Берсеневы. Часть 2. Глава 46

- Чунга-Чанга... Лето круглый год... - со зверским видом то ли промурлыкал, то ли проворковал Добрынин.

        Все посвященные в истинный смысл этих слов вновь рассмеялись...

        - Чунга-Чанга весело живет... - озорно проворковал теперь уже Миша.

        - Чунга-Чанга песенку споет... - отозвался очень довольный Добрынин.

        Анна Михайловна вспомнила рассказы Нины Константиновны, сообразила, что именно пообещал Добрынин ей и Вере Егоровне, и срочно перестала поддерживать мать в ее попытках терроризировать Лизу.

Некоторое время после этого собравшиеся ели спокойно, отвлекаясь от трапезы только для того, чтобы произнести очередной тост и выпить глоток шампанского...

        Лиза уже надеялась на то, что старая ведьма угомонилась, но, как оказалось, передышка была временной и закончилась в ту минуту, когда генеральша дошла до салата Оливье, действительно на сей раз не слишком удачного...

- Опять Лизино "произведение"?

- До чего Вы додумались на этот раз? - угрожающим тоном спросил Вадим-старший.

- Здесь слишком много майонеза! - возмущенно заявила генеральша Седова.

- На сей раз я с Вами полностью согласен... - ответил Вере Егоровне Михаил, расплывшись в елейной улыбке городского сумасшедшего. - Ни мы с Лизанькой, ни Вадим Петрович никак не можем объяснить Вашей упрямой доченьке, что ингредиенты праздничных салатов не должны плавать в майонезе... Вся надежда на Вас и Ваш авторитет... Может быть, Вас она услышит и прекратит подавать на стол сопли вместо Оливье и крабового салата? Вы его еще не пробовали?

Анна Михайловна с обидой посмотрела на зятя, но он улыбнулся ей такой "очаровательной" улыбкой, что она сочла за благо промолчать...

На сей раз Вера Егоровна замолчала надолго, до самого холодца, но его решила не пропускать...

        Съев первый кусочек, она вновь брезгливо поморщилась...

- Пересолено... Есть совершенно невозможно...

Миша, которому до тошноты надоел мерзкий спектакль, устроенный матерью Анны Михайловны, уже открыл рот, чтобы высказать теще и ее мамаше все, что он о них думает, не выбирая выражений, а потом собрать вещи и уехать с гостями и Лизой на дачу...

        Но он не успел сказать ни слова...
 


- А ну-ка, заткнись, наглая старая ворона! - рявкнула Елизавета Николаевна.
 
- Что? - опешила Вера Егоровна.

- Заткни свой язык в задницу и сиди тихо, глухомань хренова! - посоветовала ей внучка.

Гости покатились от хохота...

        Нина Константиновна встала из-за стола и вышла из комнаты...

- За сковородками пошла... - прокомментировал Костик.

- Давно пора... - отозвалась Марго.

- Пора было еще во время индейки... - заметил Вадим-младший.

Тем временем Анна Михайловна пришла в себя и, не смущаясь перед гостями, рявкнула на дочь:

- Лиза, что ты себе позволяешь? Немедленно...

- Что я себе позволяю?! – перебила ее вконец озверевшая Елизавета Николаевна, сделав смысловой акцент на местоимении "я". – Лучше бы ты поинтересовалась у своей мамаши, что она себе позволяет!

        - Лиза!!! - заверещала Анна Михайловна.

        Но было уже поздно...

        Лиза Берсенева вспомнила навыки Лизы Лялиной и сдерживаться не стала...

        - Твоя мамаша явилась в наш дом под предлогом примирения и воссоединения семьи, но всем своим поведением выказывает презрение именно ко мне!!! - заверещала Лиза. - Выясняет, кто что готовил и демонстративно критикует все блюда, приготовленные мной! Ничем ей не угодить!  Если бы ее замечания были справедливы, я бы молчала, но она клевещет!

- Если человеку невкусно, это не значит, что он тебя оговаривает! - рявкнула на дочь Анна Михайловна.

- Моему мужу и нашим друзьям все нравится! - парировала Лиза.

- Они не хотят тебя расстраивать!!! - рявкнула мать.

- Ничего подобного... - хором заявили Вадимы. - Все очень вкусно...
 
- Вы необъективны! - заверещала Анна Михайловна.

- Разве объективной бывает только критика? - разгневанно рявкнула Елена Гурамовна. - Разве не бывает так, что под маской критики скрывается откровенная клевета?

- На что ты намекаешь? - с издевкой спросила Анна Михайловна.

- Ваша мать лжет самым наглым образом!!! - рявкнула Елена Гурамовна. - Ей нравится все, что она пробует, но почему-то она очень хочет испортить настроение Лизаньке!!!

- Все равно Лиза обязана молчать!!! - завопила Анна Михайловна.

        И тут Елену Гурамовну накрыла волна собственных воспоминаний... И на сей раз она сдерживаться не стала...

        - А морда у тебя от наглости не треснет? - рявкнула Елена. - Молчать ей обязаны!!! Прималкивать таким, как ты и твоя мамаша - это неуважение к самим себе!!!

- С чего ты взяла, что я буду молчать и ублажать Веру Егоровну, тем более, в ответ на хамство? - вновь, следом за Еленой Гурамовной, взорвалась Елизавета Николаевна.

        - Кто позволил Вере Егоровне так себя вести и разговаривать с Лизой таким тоном? - рявкнула Елена Гурамовна. - Почему Вы в упор не видите ее хамства???

        - Учти - я не намерена терпеть наглость твоей мамаши и делать вид, что в упор не вижу ее провокаций! - рявкнула Елизавета Николаевна. - Готовлю так, как умею! Не нравится – пусть не ест! В конце концов, она не жрать сюда пришла!

- Браво, девочка! - воскликнула вернувшаяся из кухни с двумя сковородками в руках Нина Константиновна. - Возьми сковородочку... Пригодится...

        - Я вот что хотела спросить... - отозвалась Елена Гурамовна, отказавшись от сковородки. - За этим столом сидит хоть один настоящий мужчина? Или как?

        Вместо ответа со своих мест поднялись Гурам Анзорович и оба Вадима...



Продолжение следует...