Дом на горе

                Мой муж, Анатолий, горазд на причуды и новые затеи. Вот и сейчас, глядя через стекло прикрытой двери, я видела, как он вновь сидит за компьютером. Видела его спину, монитор с мелькающими картинками автомобилей, деревянных домов. Это две волнующие его темы. В последнее время вторая – особенно. Компьютер у нас один на двоих, и договорились, когда и сколько за ним можно каждому из нас работать. Время работы Анатолия за компьютером истекло, и я подходила к двери и заглядывала через стекло.

                Мы работающие пенсионеры. Родились оба в обычных бревенчатых домах, в них выросли, потому он и мечтает из панельной пятиэтажки перебраться в частный дом. Это его затея. Как только заканчивался садовый сезон, Анатолий понимал, что зимовать мы будем в пятиэтажке. Семь месяцев! Это его угнетало и раздражало в последние годы!
                И начиналось…
– Тань, смотри, иди сюда, – слышу голос мужа.
– Ты уже закончил свои картинки рассматривать?
– Да нет, я про домик. Смотри, что я нашёл.
Он мне показывал очередное изображение продаваемого дома. Я вместе с ним просматриваю фото.
– Видишь? – говорил он. – Два этажа. Двор, гараж, огород десять соток, баня.
– Газ есть? – спрашиваю.
– Нет, газа нет.
– Толя, а как без газа-то? – удивляюсь.
– Ты когда с мамой, папой жила, имела газ? – сердится он.
– Так это когда было? Значит, топить дом надо?
– Ну и что? Уголь и дрова – это не проблема.
– А где этот дом?
– В Михайловке.
– Как в Михайловке? Это же за городом.
– И хорошо, – резюмирует Анатолий. На свежем воздухе.
– А ты забыл, что мы ещё работаем?
– Так минут пятнадцать-двадцать ехать-то всего.
– На чём? Автобусов мало в зимнее время, – не унимаюсь. – А если переметёт?
– Так дороги-то чистят. И машина у нас есть, – спокойно отвечал Анатолий.
В общем, надоел мне эти разговор, я ушла, чтобы не поссориться. Села в кресло и задумалась.

                Радости от его затеи не испытывала. Представила холодное зимнее утро, дорогу замело, транспорт пойдёт только после расчистки. Надо доехать до города. Темень. На работу к восьми часам. По городу – полчаса, если без пробок. А в городе ещё дождаться автобус или газель, втиснуться. Выйти и бежать минут пятнадцать до работы. Боже! За что? А встать? В пять часов?! Перечислять всё это мужу бесполезно, у него найдутся аргументы. Решила схитрить. Ласковым голосом спросила.
– Толя, а какая площадь в доме?
– Площадь? Сейчас посмотрю… Сто квадратов.
– Сто квадратов? Значит, много комнат. Теперь посчитай, сколько нужно дров и угля, чтобы их протопить. Умножь на рубли свои.
Муж затих, слышно было, как вырвал из блокнота листок и решал на нём мою задачку. Не разговаривал. Минут пятнадцать прошло.
– Толя, посчитал? – кричу из комнаты.
– Что посчитал? – делает вид, что не понял.
– Сколько рубликов надо, чтобы тепло в домике было.
– Тань, смотри, нашёл ещё один, – уходит виртуозно от ответа. Видно, посчитал. – Завтра поедем смотреть.
Промолчала. А почему бы и не посмотреть? Мне тоже хочется попасть в атмосферу детства и юности. Вспомнила, как бабушка растапливала печь, как дрова потрескивали и вспыхивали, как тепло разливалось по единственной нашей комнате и становилось уютно. Вскоре разносился аромат домашних булочек и ватрушек, их ласково называли «шанежки».

