Жорик

- Сережа, что мне с ним делать? Ты же знаешь, у меня никогда собак не было! Я не знаю о них ничего! Ни как кормить, ни как обращаться! А он такой маленький! Вдруг я ему наврежу? – женщина в черном платье и с чуть опухшими от слез глазами осторожно приняла на руки щенка английского бульдога.
- Ох, Лиля, что ты выдумываешь? Когда и кому ты делала что-то плохое? Справишься! Иван очень хотел эту собаку. Ждал, когда щенки подрастут. Мечтал, как вы будете выгуливать этого песика по вечерам.
- И бросил меня…
Лиля прижала к себе сонного щенка и нахмурилась.
Плакать сил у нее уже не было. Всего две недели прошло с тех пор, как она простилась с мужем. В голове все еще не укладывалось, что тот, кого она так любила, ушел так рано, оставив ее совершенно одну на белом свете. Родственников ни у нее, ни у Ивана не было.
Родители ушли один за другим довольно рано. Ни Лиле, ни Ивану не было тогда еще и сорока. За один год не стало сначала матери Лили, а потом и родителей Ивана.
Отца своего Лилия никогда не видела, зная о нем лишь то, что человеком он был важным, высокопоставленным, а мать работала у него домработницей. Как и что случилось между ними – Лиля тоже не знала. Мама об этом никогда ей не рассказывала. Аккуратно откладывала «на книжку» деньги, которые присылал на содержание ребенка Лилин отец и проявила недюжинную смекалку, умудрившись сохранить эти средства в условиях вечно меняющейся экономической ситуации в стране. После того как Лиле исполнилось восемнадцать, мать купила ей небольшую однокомнатную квартиру и успокоилась, когда дочь поступила без особых проблем в институт. Училась Лиля всегда очень хорошо. Девочкой была тихой, спокойной. По крайней мере, для мамы. О том, какие страсти кипели у нее за душой, Лиля никогда и никому не рассказывала. Зачем? Это ее переживания и ее фантазии. Пустить туда кого-то казалось ей чуть ли кощунством.
Единственным, кто удостоился этой чести, стал Иван. Они познакомились с Лилей на свадьбе друзей. Танцевали весь вечер, боясь даже на минуту отойти друг от друга, потом гуляли почти всю ночь по улицам, потому, что не могли наговориться, а уже через неделю решили пожениться.
Их скоропалительного решения родители не одобрили, но Ивану и Лиле было все равно кто и что скажет.
Они согласились подождать с регистрацией, но уже не мыслили даже минуты друг без друга. Мать Лили, приходя иногда в квартиру дочери, пока та была в институте или на работе, видела, что Лиля живет там явно не одна, но молчала. Иван ей нравился. Серьезный, молчаливый, очень спокойный. От него так и веяло надежностью. А какой матери не захочется отдать свою дочь в надежные руки?
На свадьбе Лили и Ивана она плакала так, что ей то и дело предлагали, то воды, то валерьянки, но это были слезы радости. Лиля обнимала мать, пытаясь успокоить ее, а сама не сводила глаз с того, кто стал для нее самым близким человеком после мамы.
Благодаря своему характеру и отменному терпению, которому научила ее мама, Лиля сумела найти общий язык с родителями мужа. И хотя видела, что свекровь поглядывает на нее искоса, когда Иван в очередной раз разводит руками на вопросы о внуках, понимала, что та ее жалеет, а не осуждает.
Детей Лилия с Иваном так и не нажили. Ходили по обследованиям, лечились, горевали, а потом смирились, решив, что если уж так угодно было небу и родителями им не стать, то стоит жить друг для друга, стараясь не думать о том, как могло бы быть.
Поначалу получалось неважно. Не говоря ничего, они втайне винили каждый себя в том, что семья так малочисленна. Страдали по-своему, думая, что нужно бы отпустить партнера, ведь, возможно, с кем-то другим все сложится иначе. Но сил в себе ни один, ни другая на это так и не нашли. Жили по инерции, удивляя окружающих отношением и заботой друг о друге.
