1143. Хуторская чертовщина. Тучи сгущаются

                По возвращению в усадьбу, не позабыв забрать портфель, приятели забрались в свой лабаз, где догрызли два последних усохших бублика и завалились дрыхнуть, рассчитывая проспать до наступления следующей ночи, с большой надеждой, что к этому времени закончиться поливать землю дождь.
                Спали они с усталости крепким сном не предполагая, что их ночная забава имеет продолжение в виде пересказанных слухов, гуляющих из двора в двор с самого раннего утра.
                Уж в точности и не определить, кто первым поведал хуторянам о таинственных пришельцах, обосновавшихся в помещичьей усадьбе.
                Но скорее всего, а в этом есть не которая доля правды, что бабка деда Горбаня ранним утречком поделилась ночным происшествием со своей соседкой.
               И вскоре вся западная окраина хутора только и говорила о двух неизвестных, в которых дед Горбань признал самих чертей, едва не погубивших одинокого прохожего.
                Откуда ей с дедом было знать, что этим прохожим являлся не кто иной, как их хуторянин со срединой части Никитка Пазушко, который прошёл в сторону усадьбы, чуть раннее того, как дед с бабкой вынуждены были возиться во дворе, укрывая от дождя козу, перегоняя её в сарай.
                А на много раннее, а точнее сказать, поздней ночью примерно чуть за полночь вернулся к себе домой Никита, промокший до ниточки и трясущийся как та собака, вымокшая под дождём.
                На лице которого отпечатался явный испуг, а сам он был подвержен страху, постоянно оглядываясь назад, боясь до смерти появления ужасных преследователей.
                Ворвавшись в сенцы и не снимая обуви и верхней одежды, ворвался в комнату, где в полной растерянности не мог найти себе места, куда бы ему следовало спрятаться.
                Благо, что его жинка была властного характера, быстро привела его в чувства, заставив снять всю мокрую одежду, переодеться в сухое и выслушав сбивчивый и мало понятный рассказ о его ночном похождении, для начала отстегала мокрыми штанами, чтоб понятие имел когда и куда следует ходить и какое выбирать для этого время, а затем для успокоения нервов выделила горилки.
                Выдав для согрева тулуп, чтоб мужинёк не трясся как сука на морозе, уложила спать, а уже по приходу рассвета не в силах сдержать в себе просьбу мужа ни кому не рассказывать о его горестном испытании, когда тому пришлось повстречаться с непонятным чудищем появившемуся не понятно откуда, то ли из земли, а возможно и из самой стены, пожелавшим его погибели, испить всю кровь и заживо сожрать.
              Но не таков в сущности был Никита Пазушко, чтоб оказаться жертвой этого существа, разделившегося на две половинки и устроившись погоню за ним.
              Единственным спасением для него стало бывшее русло реки, куда он занырнул и не выныривал, на сколько мог это позволить себе.
               А затем проплывая под водой, иногда позволяя себе выныривать, чтоб разок другой дыхнуть и набрать воздуха, в итоге оказавшись на мелководье, выполз на берег, обогнул кладбищенский курган и оказавшись по другую сторону, мелкими перебежками достиг подножья горы.
                В последствии выбравшись на верх и ползком на пузе, остерегаясь быть не замечен теперь уже двумя преследователями, добрался до своих задов, а оттуда мощным рывком промчался к своей хате, принявшей его в свои объятия, обеспечив ему полную безопасность.
                Вот этого не силах сдержать в себе и поведала жена Никиты своим соседкам, а те уже в свою очередь разнесли весть далее.

              Несмотря на то, что двор Пазушко находился на против двора Даниленко, первой весточкой оповестили Ляксея Лукича слухами от бабки Горбанихи.
                Вторая волна слухов докатившись до обоих краёв хутора, взволновав своим дополнением к предыдущему известию, запущенному бабкой деда Горбаня, помчалась в обратном направлении, вызвав панический настрой хуторских жителей.
