Восхождение. Часть 36

 На рассвете Нудзир собрал весь свой лагерь, включая разбойников Рандара и даже восставших селян, которых связанных держали по руки.
 Когда глашатай разнес приказ Нудзира по всему лагерю, и последние воины подходили к собравшейся толпе, главарь лагеря заговорил:
 - Последние несколько лет мы только и делали, что сжигали деревни, гнались за разбойниками и мелкими бандитами. Князь поручил нам, как он считает, важную миссию - отчистить земли его княжества ото всех, кто поможет нарушить мир и порядок в его владениях. И сегодня, дамы и господа, настал день, когда мы приблизимся к этой цели - мы отправляемся на север, в деревню, принявшую множество беженцев.
 - Её захватили? - Спрашивал один воин из толпы.
 - Или там беспорядки? - Спрашивал другой.
 - Идиоты! - Гневно отвечал третий. - Я знаю эту деревню - если бы её захватили, мы давно узнали об этом.
 - Закрыть пасти! - Заорал Нудзир, останавливая гомон толпы. - Мы выдвигаемся на север через два часа. Поход продлится две недели, так что советую зарастить провизией. И возьмите с собой доспехи.
 - Так что нам предстоит, командир? - Не удержался Ибегир. - Мы должны знать, что нас ждёт!
 - Узнаете, капитан Ибегир. Всему своё время, - отвечал Нудзир. - А теперь живо собираться. Тех, кто не окажется возле меня через два часа, ждёт пятнадцать ударов плетью. Пошли!
 Воины, на лицах которых было видно недоумение и даже легкая нотка недовольства, разошлись по палаткам. Ибегир, стоявший рядом с Ягонрутой, дождавшись, пока Нудзир уйдёт, обратился к ней:
 - Ты знаешь, что он замыслил?
 - Войну, - ответила опустошённая женщина.
 - Что? Ты шутишь?!
 Ягонрута, ничего не отвечая, лишь тяжело вздохнула и пошла в сторону своей палатки.
 Для разбойников из лагеря Рандара приготовили отдельные палаты, где каждому выдали оружие, клёпанную броню и небольшое снаряжение, состоящее из нескольких сухпайков и трутници.
 Пока разбойники, выстроившись в ряд, дали своей очереди, Вулид шёпотом заговорил с Рандаром:
 - Что задумал этот маньяк? Зачем нам идти в ту деревню? Мне казалось, он должен вылавливать разбойников и мародёров, вроде нас. И почему он до сих пор держит нас здесь, хотя давно должен был перевести в столицу? Не понимаю - что вообще тут происходит!
 - Нудзир пообещал, что мы будем свободны, если будем выполнять его приказы, - хладнокровно отвечал юноша.
 - Свободны?! - Усмехнулся Вулид. - Под свободой он имеет в виду рабство, по всей видимости. Проклятый ублюдок!
 - Сейчас лучше делать так, как он говорит, - тем же тоном продолжал Рандар. - Не забывай - у него находятся старики и дети, а также Умира и Цумина. Если мы начнём выступать, он может сделать с ними всё, что угодно. Нужно время, чтобы…
 - Сколько раз я уже слышал про это время, - в гневе перебил его Вулид. - Сначала Керанзо, теперь ты - всё время чего-то ждёте. А мы тем временем подыхаем непонятно за что!
 Рандар не стал продолжать споры с Вулидом. В конце концов, за всё это время ему так и не удалось убедить своих товарищей в выгоде служению Нудзиру. По крайней мере, они не предпринимают необдуманных действий, за что уже можно было благодарить Всевластителя.
 Настала время Рандара брать снаряжение. Стоявший за столом интендант внимательно осмотрел юношу, затем кивнул, будто бы согласившись с собственными мыслями, и полез в кладовую.
 Интендант вернулся через несколько мгновений с выкованным из металла панцирем.
 - По приказу командира, - заговорил интендант, - каждому капитану выдаётся специальное снаряжение.
 - Как мне это носить? - С удивлением спрашивал Рандар, оглядывая тяжёлый панцирь.
 - Это уже не мои проблемы, парень! Иди, и пусть тебе помогут это нацепить. Тут всё остальное, - интендант протянул тяжелую сумку, в котором хранились боевой камзол, башмаки, наколенники наголенники, набедренники, кольчужный набрюшник, наплечники, налокотники, наручи подмышечный щитки, пальцевые пластины, подбородник и шпоры - от увиденного у Рагнара перехватило дыхание. Как он будет всё это носить на себе? Как вообще можно сражаться в таком обмундирование? У Рандара началась паника.
