Крепость Белъ Городъ. Краткая история

11 сентября 1596 года, в царствование Фёдора Иоанновича, московское стрелецко-казацкое войско заложило крепость Белъ Городъ на Белой горе на Северском Донце, название крепости состояло из двух слов — это важно, оно отсылает к историческому «Белогородью», где были когда-то «Белые города», к одноимённо «граду Белъ», который упоминается в ПВЛ Нестора под 993 годом. В то время как города-крепости назывались в XVII веке по рекам: Оскол, Валуйки, Короча, Курск, Воронеж, Самара.

На этом основании академик Д.С. Лихачёв наложил свою резолюцию: «...Не представляет сомнений ссылка на Ипатьевскую летопись: «В лето 6500 Володимеръ заложи градъ Белъ…» Соображения академика Б.А. Рыбакова также справедливы. Считать датой основания Белгорода 993 год есть все основания» /1992/, и Белгород по решению правительства России при премьере В.С.Черномырдине отпраздновал своё 1000-летие в 1995 году.

В этом году 11 сентября исполняется 427 лет Белъ Городу от 1526 года, и 430 лет — скромный юбилей — от 1593 года, который считался годом основания в дореволюционной историографии.

Историки XIX века считали, что Белъ Городъ был заложен в 1593 году, однако советские историки в 1966 нашли документы в РГАДА, указывающие на 1596 год. Подумаешь, три года разницы, для истории в сотни лет, но дореволюционные историки 1593 год тоже ведь из документов взяли. Мелочь? Но говорящая об отношении к истории: хоть горшком назови, только в печь не ставь. Видимо, возобладало желание советских историков получить приоритет в годе основания Белъ Города.

Вот что говорит о советской историографии Вадим Егоров, доктор исторических наук, заместитель директора Государственного исторического музея по научной работе: "История у нас, как гулящая девка, с которой все что хотят, то и делают. Раньше мы говорили, что такое возможно только при советской власти..." /Журнал «Огонёк», «Юбилейная лихорадка», 2004/. Да, делали, и делают...

В 1968 году академик-археолог Б.А.Рыбаков лично «откапывает» градъ Белъ под Киевом на реке Ирпень в селе Белогородка, в этом его «открытии» кроется причина сегодняшнего возмущения наших археологов-рыбаковцев возвращением «града Белъ» на историческое Белогородье в 1995 году.

В 1969 году воронежский историк В.П.Загоровский издают свой труд «Белгородская черта», с похвалами академику Тихомирову, в котором вымарывает стрелецко-казацкое поселенное войско на Черте в пользу его «чудесной» теории о заселении Дикого поля беглыми крестьянами, укрывавшихся там от помещичьего гнёта, и становившихся через пару лет «казаками». После такого чудесного открытия Загоровский придаёт гипертрофированное значение земляному валу Черты, который чуть ли не сам по себе защищает русскую границу, фрагментирует и лишает причинно-следственных связей историю Белгородской черты. Это касается и Первой крепости на Белой горе.

Первая крепость

Реконструкция Первой крепости, посад крепости вынесен в поле, затруднён доступ к Северскому Донцу, тайный подземный ход к реке обеспечивал только питьевой водой.

Белъ Город был поставлен в 1593/1596 году в Диком поле у Северского Донца на Белой «меловой» горе, в неприступном месте, но только для крымских татар, не имевших артиллерии. В Смутное время, в 1612 году эта крепость была "разорена", сожжена отрядом казаков-черкас под командованием полковника Лыко, при помощи польской артиллерии: основным врагом для крепости стал огонь, на меловой горе не хватало воды для тушения пожаров от огня вражеских пушек, а к Северскому Донцу не было хорошего доступа. Впрочем, сгорел, скорее всего, только посад крепости, а сам кремль-детинец уцелел, потому что уже в следующем 1613 году крепость переносят на левый низменный берег Северского Донца, где кремль ставят впритык к реке, для хорошего доступа к воде. Крепость именно «переносят», а не «рубят» заново, что не замечают наши историки.

Полковник Лыко и не думает укрепиться на захваченной территории, но уходит восвояси, почему? Наши историки не задают себе такой вопрос, потому что Загоровский вымарал поселенное казачье войско на Черте: именно это войско отбрасывает черкасских казаков от Белгорода, и помогает быстро отстроить Вторую крепость.

Вторая крепость

План Второй крепости, "в топях" на левом берегу Северского Донца, кремль стоит у реки, а посад обращён в поле, в посаде происходят боевые действия при осаде крепости черкасами, поэтому он горит.