Прорвало их лишь раз, сразу после серебряной свадьбы. Они уехали тогда в небольшое путешествие, которое планировали уже давно. Жили у моря какое-то время, а потом поехали в горы. И что нашло там на них, объяснить потом не могли долгие годы. Уйдя как-то раз без проводника по уже знакомой тропинке, они вдруг начали говорить так, как не позволяли себе никогда до этого. Что-то кричали, слушая как эхо возносит их общую боль к небу, обвиняли друг друга и себя, а потом просили прощения. Плакали и смеялись снова и снова. А когда опомнились, оказалось, что высказано было все, что накопилось за эти годы. И в сухом остатке лишь понимание того, что стали они лишь ближе друг к другу, ведь расстаться даже на миг немыслимо… Невозможно…
Домой, в Москву, они вернулись обновленными и спокойными. Какой смысл оглядываться назад, когда большая часть пути уже пройдена? Не лучше ли взяться за руки и идти дальше столько, сколько отмерено, без упреков и злости? Ведь какой путь ни возьми, он покажется слишком коротким, когда тот, кто рядом вдруг отпустит твою руку и уйдет вперед, не в силах даже обернуться в ответ на твой удивленный вопрос:
- А ты куда? Без меня…
Лиля задавала этот вопрос снова и снова на протяжении тех двух недель, что прошли с того дня, как она узнала, что Ивана больше нет. Сначала вопрос этот звучал удивленно, потом зло, а после с горечью и обидой. Она не спала по ночам, перебирая свою жизнь снова и снова, пытаясь понять, не обидела ли где-то ненароком того, кто был ее светом все эти годы и дал ей так много любви, что казалось, она никогда не закончится. Лиля все еще чувствовала, что любовь эта, золотая, теплая, нежная, как прикосновения губ Ивана к ее щеке по утрам, до краев наполняет ее сердце. И от этого было больно и светло... И очень непросто.
Она вставала по ночам с дивана в гостиной, на котором спала, не в силах даже зайти в спальню, где подушка еще помнила запах Ивана, бродила по квартире и подолгу стояла у окна, глядя на темную улицу и дома по соседству. Когда начинало светать, мимо окон проходили и пробегали собачники, и Лиля немного завидовала им. Ведь у них есть хоть кто-то рядом, заставляющий двигаться, куда-то идти, что-то делать. Кто-то, о ком нужно было заботиться…
Может быть поэтому, когда друг мужа, Сергей, неожиданно появился на пороге ее дома и, не глядя в глаза, сунул в руки щенка, она, конечно, запротестовала, но в душе обрадовалась.
Сергей, как всегда, деловито и без лишних слов, выгрузил в прихожей две большие сумки с кормом и аксессуарами для собаки, начиная с поводка и кончая игрушками, а потом отбыл, отмахнувшись от Лилиной благодарности, и пообещав заглянуть на днях, чтобы проверить, как она справляется.
С Сергеем Лиля была знакома примерно столько же, сколько и с мужем. Лучший друг, балагур и насмешник, Сергей был для их семьи тем самым братом, сватом или добрым дядюшкой, которого так не хватало среди кровной родни Лиле и Ивану. Несмотря на то, что Иван и Сергей были почти ровесниками, Лиле всегда казалось, что ее муж чуть младше своего друга. Было в Сергее что-то такое, что позволяло ему брать на себя роль руководителя. Он мог решить любой вопрос в кратчайшие сроки, находя каких-то нужных людей, средства и возможности. И все это при том, что его совершенно не нужно было просить об этом. Он появлялся, словно чертик из табакерки, как раз тогда, когда это было просто необходимо. Не задавая лишних вопросов, принимал эстафету, и в скором времени оказывалось, что проблема решена и беспокоиться больше не о чем.
Единственный раз, когда не помогли ни связи Сергея, ни его старания, был связан как раз с Иваном. Сергей, руководитель крупного медицинского центра, светило хирургии, плакал как ребенок, заперев дверь в свой кабинет, и перебирая результаты анализов и обследований друга.