 Он отошёл от стола и медленным шагом побрёл к толпе, пытаясь придумать, как нацепит всё это.
 - Капитан? - Обратился к нему один из воинов Нудзира.
 Рандар неуверенно кивнул головой.
 - Первый раз придётся надевать такое? - Вновь спросил воин.
 Рандар вновь кивнул.
 - Я вам помогу. В конце концов, если каратов разбойников убьют, кто будет их сдерживать?
 После сказанных слов Рандар, наконец, осознал, что действительно стал предводителем разбойников. Если раньше он выступал всего лишь из защитников и покровителем - был парламентером между Нудзиром и разбойниками, то теперь он стал полноценным лидером. Разумеется, до Перина, Керанзо и даже Денера было ещё далеко - юноша ещё чувствовал в себе неуверенность и не способность командовать людьми в стрессовых ситуациях. Однако за последние три месяца каждый из разбойников подходил к нему за советом, каждый спрашивал о планах Рандара, и каждый пытался дать ему совет, будто бы хотели научить его управлять. Неужели он, обычный мальчишка, который множество раз оказался на волосок от смерти, который совершил столько ошибок, по вине которого погибло так много людей, должен возглавлять людей? С этой мыслью Рандар пока не мог смирится.
 Разумеется, юноша понимаю всю ответственность, которая легла на его плечи. Но ведь он ещё так молод, он так мало знает и так мало может. Неужели люди действительно доверяют ему?
 К тому моменту воин, помогавший Рандару одеть броню, прикрепил шпоры и с легкой ноткой гордости сказал:
 - Теперь Вы выглядите, как настоящий воин!
 - Зачем мне шпоры? - Спрашивал Рандар. - Я не умею скакать верхом.
 - Такова обязанность капитанов - скакать на коне подле командира. Считаете это военной традицией. А что на счёт коня - всё решит практика! Будьте уверены, здесь больше половины людей не умели скакать. Уверен, у Вас всё получится.
 В этот момент Рандар вспомнил лицо этого воина. Он участвовал в набеге на деревню в отряде Ягонруты. Интересно, с чего бы ему быть таким приветливым с Рандаром? Разве они не презирают разбойников? Или же он просто хотел выслужиться?
 Ответ на этот вопрос не позволило найти волнение, от предвкушения предстоящей скачки.
 Через два часа, повинуясь приказу Нудзира, все воины стояли возле выезда из лагеря. Рандару, несмотря на невероятную тяжесть доспехов, удалось взгромоздиться на лошадь. Юноша вцепился в поводья, страшась упасть с лошади и расколоть себе череп. Каждое фырканье кобылы, каждый её шаг и тряска головой заставляли Рандара напрягать все мышца своего тела.
 Наконец, когда все собрались, Нудзир прокричал:
 - В путь!
 Затем, переведя взгляд на перепуганного Рандара, командир сказал:
 - Не волнуйся, пацан - в первый раз не будем бежать галопом. Не хотелось бы потерять капитана потому, что тот свалился с лошади.
 Бледнолицый Рандар, осматриваясь по сторонам, заметил идущих позади всего войска пленённых селян.
 - А их мы зачем берём? - Спрашивал юноша, пытаясь скрыть свой страх перед лошадью.
 - Я не просто так сохранил им жизнь, - отвечал Нудзир, в голосе которого было слышно отвращение. - Пусть докажут, что достойны моей милости!
 Рандар бросил на главаря косой взгляд. Как связанные селяне, не способные держать в руках оружие, могут помочь в походе? Да и с чего вдруг Нудзиру испытывать такое отвращение к деревенским жителям, если он позволил одному из разбойников стать капитаном? В подобных ситуациях Рандар переставал понимать, кем является Нудзир, и что движет этим человеком. Его слова и действия частенько противоречат друг другу, и никто не может понять, с чего бы Нудзиру проявлять к одним пленникам больше лояльности, чем к другим.
 Впрочем, ответ пришёл быстро - полезность людей в бою. Что же ещё может интересовать старого, прожжённого сотнями боёв воина.
 Поход, как и говорил Нудзир, продолжался четырнадцать дней. К удивлению, разбойники Рандара и воины Нудзира, хотя и не могли считать себя товарищами, но по крайней мере теперь обменивались редкими фразами и не брезговали есть друг с другом. Такому сближению способствовали Рандар, Ягонрута и Ибегир, который своим примером показали подчинённым, что отныне им придётся работать вместе, так что самое время отринуть все распри и начать доверять друг другу.
