Берсеневы. Часть 2. Глава 41

 - Плохо ты отношения с родственниками начинаешь налаживать, Верочка... - продолжила Клавдия. - Как ты дотяпала такую уютную квартирку трущобой назвать и всю семью сразу обидеть? Кто тебя за язык тянул? У нас с тобой в Кондратьевском переулке жилье, между прочим, похуже будет...

- В Кондратьевском? – удивилась Анна Михайловна.
 
- Да, Анечка... - ответила Клава. - В Кондратьевском...

        - Но ведь... - растерянно начала Анна Михайловна.

        - Прогуляли мамаша твоя и братец твой Сергей Михайлович все денежки папенькины и почти все его имущество... - перебила ее Клавдия.

        - Прогуляли? - пролепетала Анна Михайловна.

        - Да... - подтвердила Клавдия. - Прогуляли... Да так хорошо гуляли, что пришлось мамаше твоей  сначала продать машину папенькину, благо она была не государственная, а личная папенькина...

        - Чтоооо??? - растерялась Анна.

        - Потом пришла очередь гаража... - продолжила перечислять Клавдия. - Потом дачу пришлось продать, благо, что она была не государственная, генералам полагающаяся, а личная, предкам твоим по отцовской линии еще до революции принадлежавшая...

        - Какой ужас... - прошептала Анна Михайловна.

        - Нет, Анечка, это был еще не ужас... - "обрадовала" Анну Михайловну Клавдия. - Ужас случился потом, когда до квартиры деда твоего дело дошло...

        - Даже так? - ужаснулась Анна Михайловна.

        - Ага... - ответила Клава. - Когда Сергей Михайлович из окошка по белой горячке сиганул, продала Вера Егоровна квартиру генеральскую, да и купила небольшую двухкомнатную в Кондратьевском переулке, в кирпичном доме... Там теперь и живем... Обычная голь-моль перекатная, только чокнутая...
 
- Клавочка, почему ты Сережу называешь по имени-отчеству? Он же вырос у тебя на глазах... – удивилась Анна.

- Мамаша твоя велела... - ответила Клавдия. - Как папаша твой помер, так она чудить и пошла...  Платьев длинных до пола, нарядных, у лучших портных понашила... Посуды какой-то дорогущей накупила... Побрякушками  старинными обзавелась и начала всем подряд рассказывать, что они ей от бабушки-графини в наследство остались...
 
- От кого??? – изумилась Анна Михайловна. -  Все мое детство мама с гордостью рассказывала о том, что родилась в крестьянской семье...

- Она там и родилась... - улыбнулась Клавдия. - Только после папы твоего умом тронулась...

        - В чем это выражалось? - спросила Анна Михайловна.

        - Сначала какой-то салон решила у себя сделать для своих подруг... Себя в их присутствии барыней велела называть, а Сергея Михайловича – барином...
 
- Не может быть! - охнула Анна Михайловна.

        - Почему не может быть? - обыденным тоном продолжила Клавдия. - Очень даже может... Пыль она в глаза своим товаркам пускать хотела... Только вот не нужна она им оказалась сама по себе, без Михайлы-то Федоровича и его знакомств... Сразу без подруг осталась... Вся гоп-компания отказалась с ней дружбу водить...
 
        - Я всегда ей поражалась. ..- отозвалась Анна. - Дома – цербер, зверь лютый, а со своими подругами – глупа до наивности... Никак не хотела понимать, что они с ней дружат исключительно из-за того, что мужья вместе служат...

        - Тупая потому что... - заявила Клавдия.

        - Ладно, стукнулась мама лбом об "искренность" подруг... - продолжила Анна Михайловна. - А дальше? Что было дальше?

        - А дальше посуду ту старинную, дорогущую, сыночек ее, Сергей Михайлович, потом тайком из дома воровал и продавал антикварам по одной плошечке... - ответила Клавдия. - И побрякушки все постепенно продал, чтобы водку дорогущую было на что покупать...

        - Дорогущую? - пролепетала изумленная Анна.

        - Да, Анечка... Он у нас той, которая подешевле, которая для обычных людей продается, брезговал... - вздохнула Клавдия. - Только самую лучшую покупал...
 
        - Тут удивляться нечему... -  заметила Анна Михайловна. - Он другим быть и не мог... Сережа был любимым ребенком... Мама его разбаловала до свинства еще при мне...

        - Картины-то, которые дедушка твой, а потом и отец, собирали и берегли, часть Сергей Михайлович продать и прогулять успел, а часть сама Вера Егоровна...

        - Все??? - охнула Анна Михайловна.

        - Пока нет... - ответила Клавдия.- Оставшиеся у нас в Кондратьевском по стенам висят... Ждут, когда Вера Егоровна и их продаст, а деньги проест...
 
        - Разве мама пенсию не получает? - удивилась Анна Михайловна.

        - Пенсия у нее за генерала очень даже хорошая... - ответила Клавдия. - Могло бы на все хватать и еще оставаться, если бы тратила деньги твоя мамаша разумно...

        - А она? - только и смогла спросить ошарашенная Анна Михайловна.

        - Она как в генеральской семье к роскоши привыкла, так деньги давно считать и разучилась... - вздохнула Клавдия. - Любил ее папа-генерал... До последнего дня баловал... От жизни ограждал... Не подумал, что после него с ней станется...

        - И что? - спросила Анна.

        - Вот и получилось, что кушать простую пищу наша генеральша отказывается... - пожаловалась Клавдия.  - Ей только вкусненькое подавай... Одежду и обувь себе покупает только в очень дорогих магазинах... А поужинать норовит в ресторане... Одно слово - графиня... Откуда тут денег наберешься?

        - Еще бы... - промолвила Анна Михайловна, лицо которой выдавало состояние своей хозяйки, близкое к панике...

        - Да ты не волнуйся, Анечка. - поняв это, заворковала Клавдия. - Мамаша тебе на шею садиться не собирается... Ей оставшихся картин на всю оставшуюся жизнь шиковать хватит... Главное – не обижайся на нее за мотовство...


Продолжение следует...