«Упустил… Не заметил… Поморгал грозные симптомы… Светило, чтоб тебя… Бездарь…»
В ярости он наливал себе коньяку, чтобы успокоить хоть как-то бушующую в душе злость, но снова и снова, не сделав даже глотка, швырял стакан о стену, не обращая внимания на вкрадчивый стук в дверь своих сотрудников.
Когда, спустя час, переколотив всю «тару», он вышел из кабинета, узнать его было сложно даже тем, кто хорошо знал Сергея Петровича Соколовского. Осунувшийся, бледный, но решительный… Перед ними был человек, который готов был на все, чтобы не потерять ту крупицу надежды, что еще оставалась, но уже понимающий, что усилия эти будут тщетны…
Ближе Лили и Ивана у него на свете никого не было. Мальчишка, приехавший в столицу из глухой сибирской деревни, он два года пытался поступить в медицинский, понимая, что никто и ничем ему не поможет. Работал санитаром, едва сводя концы с концами, иногда жил впроголодь, не зная, когда удастся поесть в следующий раз, до тех пор, пока не познакомился случайно с матерью Ивана. Та шла с рынка, осторожно ступая по присыпанным солью скользким дорожкам, но у самого крыльца своего подъезда все-таки упала, тяжело и неловко, успев лишь охнуть от острой боли, пронзившей руку.
Сергей, который шел мимо, спеша на занятия, подбежал к ней, и увидев, что она без сознания, вызвал скорую. Бригада приехала довольно быстро. Находчивого парня похвалили и ничуть не удивились, когда он вызвался доехать с незнакомкой до больницы, чтобы проконтролировать, как и что.
Так началась его дружба с семьей Ивана.
Мать Вани, разобравшись что к чему, взяла «шефство» над «мальчиком», и у Сергея появился, пусть и не родной, но дом, в который он мог прийти в любое время, точно зная, что там его ждут.
Будучи хитроватым от природы, и понимая, что люди не склонны помогать друг другу просто так, первое время он старался быть полезным, вызываясь исполнить какие-то поручения или хотя бы просто сбегать за хлебом. Но мать Ивана, Анна, подобные попытки быстро пресекла:
- Сереженька, все это лишнее, мой дорогой! Я просто рада, что ты пришел! Успокойся!
Не понимая ее мотивов, Сергей угомонился лишь тогда, когда она, как-то разоткровенничавшись, призналась:
- Всегда мечтала, чтобы у Вани был брат. Хотела еще одного сына. Очень. Но, видимо, не судьба. А тут появился ты. И я рада. Сережа, позволь мне эту радость. Я тебя прошу! Уважь мое желание. Ведь это немного?
Ее желание полностью совпало с желанием Сергея. Они с Иваном общий язык нашли сразу, как только познакомились. Молодые, амбициозные, мечтающие – им было о чем поговорить и чем поделиться друг с другом.
Время шло и, когда в жизни Ивана появилась Лиля, Сергей поначалу обрадовался, а потом даже чуть заревновал. Друг отдалился от него, а та, что была рядом с Иваном, вызывала у Сергея странные чувства.
Когда он понял, что любит Лилю? Он не смог бы ответить на этот вопрос. Просто в какой-то момент ему стало ясно, что не видеть ее каждый день для него невозможно. Но и находиться рядом постоянно тоже невыносимо. Сергей о Лиле даже мечтать не смел. Ивана он по-прежнему считал лучшим другом, а потому принял решение уйти в сторону и засобирался.
Узнав о его планах, Анна всплеснула руками, запричитала, а потом резко остановилась вдруг, присмотрелась внимательно к тому, кого действительно давное уже считала вторым сыном, и покачала головой, с жалостью глядя на поникшую голову Сергея:
- Мальчик ты, мой, мальчик… Как же тебя угораздило?
Сергей вскинул на нее глаза, но не нашелся с ответом, который этой женщине был вовсе и не нужен. Она и так все поняла. А потому обняла его, утешая, и прошептала:
- Время лечит, Сереженька! Просто дай себе время… Все пройдет. Ты очень сильный, мой дорогой! Очень сильный и порядочный человек! Я в тебе нисколько не ошиблась. А потому, прошу – не руби с плеча. Подожди немного. Все образуется.
