Воплощение. Часть 2. Заблудин

    Начало:  http://proza.ru/2022/02/19/924

Когда труд нравится, жизнь – удовольствие.
Когда труд – обязанность, жизнь – рабство
                М. Горький

                Глава 1. Ускорение
  - Что за красотка в нашем подъезде появилась? – Надя почти шепотом обращалась к Наташе, - фигуристая, своим ключом дверь у Кости открывает…   
Женщины и некоторые мужчины из двух соседних пятиэтажек, как только достигали пенсионного возраста, неизбежно попадали под непосредственное влияние солидной и деловой Наташи. Голос у нее был поставленный, бухгалтерский:
  - Заметила! Ей под шестьдесят, думаю. Но ничего так, не противная с виду, - Наташа подняла глаза, будто заглянула в квартиру за перекрытием между этажами, - Косте уж за семьдесят. Может, нашел себе пассию на старость. Блудник!
Последнее характеристику соседа она произнесла с тенью осуждения и одновременно досады. У обеих пенсионерок окна смотрели во двор, и в часы досуга трудно было оторваться от наблюдения за дверями: кто, когда, с кем входит или выходит.
  Обе подружки-пенсионерки использовали все, что давала им Российское государство и Мэрия. Этого хватало на еду, коммуналку и даже льготные развлечения.
  - Сегодня Ольга Владимировна обещала хорошие билеты на Хабенского.
  - А мне Елена Алексеевна назначила все анализы сдать и диспансеризацию пройти. Иначе справку не даст на плавание.
  Таким образом, если еще учесть уход за растениями во дворе и на подоконниках подъезда, скучать им было некогда. Упомянутая в начале разговора пассия вскоре исчезла, и через пару месяцев они забыли о ней, но Константин в их сознании оставался блудником.

   Я получил все, что просил у Господа в часы полного отчаяния: здоровье, надеюсь, на долгие годы, любовь к женщине, правда, всего на три недели. Но любовь, я успокаивал себя, ведь, может быть не только к женщине. Но любовью к природе я оказался обделен. Путешествуя в молодости с друзьями, я видел, как восторгались они её красотами. Забирался ли я вместе с ними высоко в горы или спускался в глубокие каньоны с пенными потоками рек, никакой любви к природе не испытывал – простое созерцание. Будто галочки ставил: здесь я был, это видел.
  Разглядывая свою судьбу с высоты многолетнего опыта, я понял, что работу мне жизнь просто подсовывала, а я всегда и всюду с поразительным рвением брался за каждую из них. Но ни одна не становилась «Делом всей жизни», а оказывалась лишь чуть более эффективным средством для содержания семьи, необходимой и тяжкой трудовой повинностью. Когда я избавился от нее, соседка Наталья пыталась увлечь меня благоустройством двора, района. Садоводы в товариществе подталкивали к руководящей работе в Правлении. Но во мне это вызывало протест и отторжение.
  Я невольно наблюдал, как молодые люди, даже никогда не видевшие друг друга, довольствуются знакомствами в интернете, спорят, отстаивают мнения. Но мне нужны были общения реальные, с близкими по духу людьми.
  Ангелина, в частности поэтому, приехала в Москву из Сочи, но основное ее желание было вернуться в любимую профессию актрисы. Я посмеялся тогда над ее уверением, что мог бы сыграть какую-то роль в кино или рекламе. Теперь я задумался: быть может, она намекала таким образом, что близким по духу для нее мог бы стать только человек из Мира Кино, звала меня туда.
  Но сам я в тот мир не стремился, хотя первые деньги заработал именно в кино – возил тележку с поврежденными после показа в кинотеатрах фильмами с пыльного склада в пропахшую ацетоном монтажную. Проверщицы быстро склеивали порывы, укладывали бобины с пленками обратно в круглые жестяные коробки, поторапливали, посмеиваясь над моей медлительностью, и я, чуть не бегом, курсировал туда и обратно.
  Начальник бригады киношников, с которым мне частенько приходилось встречаться по работе в НИИ, иногда, мечтательно и грустно переводя взгляд куда-то в потолок, жаловался на судьбу:
  - Мне бы настоящее кино снимать, а я тут после ВГИКа какие-то эксперименты фиксирую.
  Его тоска была мне настолько непонятна, что я почувствовал невидимую грань между теми, кто смотрит кино, и другими, которые его делают. Что творится по ту сторону экрана, я мог судить лишь по смешному мультику «Фильм, фильм, фильм», а уж увидеть себя в качестве одного из актеров, как не старался – не мог.
  Однако, еще отчетливее стал ощущать банальную истину: люди делятся на ленивое, почти бездействующее большинство, и трудолюбивое меньшинство. Первые всего лишь пользуются скромными благами, а потому выставляют напоказ свою бедность. Другие, не смотря на возраст, состояние здоровья, стремятся и создают блага для себя и окружающих.
Я же точно знал, что лениво существовать мне не свойственно, но продолжал жить в пенсионной бедности и развлекался ничтожной переменой мест: дача – квартира.               
                ***
   Под утро мне приснился коротенький кошмар, будто рядом со мной с самого верха стены падает пенобетонный блок. Я в ужасе, пытаясь спастись, откатываюсь на самый край кровати и падаю на пол. Перегородка продолжает разрушаться, и под потолком в цементной пыли, искаженная страшной гримасой хохочет и подмигивает физиономия Геллы. Она вынимает изо рта вставную челюсть, бросает ее, целясь в меня, и превращается в злобную старуху… 

