Первая больница

 Как много счастья может заключаться
                в простой возможности идти, куда хочешь.
                Александр Куприн.               
   Чугунок с горячей водой выскользнул у матери из рук, грохнулся на пол, и волна крутого кипятка хлынула в сторону детей – Витьки и Кольки, игравших на полу в двух метрах от зимней печки …
   Дом, в котором жил восьмилетний Витька, худощавый, крепкий, русоволосый паренек среднего роста, со своей семьей, был обычной бревенчатой пяти стенкой послевоенной русской глубинки в Смоленской области. В первой, меньшей половине избы, называемой передняя, прихожая, кухня или столовая, находились: русская печка, как правило, с полатями и кладовкой под ними, крепкий дощатый стол с лавками и утварь для приготовления и приема пищи. Во второй части дома, называемой в различных по возрасту, составу и укладу семьях - горницей, светелкой, гостиной, залом и даже спальней, располагались старенькие шкаф, стол, несколько табуреток и кровать, при необходимости не одна, отделенная занавеской.
    Кто то, любил спать на русской печке, но всем там места не хватало, поэтому основная часть семьи ночевала в большей комнате. Летом всем было комфортно, но вот зимой, особенно в сильные морозы, в зале могло быть холодно, особенно детям. Поэтому многие устанавливали там на зиму временную печку. Кого то устраивала жестяная буржуйка, а те кто порасчетливее ставили кирпичную печурку с чугунной плитой сверху, можно что то разогреть, приготовить и тепло дольше сохранялось. Вот такая печь была и в Витькином доме, и он лично помогал своему отцу Павлу Ивановичу ее выкладывать, подавал кирпичи.
   В тот вечер, в последствии, ставший кошмаром, Витиной маме понадобилась горячая вода. Она налила в небольшой чугунок колодезной воды, сдвинула кочережкой с плиты чугунные кольца и поставила на их место воду и сказала сыновьям, игравшим недалеко от печки на полу:
   - Глядите за водой - а сама пошла на кухню, заниматься делами.    
    Братья , увлеченно продолжали свою игру на полу. Их трехлетняя сестренка Лидка, вскарабкавшись на табуретку, стоявшую у старого круглого стола в углу комнаты и держа в руке карандаш, что то старательно выводила в тетрадном листе.
   Через некоторое время раздалось шипение воды, проливавшейся от кипения через край чугунка на горячую плиту. Почти одновременно мальчики прокричали:
   - Мамка, кипит! – и тут же забыв о воде, продолжили свою игру.
   Пришла Екатерина Петровна, с большей тряпкой в руках, положила ее на крышку чугуна, так что бы та свисала по краям и положила на нее обе свои руки. Крепко прижимая ладони к круглым бокам чугуна, осторожно приподняла его и поставила на край печки, чтобы закрыть чугунными кольцами конфорку плиты, затем снова взяла чугунок в руки, чтобы нести воду на кухню. Неожиданно, чугунок выскользнул из маминых рук,  грохнулся на пол, и волна крутого кипятка понеслась в сторону детей.
    Мать, с ужасом в глазах, на мгновение обмерла. Колька успел вскочить на ноги, а Витька, с задумчивостью разглядывавший, не ровно обрезанный кусочек деревянного бруса, зазевался, продолжая сидеть на подогнутой под себя правой ноге. Вот под эту ногу и устремилась горячая вода. Мать и Витька вскричали одновременно. Мать от страха и панической боязни за сына, Витька от боли.
   Мать устремилась к детям. Схватила Витьку за плечи, рывком подняла его лицо на уровень своего, с вопросительным испугом, взглянула в его глаза, переполненные страхом и болью. Она стремительно положила сына на кровать, стоявшую недалеко от печки и стала быстрыми и уверенными движениями снимать с него штаны. Нога уже покраснела, и появился небольшой пузырек вздувшейся кожи. Было видно, что ребенок страдает, он еще не ревел, но испуганные глаза уже наполнились слезами. Мать нагнулась и несколько раз расцеловала сына в лоб, в нос, губы, при этом шепча ему с любовью:
   - Крепись мой сынок, крепись мой дорогой, ведь ты же мужчина, сейчас мы тебе обязательно поможем.
   В комнату вбежал напуганный отец, привлеченный криками в доме:
   - Что случилось – громко спросил он.