Она оказалась отчасти права. Сергей уехал и попытался наладить свою жизнь на новом месте, сосредоточившись на работе. Пропадал в операционной, повышая свое мастерство, а сам все думал и думал о тех, кто давно уже стал его семьей. Как они там? Как живут? Чем дышат?
Конечно, связи с ними он не терял даже на день. Но, одно дело, когда ты в любой момент можешь прийти в дом, не спрашивая ни о чем, налить себе чашку чая, и сесть рядом с теми, кто всегда тебя ждет, а другое – когда ты на другом конце страны и только звонки и письма дают тебе уверенность в том, что тебя все еще любят…
Когда мать Ивана заболела, Сергей бросил все и вернулся. Поселился у друга и все свое время проводил с той, что заменила ему мать, которой давно уже не было на свете.
- Как ты, Сереженька? Как душа твоя? Успокоилась? – осунувшаяся, словно посветлевшая от оставившей ее боли, Анна пытливо ловила взгляд Сергея.
И, удивительное дело, Сергей начинал понимать, что ее вопросы точно совпали с его настроением. Он действительно успокоился. Нет, любить Лилю он не перестал, но это перестало быть чувством, что подобно буре, сметающей все на своем пути. Сейчас это была скорее робкая нежность и осторожная привязанность к той, что смогла сделать счастливым самого близкого ему, после Анны, человека.
Он сумел перенаправить свою любовь в нужное русло. Отчасти благодаря долгим беседам с Анной, а отчасти потому, что отчаянно тосковал по суетливой, громогласной Москве, где нашел себя и хотел остаться. Не мысля уже своего существования без тех, кто подарил ему столько тепла, он решил, что будет жить так, чтобы им было так же тепло и спокойно рядом с ним.
Догадывалась ли Лиля о его чувствах?
Нет.
Она никого не видела рядом с собой, кроме Ивана. Для нее не было человека лучше, а потому и необходимости оглядываться по сторонам, не возникало.
Сергея она любила как брата и общалась с ним так же – ровно и спокойно. Не единожды предлагала познакомить его с кем-то из своих подруг, но всякий раз получала отказ, порой с каким-то немыслимыми отговорками.
- Сережка! Ты с ума сошел? Какая рыбалка?! Тут такая девушка с тобой встретиться мечтает!
- Подледная! Я мужик или кто? Мне пациент бывший всю плешь проел, что тот, кто хоть раз на такой рыбалке не был, мужиком считаться не может! Ванька, собирайся! Нас ждут холод, водка, и караси.
- Какие караси?! – Лиля принималась хохотать, глядя как ерзает на диване ее муж-домосед.
- Ну или щуки! Кого там ловят-то? Я откуда знаю?! Вот приедем с уловом и будешь ты нам уху варить, женщина! А пока – молчи! Не до свиданий, когда такое дело на носу!
Со временем Лиля поняла, что Сергей знакомиться ни с кем не желает и отстала от него. Нет так нет. Она со своей стороны сделала все возможное, чтобы устроить судьбу лучшего друга. Но как можно женить человека насильно? Да никак!
Тем большим удивлением стало для нее то, когда однажды Сергей пропал. Без предупреждения, без объяснений, улетел вдруг на малую родину, и вернувшись, пришел к ним в гости с маленьким мальчиком.
- Вот. Мой племянник. Павлик. Будет жить со мной. Сестра… Эх, да что тут скрывать… Спилась совсем. А мальчишку хотели в детдом отправить. Хорошо еще, что соседка догадалась мне позвонить. Я через нее деньги сестрице своей передавал. Просил следить, чтобы она их на Павлика тратила. Да только все без толку. Соседка уже пожилая, ей с молодухой не справиться. Молчала о том, что происходит, не хотела меня огорчать…
Сергей, стукнув кулаком по столу, тут же притих, глядя на задремавшего на диване племянника.