  В страшном волнении я открыл глаза, тщетно пытаясь осмыслить приснившееся. Огляделся. Я же на даче! Гелла месяц назад покинула меня. Да и в коротком совместном житии я буквально чувствовал, что нас разделяет тонкая оболочка экрана: она актриса, а я зритель. После обычных утренних процедур так же буднично заглядывал в интернет на свои странички, равнодушно знакомился с новостями. За окном мансарды по-осеннему красиво зелень огромных сосен перемежалась с желтыми листьями берез, красными гроздьями рябины. Очень хотелось придать разнообразные цвета живым для Ангелины, но пустым для меня словам и понятиям. Например, Мосфильм. Взял и набрал в поисковике.
 Вот как! На громадной территории множество съемочных павильонов. Профессионалы высшего класса всегда готовы к работе над звуком и изображением. Предоставляется съемочная, осветительная аппаратура, есть даже музей. Специалисты! Все для вас! Зеваки! Можете записаться на экскурсию! Но я никакой неспециалист и не хочу в качестве экскурсанта бегло осматривать помещения, таращиться на старинные декорации и реквизит. Я дозрел до желания проникнуть за эту дьявольскую перегородку, попасть в тот мир, стать участником рождения кино.
   И вот, будто по заказу, прямо на сайте нагло отвоевал себе место прямоугольничек.
               
Хотите сняться в кино на Мосфильме!
Заполните анкету.
Приглашаем на собеседование к
ведущим специалистам киноконцерна.
Нужны начинающие актеры любого возраста.
Образование и опыт съемок не требуется.
   