 Конечно, селян это не касалось - они всегда находились под строгим контролем, сидели поодаль от лагеря, будто бы заражённые, и не имели права даже чихнуть без разрешения.
 После ужина Нудзир часто и надолго покидал лагерь. Рандар гадал, где мог пропадать командир - во всяком случае, мысль о том, что этот старый воин разделяет любовь Рандара оставаться наедине с природой, не приходила в голову.  Во всяком случае, иногда, когда Нудзир возвращался обратно, его лицо источало целый спектр разнообразных эмоций. Было видно, что Нудзир думал о чём-то, что согревало его ледяное, пропитанные болью и ненавистью сердце - это было нечто особенно для него. Однако те же мысли провоцировали в Нудзир печаль, скорбь и гнев, которые бушевали в его глазах.
 На третий день похода Рандар уже чувствовал себя уверенне в седле - во всяком случае, он перестал напрягать каждый мускул своего тела, когда лошадь вздрагивала. А после советов Ягонруты и Ибегира, кобыла стала послушнее - на пятый день она и вовсе перестала всячески брыкаться. На девятый день Рандар уже мог свободно сидеть в седле, хотя без доспехов, как казалось юноше, он бы чувствовал себя увереннее.
 Настал тринадцатый день пути. Деревня, о которой говорил Нудзир, уже виднелась на горизонте. Отряд остановился на ночлег возле леса, стараясь не привлекать внимание ни криками, ни кострами.
 Нудзир по своему обыкновению покинул лагерь, однако отнюдь не для того, чтобы прогуляться. Он подошёл к захваченным селянам, который держали поодаль от остального отряда, и приказал дежурившим воинам идти на покой. Стражники, разумеется, были удивлены и пытались отговорить командира одного нести ночную вахту, однако Нудзир был непреклонен, и воинам пришлось согласится.
 Командир несколько раз обошёл пленных, связанных по рукам и ногам, оглядывая их лица и шрамы.
 Наконец, сделав круг, Нудзир присел на корточки и обратился к одному из селян:
 - Теперь ты у них главный, понял?
 Селянин, скорчив недовольное выражением лица, кивнул.
 - Не стоит так смотреть на человека, который может дать вам свободу. Давай так - я сейчас сниму эту тряпку у тебя со рта, а ты пообещаешь не кричать. Иначе я убью трёх твоих людей, понял?
 Глаза селянина наполнились брошей ненавистью, однако он смиренно кивнул.
 Нудзир сорвал с лица селянина тряпку, которая не позволяла ему говорить, и тут же продолжил разговор:
 - Мне нужна помощь в деле, которое я задумал.
 - Мне казалось, у вас достаточно воинов, чтобы захватить этот город самому, - отвечал селянин.
 - Сразу видно, что ты в городе никогда не был, - отвечал Нудзир, лицо которого стыло более серьезным. - Это деревня! И я не собираюсь её захватывать.
 - Зачем тогда она Вам?
 - Этого тебе знать не обязательно. Всё, что тебе нужно, отвлечь стражу деревни. Если сделаете всё, как я скажу, получите свободу, и я забуду о том, что какая-то там деревня на юге страны решила восстать. Договорились?
 Селянин с недоверием смотрел на улыбающегося Нудзира, дожидавшегося решения пленника.
 - Что нам нужно делать? - Спросил, наконец, селянин.

***

 Лагерь проснулся с первыми лучами Варнира. Однако пробудил их вовсе не золотой светоч на небе, а разъярённые крики Нудзира:
 - Что случилось с пленниками?
 - Во имя Эрданаса Справедливого, - дрожащим голосом отвечал стражник, - после того, как Вы позвали нас следить за ними, прошёл час, а потом они набросились на нас и…
 - Как эта кучка деревенщин смогла освободится? И как вы могли им проиграть?
 - Во имя Оула Мудрейшего - я не знаю! - Ещё больше задрожал стражник.
 - Взгляните! - Закричал один из воинов, указывавший в сторону деревни. - Это дым!
 - Неужели эти проклятые селяне решили напасть на эту деревню! - Удивлялся второй стражник.
 - Сейчас проверим, - гневно отвечал Нудзир, взобравшись на лошадь. - В путь - к деревне!
 Воины, спешно собрав снаряжение и броню, отправились след за Нудзиром. К удивлению Рандара, на этот раз надевать доспехи было куда проще, да и за эти две недели они начали казаться куда легче. Как бы то не было, сейчас нужно было спешить. Надев лишь панцирь, башмаки и наручи, Рандар запрыгнул на лошадь и поскакал в сторону деревни.