                Вроде как бы только – только всё по утихло и, казалось, разобрались с со всякой нечистью, появившейся в усадебном подвале, как на тебе, вновь не понятное происшествие.
               Ладно бы об этом поведал какой ни будь пьянчуга с пьяных глаз, принявший собственное воображение за действительность, так об этом поведали люди вполне с трезвой психикой, которым не могло померещиться одно и тоже.
                Правда была некая нестыковка отдельных несовпадений, но это следовало бы выяснить в точности расспросив самого Пазушко и тогда уже сделав окончательные выводы определиться и доложиться в станицу о странном происшествии.
                И когда во двор Ляксея Лукича залетел очередной слух с некоторыми дополнениями и не совсем понятными сведениями, то он решил самостоятельно выяснить все детали этого происшествия, соизволив сделать визит к непосредственному участнику этих событий.
            По всем приметам время было предобеденное, а чтоб зря не терять даром важного момента, собрался, не оставляя на потом посетить виновника возникших слухов.
                А так как все звёзды предвещали быть Ляксею Лукичу хуторским «головою», затмив своим величием того же старика Хомутенко, известного богатея, то он взялся разрешить этот вопрос опираясь на помощь станичного начальства.
            Как и полагается в таких делах, соответственно одевшись, почти по-праздничному, вышел из своей калитки и направился прямиком через дорогу, чтоб дарёной нагайкой постучаться в калитку Пазушко.
                Только завидев такого важного гостя у своей калитки жинка Никиты мигом растолкала своего муженька, а сама на быструю руку причипурилась и торопливо выскочила встречать дорогого гостя.
               Обменявшись любезностями, гость был приглашён пройти в хату, где и состоялась беседа за быстро и по простому накрытым столом.
            Не простым оказалось дело вытаскивать из Никиты все подробности прошедшей ночи, он, если честно признаться, непонятно с какой целью старался юлить, не особо распространяясь с какого перепугу вдруг оказался в усадьбе.
                По правде сказать, то этого Пазушко хуторяне в какой – то мере считали слегка придурковатым, в силу его неординарного ума, умеющего выдумывать всякие забавные конструкции, совершено не пригодные в хозяйстве.
             Но покажите мне хоть одного местного изобретателя или умельца на все руки, чтоб его умение придумать всякие конструкции были одобрены сельчанами?
             Да чего взять с этих отсталых людишек привыкших жить по старинке, не понимая движущей силы прогресса.
            Но вернёмся к разговору за столом, Ляксею Лукичу с трудом удалось выудить из Никиты не которые подробности больше схожие на сплошной бред и выдумки, где Пазушко поведал о каком – то  многоруком Янысе двутельном, превратившегося на его глазах в двух существ с поросячьими мордами и волчьими пастями, с четырьмя руками у каждого, по всей вероятности оголодавшие от бескормицы и пожелавшие его съесть целиком.
               Да разве в такое можно поверить в трезвом уме, да и выпивши горилки и слегка подзакусив, что – то не очень-то и верилось.
              Ляксей Лукич даже подумал, закусывая и вглядываясь в лицо Никиты, замечая в нём большие перемены и где – то даже застывший испуг, что этот Пазушко возможно тронулся умом, болезненно воспылав новой идеей создания очередной глупости на посмешище хуторян. 
                Единственное в чего верилось без всяких сомнений, так это его безумное ночное купание.
              Поблагодарив хозяйку за угощение, а Никите пожелав скорейшего выздоровления, Даниленко покинув хату Пазушко и сопровождённый супружницей Никиты до самой калитки, выйдя на улицу, вдохнув свежего майского воздуха, надумал пройтись ко двору деда Горбаня, уточнить у того детали происшествия, прошедшей ночью, коим свидетелем являлся сам дед.
               
                А чего было не пройти, тут и не уж так далеко, да и сам дед Горбань хоть и в больших годах, но имеет трезвое здравомыслие и ясный ум.