- Вот так… Что скажете? Правильно я поступил, что забрал его? Все-таки один, без женщины в доме… Как справляться – ума не приложу…
Нужно ли говорить, что Иван с Лилей полностью поддержали решение Сергея? Так у него появился сын, пусть и приемный, а Лиля поначалу робко, а потом уже не стесняясь, взялась за воспитание мальчика. Сергей был занят на работе, Иван мотался по командировкам, и Лиля радовалась тому, что у нее появился еще один смысл в жизни.
Павел рос таким же спокойным, как и дядя. Глядя на этого увальня, который уверенно топал рядом с ней из садика на тренировку, задавая бесконечные вопросы и выслушивая ответы, не перебивая, и лишь озадаченно сопя, когда что-то было непонятно, Лиля млела от счастья. Да, своих детей небо почему-то ей не послало, но был этот мальчик, который нет-нет, да и оговаривался. «Мамкал», и тут же прикрывал себе рот ладошкой в яркой, связанной Лилей, варежкой. Она же делала вид, что не заметила, а сама ждала этого момента, чувствуя, как переворачивается все внутри, когда заветное словечко снова срывалось, такое естественное и непринужденное.
Как-то раз Павлик оговорился в присутствии Сергея, и Лиля испуганно замерла, ожидая его реакции. Но Сергей успокоил ее и даже попросил позволить Павлу называть ее матерью.
- Свою уже не помнит, а что плохого, если хоть кто-то будет его любить так, как должно бы? Лиля, если тебе не трудно, не отталкивай его, пожалуйста. Разреши…
В его просьбе не было никакой задней мысли или намека. В тот момент он ни о чем подобном не думал. Просто вспомнил вдруг Анну, ее тепло и ласку, и решил, что Павлику все это точно не помешает.
Прошел год, другой, третий… Время торопилось, не спрашивая, готовы ли к переменам те, кто шагал с ним в ногу.
Павел подрос, уехал учиться в нахимовское училище, о котором так мечтал, и Лиля принялась писать ему длинные письма. Мальчик старательно отвечал ей, несмотря на то, что времени на «писанину» ему всегда было жаль. Но разве мог он оставить без ответа ту, что заменила ему маму?
Именно Лиле первой он рассказал о своей невесте. Именно в ее заботливые руки отдал на крыльце роддома своего первенца. А потом терпеливо вытирал ее слезы, когда сообщил о том, что уезжает с семьей во Владивосток, где ему предложили работу.
- Мам, ну чего ты? Это же не край света!
Теперь Лиля писала длинные письма уже не только Павлу, но и его жене, Леночке. Аккуратно вставляла фотографии мальчишки, так похожего на Павлика в детстве, которого с полным правом считала своим внуком, в красивые рамки, и считала дни до того момента, как Павел соберется в отпуск.
Когда Иван заболел, она ни словом не обмолвилась названному сыну, зная, что тот бросит все и прилетит, чтобы помочь и быть рядом. Так и случилось. Узнав от Сергея, что пришла беда, Павел примчался, даже не спрашивая, нужна ли помощь.
- Мам, почему не сказала? – мягко упрекнув Лилю, он обнял ее, и почувствовал, как чуть опустились плечи той, для которой его проблемы всегда были важнее своих собственных.
Он сменял Лилю возле Ивана по ночам, чуть ли ни силком отправляя ее домой, чтобы она могла отдохнуть хоть немного. И именно в такие тихие часы узнал от Ивана, о том, что тот уже выкупил в питомнике щенка для жены.
- Заберите его, Паша. Ты или Сергей. Заставьте Лилю взять эту собачку. Я точно знаю, что ей нужно будет о ком-то заботиться, когда меня не станет. Ты уедешь, у Сережи работа, а она останется совсем одна. Я боюсь за нее. Ты же знаешь, насколько она нежная и ранимая… Сделайте, как я прошу!
Просьбу его Павел выполнил. Щенка забрал и перед отъездом купил все, что было нужно, поручив отцу доставить собаку Лиле.
- А если не захочет его оставить?
- Пап, ну что ты как маленький? Уговори! Да заставь, в конце концов! Ты же можешь!