  Я вчитывался в каждое слово объявления, чувствуя стук сердца, постепенно осознавая, что не оформившееся еще желание приобрело конкретику. Кто-то невидимый, но, очевидно, дружелюбный протягивает мне руку из мира кино, я им нужен, могу с их помощью стать актером! Через минуту я заполнил и отправил анкету. Слабая надежда сначала появилась, а потом затерялась в сутолоке дачных забот. Но теперь я уже без робости набрал слово «Кастинги». В регулярно повторяющихся объявлениях содержание одно: «… требуются зрители в зал…» И даже указывалась малюсенькая оплата за аплодисменты и крики одобрения или осуждения. Для меня было просто открытием, что все зрители на «Модном приговоре», «Делах судебных» и на всех музыкальных шоу ненастоящие – нанятые за деньги.
  Каждые день-два на мой мобильник как напоминание о былом достатке и нынешней бедности звонили банковские служащие с предложением отдать им деньги под проценты. По четкости звучания заученного текста я их сразу узнавал, чаще всего быстренько прощался и благодарил за старание. Но вот определился номер: +7 967 185 23 14. Бархатный голос женщины средних лет неторопливо и доверительно произнес:
«Здравствуйте, Константин! Это Свиридова Ирина Сергеевна. Вы подавали заявку на Мосфильм?» Она сделала паузу. Я тоже, замерев от неожиданного исполнения тайного желания, с дрожью тихо произнес: «Да...» Нотки радости проступили в ее теперь уже задорном голосе: «Можете приехать сейчас на Мосфильмовскую, дом один? Я закажу на вас пропуск». Ее конкретное предложение перенесло меня от эйфории возможной коренной перемене в будущем к реальной необходимости действовать: «Знаете, я смогу быть в Москве только послезавтра…» Она помедлила: «Хорошо. Сразу позвоните, мы набираем группу для постоянных съемок, Вы нам подходите, сроки поджимают…»
   За день мне предстояло приготовить дачу к длительному отсутствию хозяина: вымыть, вычистить, перекрыть, убрать и перед самым отъездом загрузить в машину продукты, отключить газ и электричество. Не покидала тревога: а вдруг опоздаю? Обойдутся без меня! Рано утром я уже примчался в Москву и набрал заветный номер.
  - Ну, если готовы, подъезжайте…
У меня, аж, дыхание перехватило.
  - Возьмите паспорт и фотографии.
Боже! У меня их нет. Какие фотографии!
  - У вас есть хорошие фотографии? – Настаивала Ирина Сергеевна.
  - Я сейчас сделаю. У меня есть видеокамера и …
  - Нет. То, что вы сделаете самостоятельно, нам не подойдет. Нужны профессиональные фото. Записывайте телефон…
   Я начал нервничать, ведь Свиридова – единственный посредник между мной и богоподобным Мосфильмом.
   Через пару часов я уже в приподнятом настроении спешил по названному адресу в бывшей промышленной зоне, предварительно успев купить и натянуть на себя недорогой, но модный джемпер: ведь я должен современно выглядеть на фото и перед Свиридовой на Мосфильме. Плевать, что цена серии фотографий показалась завышенной. Она обещала сразу вернуть деньги – я уже живу за счет киноконцерна! Свиридова! Громкая фамилия! Сразу чувствуется принадлежность к миру искусства! Все происходило в бешеном темпе. Ирина Сергеевна охотно отвечала на мои звонки, буквально, вела меня до студии.
  Худенькая высокая блондинка минут пять щелкала зеркалкой, требуя от меня изображать эмоции на фоне куска серого пластика. Я неуклюже радуюсь, злюсь, удивляюсь, печалюсь. Вот оно освещение: матовая лампа на штативе с полупрозрачным тканевым рассеивателем. Потом блондинка скинула серию кадров в компьютер и вручила мне диск. Я отдал ей десять тысяч рублей – сдачи не оказалось:
  - Я вам по номеру телефона пришлю…
  - Конечно, конечно…
  - Сегодня уже не получится, давайте завтра с утра… - Голос Свиридовой показался мне усталым. – Сейчас я сброшу телефон моего заместителя по работе с актерами, она будет вас вести дальше.
  - Виолетта?
  - Что вы хотите?
Я объяснил.
  - На следующей неделе я сама вам позвоню! А сейчас не мешайте мне работать!

 Я не дождался ни сдачи на телефон, ни звонка Виолетты. Решился, набрал сам.
«Номер не существует или набран неправильно» - отвечал голос железной леди по всем телефонам. Зашевелились в мозгах засыхающие ростки утраченной надежды: «ну ты и лох!» Ни Свиридова, ни Виолетта, видимо, никакого отношения к кино не имели – просто предприимчивые женщины с хорошо подвешенным языком и умевшие вовремя менять сим карты. Вспомнилось множество людей в проходной бывшего завода, в ожидании своей фотосессии. Сколько же нас обманутых! Прикинул, посчитал – около двух миллионов в месяц снимают мошенники с таких, как я.
 Жестокую обиду мне не удавалось заглушить несколько дней. Воображение связывало Ангелину, хохочущую в моем ночном кошмаре и невидимую Ирину Сергеевну, хладнокровно выманившую у меня половину пенсии. Наконец, встряхнулся! К фотографу, кроме трехсот рублей сдачи, претензий не было: она свое дело сделала. У меня есть пара десятков качественных фотографий. Правда, использовать их мне негде. Единственное, что пришло в голову, это пробраться-таки на Мосфильм и заработать потраченные деньги. А что? Живу я, прямо скажем, бедно, болтаюсь между дачей и Москвой. Пришло время. Пора! Сколько там предлагают загадочные Светлана и Татьяна за простое хлопанье в ладоши? Ага, немного, семьсот рублей. Ну «на безрыбье…»

              Продолжение: http://proza.ru/2023/09/12/735