           Проходя проулок, являющийся к тому же дорогой к дому Вечного Приюта, Ляксей Лукич на минутку остановился, кинул свой взгляд в сторону хуторского кладбища, наложил на себя крестное знамение, на скоро прочитал охранительную молитву и прошёл далее, а там недалече и скромное подворье деда Горбаня.
                Уж так вышло или было послано самой судьбой, дед Горбань оказался у своих ворот, где и состоялась неожиданная встреча.
              После обоюдных пожеланий здоровья, а надо перед этим заметить, что между дедом и Даниленко имелись не которые разногласия, уж какая кошка пробежала между ними уже и никто не помнит, но они питали друг другу некоторую неприязнь на почве личностной противоречивости по поводу разных взглядов на общественное самоопределение.
              По этой причине они даже у двора деда Горбаня стояли по разные стороны ворот, а сам старик явно был не доволен появлением Ляксея Лукича и о приглашении его в свою хату не было никакой речи.
                Даже допустить важность неожиданной встречи, всё одно нога Даниленко никогда не переступит порог его хаты.
             Старик сверлил своими глазами Даниленко, пытаясь понять его неожиданный приход к нему и где – то внутри ему говорило, что прибыл этот зажравшийся куркуль не спроста, имея подлые намерения засвидетельствовать у него своё согласие по выбору самого Ляксея Лукича на хуторскую должность «головы».
                Даниленко, желая наладить контакт, вначале заговорил о погоде, благоприятствующей будущему урожаю и тому подобные хозяйственные темы, от чего у старика стало сводить скулы и навивать тоску, в ожидании, когда Ляксей Лукич перейдёт не посредственно к тому, за чем пришёл.
                Но к большому удивлению деда Горбаня, Лукич вдруг обмолвился о прошедшей ночи имея интерес узнать, чего думает об этом он сам, как свидетель необычного происшествия.
                Ну это же другое дело и совсем другой подход, когда уважаемый хуторянин лично сам пожаловал узнать из первых уст, а не надуманную брехню хуторского бабья, которые как те сороки стрекочут своими языками искажая действительность правды до полного вранья.
                Дед Горбань заметно оживился, придал своей фигуре подтянутого вида, подобно гвардейцу при докладе начальству, да и поведал свою историю.
           Внимательно слушая рассказ старика, Даниленко отметил одно важное обстоятельство, совпадающее с объяснениями Никиты Пазушко о двух преследователях, которых совсем по-иному обрисовал ему старик.
                Выходило, что о никаких свинячьих харях и волчьих оскалах не было и в помине помянуто, да и выкриков особо разобрать было невозможно, оттого что его старуха со страху раскудахталась над самым его ухом, уговаривая покинуть двор и запереться в хате от греха по дальше.
            Но не таков дед Горбань чтоб прятаться по хатам и чердакам, не тот уже возраст, да и давний жизненный опыт подсказывал на сколько он может быть подвержен опасности.
              К тому же этих двоих ему предоставлялось видеть не единожды по ночам, прогуливающихся по задам хуторян и возвращающихся в усадебный дом, хотя он в этом полностью уверен не был, но замечал за ними один интересный факт, что эти двое в полной уверенности имели сношения с нечистой силой или же сами являлись таковыми. 
             По этому поводу он не раз высказывал своё мнение, проверить чёртово гнездовье в подвале дома.
                Станичные казаки по просьбе хуторян как – то пытались обнаружить этих двоих, но отнеслись к их поиску как – то прохладно, мелком просмотрели усадебный дом с чердаком и подвалом на этом и успокоились.
                А по мнению деда Горбаня это следовало проделать более детально, ведь сами черти на столько хитры, что будешь на них глазеть через паутину и не заметишь их присутствия.
               Старик невероятно расшухарился и предлагал Даниленко собрать надёжных и смелых сельчан, да и самим провести обследование доскональное и дотошное, заглянув в каждый уголок и закоулок.
             Совет старика был дельным, только Ляксей Лукич для начала предложил доложиться в станицу, а уж там начальство само решить, как им далее поступить, возможно даже пришлёт попа и вооружённых казаков.