              Назавтра выходной. Октябрь. Начало месяца. Относительно тепло. Ни дождя, ни ветра, осень простежила коврики под деревьями, ещё не осыпала своё разноцветье. Ехали и любовались.
– Куда ты меня везёшь?
– Да недалеко здесь, сама увидишь.
Это, действительно, оказалось недалеко. Въехали в садоводство в черте города. Вышли. Перед нами высокий железный забор. Анатолий подошёл к калитке, позвонил. Никто не ответил. Постучал. Тишина. Я не
вытерпела.
– Толя, а ты с хозяевами договорился? Позвонил, сказал, что смотреть приедем?
– Зачем? Мы и так посмотрим, – сказал он уверенно и стал карабкаться на забор с сучка стоящего рядом дерева. Добрался до верха забора, свесился наполовину на территорию участка.
– Тань, Таня, смотри, вот участок и вот дом. Хороший. Большой. Гараж есть и баня.
– Как же я посмотрю? Мне же не видно, – возмущаюсь.
– Так ты залазь ко мне! – кричит.
Креплюсь изо всех сил, чтобы не расплакаться. Жаль потерянного времени. Но говорю спокойно.
– А газ есть?
Видела, как он крутит головой, оглядывая пространство.
– Конечно, есть… Я так думаю.
Но в голове, наверное, какую-то работу проделал, потому что спрыгнул с забора и сменил тему.
– Тань, давай проедем дальше, здесь же много домов.
Хлопнула дверью машины нарочито громко. Может, заметит, что мне это всё не нравится? Не заметил.

                Проехали несколько улиц. Он останавливался около домов с объявлениями, но хозяев не было. Наконец, нашёл домик с хозяйкой, стоящей на крыльце.
– Продаёте домик?
– Да, заходите, посмотрите.
Обычный садовый домик с маленькой комнаткой и верандой. В потолке лаз на второй этаж с шаткой и полуразрушенной лестницей, застеленной красивой ковровой дорожкой. Хозяйка заметила мой интерес к лазу.
– Там второй этаж. Комната. Можете посмотреть.
– Нет, нет. Спасибо, – спешно отказываюсь, испугавшись, что придётся туда взбираться.
– Конечно, посмотрим, – бодрым голосом отчеканил Анатолий.
Он энергично поднялся по лестнице, и стало слышно, как он ходит по комнате. Я решила без него уточнить кое-что.
– Вы здесь зимуете?
– Зачем? Мы живём рядом, но печка есть. Смотрите.
Сверху раздался голос мужа.
– Таня, здесь раздвижные окна, залазь, посмотришь. Это же прямо в городе, и до работы хорошо добираться.
Я молчала, равнодушно рассматривая вид из окна. При хозяйке не хотелось высказываться, хотя словам было тесно внутри.
Спустился. Как же мне обхитрить его и на этот раз?
– Спасибо вам, – поблагодарила хозяйку дома, – мы посоветуемся, телефончик ваш дайте и цену назовите.
Попрощались, уселись в машину. Меня распирало от отчаяния.

– Толя, давай я нарисую тебе одну картинку, – проговорила дрожащим голосом.
– Какую картинку? – искренне удивился муж.
– А ты послушай. Зима. Гаража нет. Твоя машина стоит на морозе. Завести ты её не сможешь, чтобы выехать. Печка с вечера остыла, вода тоже, а надо умыться, привести себя в порядок, приготовить завтрак…
– Так можно же и не на машине, здесь трамваи и автобусы ходят, – как ни в чём не бывало отвечает.
Муж, кажется, непробиваемый! Его фантазия дорого обойдётся, если что-нибудь не придумать такое…
Старательно искала другие аргументы.
– А ты видел, что участок пустой? Здесь не растут ни у кого ни яблони, ни груши, ни вишня, ни слива. Песчаная почва. Бор же рядом.
– Да? Не растут? – удивляется.
– Не растут. Ни одного дерева на участке!
– Это плохо. У нас на даче всё растёт, – задумчиво проговорил, выруливая на дорогу к дому.

                В квартире наша мечта о деревянном доме не выглядела такой лучезарной и беспечальной, как мне показалось сначала. Но осталась.