   - Обварила детей кипятком! – с болью, страданием и виною в голосе проговорила мать и тут же быстро и уверенно добавила – Паша, принеси ведро воды, на лавке стоит.
   Через несколько секунд он вернулся с ведром воды и поставил его у кровати. Мать за подмышки приподняла Витьку и аккуратно опустила обожженной ногой в воду.
   - Ой – воскликнул он – холодно.
  - За то не так болеть будет – отозвалась мать – крепись мой мальчик, все будет хорошо.
   - Я креплюсь - прохныкал Витька.
   - Паша – с полу просьбой, с полу приказом – обратилась Екатерина Петровна к мужу – беги за медичкой Галей, она квартирует у Астаховых, недалеко от проходной льнозавода.
   - Я знаю, где живут Астаховы - отозвался супруг – я у них плотничал, менял оконную раму.
    - Вот и ладно – продолжила мать – проси Галю быстрее прийтить к нам, сам видишь нужду.
    Павел Иванович быстро накинул старенький полушубок, шапку ушанку, впрыгнул в валенки и убежал.               
   Витька продолжал стоять одной обнаженной ногой в ведре с водой и легонько поскуливать. Екатерина Петровна сбегала на кухню, принесла маленькую лавочку, сделанную мужем, и усадила на нее сына:
     - Крепись родненький – погладила мальчика по голой коленке – скоро придет помощь.
   - Угу – еле слышно, сдерживая слезы, выдавил Витька – я креплюсь.
   - Молодчина – целуя сына в голову, прошептала мать.
   А сама уже подтягивала к себе, стоявшего рядом Кольку и осматривала его. Увидев,  что левая, валеная чунька мокрая, посадила его на пол и сняла обувку. Толстый войлок защитил ногу от горячей воды, только на подъеме, чуть выше пальцев, виднелось небольшое красное пятно.
   - Больно – спросила мать, разглядывая ногу.
   -Чуть, чуть – отозвался Коля.
   - Молодец – Екатерина Петровна подула на красное пятно – щас придет медичка, помажет и будешь как огурчик.
   А сама уже искала глазами дочь Лиду. Девочка, когда началась вся эта заваруха, бросила бумагу и карандаш, сползла с табуретки и спряталась под стол. И сейчас сидела на полу, обхватив ножку стола, и смотрела широко раскрытыми, наполненными страхом глазами на все происходящее. Мать подбежала к столу, аккуратно вытащила ребенка, подняла на руки и стала с жаром обнимать и целовать ее, не переставая при этом выговаривать:
   - Не бойся дорогая, не бойся моя родненькая, щас нашим мужичкам помогут и все будет хорошо.
   Хлопнула входная дверь, в избу вошел отец, а за ним молоденькая женщина с медицинской сумкой в руках.
   - Слава Богу, Галя, что ты пришла к нам – Екатерина Петровна подняла руки вверх, за тем прижала их к груди и указывая на ребят, жалобно продолжила – видишь беда то какая, обварила ребят.
    Фельдшерица, обняв за плечи хозяйку, которую хорошо знала как радушную, внимательную продавщицу местного сельпо, начала ее успокаивать:
   - Не переживайте, Екатерина Петровна, главное все живы, а с остальным разберемся, ведь медицина и Бог с вами. Ну что показывайте вашего героя.
   Мать за подмышки вытащила Витьку из ведра и аккуратно положила на кровать. Фельдшерица раскрыла свою сумку и приготовилась к работе. Подошла к кровати, наклонилась над мальчиком, легонько потрепала по щеке и с улыбкой спросила:
   - Как дела мужичек, как себя чувствуешь?
   - Нормально – хмуро ответил Витька – только больно.

     Она внимательно осматривала рану, продолжая разговор:
   - Сейчас я сделаю маленький укольчик и тебе станет легче. Ты боишься уколов?
    - Не знаю, не пробовал - отозвался мальчик.               
    - Не нужно бояться, это не больно, как будто комар укусит.
   Продолжая разговаривать, Галя достала все необходимое, зарядила шприц, похлопала паренька по бедру, и отвлекая вопросами,  быстро сделала укол. Витька и ойкнуть не успел. А она, спокойно и уверенно выполняя свою работу, снова заговорила:
   - Сейчас мы наложим мазь, забинтуем твою ногу и начнется выздоровление.
