий на молодую пару, то сейчас тусклый свет свечи напоминал ускользающую свободу блондинки, угасающие искры в ее когда-то живых и светлых глазах.
Каждая молитва, проговариваемая священнослужителем, была подобна ножу, проходящему по хрупкому сердцу Катрин. Возвращаясь к временам Ветхого Завета, ей невольно вспомнились Исаак и Ревеку, избранные Самим Господом. Наконец, испрашивая благословения у Бога на обручение предстоящих подле алтаря жениха и невесты, дабы союз любви положить им неразрушимый, священник, подойдя к Раулю, трижды крестообразно благословил его, а затем и Катрин, поднося обоим кольца, которые были освещены на престоле Сент - Огюстена.
В знак твердости и достоверности обещаний молодых, служебный церкви надевает обручальные кольца, подтверждая и запечатывая брак в документах, что теперь будет неоспорим до самой смерти обручающихся.
Под пение псалма царя Давида Рауль и Катрин с венчальными свечами выходят на середину храма, останавливаясь пред аналоем, на котором лежат Святое Евангелие и крест Христов.
- свободно ли ваше желание стать законными супругами? – вопросил священник молодых, беря в руки венец для жениха, - не продолжает ли кто из вас держать кого-либо в заблуждении своим обещанием вступить в брачный союз?
- желание наше свободно и чисто пред Господом, - прошептал Рауль, склоняя голову для вручения обручального венца.
- венчается раб Божий Рауль рабе Божией Катрин во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь, - священнослужитель, подойдя к блондину, возложил нимб на его главу, благословляя его, а после и перешел к невесте.
Катрин опустила голову и стояла, кажется, едва дыша, не в силах пошевелиться. Она не слышала ни молитв святого отца, не восхищенный шепот шпиона, с кем она в это мгновение связывала узы и сердца. Не успев ощутить на главе груза тернового венца, как послышался хлопок затворяющейся двери. Венчание прервано; Рауль, повернув голову к выходу, обомлел от увиденного, а священник застыл на месте, так и не коснувшись британки. Та медленно перевела взор на источник остановки бракосочетания и онемела в оцепенении.
- желание невесты принужденно по прихотям жениха, - неожиданно молвил молодой человек, вошедший в храм, - сердце Катрин принадлежит мне и никому другому.
 Именно он является виновником прерванной помолвки. Одернув капюшон, темный плащ слетел с плеч пришедшего, раскрывая его лицо и личность.
- неужели, сам Эркель соизволил стать свидетелем моей свадьбы? – хмыкнул Рауль, поднимаясь с колен и снимая венец. Он повернулся лицом к писателю, слабо ухмыльнувшись, - ты как раз вовремя, русская крыса.
Катрин, разглядев черты лица милого друга, поспешно поднялась и, приподняв подол белоснежного платья, стремглав побежала к тому, сдерживая слезы. Она спасена. Николай, слабо раскинув руки по сторонам, обнял любимую, прижимая ее белокурую макушку к своей груди. 
- я пришел, чтобы забрать спутницу своей души, - заключил русский, поднимая взор аметистовых глаз на шпиона.
- ты пришел, чтобы снова все испортить, Эркель, - прорычал тот, скидывая шляпу, а затем и пиджак песочного цвета, - отчего тебе не живется в своей России? Ваша организация давно потеряла славу, а значит, делать тебе здесь нечего. Или же ты ищешь очередную жертву забавы ради?
- если бы я и занимался поисками жертв, то ты был бы следующим, - вскинул бровь эспер, буквально прожигая взглядом неприятеля, - как много тебе известно о моей организации?
- ах, поверь, друг мой, я знаю куда больше, чем нужно, - саркастично улыбнулся белокурый, сощурив глаза, - к примеру, мне известно о смерти детектива из Йокогамы – Нацумэ Окатай. Мне весьма интересно, отчего ты покинул квартиру, не удосужившись, даже замести улики?   
- он покончил с собой по собственному желанию.
- вовсе нет. В его руке был обнаружен револьвер с русской гравировкой. А это может означать только одно – убийцей был некто из Правительственного Дома, который возглавляешь именно ты.
- сейчас это не имеет никакого значения, - отрезал Николай, расправляя плечи, - Окатай покончил с собой давно. Какой смысл сейчас поминать мертвеца?