                На следующий выходной Анатолий повёз меня в новострой, расположенный за посёлком «Южный». Это ряды домов для продажи. Почти одинаковые, красивые и, судя по величине каждого, довольно просторные. Коммуникации планировались. Ни кустика, ни деревца. Пустыня. Моросил дождь, небо затянуло тучами. Холодно, сыро и неуютно. Подъехать к домикам невозможно – грязь, бездорожье. Отправились пешком.
– Тань, смотри, сколько домов и улиц.
Я наступила в грязь и не могла вытащить ногу. Дёргала и боялась упасть или вытащить ногу без ботинка. Анатолий ушёл вперёд, что-то беспрестанно говоря. Оглянулся.
– Ты что стоишь? Идём. Уже близко.
Я расплакалась. Слёзы текли по щекам, смешиваясь с дождём, поэтому Анатолий и не заметил их, когда за мной вернулся. Он взял меня за руку и пошёл вперёд, таща за собой. Я не сопротивлялась, но во мне клокотала злость, и готова было вырваться наружу проклятиями.

                Нашли какой-то строительный вагончик. Я решила прекратить эту прогулку, даже придумала по дороге, как это сделать, и задала первая вопрос строителям.
– Сколько стоит здесь дом?
Сразу же поняла, что вопрос сформулировала правильно. Муж поблагодарил за ответ и потянул меня на дорогу к машине. На удивление, добрались быстро. Несколько минут ехали молча. Он что-то сосредоточенно обдумывал. У меня в душе разливалась радость, а гордость переполняла за правильный вопрос. Ехала и улыбалась. Даже задремала. Очнулась от нового решения Анатолия.
– Знаешь, Татьяна, если мы продадим нашу квартиру и квартиру моей мамы, которая мне досталась после её смерти, то нам хватит.

                Я молчала и правильно делала. События следующей недели это подтвердили.
Дочь Инна с зятем и внуками обосновались в ста километрах от города в районном центре. Мы решили их навестить. Жили они в недавно отстроенном большом доме, но до конца не обустроенном. Возводить дом и отделывать помогали и мы. Пусть дети и внуки живут в деревянном доме. Да и мы во время приездов будем отдыхать душой. В этот раз состоялся разговор, решивший всё.
– Мама, папа, мы продаём дом, – заявила дочь.
– Как? Зачем?
– Перебираемся в город, детей учить надо, в музыкалку надо, работы приличной здесь нет, в общем, мы так решили.
– А жить где будете? Вас же пять человек.
– Пока не знаем. Снимем жильё, – оптимистично заявила дочь.
– Инна, подожди, я не понимаю, вы новый дом продаёте? – почти закричала я. – Его недавно построили!
– Можно и так сказать, – как-то неуверенно проговорила Инна.
В разговор вступил Анатолий.
– Что значит можно сказать?
Разговор не получался. Зятя дома не было. Дочь что-то недоговаривала. Пытать её мы не стали, но поняли, что в квартиру свекрови продать не получится – в неё вселится семья дочери.

