Антиутопия Владимира Набокова Под знаком незаконно

Потрясающий роман "Под знаком незаконнорождённых" небольшой по объёму просочился в СССР в начале перестройки и занозой засел в моей памяти. Через пару десятков лет удалось приобрести и переосмыслить эту книгу.

Всё-таки великие мыслители, мастера слова чувствуют и описывают грядущие события в своём творчестве. Недаром же семья Набокова успела покинуть Париж в сороковом году буквально накануне страшной войны. Роман был написан в 1947 году.

Набоков сам не мог видеть ужасов фашистского режима, но, несомненно, всё это предчувствовал и преподнёс читателю как предупреждение о главных заблуждениях человечества двадцатого века.

Такого плана произведения остаются актуальными, как мы видим, на века. Библейское изречение, что «нет пророка в своём отечестве» очень символично, ведь Набоков писал уже на английском языке, и книга увидела свет в Америке.

Герб фантастического государства Синистербад – это паук на красном фоне намекает на свастику и красный флаг. Подобное разделение щита в геральдике как раз и отличало детей незаконнорождённых аристократов. Набоков никогда не принимал идею уравниловки и тотального контроля жизни человека.

Новая власть в антиутопии утверждает, что все должны быть равны материально, интеллектуально и духовно.

Философ Адам Круг – главный герой, занятый личной трагедией, мимоходом замечает перемены, недоумевает, но отказывает диктатору Падуку в публичной поддержке полицейского режима, ведь он для него всего лишь бывший одноклассник Жаба, над которым он издевался в школе.

Речь в вымышленной стране – «дворняжья помесь германских и славянских языков». Кстати, в концлагерях именно на такой матерной смеси общались заключённые, и это жуткая реальность, от которой открещивался и сам автор, мастер головоломок и иллюзорных фантастических описаний. Как ни жутко, а фантастика становится реальностью.

Дабы не раскрывать сюжет романа и не навязывать собственного восприятия, отмечу главную мысль, что за жизнь близких – человек готов поступиться чем угодно.

Но это прозрение пришло слишком поздно для главного героя.

В предисловии к роману "Под знаком незаконнорождённых" (издание 1963 года) Набоков пояснил, что «выбор этого названия был попыткой создать представление о силуэте, изломанном отражением, об искажении в зеркале бытия, о сбившейся с пути жизни, о зловеще левеющем мире. Изъян же названия в том, что оно побуждает важного читателя, ищущего в книге “общие идеи” или “человеческое содержание” (что по сути одно и то же), отыскивать их и в этом романе».
***
Особо трудная задача перед автором и читателем романа - «Под знаком незаконнорождённых» Владимира Набокова, обличающего антиавторитарный режим (англ. Bend Sinister) (1947), даже задуматься о выборе. Этот роман психологический триллер. Я читала его в самиздате, но по сей день мороз по коже, едва взгляну на обложку ныне доступной книги. Нужна сила духа, чтобы вновь открыть книгу, которую помню сквозь десятилетия. Рекомендую для чтения молодому поколению, чтобы уметь грамотно ставить приоритеты и помнить, что за свой выбор человек всегда платит своей жизнью.

Тоталитаризм, удушающая атмосфера новой инквизиции, весьма своевременный для XXI века сюжет. Цитата: «Твой единственный друг - Государство». Цитата: «Страшно, когда явь вдруг оказывается сном, но гораздо страшнее, когда то, что принимал за сон, легкий и безответственный, начинает вдруг остывать явью». 

Главный герой постфактум оказывается перед моральным выбором между признанием фашистского режима и жизнью своего сына. Не так страшна собственная смерть за идею, как боль, причиняемая близким. После страшных духовных мук герой понимает, что за жизнь ребенка он бы отказался от всех своих принципов.

Фабула ужасно проста: в итоге, как выяснилось, от профессора Адама Круга требовалось публичное оправдание действий диктатора Падука (бывшего однокашника по кличке Жаба). В результате арестовывают близких и единственного сына Давида. Ради спасения сына философ готов пойти на все, но о судьбе мальчика в оригинале объявляется латиницей по-русски: «Tut pocherk zhizni stanovitsa kraine nerazborchivym». Ибо сложен поиск сына и невозможен выбор судьбы, его следовало предугадать и выбрать.

В предисловии к третьему изданию Набоков настаивает, что на самом деле книга совсем не о жизни и смерти в гротескном полицейском государстве, и главная ее тема о родительской любви отца к сыну. В финале романа автор ломает конвенциональную схему повествования и лично вмешивается в сюжет - прием, который сам Набоков, судя по ремарке в одном из писем 1944 года, полагал для мировой литературы абсолютно новаторским. О романе автор написал так:

«Хотя система удержания человека в заложниках так же стара, как самая старая из войн, в ней возникает свежая нота, когда тираническое государство ведет войну со своими подданными и может держать в заложниках любого из собственных граждан без ограничений со стороны закона. Совсем уж недавним усовершенствованием является искусное использование того, что я назову «рукояткой любви», – дьявольский метод (столь успешно применяемый Советами), посредством которого бунтаря привязывают к его жалкой стране перекрученными нитями его же души и сердца. Стоит отметить, впрочем, что в «Под знаком незаконнорожденных» молодое пока еще полицейское государство Падука, в котором некоторое тупоумие является национальной особенностью населения (увеличивающей возможности бестолковщины и неразберихи, столь типичных, слава богу, для всех тираний), – отстает от реальных режимов по части успешного применения этой рукоятки любви, которую оно поначалу довольно беспорядочно нащупывает, теряя время на ненужное преследование друзей Круга и лишь по случайности уясняя (в пятнадцатой главе), что, захватив его ребенка, можно заставить его сделать все, что угодно».