Случай на дороге

Часть 1.
Загородное поместье средней руки. Пятнадцатое апреля 2020 года. Десять часов утра. Юлиан Эрастович Петтель выговаривает обиду своей возлюбленной жене Пульхерии Львовне.
– Пуля, радость моя, ты не способна решить простейшую пространственную задачу: нельзя сажать дерево здесь, его надо посадить вон там! Там больше солнца!
– Солнца?!
Пульхерия вскидывает руки и, подобно пролетающему самолёту, рисует в небе тонкую белую полосу.
– Да будет тебе известно, солнце ходит вот так!
Убеждённая в правоте своих наблюдений, она повторяет:
– Вот так! Вот так!
Юлиан возмущён, он порывисто вдыхает ароматный апрельский воздух и хочет возразить, но не может произнести ни слова. Негодование, подкатившее к горлу, купирует речевую функцию…
Следует финальная мизансцена (драма по пустякам – излюбленная забава зла): Юлиан Эрастович втыкает лопату в землю и, выкрикивая несвойственные потомственному интеллигенту ругательства, уходит куда глаза глядят.
– Иди-иди! – напутствует мужа Пульхерия Львовна, потомственная Книппер-Глуховская.
Женщина возвращается в дом, запирает веранду на замок и бросает зачем-то ключ в мусорное ведро - всё кончено.

                * * *
Петтель как человек состоятельный имел загородный дом и хорошую немецкую машину. Поэтому фразу «куда глаза глядят» надо понимать так: открыл гараж, распахнул ворота, оседлал гнедого мерина (Mercedes-Benz W140) и помчался по раскисшей после дождя просёлочной дороге, повторяя, как заведённый: «Хватит! Ноги моей больше не будет!»
И ладно бы. К обеду следующего дня отверженный герой непременно вернулся б к своей Пулечке с бутылкой шампанского. А Пулечка встретила б своего Юлечку нежным поцелуем, не требуя (как того требуют иные женщины) покаянных слов и долгих любовных заверений. И всё закончилось бы миром, не случись одного непредвиденного обстоятельства.
Весной 2020 года страна, напуганная пандемией коронавируса, чахла и отчаянно вакцинировалась. Это сейчас СМИ и интернет-ресурсы разглагольствуют о тяжких последствиях поспешной вакцинации, но тогда…
Эпидемия ковида заставила Юлиана покинуть уютную московскую квартиру и переместить возлюбленную Пульхерию Львовну на загородную дачу от греха, как говорится, подальше. Поэтому о последних решениях столичного градоначальника г. Собянина и его областного коллеги г. Воробьёва Юлиан Эрастович не знал. Тем временем в Москве и двумя днями позже в Московской области была объявлена тотальная САМОизоляция.
                * * *
Юлиан Эрастович промчался по деревенскому большаку и через полтора километра сносной грунтовки выехал на трассу. Отсутствие машин удивило. На календаре значился вторник, и Домодедовская трасса, по обыкновению загруженная до степени абсолютной непроходимости, выглядела пугающе пустой. «Странно! – подумал Юлиан, направляя машину в город. – Вымерли все что ли?»
На первом же разъезде ему встретился гаишник в белом комбинезоне. Лицо его закрывала причудливая респираторная маска. Полицейский сделал отмашку остановиться. Юлиан повиновался и съехал на обочину, но как только «снежный» человек (это в апреле-то!) приблизился, сознание беглеца помутилось, он непроизвольно нажал на газ и погнал мерина в галоп прочь от белого оборотня – привидится же такое! «О, боже! – ужаснулся он, выжимая на спидометре цифру «180». – Что я делаю!»
Вскоре показался МКАД и нависший над ним многоярусный каскад путепроводов. Въезд в столицу был заблокирован грузовиками.  Дежурная группа таких же, как патрульный, снежных человечков стояла россыпью в промежутках между машинами. Очевидно, его ждали.
Метрах в двухстах от заградительного кордона значился ближайший к Юлиану съезд на эстакаду – единственная возможность избегнуть столкновения с полицией. Чтобы воспользоваться съездом, следовало сбросить скорость и перенаправить машину под прямым углом практически под носом у полицаев. Это поняли и на заставе. От баррикады грузовиков в спешном порядке отъехал патрульный УАЗ, намереваясь перекрыть спасительный путепровод.
Не сбавляя скорость, Юлиан вошёл в правый поворот. Мерин, гонимый центробежной силой, встал на левые колеса. Юлиану казалось, что силач обхватил его за плечи и пытается оттащить от спасительной баранки. Мерин чиркнул холёным боком о бруствер путепровода, отскочил, как ужаленный, от бетонного ограждения и рухнул на четыре колеса, под стать сумоисту, встающему на дохё в боевую стойку. Устойчивость придала цилиндрам силу, и гнедой беглец помчался по извилистому путепроводу, оставляя далеко позади ментовский УАЗ и, как показалось Юлиану, всю его прежнюю жизнь.
Съезд вывел на МКАД, но попасть на окружную магистраль оказалось невозможно - в торце путепровода стоял взвод Росгвардии, блокируя возможные повороты и грунтовые обочины. «Оперативно работают… – ухмыльнулся Петтель, обрезая скорость и задирая на макси заднюю передачу.
Он действовал механически, не вникая в смысл собственных движений. Из интеллектуала и житейского недотёпы доцент кафедры «Зоология беспозвоночных» Московского Государственного Университета имени М. В. Ломоносова превратился ловкача-юзера, способного быстро и нестандартно управлять современным четырёхколёсным гаджетом.
Заметив манёвр Юлиана, гвардейцы поначалу растерялись, но по команде «Боевая тревога!» пришли в движение. Две легковушки одна за другой, пришпорив цилиндры, помчались вверх по путепроводу вдогонку убегающему мерсу.
«Уфф-ф!» – мерин раздувал выхлопные ноздри, неистово фыркал и пятился задом, пока справа не показался малозаметный разрыв бетонного ограждения. Узкое, в одну полосу ответвление дороги вбрасывало в игру ещё одну свободную фишку – шанс на спасение. Минуту назад Юлиан приметил его, но промчался мимо, надеясь затеряться на МКАДе в потоке машин. Теперь же, перепости;в заднюю передачу на «драйв», он вывернул руль на спасительную околицу и вскоре почувствовал, что удача вернулась к нему – легковушки с рёвом проскочили поворот и умчались вверх по путепроводу, не заметив его внезапного манёвра.