                Так всё и получилось. Но Анатолий не сдавался. Сидел за компьютером, выбирая дом, теперь исходя из стоимости одной нашей квартиры. Я боялась даже подглядывать за ним. Ушла подальше от двери, чтобы при случае притвориться глухой. Наша мечта не казалась мне заманчивой и многообещающей.
– Тань, я нашёл прекрасный вариант именно для нас, – в очередной раз раздалось из кухни.
Не пошла, затаилась.
– Ты где? – не унимался Анатолий, – вот, смотри.
Я схватила книжку, сделала вид, что увлеклась
чтением.
– Таня, я нашёл то, что тебе понравится, – настойчиво неслось из кухни. Уставилась в книжку и продолжала молчать. В кухне что-то грохнуло. Видимо, муж поторопился встретиться со мной и уронил стул. Резко открыл двери комнаты, влетел к креслу.
– Тань, пойдём, потом книжку дочитаешь.
Пришлось подойти. Увидела маленький симпатичный домик. Цена для меня непонятная – пятая часть стоимости нашей квартиры. Набралась терпения обсуждать бесстрастно.
– Почему такая цена? – спросила. – Домик-то неплохой.
– Так он в деревне, – спокойно пояснил Анатолий.
– Поняла, домик в деревне. Замечательно! А корова у хозяев есть? Мы же молоко, сметану будем продавать? – съязвила я, делая ударение на слово «будем».
– Про корову не знаю, а курочек можно развести.
Поняла – пробить не получилось, захожу с другой стороны.
– Сколько километров от города ехать до нашей счастливой жизни?
– Да всего-то сто километров.
– Ты не забыл, что мы работаем ещё?! – закричала ему в ухо.
– Ну что ты кричишь? У меня и так это ухо плохо слышит, – сказал и одновременно оттолкнул меня от своего стула.
– Ухо слышит плохо, а глаза ещё видят? – закричала, отойдя на всякий случай подальше.
– Причём мои глаза?
– А пусть они внимательно смотрят, когда ты будешь подсчитывать, сколько твоя машина скушает бензина за месяц и сколько времени ты будешь находиться дома после работы. Это же будет не домик в деревне, а спальный уголок.
– Тань, но мы же можем квартиру и не продавать, продадим только дачу.
– Я правильно поняла, что это будет у нас новая дача?

– Ну да. Дача «Домик в деревне», – говорит, смакуя свою формулировку.
Я не смогла придумать быстро следующий вопрос. Ушла в комнату к телевизору, включила на полную громкость и прикрыла уши ладонями, чтобы не лопнули перепонки, как говорят в народе. Закрыла глаза. Когда убирала время от времени ладони, до меня доносился призыв мужа. Он вошёл в комнату, убавил звук.
– Тань, я забыл тебе сказать, там огород двадцать соток. Тань, двадцать! – радостно воскликнул.
С трудом сохраняя самообладание, заставила себя успокоиться, потому что следующие два вопроса за это время созрели и рвались наружу. Предложила Анатолию сесть.
– У тебя есть свободная десятка тысяч каждый месяц платить садовнику на нашем участке?
– Какому садовнику? – удивился он.
– Который будет работать на нашем огороде, – нарочито чётко выговаривала этот ответ. Чувство юмора к Анатолию в гости ни разу за всю жизнь не заходило даже случайно.
– Почему?
– Что почему?
– А почему какой-то садовник будет работать там? Кто это? Как его зовут?
– Да никак его не зовут. Он просто садовник.
– Он что, твой знакомый?
– Он и твой знакомый тоже, – говорила серьёзно, распираемая смехом.
– Я не знаю никакого садовника.
– Ну так узнаешь.
– А мне это зачем?
– Чтобы всё росло и колосилось в твоём огороде. Ты же будешь там только ночевать, а когда работать? Сколько у нас сейчас соток? – повышаю голос.
– Шесть.
– А чтобы обработать двадцать, нужен будет помощник. Будь уверен, я найду такого человека в твоей деревне, найму. А ты будешь ему платить, – спокойно довершила речь.
Он сосредоточенно молчал, видимо, обдумывал ответ.
– Сильно жирно жить будет твой садовник! – злорадно заключил он.
– Тогда коси бурьян и смотри кучерявые сны!

                Разошлись врагами. Ужинали каждый в своей комнате и у своего телевизора. Двери, не договариваясь, захлопнули одновременно.
Перед сном решила добить Анатолия последним, решающим вопросом. Тихонько приоткрыла двери в его комнату.
– Ты можешь вспомнить, что случилось с домиком в деревне у твоего соседа по гаражу, когда они с женой отправились на зимовку в городскую квартиру?
Я была уверена, что муж помнит эту историю: домик местные старожилы разгромили и всё разворовали, даже посуду. Анатолий лежал на диване лицом к стене. Протянул руку к выключателю. Свет погас. Я вышла.
Обида в нас надолго не селится. Мы не умеем долго молчать, поэтому общались, обсуждали что-то, но только не покупку дома. Избегали этой темы. Да и зима пришла. Зимой под снегом участок не рассмотреть.

