Приговор

                - Вот умру я, умру я, похоронят меня,
                И никто не узнает, где могилка моя…

     Мотив старинной песенки о позаброшенном сироте назойливо вертелся в голове Убийцы, приговоренного судом к высшей мере наказания – расстрелу, ожидающему решения своей участи в одиночной камере старинного, николаевских времен, следственного изолятора.

     После прохождения всех предусмотренных законом судебных инстанций, оставивших приговор без изменений, адвокатом было составлено прошение о помиловании в Президиум Верховного Совета. Давая его на подпись Осужденному, пожилой опытный адвокат старался не встречаться с ним взглядом, будучи уверенным в содержании предстоящего ответа. Он не в праве был отнимать у того последней надежды.

        Уже много ночей  не спалось. В голову лезли ненужные уже воспоминания о безрадостном детстве, сомнительных друзьях. Первые приводы в милицию, камеры следственных изоляторов, пересылки, духота арестантских вагонов и тоска лагерей, где он и провел большую часть своей жизни.

     И несколько недель после последнего освобождения из колонии особого режима. Их он провел «красиво», как «настоящий полковник» из известной песни: сорил вновь награбленными деньгами, охмурял доверчивых дамочек, троих из которых пришлось придушить после «актов любви». Из-за чего и погорел.

     За дверью камеры раздались шаги, заскрежетали  запоры:
- На выход.

     На руках за спиной привычно щелкнули браслеты.

     Он не знал, но уже догадывался, что сегодня днем начальник следственного изолятора получил спецпочтой правительственную телеграмму, где сообщалось, что «ходатайство о помиловании (его ФИО) Президиумом Верховного Совета отклонено».

     Перед посадкой в автозак конвой привычно спросил у него фамилию, статью, срок…

     Только у него вместо срока - ВМН (высшая мера наказания).

     Закрытая машина с Обреченным проехала немного, буквально три квартала по темным кварталам спящего города, заехав за глухие железные ворота мрачного казенного здания. Легендарное "Черное озеро". Во дворе было несколько дверей, часть из которых – двери в подвалы, в один из которых спустились прибывшие.

     Там в неярком свете горящих под низкими сводами ламп стояли несколько фигур.

     Один знакомый – прокурор, это он требовал в суде «вышку».
     У одного под распахнутой курткой – белый халат.
     Еще один – в армейской зеленой форме с кобурой на боку.

     - Лицом к стене! Фамилия?

     Кирпичная стена, старинной кладки, вся в  щербинах, в черных потеках. Помнит многое. Земляной пол.

     Далеко не первый он здесь. Возможно последний.

     Текст уже известной телеграммы Приговоренный слушал как сквозь сон…

И ни тебе последней сигареты, ни лоб зеленкой помазать, чтобы заражения крови не было (тюремный юмор).

Далее – положенный в таких случаях щелчок взводимого курка, выстрел.  Все…

     Справка из личного дела осужденного:

     « Приговор Верховного суда … в отношении … ПРИВЕДЕН В ИСПОЛНЕНИЕ.
Дата. Подписи должностных лиц».

     Это был один из последних приговоров, приведенных в исполнение в современной России.

                -  На мою на могилку, ох, никто не придет,
                Только раннею весною соловей пропоет…