- не торопись, Николай. Именно в этом убийстве, в котором прямо причастны твои руки, и кроется весь смысл твоих деяний, - Рауль спустился со ступеней, разделяющие алтарную и центральную части храма, держа дистанцию в десяток метров от беглянки и русского, - бедную Катрин ждет та же участь, верно? Ты используешь ее, подобно пешке, а затем непринужденно и легко избавишься, как поступил с детективом. В самом деле, ты настолько преисполнился отчаянием и садизмом, что в грешной душе не осталось более светлых и вразумительных чувств? 
- я, по крайней мере, способен еще что-то чувствовать помимо жажды крови, ибо являюсь человеком разумным, прямым посланником Господа, а не следствием эксперимента, - завораживающий и тихий голос эспера заставлял француза пребывать в оцепенении от ужаса слышимого. Блондин, чуть распахнув темные глаза, не то сардонически, не то восхищенно улыбнувшись.
- почем же тебе все это знать, Николай? – молвил тот, переводя взгляд с Эркеля на Катрин. Лукавая ухмылка заменилась нервной, чуть кривой, но никак не наигранной, - кто же тебе рассказал о таких вещах?
- не стоит недооценивать способности моих подчиненных, - чуть прищурился писатель, наблюдая за столь дивной реакцией Рауля, - мне известно о том эксперименте некого Пана, который создал «Black 12». Результат сия создания оказался положительным; подопытный стал служебной собакой прародителя, легко справляясь с уликами и нарушителями покоя. Помнится, после покушения на лабораторию, «Black 12» был украден европейскими шпионами, а впоследствии переведен под опеку одного из французских агентов. Жульен Роше взял тебя под крыло и дал собственное имя – Рауль Тома, отчего ты стал зависим от напарника. Однако, что могло пойти не так? Где же сейчас твой друг? – он склонил голову в бок, любуясь некому поражению неприятеля.
- это ложь, - отрезал француз. Воспоминания о товарище, подобно пчелиному рою, вскружили в разуме блондина: лаборатория, война, шпион, который научил Рауля жить и любить, мальчик… он вспомнил мальчика, за которым лично охотился, дабы сдать правительству в целях исследования. Рыжие волосы были сравнимы с пламенем или перьями феникса, а голубые глазки, в которых пылали искорки, напоминали глубокое и теплое море, в котором хотелось утопиться; захлебнуться в доброте подростка, который так несправедливо страдал все эти годы. В голове вновь всплыл образ его и имя - Чуя Сайто. заслужил ли мальчик такой судьбы? почему прихоть Пана, их создателя, была столь сурова, что заставила биться в агониях несчастного подопытного? Рауль вспомнил их последнюю встречу; тот самый последний разговор, после чего Сайто оказался в плену безжалостных лап правительства. Где сейчас находится Чуя, что с ним делали все это время, живой ли он вообще - никто не знает. Однако, Тома винил себя в этом. его, пусть и несуществующее сердце обливалось кровью, заставляя ужасные воспоминания и прожитые моменты с юношей возобновляться, представать в обличии галлюцинаций от осознания безысходности и тревоги. Пред глазами показался фрагмент из памяти - та самая сценка, когда шпион лишился не только брата, но и самого дорогого ему друга. Несмотря на ту ужасную картину, которую видели оба, француз запомнит на всю оставшуюся жизнь последний монолог с юношей, его распахнутые от ужаса и боязнью перед смертью, что устремили свой юношеский взор на Рауля.
Мальчик стоял перед шпионами на коленях; он дрожал, словно лист осиновый на ветру, грудь тяжело поднималась от каждого вздоха, а аккуратные ручки рыжика были в крови. Сайто не слышал ни Рауля, ни Жульена, ни самого себя. Биение сердца отдавало неприятной пульсацией по всему хрупкому тельцу, а взгляд его опускался с лица француза к рукам, словно пытался найти мотив всех страшных деяний.
Рауль сделал шаг к Чуе и опустился на колено. Его ладонь осторожно коснулась щеки рыжего, надеясь как то вразумить брата. В какой-то момент воспоминания обрываются; юноша рыдает, умоляет о свободе, а блондин чувствует агрессию, что постепенно перерастала в ненависть к созданию напротив. Их диалог был долгим, однако, рассудок Рауля до последней мелочи помнил лишь монолог, благодаря которому Сайто сдался европейским шпионам.