   Закончив перевязку, фельдшерица незаметным движением отозвала родителей на кухню и тихо стала объяснять положение дел:
   - Ожог серьезный, думаю, что своими силами мы не справимся, мальчика нужно к врачу. Ближайшая больница в Кикино, там хороший врач и всего пять километров.
   - Я с ним поеду – взволнованно выпалила Екатерина Петровна.
   - С ума сошла? – строго, даже с некоторой грубостью отреагировал Павел Иванович  - на каво детей бросишь? Хош чтоб еще чево случилось?
   - Господи, что ж делать? – взмолилась мать.
   - Я сам отвезу – заявил отец.
   - Как же, а что если? … -  продолжала волноваться Екатерина Петровна.
  - Не переживайте за Витьку – включилась в разговор Галя, что бы не допустить ссоры – вам действительно нужно заботиться об остальных детях. - - Я могу и должна сопровождать пострадавшего в больницу. Из рук в руки передам его врачам, объясню, что уже сделала, что бы быстрее начать лечение. Мне все равно сейчас нечего делать, да и время еще не позднее.
   - Спаси тебя Господь, Галя, что б мы без тебя делали – запричитала мать.
   - Решено, время не ждет, я пошел за лошадью – подытожил Павел Иванович.
   - Паша, запряги серую кобылу – добавила Екатерина Петровна – мы на ней навоз весной возили на пашню, она послушная и ходкая.
   - Хорошо – отозвался супруг – здесь близко, я быстро обернусь. А вы тут собирайтесь и одевайтесь, щеб были готовы сразу ехать, бумаги, какие нада возьмите.
   Павел Иванович ушел. Женщины начали собираться. Мать искала Витькины метрики, Галя начала его одевать, спрашивая что, где лежит. Требовали внимания и остальные дети. Не успели оглянуться, а в окно раздался стук, и голос хозяина:
   - Все готово, поехали.
   Галя положила Витькино свидетельство в свою сумку, взяла Мальчика на руки и вышла из дома. Через минуту с улицы донеслось – но, серая, поехали – и легкий, удаляющийся скрип полозьев.
   На улице уже стемнело, спокойно падал небольшой снег, сквозь серые облака тускло проглядывала луна. Павел Иванович, сидя на коленях, умело управлял лошадью, а Галя с Витей удобно сидели на куче сена по среди саней. Лошадь шустро трусила по слегка запорошенной, но все же видной дороге. Минут через двадцать были в Кикино, больницу нашли сразу, над входом горел тусклый фонарь. Их встретила сестра и проводила к дежурному фельдшеру.
   Медработник поздоровался, внимательно выслушал короткую историю, торопливо рассказанную взрослыми, попросил раздеть ребенка и положить его на кровать – каталку. Подошел и с улыбкой спросил:
   - Привет приятель, как тебя зовут?
   - Витька.
   - А меня зовут Сергей Александрович, расскажи, что с тобой случилось?
    - Обварился кипятком – вспомнив слова мамы, ответил мальчик.
   - Просто взял и обварился?
    - Так вышло, нечаинно – пряча глаза, проговорил мальчик.
    - Давай посмотрим твою ножку, - не стал допытываться медик -  Лидия Ивановна снимите пожалуйста повязку – добавил Сергей Александрович, обращаясь к пожилой медсестре.               
      Пока Лидия Ивановна занималась с повязкой, Сергей Александрович, просматривая инструменты, обратился к Гале:
   - Вы фельдшер?
   - Да, я работаю в медпункте при Селенском льнозаводе, а пострадавший живет в поселке этого завода.
   - Какая первая помощь оказана?
   - Я сделала обезболивающий укол, наложила повязку с мазью Вишневского и предложила везти пострадавшего в больницу – коротко сказала Галя.
   - Хорошо – подытожил дежурный медик, повернулся к больному и начал внимательно осматривать ожог и даже осторожно потрогал в нескольких местах, при этом спросил:
   - Больно?
   - Не очень сильно – нахмурившись, отозвался Витька.