              Да кто его знает, взбрызнет поп святой водой, да прочитает молитву и начнут разбегаться черти на все четыре стороны, попробуй тогда с ними совладать, самим не переловить их, для этого и нужны будут конные казаки.
                На том и порешили дед Горбань и Ляксей Лукич, что через пару дней хуторское общество смелых и надёжных мужей проведёт детальное обследование усадьбы на предмет присутствия там нечистой силы.
              А то получается слухи слухами, народ волнуется и беспокоится, веря во всякие пересуды, а это отражается на моральном поведении, приводящих к полной неопределённости в обществе.

                А в то же время Тазя с Песей спокойно дрыхли в подвальном простенке не подозревая, что над ними начали сгущаться тучи, нет не эти дождевые, а более не предсказуемые по своим безумным последствиям, с возможным вторжением в их повседневную безоблачную жизнь.
              Проспав с усталости весь световой день, приятели проснулись с наступлением ночи с большим желанием чего ни будь поесть, в виду того, что всё ими было съедено до последней крошки, то не минуемо следовало сделать вылазку в хутор и на остаток «шкуринок» приобрести чего-то съестного, ну соответственно и выпивки.
                Но надо было такому случиться, что идти к Глашке – солдатке с такой скромной суммой было вполне стыдно, ну не побирушки же они в конце концов, могли придумать и иной вариант добычи пропитания.
               Само собой приятели завели разговор о еде распаляя собственные аппетиты и в какой – то момент Злотазан обмолвился, что желает показать Цобцеберскому самый надёжный способ добычи еды.
             А для этого следовало сходить к нему на хутор, выбрать более зажиточный двор, где водятся не только съестные припасы, но и выпивка, да принести им добрую весть о давно не подававшем о себе знать былого ополченца.
            Хвастовство и желание отведать добротной пищи повлекло за собой отказ в самом важном обстоятельстве, нарушив данное самому себе слово не привечать в свой хутор Цобцеберского и Шобиана Азатулию, считая их ненадёжными партнёрами и оберегая от их свои владения.
               Если вкратце поведать, то для них главным критерием являлось весёлое безумство ради развлечения и не более того, а вот у Злотазана на этот счёт имелись иные планы с дальним прицелом, если и развлекаться, то только ради собственного веселья.
               И так, поделившись своим намерением сводить Песю в свой хутор и показать ему на деле, как легко добывается пропитание, если к этому приложить немножко искреннего вранья, приправленного учтивым обманом и напущенной фальшью тайного проникновения, с другой стороны, где отчаянно идёт борьба с мировым империализмом, то в таком разе успех обеспечен.
              А далее обычная импровизация о случайной встрече и большой просьбе передать весточку родным, а там на сколько позволяет фантазия разыграться воображению, выдумывай всякие небылицы, вера в которые не подаётся ни какому сомнению. 
     Что конкретного сказать об этом выходе в хутор, так это то, что премьера прошла с большим успехом, где Песе особо и не пришлось говорить, только в нужные моменты поддакивать и кивать головой.
                А в подставленный Песин «сидор» были положены продукты на дорогу и от всех щедрот выделена бутылка сиводрала.
                Уже шагая через выгон, произошла случайная или нет встреча с ишаком, этим вечным заблудаем и любителем ночных похождений.
              Как было не порадоваться и не поприветствовать своего ушастого друга, потрепав его за оба уха с предложением прокатить их обратно в усадьбу, за что ему было обещано вознаграждение в виде вкусного пирожка и пары картофелин.
                И вот оба приятеля взгромоздились на спину Богдана, а для поднятия настроения выпили по паре глоточков сиводрала и уже на ходу закусывая картошкой, которой им всыпали в заплечный мешок целый чугунок и подъедая зелёным лучком вперемешку с   застарелым салом, катили верхом на ишаке.
                Богдан, скотина смышлёная во всех отношениях, вёз двух радостных приятелей в точности по давно известному ему маршруту, в надежде отведать обещанного пирожка и двух картофелин.

                13 – 14 сентябрь 2023г.