                Весной я попросила мужа отвезти меня в краевую больницу – терапевт направил. И мы поехали. Оба родились в нагорной части города, в одном роддоме, учились в одной школе и даже в одном классе. Рассматривали по дороге знакомые места. Вспоминали друзей, одноклассников, забавные истории из школьной жизни. А когда возвращались обратно, я попросила его подвезти меня к дому, где родилась и прожила до семнадцати лет.
– Таня, а ты уверена, что сможешь без слёз смотреть на этот дом? Мы с тобой это уже проходили.
Действительно, после таких поездок я приезжала зарёванная.
– Смогу, Толя, смогу. Постараюсь. Ностальгия замучила. Да и погода удивительная. Разве в такой денёк можно расстраиваться? Ну, пожа-а-алуйста, – протянула я последнее слово.

                Мы проезжали улицу за улицей. Вот здесь наша школа стояла, сейчас снесли для строительства жилого высотного дома. Улицы Фомина, Тяпкина, Лизы Чайкиной, Аванесова, Денисова… А вот и моя улица, Третьякова.
Двигались медленно: хотелось всё рассмотреть, запомнить или вспомнить. Снег сошёл, и неровности дороги особенно ощущались – машину подбрасывало на каждом метре. Да, дороги остались прежними.
Почти к дому подъехали. Почему почти? Вывороченные огромные булыжники с неровными краями блестели на весеннем солнышке. Они образовали горку-спуск перед нашим бывшим домом.
Мы вышли из машины. Вот моя улица, дома деревянные стоят, в них жили мои подружки. Воспоминаниям тесно в моей голове. Я только приготовилась разволноваться, как навстречу нам из соседнего дома вышла женщина.
– Здравствуйте вам, – пропела она.
– Здравствуйте.
– Вы дом посмотреть приехали?
– А откуда вы это знаете? – удивилась я.
– Так многие приезжают.
– Зачем?
– Посмотреть и прицениться. Я вас провожу, – и она громко позвала хозяев.
Вышли две женщины, похоже, мать с дочерью.
– Проходите, мы вам всё покажем.
Я поняла, что дом продаётся, нас приняли за
покупателей.
– Вы неправильно поняли, – пыталась разъяснить ситуацию. – Я родилась в этом доме. Приехала посмотреть просто, соскучилась по детству.
– Вот и я говорю, дом ваш, вам его и покупать, – мягко воркует хозяйка. – Смотрите, какой евроремонт мы сделали.
Нас завели во двор, захламлённый железяками от автомобилей. Женщина заметила мой взгляд.
– А, это хозяин наш ремонтом машин занимается.
Прошли возвышение для погреба, из которого моя бабушка доставала молоко, сметану, помидоры из бочек, кочаны капусты и грибы. Бросила взгляд на огород, заросший бурьяном, оставшимся с осени. Между кустами полыни лежали сгнившие доски.
– Проходите, вот наши, нет, ваши комнаты.
Когда проходили сени, пол прогибался под нашим весом.
– Смотрите, на окнах пластик, новые обои, комнаты соединили. Просторно. Говорю же, евроремонт.
И так мне захотелось сделать здесь всё по-своему, как было. Ухоженный огородик, дворик нарядный и чистый. И дом, мой старый деревянный дом, в котором я жила с мамой, бабушкой, отчимом и братом. В одной комнате. За стенкой, которую новые хозяева убрали, жила семья маминого брата. Я просительно посмотрела на мужа. Он отвел взгляд.
– Ну что, будете покупать? О цене договоримся. Вижу, что понравился домик-то.
Анатолий подхватил меня под руку и потащил к выходу. Я еле успевала перебирать ногами.
– Мы посоветуемся сейчас, – процедил сквозь зубы и вытащил меня во двор.
– Татьяна, ты что, с катушек слетела? – зашипел мне в ухо, сдвинув берет.
– Почему? Что ты имеешь в виду? – Я смотрела на него, поправляя берет.
– Стоимость заломили – раз. Вложиться в лимон надо ещё – два. Огородик – всего две сотки. Тебе это зачем? К дому не подъехать на машине. – Он выставил пальцы перед моим лицом.
– Так снизу можно подъехать, Толя. Мы всё переделаем. Это же мой дом, понимаешь? – отодвинула его руку.
– Не блажи, Таня.