   - Еще действует укол, как только начнет болеть сильнее, дежурная медсестра тебе Витя поможет, так что крепись, ты я вижу парень серьезный – Сергей Александрович повернулся к взрослым и подвел итог -  ожег не простой, пострадала не только кожа, но и некоторые мягкие ткани голени, поэтому мальчику придется побыть несколько дней у нас, что бы контролировать процесс восстановления. Более точный диагноз поставит врач завтра, после утреннего осмотра. Все будет хорошо, не волнуйтесь, поезжайте домой, успокойте маму, а через пару дней позвоните нам из конторы льнозавода, у них есть наш телефон, вам расскажут как обстоят дела и когда можно будет забрать ребенка, а вы Лидия Ивановна отведите мальчика в палату, где лежит Санька с гипсом, все ребятам повеселее будет.
   Сергей Александрович на мгновение задумался и добавил, глядя на Павла Ивановича:
   - До свидания, берегите себя и ваших близких, будьте аккуратны на дороге.
   - Так нам што, мы на лошади – отозвался Павел Иванович.
   - Тем более – с улыбкой добавил фельдшер.
   Галя и Павел Иванович в ответ улыбнулись, попрощались с Витькой, подбадривая его, и направились к выходу.
   В палате, куда привели Витьку, стояли с десяток кроватей, на половине из которых лежали спящие люди, над дверью горел тусклый ночник. Лидия Ивановна помогла Витьке раздеться и улечься в постель, погладила по голове, пожелала спокойной ночи и тихонько вышла. Мальчик лежал расслабившись в свежей постели и мысленно задавался вопросами: как доберется до дома отец, чем занимаются мамка, Колька, Лидка, как скоро он к ним вернется, чем они вместе будут заниматься? … Усталость напряженного, эмоционального дня взяла свое, Витка уснул. 
   Витька проснулся от того, что увидел как свет зимнего утра, наполнивший палату через окно и проникавший в его зрачки через закрытые веки, стал тенью. Началось пробуждение и прояснение сознания. Он открыл глаза, чтобы понять увиденное через веки. Витька вспомнил все события вчерашнего дня и плохо освещенную вечернюю палату больницы.  Возле его кровати стоял мальчик, примерно Витькин ровесник и чем то, да же немного похожий на него и с любопытством его рассматривал. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Первым тихо заговорил Витька:
   - Ты кто?
   - Я Санька, местный кикинский, вчера неудачно покатался на лыжах и вот сегодня с гипсом на ноге вместе с тобой в больнице – мальчуган, опираясь на костыль, посмотрел вниз и немного приподнял загипсованную ниже колена левую ногу. Витька достойно оценил демонстрацию больничного атрибута и сопереживая новому знакомому спросил:
   - А я Витька из Селенок, мой отец на льнозаводе работает плотником. Больно? –  спросил он нового знакомого.
    - Так, чуть – чуть.  Вот вчера досталось – как бы о неприятном, но почему то с улыбкой, снова заговорил Санька – пока ребята отца позвали, пока дотащили до больницы, пока врачи делали укол и прилепливали этот гипс.   А щас все нормально. Врач сказал, что севодня отпустят домой, а через месяц можно опять на лыжи.
   - И не страшно снова на лыжи после всего, что было – с явным интересом спросил Витька, указывая рукой на гипс.
   - Не а – продолжил словоохотливый Санька, с радостным блеском в глазах – мало ли чево там под лыжу попало, так кажный раз не будет. Я сам уговорил отца купить в Вязьме лыжи, люблю на них, особенно с горы, это же здорово.
   - Дааа – задумчиво протянул Витька, вспоминая слова матери и словно размышляя вслух продолжил – всякое может случица, просто иди куда охота и все будет хорошо.               
   - Это точняк – как бы подтверждая свои и Витькины мысли уверенно и радостно заявил Санька.
   На этом их прервала вошедшая медсестра, объявив о завтраке. Ходячих больных кормили в небольшом холле возле столовой, а неходячим приносили в палату. В это утро давали кашу загадочного происхождения, но в общем то съедобную, хлеб с маслом и чай. После завтрака Витьку отвели на осмотр к доктору. Это был основной и единственный врач с высшим образованием в Кикинской больнице, степенный мужчина с легкой сединой в коротких, черных волосах, с богатым жизненным и профессиональным опытом, о чем частенько говорили «сведущие» больные и «несловоохотливые» сестры. Витьку пригласили на кровать – каталку, сестра начала снимать повязку, а доктор, с живым интересом, спросил у мальчика:
    - Как себя чувствует твоя нога?
