Счастливый человек. Окончание

    Начало: http://proza.ru/2014/07/25/762
 
  Горько вспоминать девяностые годы. Дед постепенно терял слух, и приходилось громко кричать ему, чтобы быть услышанной. Он подолгу сидел в кресле и читал газеты. Бабушка всё сильнее болела.
 -- Я уже устала жить и страдать, - призналась мне она, - уже рада была бы уйти совсем, но я не могу бросить Николая. Он же без меня пропадёт.
  Бабушка мужественно поднималась после очередного приступа болезни и шла на кухню греметь кастрюлями – надо кормить мужа. 
  В 1995-ом году я привезла в Кагул недавно родившегося сына, чтобы показать старикам правнука.
  - Бог не дал мне сына, внука, - сказал дед, - правнук родился слишком поздно и я уже не смогу его ничему научить. Но всё равно приятно! Пусть растёт здоровым!
  Бабушка ушла из жизни первой на восемьдесят девятом году жизни. Отказали почки от многолетнего употребления медикаментов. Стояли февральские морозы. Она всегда боялась умереть зимой.
   - Как же люди будут копать мёрзлую землю? – сокрушалась она. Даже умирая, она заботилась о других.
 Дед пережил любимую жену на полгода. Он повесил её портрет в своей спальне и каждый день оплакивал верную подругу всей жизни.
  - Она была ангелом во плоти, - говорил он, - без неё жизнь потеряла всякий смысл.
  - Нечего ныть! – возмущалась мама, - другие всю жизнь проводят в одиночестве, так и не встретив настоящую любовь. А ты овдовел в девяносто один год! Всю жизнь прожил в счастливом браке – грех на судьбу роптать!
 - Тебе этого не понять, - отвечал дед. Он ждал результатов выборов в России, а когда Ельцына избрали на второй срок, дед окончательно сник.
   - Нет любимой жены, страна развалена и разворовывается. Всё чем жил и за что боролся потеряно. Не хочу больше жить, - сказал он.
 Дед умер дома в августе 1996 года. Ему было девяносто два года. Похороны были скромными, ведь все накопленные деньги сожрала инфляция. Проводить его пришла кучка ветеранов – жалких больных стариков. Мы с мамой рыдали в голос у могилы, ведь мы обе осиротели. 
  Далее нам предстояло самостоятельно переносить трудности жизни на развалинах некогда великой страны, которую мы потеряли.
  После похорон разбирали оставшиеся вещи. Ничего-то они не нажили за долгую честную жизнь! Кучка заношенного тряпья, старая мебель, ордена и медали деда в коробке из-под монпансье, старые записные книжки. 

 В тот момент я страстно захотела, чтобы после меня остался след на земле. Не в виде нажитого богатства, а след духовный – в виде творческого наследия о пребывании моей души в этом беспощадном и прекрасном мире.