Сергей лишь качал головой. Уж на кого на кого, а на Лилю его влияния никогда не хватало. Она всегда видела его насквозь и тихо смеясь, мгновенно разоблачала любую его уловку.
А потому, в этот раз он решил действовать напролом.
- Лиля! Иван приказал мне забрать щенка из питомника и передать тебе – я это сделал. Дальше решай сама, что с ним делать. А я пошел!
Сергей делано-сердито нахмурил густые брови и обиженно запыхтел, когда Лиля, впервые за прошедшие месяцы улыбнулась.
- Ох, Сережа! Никогда ты не изменишься! Иди уже! Пусть остается!
Так в доме Лили появился маленький комок счастья. Напоминание о том, что Иван думал о ней даже тогда, когда любой другой думал бы только о себе и никак иначе. Она назвала собачку Жориком, устав ломать язык о настоящее имя щенка, указанное в метрике, и удивляясь прожорливости и силе этого забавного создания.
Сергей нашел хорошую ветеринарную клинику, и Лиля строго следовала предписаниям врачей, которые расписали диету для Жорика.
- И не проси! – грозила она пальцем возмущенно поскуливающему питомцу. – Слышал, что тебе сказано было? Толстым бульдогу быть вредно! Вот и слушайся!
Теперь она сама выходила на рассвете с собакой, раскланиваясь с соседями и радуясь тому, что не приходится больше стоять у окна, глядя на то, как жизнь идет мимо. Снова и снова благословляя мысленно Ивана, она благодарила его за то, что он сделал ей такой подарок, чуть ли не впервые за всю их совместную жизнь, не спросив, хочется ли ей этого.
Именно на такой вот ранней прогулке, когда Лиля даже подумать не могла о том, что может что-то случиться, Жорик пропал.
Она отвлеклась всего на секунду, здороваясь с соседкой и ее доберманом, а когда обернулась – Жорика уже не было рядом.
Лиля выводила собаку на поводке, но на собачьей площадке обычно отпускала, давая побегать и поиграть. Здесь все были свои, и люди, и собаки, а чужие появлялись крайне редко.
Лиля, все еще не веря, в то, что случилось, обошла площадку раз, потом другой и в панике кинулась искать Жорика по парку.
Она бегала, задыхаясь, по дорожкам, звала собаку, до хрипоты срывая голос, и плакала так, что не видела ничего вокруг. Она слушала, отчаянно ловя каждый звук и мечтая, что вот-вот раздастся ворчливый басовитый лай ее любимца, и Жорик прижмется теплым боком к ее ноге, успокаивая и упрекая в несдержанности.
Что ты? Куда я мог пропасть? Я серьезный пес, а не глупая болонка!
Но вокруг было тихо…
В этот момент «серьезный пес» трясся в багажнике старой иномарки, которая везла его куда-то за город. Как он очутился здесь, Жорик так и не понял. Только что он стоял неподалеку от хозяйки, оглядываясь по сторонам и раздумывая с кем бы  поиграть из соседских собак, а через мгновение, его уже куда-то несли, сжав дурно пахнущей ладонью челюсти, хотя в этом не было никакой необходимости, ведь Лиля всегда выводила его на прогулку  в наморднике.
Впрочем, перед тем, как его затолкали в багажник, намордник и ошейник с него сорвали, и Жорик озадаченно тявкнул, пытаясь понять, почему с ним так странно обошлись.
- Молчи! А то я за себя не отвечаю!
Владелец крепких, плохо пахнущих рук, сделает Жорику больно, пытаясь запихнуть его в багажник, и пес от души тяпнет его за пальцы, впервые в жизни укусив человека. Но стыдно ему совершенно не будет. Где-то далеко послышится голос Лили и Жорик отчаянно взвоет, тут же получив по носу, и багажник захлопнется, отрезая любую возможность к побегу.
Впрочем, Жорика это не остановит. Отчаянно царапаясь, он будет пытаться выбраться из машины снова и снова, несмотря на грозные окрики. И даже, когда его привезут в какой-то странный дом за городом, и запихнут в клетку с еще двумя собаками, первым делом он проверит ее на прочность.