На низменном берегу Северского Донца , «в топях», где сегодня Старый город, Вторая крепость простояла до 1650 года, успешно отразила две осады казаков-черкасов в Смоленскую войну с Польшей (1632-1634) в 1633 году, благодаря хорошему доступу к воде. Причём опять горел посад крепости, а документы сообщают о «разорении крепости», как и в случае с Первой крепостью, что говорит об этом устойчивом речевом обороте того времени, полный смысл которого нами утрачен. Черкасы опять и не думают закрепляться на белгородских землях, а быстро отступают.

Белгородское казачье войско также совершает поход на Полтаву, сжигает посад и быстро отступает с трофеями, чтобы не попасть под удар черкасов из предместий Полтавы. Этот обмен любезностями говорит о примерном равенстве сил противостоящих сторон в Смоленскую войну в Диком поле.

Именно Вторая крепость больше всего воюет, приносит наибольшую военную славу Белъ Городу, но это трудно понять из трудов наших историков, прячущих до сих пор «острые углы» истории из былого чувства интернационализма.

Третья крепость

В 1650 году крепость переносится на третье место, когда-то историки писали, до выходя в свет труда Загоровского в 1969 году, исходя из документов, и вслед за историком Дмитрием Багалеем: переносится на правый берег Северского Донца в устье Везеницы. Загоровский придумывает, что крепость переносится к уже построенному земляному валу Черты, и ставит её на место крепости с бастионами на берегу Везеницы по чертежу 1693 года, туда же наша «гулящая девка» перемещает и берег Северского Донца и устье Везеницы, там, на Соборной площади в центре Белгорода, они и находятся до сих пор у наших историков.

Возможно, всё дело здесь в фигуре историка профессора Багалея, который после революции 1917 года стал откровенным украинским националистом, в конце 1930-х годов историки школы Багалея были репрессированы, его труды помещены в спецхраны. Репрессирована была и Третья крепость по историку Багалею из белгородской истории, историком Загоровским. Хотя здесь-то он как раз правду говорил.

Наши историки и сегодня забывают сказать, что в 1650 году крепость переносится на третье место в виду предстоящей войны с Польшей, которая и началась в 1654 году. При возможной осаде крепости поляками в ходе боевых действий, лучшее место для её обороны действительно в устье Везеницы, тоже «в топях», как и Второй крепости, но защищённой ещё и Северским Донцом. Поэтому крепость спешно, за одну осень переносится на третье место в устье Везеницы на правый берег Северского Донца, по своему плану она повторяет Вторую крепость, это заметно в описании её Багалеем.

Русско-польская война 1654-1667 годов была для нас очень успешной, поляки даже не пытались подходить к Белъ Городу, к России была присоединена вся Левобережная Украина.

Четвёртая крепость

План Четвёртой крепости, посадом она обращена к Северскому Донцу. На месте посада, на наш взгляд, и была Третья крепость.

После присоединения Левобережной Украины крепость Белъ Городъ теряет своё стратегическое значение, расположение крепости «в топях» в устье Везеницы, где она постоянно подтапливается весенними водами, становится бессмысленным, и крепость после окончания русско-польской войны переносится на последнее место - на высокий берег Везеницы, километра на два от Северского Донца, где получает «европейские» бастионы. Остатки укреплений и строений Третьей крепости становятся как бы "посадом" последней крепости с бастионами.

Здесь наша «гулящая девка» придумала свою историю по Загоровскому, в которой называет крепость с бастионами - «третьей крепостью», и получается, что она обращёна своим посадом к Северскому Донцу. Это нонсенс: при осаде посад становится местом боя, что приведёт к отрезанию крепости от большой воды, об этом говорит история осад Второй крепости, её кремль намеренно ставится у реки, а посад обращён в поле, но обычным здравым смыслом наши историки не обременены.
До сих пор "Третья крепость" стоит у наших историков задом-наперёд к Северскому Донцу.

Здесь есть и «тёмное пятно» в нашей истории: нет ни одного чертежа Третьей крепости 1650 года, известно только её описание Багалеем, хотя чертежи Первой и Второй крепости имеются, образовалась лакуна вплоть до 1693 года. В Разрядном приказе в XVII веке был большой пожар, в котором сгорели многие документы, может и белгородские, а может наша «гулящая девка» опять постаралась.

В 1720 году Белъ Городъ уже не попадает в список главных крепостей России — в петровский «Аншталт крепостей», в 1785 году Екатерина Великая исключает Белъ Городъ из числа крепостей в связи с присоединением Крыма, в 1779 году она же упраздняет Белгородскую губернию, и Белъ Городъ, столица допетровского Юга России, становится уездным городом Курской губернии. Недолюбливала Екатерина допетровскую историю...

Виктор Каменев

11.09.2023