Есения гл. 28, 29

                Глава 28



-- Как-то не совсем вяжется ваш сюжет с тем, что может и должна испытывать любая женщина! – неожиданно громко воскликнула женщина из зала. – Ну, в самом же деле, мсье Веритэ! Как может так статься, что женское любопытство и природная необходимость в полной защищённости неожиданно уступили место временному успокоению от устроенности быта.
-- Прошу прощения! – вежливо улыбнулся в ответ Жан Луи.
-- Не бывает так, чтобы женщине было безразлично то, чем занимается её мужчина. – Уверенно пояснила слушательница.
-- Ах, вы об этом! – ласково усмехнулся Веритэ. – Что же, вы абсолютно правы, мадам. Но всё дело в том, что Есения действительно играла, владея этим мастерством с необычайным умением и удовольствием. Мой русский заказчик оказался весьма точен, упреждая меня от иллюзорности восприятия её наивности и простоты. Есения, как матёрая волчица, уводила в сторону, как только речь заходила о Викторе, выдавая самые общие сведения и описания, которые ровным счётом ничего не говорили об этом мужчине. Когда же я подчёркнуто замечал отклонение от темы интервью, она тут же умудрялась направить диалог в нужное ей русло. Причём, замечал я это только в тот момент, когда логические цепочки превращались в старый комок спутанно пряжи. Есения действительно играла со мной, как с домашним котёнком, позволяя порой поверить в свои силы, тут же осаживая новыми эмоциями и откровениями.
-- И что же? – неожиданно вклинился в импровизированный диспут мужчина из той «хмурой троицы». – Ваш заказчик даже не удосужился направить вас в, нужное ему, русло? Охладить, так сказать, ваш творческий запал, напоминая о профессиональном долге?
Жан Луи тяжко вздохнул, проницательно посмотрев в его пустые и холодные глаза, а после недолгого раздумья ответил:
-- М-да… Вы на редкость проницательны, мсье… Этот русский в полной мере оправдывал миф о всепоглощающей силе, влиятельности и бескомпромиссности в ведении дел. К сожалению, в полной мере я осознал подобную данность, когда оказалось уже слишком поздно. Увлекшись своей работой и всё ещё надеясь на то, что любой сноб просто обязан проявлять понимание к людям творческой профессии, я оказался поставлен перед жёстким фактом…


                Глава 29



Новая встреча с этим странным русским произошла спонтанно и не совсем так, как я того ожидал. Как-то вечером мне позвонил мой работодатель Анри Марсо и, не предвещающим ничего худого, беспечным тоном пригласил на рюмку вина.
Приняв данную возможность развеяться в компании этого старого брюзги, я прибыл к месту встречи, даже не подозревая о дальнейших развитиях событий, которые в этот раз пошли, мягко говоря, не совсем по плану. Да и можно ли запланировать общение с людьми, привыкшими принимать решения за других, изначально предполагая доминирование и тотальное управление ситуацией?
За столиком маленького кафе сидел Марсо и этот угрюмый русский, всем своим видом демонстрирующий вечное недовольство старого брюзги. Всё было, как обычно с этими стариками, однако, что-то явно напрягало атмосферу безобидных посиделок за рюмкой вина.
С первых же слов русский пошёл в наступление, подчёркивая каждой своей интонацией и скупой мимикой недовольство и даже раздражительность:
-- Послушайте меня, Веритэ! – суровый хриплый голос старикана не предвещал ничего доброго. – Вы, похоже, вздумали поиграть с нами, увлёкшись общением с этой странной русской? – а прежде чем я успел вставить хоть слово, чтобы разрядить обстановку, властно продолжил: -- Вероятно, вы допустили себе мысль о том, что всё моё внимание поглощено этой дикой фурией Есенией? Так вот, хочу вас сразу вернуть к здравости рассудка! Я из той категории мужчин, которые никогда не позволят себе соплей из-за какой-то там юбки! Вам ясно?
Я послушно кивнул головой, всё ещё надеясь успокоить этого старикана, привычной в таких случаях, дипломатией:
-- Конечно же, ясно, мсье. Однако, позволю себе заметить, что слишком много эмоций вызывает у вас эта русская…
Договорить я так и не смог, так как старик резко сбросил с лица весь этот наигранный дипломатический апломб и заговорил в своей привычной манере – жёстко, властно и безапелляционно:
-- Послушайте меня вы, Веритэ! Неужели я произвожу впечатление оголтелого дурня, который может потерять рассудок из-за какой-то там сучки? – сказа последнее слово, он, однако, брезгливо покривился лицом. – Юбки и бюстгальтеры – это забава для юнцов с потными ладошками. Не стану ходить вокруг, да около. Когда вы достанете мне этого Виктора? – и с угрожающим хрипом в голосе добавил: -- Хорошенько подумайте перед тем, как ответить мне! Моё терпение уже давно исчерпало свой лимит!
Мой шеф, Анри Марсо, нервно дёрнулся от услышанного, однако проявил максимально солидарный вопросительный взгляд, исполненный красноречивых эмоций.
-- Я-я-я… -- донеслось было у меня из груди сдавленное, словно не моё.
-- Даю вам ровно неделю. – Сухо отрезал старик, вставая из-за стола, и хищно добавил на прощание: -- Попробуйте местное молодое вино. Быть может, это ваша последняя возможность насладиться столь утончённым вкусом. Если, конечно, вы, наконец, не образумитесь и не отнесётесь ко всему происходящему с соответствующей серьёзностью.