    - Дергает и ноет – сморщив нос, ответил юный пациент.
   - Это нормально, значит заживает – с легкой улыбкой подбодрил доктор и склонившись гад ожогом, стал не спеша и внимательно его осматривать, иногда прикасаясь, на что Витька реагировал негромким «ой».
   Врач выпрямился и глядя на Витьку стал обрисовывать ситуацию:
   - Ожог не простой молодой человек, но заживление идет успешно, воспалений и нагноений нет. Поэтому завтра мы вас отпустим домой, позвоним на льнозавод, что бы отец за вами приехал. А Галя, заводской фельдшер, будет за вами наблюдать, менять повязку и выполнять необходимые процедуры, но и вы сами помогайте себе и своей ноге, не толкайте, не цепляйте, не перегружайте ее. А теперь в палату, отдыхайте, готовьтесь к выписке.
   Вся подготовка для Витьки состояла из неспешных прогулок по палате, иногда в коридоре и тихих размышлений о том, о сем, ему это нравилось. Его приятеля Саньку увезли домой, а с незнакомыми взрослыми не хотелось откровенничать. Короткие, малозначительные фразы, которыми иногда перебрасывались больные, пролетали мимо ушей. Но один эпизод привлек его внимание и даже заинтересовал.
      На двух соседних койках, наверняка не случайно, оказались два заядлых охотника. И естественно, они с головой окунулись в любимую стихию: оружие, собаки, природа, зверь, птица и конечно невероятные истории из охотничьей практики, многие из которых, как правило, выдуманные. Больным приходилось невольно и обычно безучастно слушать. Но однажды в разговор охотников неожиданно вклинился еще один мужчина:
   - Конечно с хорошим ружьем, да с толковыми собаками можно загнать и завалить любого зверя. А вот вы попробуйте убить кабана или хотя бы зайца из палки. …               
   В палате на некоторое время установилась полная тишина. Первым пришел в себя один из охотников:
   - Што ты городишь мужик? С палками охотились только пещерные люди.
   - А вот и не только. – снова заговорил возмутитель спокойствия – В Америке и нынче есть люди, которых зовут индейцы, у них главное оружие – лук и стрелы. Они могут убить любого зверя и даже птицу, с расстояния в десятки шагов. Они сшибают человека скачущего на лошади.
    - Брехня, это сказки – снова возразил охотник и движением руки отмахнулся от собеседника, который ни как не хотел сдаваться.
   - Точно, я сам читал в книжке.
   - Написать могут что угодно – снова отмахнулся охотник.
      Похоже, что дискуссия заходила в тупик. Неожиданно примирителем спорщиков, сам того не ожидая, стал Витка. Разжигаемый любопытством, он подошел к больному, затеявшему этот диспут и со сверкающим в глазах интересом, тихо спросил:
   - Дяденька, а что такое лук и стрелы?
   Увидев перед собой, по настоящему заинтересованного слушателя, понимая, что вопрос, по сути, адресован от большинства, находящихся в палате, оппонент охотников начал вдохновенно, красноречиво, выразительно помогая руками, рассказывать все что прочитал и увидел в упомянутой им книжке. Рассказчик говорил не только о луке и охоте с ним, но и о специфических качествах индейцев как сыщиков и следопытов, о характерных особенностях жизни и быта этого удивительного народа.
   Внимательно слушая, Витка мысленно дал себе твердое обещание прочитать эту, а возможно и другие книги об индейцах. Их интересное общение прервала дежурная сестра, сообщившая о приезде Витькиного отца. Немного опечаленный необходимостью расставаться с таким рассказчиком, но вместе с тем возбужденный и обрадованный предстоящей встречей с родными, мальчишка поблагодарил дяденьку, попрощался с остальными выздоравливающими и пошел собираться.
   Папа приехал на той же серой кобыле, и они понеслись по заснеженным полям и лесам в сторону Селенок.  Витька смотрел на эти прекрасные зимние пейзажи средней России, но мысленно он уже был дома с семьей. В своем воображении он уже был в предстоящей весне – заготавливал ивовые ветки, сушил их, изготавливал лук и стрелы и даже тренировался в меткости стрельбы по мишеням, даже не догадываясь, что одной из его мишеней, случайно станет маленькая, живая птичка.