- Ты посмотри, какой неугомонный! – мужчина, которого Жорик узнает по запаху, стукнет кулаком по клетке. – А ну! Тихо мне! А то я вместо выкупа, твою шкурку хозяйке отправлю! Ха! Славный половичок получится! Жаль, что маленький!
На Жорика его слова нисколько не подействовали. Пес не лаял, не скулил. Он думал. И просидев в клетке без малого неделю, додумался до того, как сбежать. Во время очередной кормежки, он не кинулся к миске как другие собаки, а тихонько тяпнул за заднюю лапу сначала одну, потом другую, и, спровоцировав драку, вылетел из клетки и дунул через двор, изо всех сил перебирая короткими, но такими сильными лапками.
Сергей, который всю эту неделю искал собаку, мечась между клиникой и квартирой Лили, где та исходила слезами, поймал Жорика за шкирку уже за калиткой.
- Ох, не зря тебя Ваня выбрал, шустрый ты мой! – потрясая прокушенной Жориком сгоряча левой рукой, Сергей прижал к себе песика.
Услышав знакомый голос Жорик заскулил, заерзал, пытаясь лизнуть Сергея в нос, и ничуть не удивился, когда ласковый тон вдруг сменился на сущий лед.
- Ты! Иди сюда! Сколько хочешь за эту собаку?
- Твой что ли? Ты звонил? – человек, который привез его сюда, близко к Сергею не подходил, и Жорик возмущенно залаял, давая понять, как его тут обижали.
- Я! И собака моя! – Сергей крепче прижал к себе собаку, успокаивая ее.
- Забирай! – назвав сумму, человек попятился, кивнув на старую лавку у забора. – Там оставь!
Ни торговаться, ни выяснять отношения Сергей не стал. Этим потом займутся те, кого он попросил разобраться с воришками.
Он спешил. Ведь она ждала. А разве мог он обмануть ее ожидания?
А спустя год по тихой аллее у небольшого пруда затрусит, натягивая поводок, упитанный, серьезный пес, то и дело оглядываясь на своих спутников. Лиля, осторожно толкая вперед коляску, в которой будет сладко посапывать курносым носиком недавно появившаяся на свет дочь Павлика, передаст поводок Сергею и улыбнется.
- Держи крепче, а то опять искать придется этого неугомонного!
- Не переживай!
- Да что мне переживать? Ты же его найдешь и вернешь, но опять будешь бегать! А когда тебе? У тебя завтра три операции, и до конца недели еще шесть. Вон, даже с внучкой и то погулять некогда! Сереж, может лучше будет, если мы обменяем мою квартиру и переберемся поближе к клинике? Меньше будешь на дорогу времени тратить и уставать. Детям в твоей хорошо и просторно, вот и не будем их дергать. Пусть живут! Я так рада, что Павлик в Москву вернулся! Да и не могу я больше так... Все о Ване напоминает, а я точно знаю, что он хотел бы, чтобы я жила и радовалась, а не думала каждый день о том, как было бы, если…
- Думаешь, он нас осудил бы? – Сергей внимательно посмотрел на Лилю, накрыв ее пальцы, лежавшие на ручке коляски, своей ладонью.
- Нет, — просто ответила Лиля. – Точно, нет. Я знаю, если бы он выбирал, кому меня доверить, лучшей кандидатуры не придумал бы.
Она хотела еще что-то сказать, но кроха, спавшая в коляске, завозилась, Жорик тявкнул, пытаясь подпрыгнуть и заглянуть за бортик, чтобы понять, кто же издает такие странные звуки, и Лиля рассмеялась, разворачиваясь к дому.
- Все! Нагулялись! Обедать пора!
Услышав заветное слово, Жорик, всем своим видом выразил согласие с хозяйкой, и Сергей зашагал вслед за ними, про себя благодаря небо за то, что ему подарено. Пусть ненадолго, пусть вот так, но дороже этого подарка жизнь ему еще ничего не преподносила. И он сделает все, чтобы та, что смеется сейчас, глядя на улепетывающего по дорожке к дому Жорика, была счастлива.