                Тут зазвонил его телефон. Он ответил, и я расслышала голос подруги Алевтины.
– Толян, привет. Звонила твоей разлюбезной, не
отвечает.
– Привет, Аля.
– Мне ваша дочь про вас, старых маразматиков, всё рассказала. Вы где?
– Рядом с Таниным домом.
– Вот, вот. Я, как тыква в борозде, сижу и ничего не знаю про свою подруганку. Наведи резкость, проясни ситуацию и доложи.
– Алевтина, моя Татьяна впала в детство, решила прикупить свой бывший дом. Ничего с ней поделать не могу, – скороговоркой доложил Анатолий.
– Толь, мы живём в своём доме, у нас с мужем прокурорская и военная пенсии. Напомни своей мечтательнице Тане. А что у вас? Ты знаешь, сколько уходит денег на содержание частного дома?
– Так и я говорю, Аля. Она же ничего не понимает. Хоть бы ты ей сказала.
– Дай-ка ей трубочку.
Анатолий поднёс трубку к моему уху, крепко прижал рукой.
– Татьяна, садитесь в машину, через полчаса ждём вас. Будет банька, лес и мои двадцать соток. Отбой!
Алевтина жила здесь же, в нагорной части, потому доехали до них мы быстро.
– Танечка, – начала моя подруга. – Вы живёте в симпатичной квартирке, отделанной по вашему вкусу. Уж Толя постарался тебе угодить. Прекрасный район. Работа, твой бассейн, твоя сауна, парк с лыжнёй рядом в зимний период. Театр нам никто не отменял. Дочь с семьёй под боком. Все твои подруги живут рядом. Тебе чего не хватает?
– Это мне не хватает? Это моему мужу не хватает. Он меня заразил этой болезнью.
– Ты же взрослая девочка, должна знать: с кем поведёшься, от того и забеременеешь. Толя, чем ты заразил мою подругу? – прокурорским тоном вопросила Алевтина.
– Да я, я ей говорю, а она ничего не понимает. Жизни не знает, Аля, до сих пор. Если бы не я...
Слов у меня не хватало закончить эту историю.

                Она закончилась для нас неожиданным образом. По дороге домой муж включил радиоприёмник. Пела Ирина Круг.
Мы жили, дом на горе,
Нам в окна свет на заре.
В небо посмотришь – даль далека,
Лес, да река.

Там только жил бы и жил,
А только Бог не судил,
Вот и печалят издалека
Лес, да река.

Мы жили в душу душа,
День нам и ночь хороша…

                Муж остановил машину…
Весной мы приехали на свою дачу. Сторожевые собаки Мишка и Пальма приветствовали нас радостным громким лаем. Мы им предъявили пропуск – бутерброды с колбасой – и были допущены к своему участку.
– Тань, посмотри, как у нас хорошо. Какой большой деревянный дом! А яблони какие! Тань, смородина почки набрала. Слива-то принялась, листочки проклёвываются.
Анатолий ходил по участку и восхищался каждой травинкой. Открыл двери в баню, ласково погладил лакированные рейки, поправил зеркало. Нашёл инструменты и стал распаковывать заколоченную щитами на зиму беседку. Я молча наблюдала за ним, а про себя подумала: «Какой у меня Анатолий хозяйственный!»