Часть 2.
В раздумьях о случившемся Юлиан Эрастович ехал прочь от загаженного заставами МКАДа, и на душе у него пели ангелы! Действительно, он совершил невозможное – одолел системные кордоны, оказался ловчее и изворотливее натасканной бульдожьей стаи! Главное: обнаружил в себе героя, которому по плечу весёлый размашистый подвиг! Десятилетиями он сторонился житейских проблем, жил под маской середняка-одобряма и не подозревал, что в тишайшем омуте его университетского коллективного бессознательного водится лихое способное на поступок существо! «Да ты бандит, Юлька! – расхохотался Юлиан. – Ладно-ладно, не бандит – орёл!»
Вдруг лицо победителя исказила гримаса смущения, из глаз брызнули слёзы. Юлиан сделал глубокий вдох.

– Пуля, орлица моя милая, что я наделал!..
За поворотом дороги показался Т-образный перекрёсток. В центре разъезда, не обращая внимание на сигналы скопившихся автомобилей, томился новенький бронированный Урал, и десятка два гвардейцев стояли цепью поперёк проезда. Молодой лейтенант (видимо, командир группы), заметив машину Юлиана, сделал предупредительный выстрел из ракетницы.
Юлиан втопил педаль тормоза в грудину изрядно уставшего мерина и остановился. Положение было безвыходным, это успокаивало. Когда нет выбора и нет надежды на случайность, человеческий мозг начинает работать размеренно и хладнокровно. Слабак проявляет свои нижайшие качества и не считает это зазорным – иного выхода у него просто нет. Человек же, наделённый внутренней волей, поднимается с колен и бросает в лицо палачу слова: «Ты можешь меня убить, надругаться над памятью обо мне, но ты не можешь причинить мне зла».
Гражданин России Юлиан Эрастович Петтель отпустил педаль тормоза и с минимальной «крейсерской» скоростью пять километров в час двинулся на гвардейцев…