- посмотри на меня, брат. Ты не человек. Ты не более, чем цепочка персонажей, простое уравнение без души. Вот, что такое истинное одиночество. Никто не может спасти тебя из твоей изолированной камеры… Но что, если бы рядом с безлюдной, одинокой кометой была другая комета с такой же температурой? Комета, которая была такой же одинокой? Я хочу помочь освободить тебя, почему ты не понимаешь? просто доверься врачам, ведь, эти люди не сделают больно. Мальчик мой, мне хочется, чтобы ты мог жить как человек, чувствовать, любить и радоваться. Не смей отказывать правительству в этом случае, ибо последствия будут плачевными не только для Портовой Мафии, но и для Йокогамы в целом. Мне жаль, что ты так и не смог познать настоящей свободы. Ты глупец, Чуя.
Рауль понимал, что младший брат больше не вернется. Если юноша не сможет покинуть этот мир самостоятельно, то его обязательно изведут прихоти ученых, которые готовы были отдавать миллионы за поимку подопытного.
В следующее мгновение воспоминания стерлись: превратились в мелкие крупицы, растворились в воздухе, улетучились, подобно благородным газам - от них не осталось ничего. Появившаяся фигура Эркеля пугала и омрачала разум француза, принуждая брать верх эмоциям и легкомысленным поступком, способным на самое ужасное. Русский стоял в десятке метров, но от него прекрасно ощущалось давление; эта зловещая темная аура, казалось, поглощала всех присутствующих в церкви, обволакивала каждый миллиметр нефа, а души тел кромсала на кусочки, наслаждаясь агонией мучеников. В голове пронеслась фраза Нацумэ, адресованная некогда живущему Жульену: «знакомясь с Эркелем, имеешь дело с Демоном. В прошлом мне довелось единожды лицезреть его триумф, о котором потом сожалел всю оставшуюся жизнь». И правда.. на что готов пойти Николай, чтобы достичь своей цели? Неужели, в тот роковой для Нацумэ вечер каждая мелочь в русской рулетке была просчитана с особой страстью самим русским?
- никто не понимал, что я не человек — я родился из ничего, - наконец, с трудом вымолвил шпион, медленно заводя руки за спину и опуская голову, - сам Роше не понимал этого одиночества, даже в самом конце. Я ненавидел его, но не потому, что он не понимал. Я ненавидел его, потому что он притворялся, что он это сделал.
- я вижу твой страх, Рауль, - улыбнулся эспер, что все это время не сводил глаз с блондина, - ты вспомнил Жульена? Думаешь, он хотел бы такой жестокой и несправедливой измены? Хотя, к чему эти вопросы, если ты ничего не чувствуешь? Твоя нечеловечность ярко выражает ненависть не к миру, в котором тебя создали и не к лаборатории, где ты провел самые жуткие минуты своей жизни. Ты больше всех ненавидел Роше. Отголоски твоей души жаждали его смерти, они ее получили. 
Рауль слегка пошатнулся, делая шаг назад. Страшный эпизод явился его взору, навязывающий не менее страшные мысли. Кровавое расставание двух товарищей обжигающей печатью осталось на сердце француза. Он четко помнил тот вечер: необычайно тепло для парижской зимы, снег маленькими пушинками падал с неба, устилая дороги и улицы города. Мирную тишину аллеи Тюильри прервал оглушительный выстрел из мушкета, отчего птицы, взмахнув крыльями, в тревоге разлетелись, а прохожие отвлеклись от дел и, подобно белкам, сбежались на место преступления, утоляя свое любопытство.
Высокий молодой человек стоял в глуби парка; он держал мушкет, устремив взор карих глаз на тело лежащего друга. На снегу были капли крови, а под трупом медленно растекалась багряная лужа. Сам Рауль медленно опустился на колени, точно боялся совершать резких движений, роняя оружие на землю. Он осознавал, что совершил преступление, собственной рукой лишая жизни своего друга.
- прости, Жульен... мне жаль, что я не смог относиться к тебе, как к другу, которым ты был. Прости, что так и не успел поблагодарить тебя за подарок на мой день рождения. Ты просто хотел как лучше, а я стал причиной, по которой ты на моих глазах умираешь в этой чужой стране от руки любимого тобою человека. Я выстрелил тебе в спину, несправедливо отправил на тот свет! Если бы ты действительно был призраком, у тебя была бы хоть одна причина презирать и ненавидеть меня, Жульен! – голос блондина дрожал; он не понимал своих чувств и эмоций, отчего было еще больнее. Однако, шпион понимал, что все крики бесполезны – Роше уже мертв.
Происходящую картину он до сей поры помнит, будто она произошла совсем недавно, а собственные слова, адресованные мертвецу, придавали реалистичности, в точности заставляя переживать тот вечер снова и снова.
Гробовое молчание в храме прервал звон церковного колокола, заставив присутствующих вздрогнуть от неожиданности, словно, покидая транс собственных мыслей.
Николай, не выпуская Катрин из объятий, выпрямился, укладывая ладонь на ее белокурую макушку, точно отец, оберегая свою дочь от невзгод.
- теперь ты осознаешь свою сущность? – изрек он, чуть вскинув бровь, - а она, ведь, такая же чудовищная и безжалостная, как и твой прародитель. Внушив при создании чувство независимости, ты затмил им все остальные праведные чувства. Вот поэтому твое сердце полно ненависти и страха, Рауль.
- чертов Эркель… чертов русский! - прошипел блондин, переводя свой взор на того. За спиной его раздался щелчок спускаемого предохранителя, - я признаю, что не был рожден человеком, но любовь все равно имеет место быть в моем сердце. Я докажу тебе, что значит настоящая чистая любовь.
Шпион сделал резкий шаг вперед и выставил руку, что все это время покоилась за его спиной. Он держал револьвер, на котором красовалась гравировка с золотыми инициалами хозяина, готовый к выстрелу в любую секунду. Палец его в то же мгновение надавил на курок, а пуля стремглав вылетела из ствола, поражая жертву. Николай, услышав сдавленный вздох,  ощутил, как возлюбленная его медленно расслабила дрожащие руки; биение ее сердца стало тревожнее, дыхание глубоким и до боли тяжким, а по холодной ладони писателя медленно стекала струйка крови, пропитывая белоснежную ткань свадебного платья Катрин. Подхватив британку на руки, эспер смотрел на нее, не отрывая аметистовых глаз, что в ужасе распахнулись. Хрупкое тело дамы - командора совсем ослабло, истекая горячей кровью; голубые очи приподнялись, вглядываясь в бледное лицо любимого, наслаждаясь им в последний раз.
- Катерина.., - прошептал писатель, сдерживая слезы. Он видел, как на руках угасает самый светлый лучик и смысл его жизни.
- молчи, - тихо вымолвила та, слабо улыбнувшись. Найдя в себе последние силы, девушка приподняла руку, касаясь ладонью чужой щеки, - я люблю тебя.
Лишь кратко кивнув, Николай прижал к своей груди подругу сердца, бережно целуя ту в лоб. Тело невесты медленно остывало; ее дыхание становилось едва ощутимым, а глаза, в которых некогда горели искры любви и восхищения, наконец, прикрылись навсегда.
- я убил ее, потому что люблю. И сейчас покончу с собой, дабы обрести покой с милой Катрин, - вдруг воскликнул Рауль, стягивая с волос черную атласную ленту. Коса распустилась, и белокурые пряди упали на его плечи, что придавало невинный образ убийце, - тоска моя о ней свела бы меня в гроб и буквально довела бы меня до самоубийства. Я несчастный сумасшедший! Любовь в таком виде есть болезнь… я благодарен, хоть где то ты оставишь меня в покое, русская крыса.
С этими словами ствол оружия был приставлен к виску француза. Курок незамедлительно спустился; послышался второй звонкий выстрел, и бездыханное тело упало на пол пред алтарем.
Как известно, от любви не умирают. Разве что от чужой – если она вооружена револьвером. Можно сказать, убив Катрин, Рауль убил и такое праведно чувство, как любовь, в сердце Николая. Однако, сейчас это не имеет ни для кого значения. Когда уходят те, кого мы любим, мы думаем, что мир рухнул. Голос наш срывается на крик, но они не слышат. Мы  видим лишь их спины. От сердца отрывается маленький кусочек, который они уносят с собой, молча захлопывают дверь.